Жустин продолжала болтать. Напряжение последних дней ее потихоньку отпускало, но непонятная тревога в глазах таять не спешила.

– …А вчера челнок с Земли ошвартовался, представляешь? С припиской центрального Департамента СОС. Инкогнито, конечно. Но слушок по «Сортировочной» прошел, спасибо Тимурику… Спец-класс – на борту пилот, инспектор и больше ни кого. Это к нам-то в наш трижды пролерский гадюшник! Скарлатина низкий старт взял от греха. Причем заказ принять не успел, порожняком ушел. Остальные… Тоже в общем. Парамона помнишь? Черный собиратель…

Семен снова кивнул. Безбашенного собирателя старого оружия по местам боевой славы времен Вооруженного Недопонимания он конечно помнил. Откуда бы еще взялась та самая, парящая сейчас по случайной траектории боевая надстройка для его корабля?

– …Его корыто, двое суток уже на базе. А самого ни кто не видел и не слышал. Диспетчера говорят, что борт заходил на автоматике, заправку и обслуживание не заказывал. А еще – все леры из купола пропали.

– Так уж и все? – недоверчиво переспросил Семен, косясь на пировавшую посреди зала троицу серокожих гуманоидов.

– Все монахи, с опорной базы, – поправилась Жустин. – Знаешь ведь, они у нас все время толкутся, то по барам, то по девочкам, то в синема… А тут уже третьи сутки – ни единой особи… Буд-то у них там тревога по боевому расписанию. Да что там, я бы раньше почуяла, если б не ходила, как под декомпрессией. И вот ты мне с того света звонишь. Конечно, я невесть что подумала! Мало ли кто твоим голосом… А с другой стороны – вдруг правда? Схватила пистолет и бегом сюда… Все мозги в раскорячку…

– Оно и видно, – мрачно обронил Семен. – Стрелять в инспектора СОС – шухер на всю Луну.

– Пистолет не для него, – огрызнулась Жустин. – Если б звонок действительно оказался фальшивкой… У меня же все наши заказчики в голове. Если подстава – так лучше сразу. Живой бы не далась.

Семен прикусил язык. Да, конечно. Представить себе Жустин, стреляющий в человека он не мог. В лера еще пожалуй… Да и то вряд ли. Зато решимости вот так радикально прервать канал возможной утечки информации у нее хватило бы вполне.

– Прости, – произнес он. – Жус… Прости.

– За что? – удивилась она.

– За то, что не отправил «курьера». Честное слово, если бы знал…

– Пустое, – она легкомысленно махнула рукой, как будто все, о чем она только что говорила, с возвращением Семена рассосалось само собой. – Ты ведь здесь, это главное. Расскажешь, как у тебя прошло?

– Расскажу. Давай закажем уже что-нибудь. А то Монти удивляется.

Жустин совершенно машинально полуобренулась к мэтру, одарив того соответствующей улыбкой.

– Выбирай с первой страницы, – подсказал Семен. – Гонорар нам, надеюсь, перевели?

– Сполна, – кивнула Жустин. – Контракт в любом случае был тобой выполнен… Только я его чуть было назад не отправила. С комментариями.

– Ну не отправила и, слава богу…

Семен подчеркнул несколько блюд с первой, самой дорогой страницы. Потом перелистнул меню в винный раздел. Посмотрел, прищурившись на Жустин, прикидывая, чтобы сейчас пошло к ее настроению. Кивнул сам себе, добавил в заказ пепельницу с сигаретой, и вручил заполненное меню выросшему около столика официанту. Жустин подала свою папку.

– Слушай, Жус, – произнес Семен, – А вот с чего ты психанула так, а? Ну, сдох, бы я три дня назад, и что? Ты же девочка взрослая, самостоятельная. Деньги у тебя остались – на первое время перебиться. А потом работа тебя сама бы нашла. Такую наводчицу не то, что по Луне, по всей периферии поискать…

– Что? – переспросила Жустин, опешив. – Семен, ты…

– Ну, чего, все Семен-Семен? Тебя любой бы в долю взял. Вернее нет, ты бы еще сама напарника выбирала. Торгуясь и капризничая. Только слух пусти, Коготок-Жус, мол, освободилась…

