Глава первая
На дне

Год спустя Майкл Дилан немногое знал о городе, который почему-то называли Большим Яблоком. Он и сходства на карте особого не видел и не понимал, что за радость такая – жить в яблоке. Разве что чувствовать себя червем? Что ж, он чувствовал. Только вот никакой радости это ему не доставляло. Большое Яблоко было не просто чужим, оно было гнилым, и для осознания сего факта не нужно было знать каждую его авеню, достаточно было его хотя бы попробовать.

Южный Бронкс. Какое впечатление произвел он на Майкла, когда бывший легионовец оказался там впервые год назад? Самое отвратное: грязно, убого, по улицам смело расхаживают только бандиты, и то лишь днем. Поначалу, едва подошва его ботинка коснулась здешнего асфальта, Майкл решил, что вне зависимости от результатов переговоров с работодателем ни за какие коврижки здесь не останется. Но, по счастью, кафе, в котором ему предстояло работать вышибалой, находилось в сравнительно приличном месте, возле перекрестка, где часто проезжали полицейские машины. Других предложений на ту же сумму он в Интернете так и не нашел и потому решил все же немного задержаться, чтобы приобрести хоть какой-то опыт работы на гражданке. «Потом, – думал он, – может быть, переберусь на Манхэттен, там вроде пока все в порядке. Только жилье уж очень дорогое, надо покупать машину, а денег в обрез…» Тем более что хозяин, губастый пуэрториканец Эрнесто, тут же предложил и жилье по сходной цене: прямо над кафешкой, в грязноватой комнате, с умывальником и унитазом в крошечной уборной.

– Душ можешь принимать у нас на мойке, после закрытия. У меня все официантки и посудомойки там моются, по очереди, конечно: сначала, понятно, девочки.

– А как же санинспекция? – спросил Майкл и тут же пожалел о своем вопросе, когда Эрнесто нахмурил брови. – Я хочу сказать: лишь бы не попадаться.

– Не парься об этом, – поморщившись, махнул рукой пуэрториканец. – Вот еще лет шесть назад тут хоть какой-то порядок образовался… Но все, как обычно, полетело к чертям. А раньше мне и вышибала-то был не нужен! Я даже спиртным не торговал тут – от слова «совсем». Гамбургеры, картошка фри, яичница, пицца, подростки тут вечно ошивались да мамаши с ребятней… Мороженого летом постоянно не хватало, я даже грешным делом думал, мои тягают своим чадам, но они клялись-божились, что стаивало… – Эрнесто был личностью эмоциональной и мгновенно загрустил, да так, что Майклу на миг показалось, что он вот-вот пустит скупую ностальгическую слезу. – В общем, тогда в городе был порядок. Ну, может, не шесть лет назад, а восемь… Концы с концами сводил кое-как, но по крайней мере семья жила со мной.

– У тебя жена, детишки? – Майкл несколько неуклюже попытался поддержать разговор. – Все живы-здоровы, я надеюсь?

– Да, спаси их Дева Мария! – Эрнесто перекрестился и тут же вытащил смартфон, чтобы показать фотографии. – Вот это моя Глория, а вот наши девочки… Я по ним очень скучаю, Майк! Можно я буду называть тебя Майк?

– Все так и зовут, – пожал плечами Дилан.

– Значит, договорились. Ну так вот в итоге пришлось отправить их к бабушкам и дедушкам, на мою историческую родину. Тут, видишь ли, стало слишком опасно после отмены законов «нулевой толерантности». Не сразу, конечно, но из года в год становится только хуже… А переезжать дорого! Да и нет в Нью-Йорке теперь безопасных мест. Даже на Пятой авеню нет-нет да и стреляют! Но арендная плата только растет. Что же такое происходит с этой страной, Майк, ты можешь мне ответить?

– Не со страной. Со всем миром. – Тут уж настала очередь загрустить самому Майклу. – Боюсь, безопасных мест действительно все меньше. Но ведь есть и те, кто пытается это изменить, прямо здесь, в Америке!

