Мэрилл Кондакова, математик-неалгоритмик, ученица и последовательница знаменитой Агнесс Шерман, примет информацию к сведению и займется прогностическим моделированием ситуации, как ей по службе и положено.

«Техдиректор» Семен Кондаков, мастер золотые руки и вообще умница, пожмет широкими плечами и заверит, что вверенные ему биомеханизмы будут как всегда исправно «фунциклировать».

Леонид Зарин, он же Лэн, шеф службы безопасности, будет задницу рвать, лишь бы не допустить эксцессов – с ним все ясно. Бойцовый кот нигде не подведет!

Главный планетолог и климатолог в одном флаконе, Рафик Хуснутдинов, в панике начнет проверять и перепроверять свое немалое спутниковое хозяйство, в результате, начнется такой хаос, по сравнению с которым пропажа М-сигнала, просто цветочки. Надо бы его вовремя тормознуть.

Аглая Красавка – вот уж редкостное совпадение фамилии и сути – культуртреггерша, идеолог и педагог колонии, с присущей ей энергичностью продолжит внедрение в массы своей программы: «Европа – центр культуры на периферии Солнечной системы». И это к лучшему. Все ж таки ее культурный шовинизм не так опасен, как политический – Тода. Хотя, как посмотреть…

Ладно, поехали…

– Дела, братья и сестры, обстоят хреновее некуда, – начал Рюг, стараясь как можно дальше уйти от сакраментального «Я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие…», – тем паче, что никакой ревизор до нас в ближайшее время не доберется. – Вот уже на протяжении десяти с лишним часов начисто отсутствует М-связь с метрополией!

Дамы ахнули. Мужики крякнули. И сразу вопросы.

– Даже тестовый не проходит? – поинтересовался Семен.

– Да.

– Но это ж – хрень на палочке! – возмутился «техдиректор», безоговорочно верящий в могущество биомехов.

– Хрень, – согласился Рюг. – Но это так. Что, по-твоему, могло произойти?

– Ну, не знаю, – развел мозолистыми руками Семен. – Насколько я понимаю, М-связь не экранируется никакими известными материалами и не искажается никакими известными излучениями. И если отсутствует даже тестовый сигнал, значит либо исчез источник, то есть Ирма, либо разом погибли все ретрансляторы, а также патрульные эринии, космические мусорщицы и вообще все биомехи системы… Реникса!

– Но если выбирать из этих двух вариантов, – осторожно спросил Рюг, – какой наименее вероятен?

– Да оба дикие! – выкрикнул Кондаков.

– И все же?

– Спутники и эринии зараз пропасть не могут, – сказал Семен. – А вот если предположить, что существует некий опорный сервер Ирмы, и этот сервер взяли и отключили, тогда да… Но ведь никакого опорного сервера инфосферы никогда небыло! Это же не Интернет какой-нибудь ископаемый… Ирма – это просто совокупность всех механоргов, искинов, терминалов и дискретных элементов связи. Не более…

Какое-то смутное воспоминание пробудилось в голове Рюга от этих слов. Что-то из бесшабашной юности.

«Шур – и есть самый настоящий страж инфосферы!» – кто это сказал? Кажется, Виг, дружок незабвенный, в Мусорном поясе сгинувший… А ведь страж должен быть как-то связан с Ирмой, и не как-то, а самым что ни наесть, прямым образом…»

– А может, в качестве такого сервера выступать человек? – задал председатель вопрос, показавшийся большинству присутствующих лишённым смысла.

Но только не Кондакову.

– Если только он – киборг, – ответил Семен, поскребя в затылке, – напичканный чипами по самое не балуйся… Хотя я ни о чем подобном не слышал…

«А я – слышал, – подумал Рюг. – Ещё как слышал! И если это так, выходит с Шуром что-то произошло! Возможно, он даже погиб! Погиб и потянул за собою всю цивилизацию?…»

Рюг попытался представить масштабы бедствия и не смог.

– У тебя есть какие-то догадки, Рюг? – спросил проницательный шеф службы безопасности.

– Нет, – мотнул головой председатель. – Я считаю, нам незачем гадать, что там случилось. Гораздо важнее понять, что нам дальше делать. Посему хотелось бы услышать ваши мнения… и предложения.

– Кстати, – снова встрял Лэн. – Обо всем, что здесь сегодня было и будет сказано – молчок! Я найду способ укоротить язык любому болтуну! Ясно?