Это была чистая правда, и Семен порой действительно не понимал, что держит при нем такую женщину. Красавицу? Да, не без этого, хотя и не топ модель, слава богу. Но главное, умницу, с веселым, легким характером в быту, и одновременно цепкую, предельно собранную, профессионалку с холодным безжалостным рассудком, едва речь заходила о деле. Семен был готов боготворить случайность, которая два года назад свела его с Жустин. Об истоках ее обширных связей и с чужими, и с людьми, да еще такого специфического круга, к которому принадлежали их заказчики, Семен мог только догадываться. Однако, его работа с тех пор стала вчетверо эффективнее. В том числе и в финансовом плане, хотя для него это ни когда не было главным.

Только вот на такую счастливую случайность вполне могла найтись и другая, несчастливая…

– …Ты между прочим знаешь, что Руди-крематорий тебя у меня торговал? – продолжал он, все больше и больше опасаясь, что настала та самая неминуемая минута по истечении которой его недолгая успешная карьера перестанет быть успешной. А может и вообще перестанет быть. Однако прикусить язык он уже не мог. – Большие деньги давал! Мы с тобой таких еще не заработали… А еще можно азиатам стукнуть! Ей богу, через годик я бы не удивился, узнав тебя в их новой крестной. Представляешь, какие перспективы? Профсоюз опять же в беде бы не оставил…

Пощечина ударила словно выстрел. Господи, как дотянулась то через весь стол? Щека вспыхнула, посетители – все как один – повернулись на звук, мэтр застыл с раскрытым ртом на середине очередной байки о боевом прошлом ресторана, официант с подносом едва не споткнулся… Мало заботясь о том, что стала центром всеобщего внимания, Жустин встала со своего места, обошла столик, уселась Семену на колени.

Через секунду он поймал себя на мысли, что такой поцелуй, несомненно, компенсирует мимолетные болевые ощущения. Даже больше: если такова компенсация, то оплеухи от Жустин он готов получать по десять раз на день.

Землянин за столиком новичков присвистнул и поощрительно зааплодировал. Через секунду его девушка присоединилась, а за ней и леры, видимо решив, что стали свидетелями незнакомого любовного ритуала.

Жустин, наконец, оторвалась от Семена, перевела дух. Дотянувшись до сумочки, извлекла на свет носовой платок, изящно промокнула сначала свои губы, затем его…

– Значит так, рыцарь, – произнесла она, поднимаясь на ноги. – Во-первых: это был последний поцелуй по моей инициативе. Во-вторых: если и правда попробуешь меня продать – пристрелю. Из этого самого ствола. Понял меня?

– Вполне, – выговорил Семен, пытаясь собраться с мыслями. – Слушай, Жус… А что это было?

Та спокойно вернулась на свое место, прищурившись, смерила взглядом его доступную для обозрения часть. Прошептала:

– Господи, какие ж вы все-таки мужики, козлы… Да, кстати! О всех попытках торга впредь прошу извещать меня лично. Я… свои меры приму.

– Ладно, – согласился Семен. – Договорились. Так ты, это… Тебе еще интересно?

– Само собой, – она кивнула головой, косясь на едва сдерживающего понимающую улыбку официанта, подоспевшего с заказом. – Рассказывай… Погоди, сигарета? Какого черта, Сема?

– Я подумал, что тебе сейчас будет не лишней.

– Будет, будет… Ты решил весь наш гонорар за один ужин спустить? Учти, свой процент я уже вычла.

– Я на это и надеялся. Подожди, не закуривай. Сигарета хороша к вину.

Жустин помедлила, отложила пепельницу со встроенной зажигалкой.

– И вино тоже?.. – риторически переспросила она. – У нас все так плохо?

– Похоже, что да. Тем более после твоего рассказа о четырех крайних сутках.

– Ясно… Ты скажешь, наконец, что произошло у леров?

– Скажу. Ни чего не произошло. Абсолютно. Такой идеальной операции у меня еще не было. Бизнес-конвой, четыре охранника и транспорт – конфетка, а не цель. Данные твоего заказчика оказались абсолютно точными. Ни секунды опоздания, ни единого лишнего перехватчика в эскорте, ни попыток маневрирования… Моего выстрела они вообще не заметили. Попадание пришлось в область тринадцатого шпангоута, ты же знаешь эти лерские корыта…

– «Центральная гайка»? – Жустин попыталась усмехнуться, хотя в голосе ее не было даже обычной издевки над незадачливыми оккупантами, не говоря уже о веселости.