– Ты это сейчас про Легион? – Эрнесто быстро оглянулся на компанию своих приятелей, тихо выпивавших в углу кафе. В меню Майкл, кстати сказать, спиртного не заметил. Похоже, что лицензию на продажу Эрнесто так и не приобрел. – Гхм… Как бы выразиться… Майк, не скрою, ты мне сразу понравился, и вообще нормальный ты парень, хороший, это видно! Но давай я скажу тебе все начистоту. В первого парня, которого я нанял, всадили три пули. Это был Джордж, черный такой, как уголь, здоровяк, и он даже умудрился выжить. А знаешь почему? Его не добивали. Просто укурки расстреляли его и ушли. Даже убежали! Тогда они еще убегали… Джорджа выходили, но сюда он больше не вернулся, решив, что дважды ему так не повезет. Второй парень продержался дольше. Его звали Стив, и он был белым-белым, как вот ты. Я сначала еще подумал: ну как белый парень сможет охранять мой бизнес в нашем квартале? А потом понял, что это, наоборот, лучше некуда! Он ведь тут чужой всем и потому всегда был начеку, со стволом не расставался. И все это знали! Да, была вначале парочка инцидентов, но Стив ясно дал понять: он предупредительных выстрелов не делает! Отправил одного в госпиталь, так остальные лоботрясы какое-то время обходили мое кафе стороной. Никто ведь на самом деле не искал неприятностей, каждая скотина хотела всего лишь отхватить бабла себе на наркотики. Вот они и пошли туда, где сделать это было проще всего. Но тогда еще было куда идти! Вокруг меня закрылись шесть заведений. Даже итальянский ресторанчик напротив. И в прежние времена, честно скажу, я был бы очень рад. Главные мои конкуренты! Там давно всем заправляли черные, но крышевала их настоящая мафия, хозяин сам в Маленькую Италию деньги отвозил, и все об этом знали. А мафия – она бессмертна, Майк. Конечно, сами они бы сюда не приехали разбираться, поручили бы дело местным, но разве мне от этого легче? Так вот, когда на них в очередной раз напали китайцы, стали трясти деньги, хозяин уперся и сказал, что всех их знает, и мафия достанет каждого. А они в ответ пристрелили его беременную жену и ушли. Не убежали, Майк. Ушли! И мы все были уверены, что китайцам – а эта банда в паре кварталов к северу обосновалась, там их орава целая, – что этим китайцам теперь конец! Ну, или хотя бы их главарям. Но вышло иначе: эти «лисы», как они себя называют, устроили в квартале настоящую бойню! У них там оказались даже гранатометы, и они не постеснялись, пустили их в ход! Мафия решила не лезть на рожон и напустила на них полицию. А ты же понимаешь, надеюсь, что полиция в наши дни приезжает или когда трупы уже остыли, или если кто-то хорошо попросит… и подмажет. Ну так вот мафия попросила, а «лисы» взяли и полицейских тоже обстреляли! Можешь себе представить? И без жертв не обошлось, мы это точно знаем. Тут все видели, как вот на этом перекрестке один молодой офицер истек кровью, потому что «скорая помощь» теперь не очень-то скорая и тоже старается приезжать, когда лечить уже некого. Врачи, понимаешь ли, тоже жить хотят.

– Да не может быть, чтобы им сошла с рук такая наглость! – воскликнул Майкл.

– «Лисам»-то? Ха! Многие не верят. – Эрнесто хитро подмигнул новоиспеченному вышибале, словно речь шла о чем-то веселом. Он был весьма странной личностью, этот пронырливый пуэрториканец. – Только эти «многие» здесь не живут и ничего не знают. Ну да, в прежние времена полиция авиацию бы вызвала, танки и в момент разбомбила бы тут все вместе с мирными жителями, лишь бы отомстить. Но теперь с ними кое-кто поговорил. И не только поговорил, а еще и расписался. Там, к северу, появилась большая надпись на букву «С».

– Синдикат?! – Майкл не сомневался в преступной сущности врагов Легиона, но чтобы крышевать каких-то уличных отморозков с гранатометами?.. Дело ведь происходит в Америке, а не в Афганистане, Кувейте или Ираке. Разве Эдварду хватило бы наглости… – Это мог написать кто угодно.

– Да? А почему же тогда китайцев никто не тронул? О, да СМИ в тот же день сообщили, что виновные найдены, посажены на сотни лет и все такое прочее! Фотографии показали, имена назвали, все, как полагается. И полиция отчиталась. Только люди на улицах знают, что все это ерунда. За все ответили какие-то левые парни, которых специально для этого привезли из-за границы. Некоторые говорят, что они даже не китайцы, а какие-то совсем уж ребята со стороны, которым дали немного денег, чтобы их нищие семьи смогли выжить в их вонючих странах. – Эрнесто невольно скривился. – «Лисы» после этого совсем осатанели, и все их теперь боятся как огня. Мафии, как говорят, во всем Бронксе не сыщешь, а ресторан их китайцы прибрали к рукам.

Майкл посмотрел через перекресток. Там все ярко сияло неоном, непонятные иероглифы о чем-то громко сообщали.

– Теперь там, считай, их опорный пункт, – пояснил Эрнесто. – Я им плачу, как и все вокруг. Китайцев не опасайся, они к нам не ходят. И не конкуренты мне, потому что чужаков к себе не пускают. Только дорогу им не переходи, понял? Если какой-нибудь сморчок из ихних пихнет тебя плечом, извинись и поскорей уйди, вот и все.