Советники глухо выразили понимание.

– Ну-с, приступим к прениям, – академическим тоном предложил Рюг. – И коль скоро уважаемый Леонид самовольно взял слово, ему и начинать.

– Я все уже сказал, – буркнул Лэн. – Требую соблюдение режима строжайшей секретности!

– А как вы, Леонид, собираетесь объяснить колонистам невозможность связи с родными? – спросила Аглая, не без ехидства.

Иной имел мою Аглаю…

– Профилактическими работами на главном ретрансляторе! – ответил Лэн, ничуть не смутясь.

– И сколько, по вашему, может длиться эта профилактика?

– Столько, сколько нужно!

– Теперь вам слово, уважаемая, – вмешался Рюг.

Красавка посмотрела на него укоряюще, но глава Совета сделал вид, что не замечает этого.

– Я считаю, что нужно провести ряд культурных мероприятий, – с обидой в голосе сказала Аглая, – призванных не только развлечь колонистов, но и отвлечь от мыслей о родных и близких. У меня давно запланировано несколько акций, но…

– Спасибо! – перебил ее Рюг. – Подробный план действий каждого советника будем обсуждать в рабочем порядке. Семен, прошу!

– А что Семен, – пожал плечами Кондаков. – Семен не подведет. Все биомехи и прочая скотинка будут работать как миленькие. Кроме того, мне кажется, что можно попытаться наладить радиосвязь.

– Каким же образом? – удивился Рюг.

– Ганимедская автоматическая обсерватория оборудована радиотелескопом. Ежели покумекать, как следует, то не составит особого труда перенастроить его на передачу кодированного радиосигнала…

– И с кем же ты собираешься связываться? – насмешливо спросил Тод. – С инопланетянами?

– Ага, с ними, – без смущения откликнулся «техдиректор». – Точнее, с марсианами. На Олимпе есть обсерватория Лоуэлловского общества с аналогичной антенной. Они смогут принять наш сигнал.

– Идея мне нравится, – одобрил председатель. – Займись ею, Семен. И раз уж Тоду нетерпится высказаться, я готов выслушать.

– Не вижу, каким образом пропажа М-связи может нарушить программу исследований, намеченную моим отделом, – равнодушно сказал Вербицкий.

– Нарушить не может, – согласился Рюг. – А вот прибавить работы – да!

– То есть? – опешил Тод.

– А вот то и есть, – опять встрял Лэн. – Что скоро станет нечего есть!

Рюг покосился на друга, дескать, ты еще тут с дурацкими каламбурами, но счел своим долгом пояснить:

– Леонид, в общем-то, прав. Голодать мы, конечно же, не будем, но придется основательнее взяться за освоение местных ресурсов.

– Охота за ради пропитания? – хмыкнул главный экзобиолог. – Ну-ну…

– Речь не только об охоте… – начал Рюг, но экстренный вызов по линии внешней связи отвлек его.

Что еще за напасть?

– Крюгер слушает! – буркнул председатель в спикерфон.

«Говорит вахтенный! – заполонил офис Совета взволнованный голос Белова. – Только что получена занятная картинка с Ганимеда!»

– Какая еще картинка, Белов? – сурово спросил Рюг. – Ты чем на вахте занимаешься?

«Виноват, херр Крюгер, – как ни в чем не бывало ответил вахтенный. – Вот только ганимедская обсерватория зафиксировала глюонный разряд на Луне, в кратере Коперника. Светимость порядка… Мощность взрыва около…»

«Ну вот и все, – отстраненно подумал Рюг, уже не слыша цифр. – Естественных глюонных взрывов, тем более на Луне, не бывает… А что там у нас в кратере Коперника? „Селентиум“! Значит, взорвался именно он… Вероятность аварии на глюонном реакторе равна ноль целых ноль… Да что у них там, война началась?!»

Тадеуш Вербицкий, спокойно взирающий на возникшую суматоху, думал о другом. Он думал о том, что вековая мечта его народа о подлинной независимости, наконец, осуществилась. И пусть из всех поляков обрели ее лишь он, да его дети, но зато им удалось то, что не удавалось никому из великих польских королей и президентов древности – похищение целой Европы. Как и всех когда либо существовавших националистов, Тода не смущали логические неувязки: ни то, что поляков всего трое, ни то, что Европа – эта вовсе не та Европа, о которой мечтали его предшественники, ни то, что верховная власть на фантастической этой Европе принадлежала немцу.

