Глава 8
ДЕЗЕРТИРСТВО И ИЗМЕНА

Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера – величайшего сына немецкого народа… Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетённых народов.

Из речи председателя Татарского комитета

Джеляла Абдурешидова на торжественном собрании

3 января 1942 года в Симферополе

Накануне Великой Отечественной войны крымские татары составляли меньше одной пятой населения полуострова. Вот данные переписи 1939 года^[196]:

Тем не менее, татарское меньшинство ничуть не было ущемлено в своих правах по отношению к русскоязычному населению. Скорее наоборот. Государственными языками Крымской АССР являлись русский и татарский. В основу административного деления автономной республики был положен национальный принцип. В 1930 году были созданы национальные сельсоветы: русских – 207, татарских – 144, немецких – 37, еврейских – 14, болгарских – 9, греческих – 8, украинских – 3, армянских и эстонских – по 2. Кроме того, были организованы национальные районы. В 1930 году было 7 таких районов: 5 татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), 1 немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и 1 еврейский (Фрайдорфский)^[197]. Во всех школах дети нацменьшинств обучались на своём родном языке.

Более того, зачастую «коренизация» проводилась принудительным образом. Так произошло, например, в населённом преимущественно болгарами Ново-Царицынском сельсовете, где крымские власти попытались перевести преподавание на болгарский язык. Однако против этого решительно выступило само болгарское население:

«Категорически заявляем, что не желаем калечить своих детей, и преподавание болгарского языка в наших школах считаем не нужным. Наши дети, изучая болгарский язык, не успевают по русскому, а, не умея читать и писать по-русски, не могут учиться в средних и высших учебных заведениях. В Болгарию нам ехать уже не придётся, да и незачем»^[198].

В результате не понимающие линии партии «несознательные» болгары решили просить районный отдел народного образования прислать им русских учителей.

После начала Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Стоило фронту приблизиться к Крыму, как дезертирство и сдача в плен среди них приняли массовый характер. Стало очевидным, что крымские татары ждут прихода германской армии и не хотят воевать. Немцы же, используя сложившуюся обстановку, разбрасывали с самолётов листовки с обещаниями «решить, наконец, вопрос об их самостоятельности» — разумеется, в виде протектората в составе Германской империи. Из числа татар, сдавшихся в плен на Украине и других фронтах, готовились кадры агентуры, которые забрасывались в Крым для усиления антисоветской, пораженческой и профашистской агитации. В результате части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало^[199]. Вот что говорится об этом в докладной записке заместителя наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулова и заместителя наркома внутренних дел СССР И.А.Серова на имя Л.П.Берии, датированной 22 апреля 1944 года:

«…Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар… 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении её из Крыма…»^[200].

Как мы видим, дезертирство крымских татар было практически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населённым пунктам. Так, в деревне Коуш в Красную Армию было призвано 130 человек, из них 122 после прихода немцев вернулись домой. В деревне Бешуй из 98 призванных вернулось 92 человека^[201].

В ряде случаев имело место открытое нападение татар на отступающие советские части, а также разграбление партизанских продовольственных баз, созданных перед войной. Так, например, 18 декабря 1941 года разведка Феодосийского партизанского отряда обнаружила в лесу 40 подвод с вооружёнными татарами, которые, как выяснилось, приехали за продовольствием отряда. Этой группой руководил дезертир из Судакского партизанского отряда бывший лейтенант Красной Армии и член ВКП(б) Меметов. Грабежом партизанских продовольственных баз также занимались жители татарских деревень Баксан, Tay-Кипчак, Мечеть-Эли, Вейрат, Конрат, Еуртлук, Ени-Сала, Молбай, Камышлык, Аргин, Ени-Сарай, Улу-Узень, Казанлы, Корбек, Коуш, Биюк-Узенбаш, Кучук-Узенбаш, Ускут^[202].

Затем началось прислужничество оккупантам.