– Зачем же тебе вышибала, если уже и так все схвачено-проплачено?

– Ну… – Эрнесто снова мгновенно помрачнел. – Не то, чтобы все. Эти сволочи только берут деньги, но не охраняют. Так что всякая укуренная гопота периодически все равно нет-нет да заходит. Жалко, публика у меня теперь уже не та, что прежде, но кое-как я могу заработать пару долларов, чтобы отправить семье. Продать-то мое кафе уже невозможно. Кто его теперь купит? Захотят – просто заберут мою «Улыбку Эрнесто». Понял теперь?

– Еще не все. – Майкл наблюдал, как из дверей помянутого пуэрториканцем ресторана вышли несколько угрюмого вида раскосых парней в ярких цветастых куртках. – Ты не рассказал, что же в итоге случилось со вторым вышибалой… Стив его, кажется, звали?

– Ты вот что, не пялься так в сторону «лисов», – мрачно приказал Эрнесто. – Никогда. Мы называем их точку «Лисья нора», так что если услышишь, что в «Лисьей норе» перестрелка или еще что-то, не крути головой из любопытства, а сразу закрывай двери на все замки! Клиентов, если что, официантки выведут через кухню. Там всякое бывает, Майк, помни, они ж отморозки, которым притом все сходит с рук! А Стив… Ну а что Стив? Убит. Я же специально подчеркнул: Джордж выжил, потому что его не до-би-ва-ли. Наркоши – они такие, постреляли и разбежались, а Стива вообще боялись, уж больно он был скорый на расправу, не церемонился с ними, значит. Но «лисы» – это тебе не наркоши. Совсем другое дело. Вот они зашли как-то раз, не знаю, что на них нашло, но не суть. Ну и опрокинули, в общем, пару столиков да какую-то девку обидели. Это бывает, Майк. И не вздумай связаться с «лисами»! Потому что Стив тогда не сдержался и решил поиграть в крутого шерифа. Мол, тут мой город, проваливайте подобру-поздорову. Наставил на них, значится, пушку, а они на него – свои, всякие слова ему обидные кричали, а он стоял, как Клинт Иствуд в старом фильме, весь такой красивый, мужественный и непо… не-по-ко-ле-би-мый. И китайцы ушли, представляешь? Как будто струсили или просто решили не связываться… А потом Стив вышел покурить. Он всегда выходил на угол и торчал там с сигариллой – ну опять же как шериф осматривал свои владения. Ну вот там они его и подстрелили, издали, без лишних рисков. А потом спокойно подошли и, уже просто для успокоения нервов, всадили в него по обойме. Ты представляешь, что от него осталось?! И вот закончили они с ним и, значится, так же спокойно уходят, а труп остался лежать. Я после того случая три ночи не спал, все думал, куда бежать, если они за мной явятся. Но нет, они, слава богу, с ним разобрались да и успокоились. Я, конечно, позвонил в полицию, чтобы труп Стива забрали, но сразу сказал, что ничего не видел. Других свидетелей тоже не нашлось, да копы и искать не стали, им главное было – поскорее убраться подальше. Виновников-то они и так знали, но ничего с ними поделать не могли. Теперь ты все понял?

Майкл вздохнул. После сбивчивых историй, которые ему поведал словоохотливый пуэрториканец, у него отпало последнее желание работать в этой закусочной. Но Синдикат в Нью-Йорке… Что, если эта информация заинтересует Хадсона? Или даже самого Тейлора… Ведь это форменное безобразие!.. Впрочем, про Нью-Йорк ему и прежде доводилось слышать немало. Может быть, неспроста Хадсон настаивал, чтобы Майкл поехал именно сюда? После отмены ряда законов город сильно преобразился, это подчеркивал не только Эрнесто, но и многие другие люди, с которыми русскому довелось здесь столкнуться. А ведь Легион, насколько Майкл мог вспомнить, даже поддерживал отмену запрета на ношение огнестрельного оружия. Тогда преступность снова возросла, люди хотели иметь возможность защищаться, но что-то пошло не так. И Синдикат, похоже, имел самое прямое отношение к этим ужасным метаморфозам.

– У меня нет ствола, – признался Майкл. – Что у тебя имеется? Может быть, после Стива осталось что-то приличное?

– После Стива остался изрешеченный кусок мяса, идиот! – Эрнесто вскипел мгновенно, его настроение было похоже на морскую погоду – такое же переменчивое, такое же непредсказуемое. – Тебе не нужен ствол, Майк. Вон, в углу бита стоит – это твое оружие. Чтоб пьяных да наркоманов гонять сгодится вполне, а больше я от тебя и не прошу.

– Но у пьяниц с наркоманами тоже может оказаться ствол! Что мне с ними делать тогда, битой в них швырять?!

