― Боря, когда у тебя следующее интервью? ― жена начала допрос, едва войдя в дом и еще толком даже не раздевшись. На улице уже второй день подряд с перерывами накрапывал дождик, и, несмотря на то, что под открытым небом она провела максимум пять минут, пройдя сто метров от работы до парковки (они так толком и не привыкли к футам и дюймам за двадцать лет жизни в Америке), зонт ее был мокрым.
– Лен, ну нет пока интервью. Что мне, уборщиком идти?
Жена неодобрительно промолчала. Оказывается, можно молчать неодобрительно.
Борис отложил учебник по программированию. Нелегко изучать С++, когда тебе под полтинничек. А главное, неохота. Но что-то делать надо, он это понимал. И так он третий месяц сидит дома (читай: на шее у жены), не считая воскресных подработок в Биг Болдере инструктором. Но настоящий сезон начнется зимой, тогда он сможет там работать хотя бы несколько дней в неделю. Однако все равно это не «настоящая» работа, как у жены ― она была парикмахером, причем теперь уже со стажем и постоянной клиентурой, и зарабатывала вполне прилично. Последний из прочих планов Бориса был получить сертификат по программированию и устроиться софт-девелопером, но жена, похоже, считала этот план не менее утопичным, чем все предыдущие.
А что делать, если тебе фатально не везет? Поездил пару лет таксистом ― авария, уволили. Попробовал в продажах ― не пошло, то ли из-за акцента, то ли из-за чересчур напористого характера. Проработал водителем грузовика несколько лет ― опять авария! Он кочевал с работы на работу, но над ним как будто висела какая-то негативная карма. Единственной постоянной работой оказалась временная: инструктором в Биг Болдере (зимой лыжи, летом велосипед). Она же была и любимой. Но денег она приносила в семейный бюджет в три раза меньше, чем стрижка голов. А машина и дом откусывали изрядный ломоть этого бюджета ежемесячно. Блэксли – не самое дешевое место для жизни.
Жена, приняв душ и переодевшись, пошла готовить ужин. Боря захлопнул учебник, радуясь, что можно с полным правом про него забыть ради серьезного разговора.
– Лен! А может, ну его, это программирование?
– Хорошо, а что тогда? Что, есть варианты? ― Лена чистила картошку, отвернувшись, и видно было, что она с трудом сдерживает раздражение.
– А вот в Юте инструкторам платят в два раза больше, чем тут у нас на востоке, и вакансий полно.
– И что ты предлагаешь? Я не могу уехать, у меня здесь работа и клиенты.
– Да я понимаю… Ну давай может я поеду на сезон хотя бы, а потом видно будет?
Лена помолчала. Они не расставались больше чем на неделю в течение последних двадцати лет. Ей было сорок пять, но она знала, что ей вполне можно дать тридцать пять – ни намека на полноту, красивые волосы, ухоженные руки. Может быть, поэтому у нее и клиентов туча. Она и в СССР работала в парикмахерской, и ей нравилась ее работа, но уже больно много ее времени теперь эта работа пожирала. Хотелось тратить время на себя, пока еще не поздно.
– Ты знаешь, а может быть. По крайней мере, это реально.
И Боря удивился тому, насколько легко и быстро прошел этот разговор, вопреки его опасениям. Он был легок на подъем и не боялся приключений. Ему бы только удачи побольше!
***
Разговор с Соловьевым, состоявшийся в небольшом ресторанчике недалеко от министерства, прошел в целом удачно. Он не стал корчить из себя важную и неприступную птицу, спокойно и с легкой усмешкой воспринял прозрачные намеки на вознаграждение, и разговор перешел в конструктивное русло обсуждения технических вопросов – какие у нас преимущества, как прописать технические задания тендеров, чтобы не влезли конкуренты, какие планируются сроки и когда будут платежи. Моя сонливость, проникнувшись, очевидно, важностью момента, решила меня не беспокоить до конца разговора. Зато через пять минут после прощания у меня уже не было сил не то что встать, а просто подозвать официанта. Справившись все же в конце концов с этой тяжелой задачей, я получил свои пятьдесят грамм Хеннесси и через некоторое время уже был в состоянии дойти до машины и сесть за руль. В конце концов, если в других странах разрешается немножко промилле, значит это не опасно. И вообще, я неагрессивный водитель, на рожон не лезу и свой адреналин-раш ловлю другими способами.
Витька, выслушав доклад о беседе с Соловьевым, немного смягчился. Он уже не выглядел злым как собака, и отпустил меня с работы, что с его стороны было очень даже мило. Я решил, что стоит позвонить Алене. Мы давненько не виделись, а встречи с ней всегда действовали на меня благотворно и успокаивающе.
– Зак, я буду с вами предельно откровенен. Я прилетел вчера из Колорадо. Рыночная стоимость объекта, по оценкам аудиторов, около трехсот миллионов. Шеф сказал мне: десять процентов от экономии на сделке. Сэкономишь десять миллионов, миллион твой. Сэкономишь пятьдесят, пять твои.