– Именно. Точка, при попадании, в которую вся конструкция теряет жесткость.

– Дальше, – сухо бросила Жустин.

– Дальше ни чего не было. Когда корабль закончил разваливаться, все четыре охранника развернулись и ушли обратно к центру системы.

– К Лерону-прайм?

– Скорее всего. Проследить мне, знаешь, было недосуг… Подождал пока рассосется их кормовой след и начал разгон. Все.

– Так, – она рассеянно ковыряла вилкой золотистую шкурку настоящего запеченного в собственном соку земного карпа. – Допустим. И что тебе не понравилось?

– Так не бывает, Жус, – произнес Семен, мрачно наблюдая за гастрономическим святотатством. – Всегда что-нибудь идет не так, и это совершенно нормально. Клиент внезапно меняет привычки, и я мечусь по всему внешнему поясу, отыскивая новую удобную позицию. Или вдруг меняется ордер бизнес-конвоя, и вместо эскорт-охраны приходят эскорт-перехватчики, которые засыпают пространство поисковыми зондами. Или не удается вписаться в «рельеф», и процент маскировки едва достигает пятидесяти… Ну или наконец я попросту мажу, потому что грамотный конвой-лидер ведет клиента контрснарядным маневром… Кстати, знаешь, теперь мне почему-то кажется, что тот транспорт в последний момент притормозил и нарочно подставил свой тринадцатый шпангоут. Иначе удар наверняка пришелся бы вскользь.

Она скривилась на секунду, будто готовая спошлить что-нибудь про излишнюю мнительность. Но потом видимо вспомнила собственные четверо суток и передумала.

– Куда? – только и проговорила она.

– Куда угодно. И как можно быстрее… Слушай, прекрати мучить рыбу! Не хочешь, давай мне. Впрок не наешься, но теперь, когда еще такую попробуешь.

– Обойдешься, – отозвалась Жустин, отправляя, наконец, еду в рот. – Куда угодно – не выход. В ничейном пространстве можно хоть год проболтаться – спокойно и безопасно. Но хватка за это время уйдет. Рынок на месте не стоит, связи имеют привычку рваться… Либо руку на пульсе держать, либо сразу на обочину. Ты к этому готов?

– Нет, – Семен качнул головой. И задал главный вопрос вечера: – Ты со мной?

– Черта с два, – просто ответила Жустин. – Это ты со мной, Сема. Думаю, для начала придется под Профсоюз полностью лечь. Временно, суток на тридцать-сорок, пока не прояснится. К Крематорию не лезь, я сама прощупаю, где у них теперь главная «малина»… Чего кривишься? Есть идеи получше?

Семен качнул головой. Идей получше у него не было. Если и можно было где-то отлежаться без особой потери квалификации, так это именно на блуждающих базах Профсоюза. Организации, объявленной вне закона абсолютно всеми известными правительствами освоенного космоса, однако заставляющей считаться с собой, как с реальной силой, не только конвой-лидеров, водящих караваны между звездами, но и адмиралов иных военных флотов. Земной, пусть даже демилитаризованный, и пресветлого Лерона флоты не в счет. А вот какие-нибудь нейтралы чи-при или далекие и загадочные дроффа даже патрулируя собственное пространство, частенько предпочитали прибиваться к эскадрам сильных мира сего. Ну, или приплачивать самому Профсоюзу за право свободного прохода патрульных ордеров.

Семен всегда предпочитал работать самостоятельно, но лучшей крыши для «переждать шухер», придумать было невозможно. Только вот… было одно маленькое обстоятельство…

– Не выйдет, Жус, – проговорил он. – Я ведь тогда… В общем обидел я Крематория, когда продавать тебя отказывал. Сильно.

– Чушь, – отмахнулась та. – Руди – шестерка, местный смотрящий на «Сортировочной». Я знаю, кому позвонить, чтобы меня выслушали. Зря, что ли второй год профсоюзные взносы с каждого заказа перечисляла?

