Читать книгу «Диапазон скорби 1942 (Программист Сталина – 3)» онлайн полностью📖 — Игоря Евгеньевича Кулакова — MyBook.

После некоторых размышлений как самого Сталина, так и военачальников из состава «группы Мерецкова», предлагавшими ему возможные варианты действий, было принято решение никак не пытаться ликвидировать беспредельно одиозную персону вождя Германии. В подобном решении, немалый вклад внесли и первоначальные опасения Сталина о возможном сговоре, в первую очередь германофильских кругов островной империи с возможным наследником Гитлера. Который был бы более приемлем, чем бесноватый и харизматичный австриец, для англичан в случае возможного (хотя и совсем не гарантированного) успеха какого-нибудь массированного авиаудара или крупномасштабной диверсии (например, с высадкой десантников, идущих на фактически верную смерть) советских сил против данного стратегического объекта Германии.

К мыслям о подобном собственном выборе, позже, уже после войны, неоднократно возвращался Сталин – размышлявший – могло ли быть всё иначе, чем произошло? Может, и в этом случае, надо было просто решиться? Но знания о будущем – опасный дар. И, однозначно выиграв «в главном» и, предупредив страшные последствия первого, самого тяжёлого удара германской военной машины, Сталин, переведя ход войны в иное, более благоприятное русло, не смог предусмотреть всех последствий отчаянной, хотя и предполагаемой попытки Германии преодолеть назревавшую для немцев позже, уже к исходу пока только начавшегося 42-го, катастрофу на «восточном фронте»..

И свой вклад в последующую логику шагов в 1942, внесли два обстоятельства, являвшихся, по сути переосмыслением опыта. И сложившихся вместе.

У Гитлера и генералитета Германии – знания о тупике позиционной войны первой мировой. А у советского военного руководства и Сталина, имевших знания о тяжком опыте «иной войны», сведения о том, как, в общем то бездарно, были потеряны многие плоды зимней победы под Москвой в «ином прошлом».

Именно из-за них, тех сведений о неудачах с ликвидацией «Демянского котла», о потере 2-й ударной армии Власова в операции, ставший целью деблокаду Ленинграда, потере Харькова и левобережной Украины, о будущей Ржевской мясорубке, «группа Мерецкова» отстояла перед Сталиным точку зрения в духе давней, памятной Сталину послереволюционной позиции «лучше меньше, да лучше!». Тем более, в этот раз стратегическое положение СССР было значительно крепче, а потери – значительно меньше. Оттого с весны 1942-го вся логика действий советских войск продолжала идти в духе, заложенным ещё поздней осенью, после сражений под Смоленском и на Украине. Массирование артиллерии, частные сильные танковые контрудары и усиление боевых порядков своих войск, не позволявших, как-бы не старались германские генералы, вермахту вырваться на оперативный простор. Любые тактические успехи немцев оплачивались очень большой ценой в личном составе и технике. Зарывшаяся в землю, укрепившаяся Красная Армия, почти не испытывавшая недостатка в боеприпасах, технике и подкреплениях, в обороне была уже почти также сильна, как и вермахт. А там, где немцам удавалось вклиниться глубже, на них обрушивались приведённые за зиму в относительный порядок механизированные корпуса и отдельные танковые дивизии РККА, сводившие на нет любые успехи прорывов линии фронта.

Все данные факторы и складывались и привели к логике последующих событий..

***

Война против большевистской России, которая ныне скрывала своё привычное азиатское обличье в одежды новой, пришедшей из Европы, именно из Германии, марксисткой идеологии, скатывалась в позиционную. Как и тогда, на первой, в которой Адольфу Гитлеру пришлось лично участвовать.

Ожесточённое сопротивление Красной Армии, большие нежданные потери как люфтваффе, так и панцерваффе – главных инструментов блицкрига свели к войну к мучительному и пожирающему ресурсы окопному противостоянию.

Несмотря на усилия пропаганды доктора Геббельса, всячески раздувавшей успех с «Пирятинским котлом» и взятием столицы большевистской Украины, сам Адольф Гитлер не обманывался. Прорыв к Москве не удался. Не захвачен был даже Смоленск, Сие было равносильно проигрышу в главной цели сорок первого – взятию столицы СССР.

А невозможный и столь быстро оформившийся союз заокеанских толстосумов-плутократов, старых островных империалистов и хитрого азиатского тирана, заткнувшего кран своей пропаганде и организовавшего взаимодействие с Рузвельтовской кликой (да и с Черчиллем, в отличие от Чемберлена, мало готовым искать компромиссы с Германией), реализовался.

Британцы в открытую сравнивали в своей прессе пока ещё хрупкий, но уже реальный военный союз как «Новую Антанту». Иногда с иронией добавляя – трансатлантическо-азиатскую. Кое-кто в открытую намекал о том, что это трио будет заправлять в послевоенном мире, в котором каждый их них получит своё.

За счёт Германии..