Седой крепкий мужчина встал из-за огромного стола и подошел к большому панорамному окну, давая время собеседнику осмыслить сказанное. За окном был великолепный пейзаж – высокие, засыпанные снегом скалистые горы в складках, идущих под углом к горизонту, и синее небо с легкими пушистыми облачками. Мужчина постоял, наслаждаясь видом, и вернувшись, не стал снова разваливаться в кресле, а сел напротив собеседника, оказавшись с ним лицом к лицу.
– Мы с вами работаем вместе больше пяти лет, нам нет смысла ходить вокруг да около. Поэтому хочу сразу обозначить мое предложение: половина от этих десяти процентов ваша.
Еще одна пауза, заполненная постукиванием пальцев по столу.
– Вопросы?
Собеседник, коротко стриженный плотный господин лет сорока, откашлялся.
– Сэр, я понял вас. Я сделаю все, что смогу.
– Есть идеи?
– Конечно сэр, вы же давали мне задание. Есть не просто идея. Есть план.
– Ну что же, очень хорошо. Я хочу иметь только самое общее представление, подробности мне не нужны.
– Да сэр, понимаю. Если коротко, есть один человечек… который работает непосредственно с хозяином. Думаю, этот человек не откажется помочь, тем более, что от него будет требоваться совсем немного. Просто немного ошибиться в цифрах. Обычная техническая ошибка. Все мы люди, а не роботы. Человеческий фактор. Потом вступим мы.
– Окей, достаточно, только сориентируйте меня по срокам.
– Сэр, мы сможем начать работу, как только откроется сезон – в начале декабря. И, я думаю, сможем провести предварительные переговоры в феврале. Дальше предсказать пока сложно.
– Да, понимаю. Давайте так: надо уложиться в этом сезоне.
– Вполне реально, сэр.
– Хорошо, Зак. Работайте. И успехов вам. Если будут расходы, сообщите.
Оба собеседника встали. Седой мужчина протянул руку коротко стриженному и похлопал его другой рукой по плечу. Стриженный улыбнулся, но глаза его смотрели жестко. Серьезный бизнес не терпит легкомыслия.
13 с
е
нтября
Мы с Аленой сидим в полуголом виде у меня дома за большим дорогим кухонным столом, который мы покупали вместе с Ириной, и я чувствую себя как-то по-дурацки. На меня никто не будет рычать «никого сюда не приводи, твою мать!», но тень бывшей (бывшей?) жены как будто спряталась за диваном и вот-вот выйдет и убьет Алену, а заодно и меня. Алена потягивает мартини, с любопытством разглядывая окружающую обстановку, а я заканчиваю свои очередные пятьдесят грамм, и жду наступления умиротворения. Но что-то все никак.
– А это что за рыба висит? Какая классная…
– Это из Таиланда.
– А вы кухню покупали где-то, или на заказ делали?
– На заказ…
– А где это ты снят на той фотке? Такие горы красивые… а ты такой смешной!
– Это в Колорадо, я там учился, я тебе рассказывал.
Алена, почувствовав, видимо, что я не в своей тарелке, перестает задавать вопросы и берет меня за руку. Это вызывает приятное чувство в моем организме, и я постепенно расслабляюсь. Тень за диваном растворяется в полумраке и больше не угрожает нам страшной гибелью.
Ну в самом деле, кто виноват в том, что так складывается жизнь?
Я познакомился с Аленой на одном из наших корпоративов. Она спустилась с неба, точнее, с верхних этажей нашего небоскреба, за мужчиной. Мужчина нужен был, чтобы справиться с заевшей дверью их офиса (я так до сих пор толком и не знаю, как называется контора, в которой она работает). Симпатичная светловолосая девушка с заметными округлостями не испытала проблем в поиске мужчин, но я, как один из боссов фирмы, был вне конкуренции. Дверь была успешно побеждена, что необходимо было отметить, и я привел девушку обратно на наш корпоратив, где все и закрутилось. Игривый взгляд, запах нежного парфюма и тепло ее тела на моих ладонях во время медленных танцев полностью вывели меня из равновесия. Я спекся: довез ее на такси до ее дома, получил телефончик, и не прошло и двух недель, как в одном неприметном местечке на Малой Филевской случилась горячая любовь. Любовь продолжалась под покровом тайны в течение пары месяцев, после чего кто-то где-то увидел Алену в моем автомобиле, несмотря на тонированные стекла, и тайна стала явью.