– Взносы? – Семен растеряно почесал переносицу. – Жус, ну ты даешь… Умница ты моя!

– Умница, умница, – согласилась та. – Хоть бы тост за это поднял. А то когда еще теперь виноградного вина попробуешь?

По всему выходило, что уносить ноги с «Сортировочной» нужно было немедленно. Бросать недоеденного карпа, рвать в посадочный сектор и звонить в Профсоюз уже с орбиты. Странный интерес департамента Содействия к делам пригревшейся на Луне мелкой полукриминальной шушеры, неизбежной при наличии значительного грузооборота и практическом отсутствии полицейского контроля, не то, что настораживал – пугал. Очень все походило на марсианскую зачистку, устроенную СОС чуть меньше двух лет назад. Дело было достаточно громкое, чтобы вызвать широкий резонанс в обществе, не ограничиваясь слоями, которых оно непосредственно касалось…

Марс – притча во языцех. Неизбежный кандидат для первого по настоящему межпланетного полета (Луна не в счет), для строительства первой внеземельной базы, сначала исследовательской, а после и военной, для основания первой же и единственной полноценной колонии человечества… Ну и, как уж водится – первый и опять таки единственный межпланетный очаг сепаратистских настроений. Не важно, что жизнедеятельность и некое подобие комфорта возможны только за счет поставок с Земли. Свобода, независимость, возможно даже равенство и братство – вот идеалы истинного патриота. Ну и демократия, само собой, куда ж без нее. А что на Марсе к тому времени едва начало меняться первое поколение колонистов – плевать. Патриотизм дело наживное. Особенно когда появляется возможность продавать бывшей земной родине жирную марсианскую нефть, вместо того чтобы поставлять ее по вахтовому графику в обмен на радионуклиды и картошку. Лет пять Земля терпела – пока достраивался первый в истории человечества военно-космический флот и готовился десантный корпус. А потом…

До полномасштабного развертывания операции «Возвращение к истокам» дело не дошло лишь по одной причине – появились чужие. И уже через пару лет, едва придя в себя от притока инопланетных технологий – абсолютное топливо, контроль гравитации, методика межзвездной навигации – человечество совершенно неожиданно для себя на долгую дюжину лет погрязло в войне с Лероном. Марсу в то время пришлось несладко. «Возвращение к истокам» ему больше не грозило, но вместе с этим оказались предельно урезаны любые поставки, Земля гнала все доступные ресурсы в оборонку. А потом, «за два дня до победы» (по меткому выражению командира линейного крейсера «Александр Великий») Земля капитулировала. Выставила десятки условий: об отсутствии репараций, об ограничении прав оккупационных сил, о привилегиях некоторым своим силовым ведомствам, о сохранении территориального, национального, экономического и политического статуса… Подобная капитуляция была большим позором для самого Лерона, чем для Земли. И все-таки каринал-вершитель ее принял, поскольку альтернативой был немедленный и окончательный разгром «Сил привнесения света» и высадка земного корпуса прямиком на крышу его дворца.

От обиды на собственных правителей человечество скрипнуло зубами. Показательно разгромило несколько посольств чужих, устроило полугодовой пикет здания Межконтинентального парламента, плюс всякие мелочи, типа акций неповиновения по центральным площадям национальных столиц, ксенофобских бунтов неоглобалистов и показательными выходами из состава мировых законодательных органов… Однако вскоре выяснилось, что леры не жрут живьем человеческих младенцев, да к тому же кусок хлеба и толщина слоя масла на нем для обывателя по прежнему зависят от продолжительности его рабочего дня, а вовсе не от жадности злобных оккупантов. Тогда человечество плюнуло и занялось своими делами. Тем более, кто вообще этих оккупантов видел? А? Нет, в лицо, а не по ящику? Ты, Джон видел? А ты, Иван? Или может быть ты, Пьер? Ну а раз нет, так и черт с ними совсем. Да, кстати еще и оборонный налог обещают снизить, в связи с сокращением военных расходов! Вот заживем!..