– А ты бей первым и сразу со всей дури, чтоб не просто вырубить, а убить! Что ты так на меня смотришь удивленно? Не хочешь убивать? Боишься, что тебя упекут за решетку? Но кого ты боишься? Полицию? Да всем тут давно плевать на полицию, полиция – пустое место. Приедут, заберут труп и уедут, решив, что это «лисы» порезвились. Ну-ну, Майк, не смотри на меня таким обвиняющим взглядом! Я ведь с самого начала не обещал тебе, что тут будет легко! В конце концов, я тебя не знаю, а деньги платить собираюсь весьма приличные для такого вот незнакомца, да еще жилье предоставляю, душ опять же. Ну и, кстати, о наркоманах… А то ты опять ничего не поймешь… – Эрнесто, успокоившись, положил руку на плечо Майкла. – У меня тут обосновались двое парней, они торгуют. Они и их девки – мои лучшие клиенты, понял? Так что если ты вдруг очень правильный, чтобы с ними ужиться, то лучше сразу уходи, пока мне весь бизнес не порушил. И не смотри на меня так, повторяю. Мне надо как-то обеспечивать себя и свою семью!..

– Ладно, поработаю у тебя немного. – Майкл с плохо прикрытым отвращением стряхнул его руку с плеча. – Плати мне раз в неделю, и я буду помалкивать. И кстати, не такие уж ты и хорошие деньги платишь на самом деле. Так что советую тебе исправно кормить твоего нового вышибалу, чтобы он ноги не протянул раньше, чем к тебе заявятся какие-нибудь отморозки!

– Не проблема, Майки! – пообещал Эрнесто. – Можно я буду иногда звать тебя Майки? Хотя разносолов, конечно, не обещаю. И спиртное… За твой счет и только после закрытия. От пьяного вышибалы одни беды. Приступай к работе, а я распоряжусь, чтобы тебя кормили как следует, добро?

– Добро, – нехотя выдавил Майкл.

Эрнесто улыбнулся и подошел к землякам. Долго хлопал их по плечу и быстро говорил что-то по-испански, то и дело косясь в сторону Дилана. Новый вышибала сдержанно поклонился компании, и мужчины одобрительно закивали: Майкл им явно понравился.

По перекрестку сновали машины, китайское заведение мигало иероглифами, и все выглядело не таким уж страшным.

Но так было год назад.

А с тех пор, увы, кое-что изменилось.

Например, светофоры на перекрестке перестали работать. Сломались они уже несколько месяцев назад, но чинить их никто не собирался. Исчезли многие жители, в основном латино. Зато больше стало китайцев и совершенно опущенных наркоманов, которые год назад еще не валялись на улицах, где придется… в отличие от нынешнего сезона. И хотя изначально Майкл не собирался застревать тут надолго, жизнь распорядилась иначе. Главным разочарованием было то, что ему так никто и не позвонил на мобильный, который он всячески оберегал и заряжал каждую ночь.

Поначалу было страшно. Но Майкл утешал себя мыслью, что на самом-то деле он не вышибала в этом жутковатом, живущем по закону джунглей районе. Он этакий шпион, лазутчик. И интересуют его не наглые китайские мордовороты из заведения напротив, а их влиятельные покровители. Когда родители и сестра Михаила Вихрова (коим Майкл был еще совсем недавно) погибли в том египетском теракте, когда он остался один и понял, что жить в мире, полном зла, он просто не хочет, снайпер стал искать тех, кто был готов положить жизнь за доброе, светлое будущее для всех и каждого. Это оказалось непросто: прежние начальники, заслуженные, честные мужики, при откровенном разговоре только хмурились и подливали водки.

– Миша, – сказал один из них, – я выбрал эту жизнь потому, что хотел служить добру, порядку, справедливости. И я не выполню приказ, который сочту преступным! Вот только вокруг меня много людей, которые выполнят, если им так скажут. И за это их всегда будут ценить больше, чем меня, такого строптивого. Видишь ли, многим хватает утреннего чтения новостей, чтобы разувериться во всем, что их окружает. А я вот давно не интересуюсь новостями. Я просто служу Родине. И конечно, я не идиот, чтобы думать, что меня и моих парней никогда не использовали втемную для решения каких-то своих дел. Но как разобраться, где светлое, а где темное, Миш?

– В Сети много информации о взрывах в Египте, – произнес Вихров. – И все независимые источники утверждают, что связь с Синдикатом очевидна. Они спонсировали террористов, они имеют отношение к поставкам оружия, это ясно, как божий день. Почему же мы их не раздавим?

– Молод ты еще, Миша. Твой Синдикат – это, понимаешь ли, как надводная часть айсберга. А какие силы поддерживают их на плаву? Как до них добраться, не ввязавшись в большую войну?