«Ничего, – думал пан Вербицкий. – Это мы поправим… Дайте срок!»

«Нырок-250» шел в надводном положении, оставляя за кормой длиную струю вспененной воды. По багрово-красным европеанским небом океанская зыбь казалось оранжевой, а высоко взлетающие клочья пены переливались всеми оттенками от кадмиевого, до мадженты. Справа и слева от кильватерной струи, шли ведомые минисубмарины. Стас управлял «133-й», а Женька «95-й», и оба были счастливы до опупения, что им разрешили поучаствовать в рутином сборе «морской капусты».

Иван, или как его звали друзья, Йоганн, а то и более кратко – Йог, восторгов своих временных подчиненных не разделял. Ему хотелось настоящей охоты, а не морской прогулки. На Земле Йог никогда не бывал, но его туда и не тянуло, потому что охота там запрещена. В воспоминаниях же о родном Марсе преобладала светлая комната, заваленная игрушками, да руки матери. Почему-то всегда только руки, а не лицо. Разумеется, Йог знал как выглядит мать, хотя с настоящей, физически ощутимой мадам Беловой не общался с восьми лет, то есть с тех самых пор, когда отец увез его на Европу. Мать лететь с ними отказалась, она так и живет на скучном своем Марсе, где крупнее завезенных варанов, невесть почему называемых аборигенами «мимикродонами», не водится никаких хищников.

Другое дело здесь, на Европе! Океаны полны тварями, от одного вида которых в жилах стынет кровь. Кальмаролот, прихвостень, полярный аспид, гигантский морской змей, карликовый морской змей, крокофаг, птицерух – всех и не перечислить! Целую жизнь можно посвятить выслеживанию, погоням и схваткам с этими чудовищами. А сколько еще невиданных монстров кроется в глубинах? Экваториальный глубоководный каньон исследован лишь по верхам. Море Дирака на Южном полюсе не бороздила ни одна субмарина, если не считать диптритонов, которые заняты картографированием, да подсчетом запасов фитопланктона. Ну что взять с тупоголовых механоргов, которые только и могут, что выполнять задания Совета?

«Ох уж мне этот Совет, – со скрежетом зубовным подумал Йог. – Собрание слабосильных старперов-перестраховщиков…»

Помяни черта, и он появится!

Скрипнул зуммер приемника и в рубку скачущей по верхушкам пологих волн субмарины, ворвался ненавистный голос будущего тестя:

«Двести пятидесятый доложите обстановку!»

– Говорит двести пятидесятый, – лениво отозвался Йог. – Следуем прежним курсом: норд норд ост. Скорость пятьдесят узлов. «Капусты» на волнах не видно. Какие будут указания?

«Будьте предельно осторожны, двести пятидесятый. По данным спутниковой разведки, у термосадков пасутся кальмаролоты. Около десяти взрослых особей. Как понял, двести пятидесятый?»

– Понял вас отлично! – заорал двести пятидесятый, едва восторг чуть отпустил его горло. – Будем предельно осторожны!

«Добро!» – отозвался председатель и отключился.

«Как же, буду я осторожен, – злорадно подумал Йог. – А если что с нами случится, тестюшка, виноват будешь ты. Никто тебя за язык не тянул…»

Он посмотрел на шкалу датчика боезапаса. Глушилок и ледяных гарпунов хватало, ультразвуковая пушка обычно не подводила, но Йог отдал бы сейчас полжизни, ради обыкновенного ручного гарпуна-недлендовки, или ахавки. И хотя легендарный «Пекод» никогда не пересекал воистину безбрежные воды Трансъевропеанского океана, призрак Моби Дика преследовал воображение юного Вани Белова с не меньшим упорством, нежели воспаленное сознание капитана Ахава.

Только где там заурядному, пусть и белому, кашалоту тягаться со своим полутезкой, достигающим тридцатиметровой длины, не считая десятиметровых щупалец, каждое у основания толщиной с доброе дерево и с трех сторон покрытое острыми крючьями? А чего стоит его акулий хвост, с зазубренной, словно пила, режущей кромкой? Не говоря уже о ротовом отверстии сразу с четырьмя клювами.

Мелкие исследовательские механорги из клана нереид неоднократно транслировали жанровые сценки из жизни этих чудовищ. Особенно впечатляюще выглядела схватка между кальмаролотом и крокофагом, случайно заплывшим в охотничьи угодья хозяина Евроокеана.