«С первых же дней своего прихода немцы, опираясь на татарских националистов, играя на национальных чувствах татар, не грабя их имущество открыто, так, как они поступали с русскими, старались обеспечить хорошее отношение к себе местного населения», – писал в докладной записке на имя секретаря Крымского обкома ВКП(б) В.С.Булатова от 26 ноября 1942 года бывший начальник 5-го партизанского района В.В.Красников^[203].

А вот красноречивое свидетельство немецкого фельдмаршала Эриха фон Манштейна:

«…большинство татарского населения Крыма было настроено весьма дружественно по отношению к нам. Нам удалось даже сформировать из татар вооружённые роты самообороны, задача которых заключалась в охране своих селений от нападений скрывавшихся в горах Яйлы партизан. Причина того, что в Крыму с самого начала развернулось мощное партизанское движение, доставлявшее нам немало хлопот, заключалась в том, что среди населения Крыма, помимо татар и других мелких национальных групп, было всё же много русских»^[204].

«Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принёсшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар „Адольфа Эффенди“»^[205].

Из письма комиссара партизанских отрядов в Крыму Н.Д.Лугового секретарям Крымского обкома ВКП(б) В.С.Булатову, Б.И.Лещинеру и П.Р.Ямпольскому от 19 ноября 1942 года:

«Мне кажется, что вы, прежде всего, должны были понять, что в Крыму партизаны столкнулись с небывалыми, неожиданными фактами враждебного отношения к нам татар, являющихся основной массой населения в горной и предгорной части Крыма, т. е. как раз в районе базирования партизан, что, почти поголовно вооружившись, татары до крайности осложнили партизанское движение в Крыму. Вместо опоры для нас, партизан, они стали опорой для немцев и румын в борьбе с партизанами, что, опираясь на татар, знающих и лес, и места базирования партизан, противник в несколько дней разгромил наши продбазы»^[206].

11 ноября 1941 года в Симферополе и ряде других городов и населённых пунктов Крыма были созданы так называемые «мусульманские комитеты». Организация этих комитетов и их деятельность проходила под непосредственным руководством СС. Впоследствии руководство комитетами перешло к штабу СД. На базе мусульманских комитетов был создан «татарский комитет» с централизованным подчинением Крымскому центру в Симферополе с широко развитой деятельностью по всей территории Крыма^[207].

Перед комитетами ставились следующие задачи: «1. Создание добровольческих формирований из татар для активной борьбы с партизанским движением в Крыму.

2. Уничтожение коммунистов и советского актива.

3. Восстановление старых традиций и обычаев, открытие мечетей.

4. Организация помощи семьям добровольцев и татарам, пострадавшим от Советской власти.

5. Пропаганда и агитация среди татарского населения в пользу немецкой армии и фашистских порядков.

6. Помощь германской армии надёжными людскими резервами, продуктами питания и тёплой одеждой»^[208].

Программа действий старательно выполнялась. Так, после разгрома 6-й немецкой армии Паулюса под Сталинградом Феодосийский мусульманский комитет собрал среди татар в помощь германской армии один миллион рублей^[209]. Но самым важным, безусловно, был её первый пункт. Уже в октябре 1941 года немцы начали привлекать крымских татар для борьбы с партизанами и формировать из них роты самообороны. Поначалу создание отрядов самообороны носило неорганизованный характер и зависело от инициативы местных немецких начальников^[210].

Один из первых отрядов самообороны, насчитывавший 80 человек, был создан в ноябре 1941 года в деревне Коуш. Его командиром был назначен местный житель Раимов, впоследствии выслужившийся на немецкой службе до чина майора. Активное участие в создании отряда принял староста деревни О.Хасанов, в недавнем прошлом член ВКП(б). Главная задача отряда состояла в том, чтобы частыми нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении партизан, истреблять их живую силу, грабить продовольственные базы. Помимо этого, Коуш стала центром вербовки добровольцев в данном районе^[211].