Естественно, мои глупые попытки что-то придумать в качестве объяснений только приводили в бешенство Ирину, которая становилась совершенно невменяемой, как только всплывала эта тема. Моей следующей тактикой стала идея развить традиционную теорию неверных мужей, которая гласит, что легкая неверность не вредит браку, что мужчина может одновременно любить несколько женщин, что он инстинктивно стремится увеличить количество потомства, тогда как женщина заботится о его качестве, и так далее в том же духе. Эти рассуждения приводили лишь к тому, что ссоры затягивались и становились совершенно невыносимыми, так как Ирина ничего не понимала, а я терял над собой контроль и был близок иногда к тому, чтобы или ударить ее или швырнуть стулом в телевизор.
И так продолжалось почти год. Я спасался либо у Алены, которая ничего не требовала и лишнего не спрашивала, либо на работе, либо в тренажерном зале. Наконец, с полгода назад, в самый обычный день, вернувшись домой с работы, я, как в плохой голливудской мелодраме, обнаружил записку от Ирины, в которой без эмоций сообщался факт: я от тебя ушла, ты свободен, с формальным разводом и домом разберемся позже. Имея в родителях владельца крупной риэлтерской фирмы, она не имела проблемы с вопросом, куда уйти.
И вот Алена впервые в моем (нашем?) доме держит меня за руку, мое сознание в данный момент уже слабо воспринимает окружающую действительность, и я постепенно начинаю впадать то ли в сон, то ли в нирвану.
– Денис… я пойду? Мне правда пора, ― Алена всегда чутко понимала мое настроение.
– Да, малыш, пожалуй. Подожди, я вызову такси.
Алена одевается, я тоже набрасываю халат.
– Все было классно, спасибо тебе.
– Пока, малыш, ― я жду не дождусь момента, когда можно будет свалиться в постель и с полным правом закрыть глаза.
Уже засыпая, я вдруг почему-то вспоминаю, как получал визу у американцев пару недель назад, и эта картина, вместе с предвкушением скорого отъезда, вызывает приятное чувство в мозгу, перед тем как он окончательно окутывается сном.
***
Посольство выглядит так же, как одиннадцать лет назад. Единственное, но важное отличие – отсутствие гигантской очереди желающих посетить рай: теперь можно не вставать в четыре утра, а цивилизованно зарегистрироваться через интернет, прийти к назначенному сроку, пробраться сквозь строй рекламоносов с предложениями виз, билетов, программ обмена и прочей хрени, и с достоинством войти на чужестранную территорию. Внутри все такой же зальчик с креслами, напоминающий кинозал, и четыре окошка. Пятнадцать минут ожидания, и я слышу мое имя – окошко номер один.
Передо мной клерк примерно моего возраста, с доброжелательной, но серьезной физиономией. Я протягиваю ему подготовленную кипу бумаг, доказывающих, что у меня есть необъятное количество причин вернуться обратно в родную Россию, а сверху гордо красуется основная бумага – официальный вызов работодателя. Однако клерк не впечатлен, он небрежно берет кипу и, бросив на нее мимолетный взгляд и даже не пытаясь листать, начинает допрос.
– Мистер Антонов, цель вашей поездки?
Дурацкий вопрос. Он что, не видит вызов?
– Временная работа, ― я отвечаю по-английски, стараясь произвести впечатление, и вижу легкую улыбку в ответ. Дальнейшее общение проходит на английском.
– У вас нет работы в России? ― я повторяю в ответ историю про собственный бизнес и намерение вернуться, и вижу недоверие в глазах. Начинается выспрашивание деталей про фирму – а где? а чем занимается? а ваша должность? а как же без вас ваша фирма?
– У меня есть партнер, он отпускает меня, ― это почти правда. ― Он будет руководить фирмой в мое отсутствие.
– Какой у вас средний доход в России?
Я называю внушительную цифру. Да, я могу себе позволить купить авиабилет и платить за жилье. Чего ему надо, в конце концов?
– Окей, и вы оставляете свою фирму и едете в США работать за десять долларов в час?
Тут до меня доходит странность ситуации, с его точки зрения. Черт, я же самое главное забыл сказать!
– Да, это так, сэр, но дело не в деньгах. Я просто люблю горы и лыжи, и хочу на время сменить обстановку.
Недоверие в глазах чуть притихает, но начинается новая серия вопросов.
– Вы давно катаетесь на лыжах?
– Да, более пятнадцати лет.
– Назовите несколько курортов, где вы катались.
– Вейл, Кистоун, Шамони…
Знакомые названия, похоже, успокаивают клерка. Я чувствую, что уже близок к успешной сдаче экзамена.
– Это для вас разновидность отпуска?
– Да сэр, можно и так сказать. Мне в самом деле нужно сменить обстановку.
Пауза.
– Ну что ж, мистер Антонов, история необычная, но… почему бы и нет.
Он черкает что-то на анкете, забирает вызов из Сноулэнда, и протягивает мне назад мою остальную кипу, так и не раскрыв ее.
– Вы можете получить свой паспорт с визой завтра.
– Спасибо сэр!
– Удачи.
Слава тебе господи. Вот какой дотошный попался, мог ведь и зарубить мой запланированный снежный рай.
О проекте
О подписке