Крокофаг – тоже не сахар, во рту не тает, хотя и похож на пятиметровую сосульку, только усеянную шипами. Вернее, зубами. Способ охоты крокофага крайне прост. Настигая жертву, например, морского епископа – огромную, но крайне глупую тварь, внешне и впрямь напоминающую католического священника высокого ранга в полном облачении – крокофаг пронзает ее своим рогом, а затем бешено вращаясь вокруг оси рассекает на множество частей, которые после поглощает. Так вот с кальмаролотом у него это фокус не вышел. Полутезка Моби Дика просто отломил головной рог крокофага, а потом нашинковал туловище несколькими ударами серпообразного хвоста, что твою колбасу! И какой, скажите, уважающий себя охотник откажется от возможности вступить в поединок с этим кошмарным созданием? Только не Йоганн Вайс!

Йог вызвал на связь «Нырок-133». Было слышно, как Стас включил микрофон, но отвечать ведущему отнюдь не спешил, так как увлекся спором со своим братцем по параллельному каналу.

«…правомочно, я имею в виду, имеем ли мы право вмешиваться в местную экосистему?»

«Не забывай, что экосистема Европы возникла благодаря нашему вмешательству!» – откликнулся Женька.

«Она существовала задолго до появления на Земле человека. Вспомни доклады Раулинсона. Полтора миллиарда лет эволюции, и это по самым скромным оценкам!»

«Ага, – хмыкнул Женька. – Только ты позабыл, ученый мой братец, что дно океана буквально усеяно кладбищами здешних недомашних животных. Раулинсон этого не знал, у него не было наших данных. Еще пара лимонов и Европа бы промерзла до ядра. И тогда всем этим прихвостням и игложорам кирдык. Мы дали европеанцам второй шанс.»

«По некоторым данным, – возразил Стас, – не два миллиона лет, а от трех до шести. Кто знает, может быть, за это время на Европе появились бы разумные существа.»

«Они и появились!»

«Правда! – простодушно удивился Стас. – Эти сведения верные?»

«Вернее не бывает, – фыркнул Женька. – С одним из них я уже битых два часа веду беспредметный спор.»

«Да ну тебя!», – надулся Стас.

– А ну хватит трепаться! – рявкнул Йог. – Развели антимонию… Получен новый приказ. В районе термосадков обнаружена стая кальмаролотов, порядка десяти взрослых особей. Они разоряют плантации «капусты». Наша задача их уничтожить.

«Всех?» – недоверчиво переспросил Стас.

– Как можно больше!

«Но зачем? – продолжал Стас. – Ведь можно просто отогнать! Они же пугливы как… как коровы.»

«Точно, – вмешался его братец. – Врубим ревуна. Они и рассосутся!»

– Приказы не обсуждаются, а выполняются! – отрезал ведущий.

«Кабы не заложили Рюгу, – обеспокоено подумал Белов. – У Женьки хватит ума самостоятельно связаться с базой. Чем бы их отвлечь?…»

Йог посмотрел на зеленый кругляш эхоскрина и едва не завопил от радости.

– Ведомые внимание! – торопливо проговорил он. – Цель справа по курсу. Расстояние два с половиной кабельтовых. Глубина триста метров. Приготовиться к погружению!

Старый самец чутко вслушивался в океан. Распустив диковиным цветком шестнадцать своих щупалец, он ловил туго натянутой между ними перепонкой малейшие колебания водной толщи. Отдаленные подводные землетрясения, зарождающиеся тайфуны, оторвавшийся от ледового щита на юге айсберг, не волновали Великого Старца – опасность, которую несли эти стихии была слишком привычной и вполне предсказуемой. Иное дело хищники, обладавшие развитым интеллектом. На их стороне были не только скорость и разнообразные орудия убийства, но и способность менять стартегию преследования и тактику нападения, если прежние себя не оправдывали.

Однако и хищники были не столь опасны, как существа, появившиеся совсем недавно. Великий Старец еще помнил времена вечной ночи, царившей в океане. Почти исчезнувший ныне большой лед, тогда покрывал всю жидкую вселенную несокрушимым панцирем. Единственными источниками благодатного тепла служили лавовые реки, струившиеся в вулканических долинах. На берегах этих рек обильно произрастала всяческая живность, а также главное лакомство в рационе сородичей Старца – водоросль-гигант.