А Марс не успокоился. Объявил себя портом беспошлинной торговли и вольного негоцианства, подгреб десяток взбунтовавшихся против капитуляции экипажей вместе с их сторожевиками и миноносцами, разметил орбитальное пространство под платные рейды для земных и лерских кораблей…

Как раз тогда, два года назад, совсем еще юный департамент Содействия Оккупационным Силам отчаянно нуждался в громком деле для наращивания капитала влияния. Межконтинентальный парламент дал добро, и… Нет, Марс не захлебнулся в репрессиях. Агенты и инспектора Содействия работали ювелирно точно: всех авторитетов, обнаглевших контрабандистов, вместе со скупщиками и крышующей их полицией, всех откровенных пиратов – на Землю в Страсбург, в руки уголовного правосудия. Политических организаторов, руководителей месткомов вместе с идейными бомбистами, постоянно достающими немногочисленный лерский гарнизон – тоже на Землю. Но уже не в Страсбург. Древний лихтеровоз, временно переоборудованный в тюремный транспорт, при совершении динамического маневра по корректировке околоземной орбиты неожиданно развалился пополам. Агрегатный отсек, в котором – вот удача – как раз собралась вся команда и охрана, остался на эллипсе и, сутки спустя, был подобран бортом МЧС. Головная часть транспорта вместе с пятью трюмными камерами по сотне человек в каждой, сошла с орбиты и рухнула в Тихий океан. Спасательные работы виду их полной бессмысленности не проводились.

Вполне громко и резонансно. Земной обыватель, лишенный политиками и адмиралами большой победы, сглотнул вместо нее маленькую и улыбнулся пошире. Угроза сепаратизма уничтожена, рассадник криминала и пиратства зачищен, человечество снова едино. Аминь! Оккупанты почесали в затылке и безоговорочно признали за департаментом СОС право на условно демилитаризованный флот и внутрисистемные силовые акции без предварительного согласования. Но это в результате.

А начиналось то помнится примерно так же как сейчас на «Сортировочной»: одинокий инспектор, аккуратная работа с местной шушерой, сбор или скупка информации об авторитетах и крышующих… Доказательствами Содействовцы себя и на Марсе не сковывали, и на Луне не будут. Высадка, мгновенная разработка адресов и явок, тюремный транспорт, Страсбург. Ну, или Тихий океан, смотря по тому насколько показательным должен быть эффект.

В общем, бежать с «Сортировочной» действительно нужно было сразу. Однако Семен решил, что на одну сигарету для Жустин время еще есть. Да и допить бутылочку, закусив долькой живого нектарина… И в общем не прогадал. Деловой разговор, слава богу, не склеился, все главное, в общем, было сказано и переливать лишний раз из пустого в порожнее – какой смысл? Да и куда приятней оказалось просто сидеть за столиком, потягивать драгоценное вино, любоваться женщиной напротив с длинной тонкой сигаретой в изящных пальчиках…

– Что у тебя есть на корабле? – поинтересовалась Жустин, придавливая окурок в пепельнице.

– Все, – самонадеянно заявил Семен, подивившись мимоходом проявленному интересу. Уж чем-чем, а пустым любопытством по поводу технического устройства их основного средства производства Жустин ни когда не страдала, благоразумно оставляя заботу о железе партнеру. – Движки «Повер динамик», почти новые, в прошлом году в них топки сменил. Навигатор старый, доконверсионный. Надежный аппарат. К тому же недавно прошивку обновил, карты кое-какие добавил. Пост маскировки… Хороший пост, после войны таких, пожалуй, больше и не делают. Леры слюной бы изошли. Ну, что еще?.. Допконтейнеры для топливных элементов с приводами «горячей дозаправки», система рециркуляции – усиленная, без ограничения срока жизнедеятельности. Два поста ближней обороны… обезоруженные правда. Но это уже так, по мелочи. Боевую надстройку я на полпути сбросил, надо будет подобрать обязательно.

– И все? – удивилась Жустин, внимательно, но равнодушно выслушав перечень. – Слушай, к чему мне все эти твои железки? Ты лучше скажи, что мне брать с собой? Ванная у тебя там есть?

– Н-нет, – выдавил Семен, опешив.

– А каюта хотя бы отдельная?

– Ну… Хочешь мою займи. Капитанскую. Я в рубке пока перекантуюсь.

Жустин сморщила носик.

– Представляю себе этот холостяцкий хлев… Душ, туалет, кухня?