К декабрю 1941 года отряды самообороны были сформированы в Ускуте (130 человек), Туаке (100 человек), Кучук-Узене (80 человек), Ени-Сала, Султан-Сарае, Карасу-Баши, Молбае и других населённых пунктах Крыма^[212].

Крымские татары во вспомогательных войсках вермахта. Февраль 1942 года.

После того, как фюрер дал добро на массовое использование крымских татар, учёт татарских добровольцев был поручен начальнику оперативной группы «Д» полиции безопасности и СД на юге оккупированной территории СССР оберфюреру СС Отто Олендорфу^[213], впоследствии казнённому по приговору Нюрнбергского военного трибунала^[214].

Как сказано в справке Главного командования сухопутных войск Германии (ОКХ) от 20 марта 1942 года:

«3 января 1942 г. под его (Олендорфа – И.П.)председательством состоялось первое официальное торжественное заседание татарского комитета в Симферополе по случаю начала вербовки. Он приветствовал комитет и сообщил, что фюрер принял предложение татар выступить с оружием в руках на защиту их родины от большевиков. Татары, готовые взять в руки оружие, будут зачислены в немецкий вермахт, будут обеспечиваться всем и получать жалованье наравне с немецкими солдатами.

В ответной речи председатель татарского комитета сказал следующее: „Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаю их мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии и татары все до одного выступят на борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера – величайшего сына немецкого народа. Заложенная в нас вера придаёт нам силы для того, чтобы мы без раздумывания доверились руководству немецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетённых народов“.

После утверждения общих мероприятий татары попросили разрешение закончить это первое торжественное заседание – начало борьбы против безбожников – по их обычаю, молитвой, и повторили за своим муллой следующие три молитвы:

1-я молитва: за достижение скорой победы и общей цели, а также за здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера.

2-я молитва: за немецкий народ и его доблестную армию.

3-я молитва: за павших в боях солдат немецкого вермахта.

На этом заседание закончилось»^[215].

30 января 1942 года начальник 2-го партизанского района И.Г.Генов и комиссар района Е.А.Попов докладывали командованию партизанским движением Крыма:

«Местное население (татары) успешно вооружается румынами и немцами. Цель – борьба с партизанами и для партизанской борьбы в тылу Красной Армии. Надо полагать, что в ближайшие дни они начнут практиковаться в борьбе с нами. Мы готовы и к этому испытанию, хотя понимаем, что вооружённые татары куда опаснее вооружённых немцев и румын»^[216].

Многие татары использовались в качестве проводников карательных отрядов. Отдельные татарские подразделения посылались на Керченский фронт и частично на Севастопольский участок фронта, где участвовали в боях против Красной Армии.

В вопросах карательной деятельности крымско-татарским формированиям была предоставлена большая самостоятельность. Татарские добровольческие отряды являлись исполнителями массовых расстрелов советских граждан. На обязанности татарских карательных отрядов лежало выявление советского и партийного актива, пресечение деятельности партизан и патриотических элементов в тылу у немцев, охранная служба в тюрьмах и лагерях СД, лагерях военнопленных^[217].

В эту работу татарские националисты и оккупационные власти вовлекали широкие слои татарского населения. Как правило, местные «добровольцы» использовались в одной из следующих структур:

1. Крымско-татарские соединения в составе германской армии.

2. Крымско-татарские карательные и охранные батальоны СД.

3. Аппарат полиции и полевой жандармерии.

4. Аппарат тюрем и лагерей СД^[218].

Лица татарской национальности, служившие в карательных органах и войсковых частях противника, обмундировывались в немецкую форму и обеспечивались оружием. Лица, отличившиеся в своей предательской деятельности, назначались немцами на командные должности^[219].

Как отмечалось в уже цитированной справке Главного командования германских сухопутных войск от 20 марта 1942 года:

«Настроение у татар хорошее. К немецкому начальству относятся с послушанием и гордятся, если им оказывают признание на службе или вне. Самая большая гордость для них – иметь право носить немецкую униформу.