Стиснув и трудом разжав подрагивавшие кулаки, Гитлер, нервно-психическое состояние которого, пока ещё не дошло до тех кондиций, как в том, «ином будущем», о котором он даже и не догадывался, снова и снова возвращался в мыслях к итогам прошедшего днём совещания.

***

..Канарис, которой полностью прекратил свои попытки усилить собственное влияние и противостоять власти Гейдриха, сосредоточившегося на внутренней безопасности Рейха и окончательном решению «еврейского вопроса», представил развёрнутый и очень детальный анализ обстановки и перспектив войны на востоке.

Очень качественный и неутешительный.

Пожинавший плоды ускоренной индустриализации в тридцатые, Сталин мог быть довольным собой. Его промышленный потенциал, с оставшимися под полным контролем большевиков, хорошо прикрытыми силами ПВО промышленными центрами в европейской части – в Москве, Ленинграде, Харькове и другими, меньшим по значению, производил военную технику всё возраставшими темпами. И подобные центры на Урале и в Западной Сибири вносили свой значительный вклад в поток танков, орудий и самолётов, шедший на фронт против Германии. А с людскими резервами у России всегда не было проблем.

Немецкая армия, с лёгкостью сокрушившая соперников в Западной и Центральной Европе – как силы разжиревшей и трусливой Франции и прочих европейских стран рангом поменьше, встретила на фронте тысячи и тысячи новых бронированных чудовищ, многие из которых были тяжёлыми.

За каждым уничтоженным и подбитым русским танком, появлялся следующий, второй, третий.. а там и взрывался, часто вместе с экипажем и воевавший с ним немецкий.

И так было во всём!

На земле, в воздухе. И даже на море. В Чёрном море, где господствовал, опираясь на Крым, их флот, при поддержке авиации раз за разом наносивший удары по Румынии. На Балтике, где он плотно контролировал морские подступы к Таллину и то, что было восточнее. И тем более на севере, принимая в прибрежных водах охрану арктических конвоев от Британского Королевского флота.

Большевики, как удалось точно установить Канарису из источников в деловых кругах США, щедро платили англичанам и американцам из своих неожиданно оказавшихся очень большими запасов золота. За сорок первый год, по сведениям из США, СССР заплатил за поставки промышленного оборудования, некоторых видов военной техники, связи и редких материалов, почти тысячью тонн золота! Причём, как стало ясно только во второй половине 41-го, целенаправленная подготовка именно к войне с Германией активизировалась в СССР с осени 40-го! Как и довоенные закупки в США.

Канарис обращал внимание в своём докладе на существование какого-то «информационного центра» в структуре большевистского ГУГБ, являющегося распределяющим и регулирующим местом, предположительно сводящим вместе и анализирующим сведения о Германии, а также ведущим работы по перспективным расчётным машинам, использующим новые идеи по реализации механизации подобных математических вычислений с помощью радиоламповых элементов. Впрочем, это уже были частности.. пусть подобное развивают сами, раз отметили идею.

Нападение же Японии на США, окончательно дало понять, что узкоглазые союзники окончательно выбрали путь собственных расчётов и приоритетов. На вторжение в СССР японцев, как и совместные действия, в расчёте на отвлечение часть сил Сталина на Дальнем Востоке и в Сибири, можно было больше не рассчитывать.

Потери большевиков были, по оценке ведомства Канариса, в два, возможно в три раза больше немецких. Как в живой силе, так и в технике. Но они могли их себе, как с каждым днём всё яснее осознавал Гитлер, позволить, а те, что нёс вермахт, уже заставляли задуматься о том, что пятьсот тысяч безвозвратных потерь убитыми и пленными со стороны Германии против миллиона с чем-то большевиков – эта не та цена, которую фатерлянд себе может позволить в этой войне.

Генерал Гудериан, убитый диверсантами большевиков, непозволительно много пронюхавшими о плане вторжения к СССР и многое, как уже стало точно ясно к 42-му, успевшим предвидеть, был прав. У большевиков были те 17 тысяч танков, о которых говорил после ноября сорокового создатель немецких панцерваффе, узнав о плане нападения на Россию.

Возможно, их было даже больше. И танковые заводы СССР, как было точно известно, с каждым днём всё наращивали и наращивали выпуск боевых машин. А взаимодействие большевиков с Америкой, приложившей свои руки к индустриализации России после большевистской революции, всё усиливались и усиливались.

Что же, у Германии есть свои сильные стороны.

Ещё осенью, когда стало ясно, что Блицкриг в России провалился, были отданы распоряжения и выделены средства на ускоренную достройку завода по производству перспективного «Трилона 83», ныне официально названного табуном. И на постройку ещё трёх.

У Германии в сорок втором будет только один новый шанс. И чудодейственного могучего отравляющего газа должно быть произведено как можно больше. Залог успеха – в его массированном применении. И заранее предпринятые меры по защите своих войск, населения и промышленных центров. Чтобы ответные меры большевиков и, возможно, их союзников не достигли какого-либо значимого успеха.

***

Ещё в декабре Гитлером были изданы несколько директив, осуществлявших перевод германской экономики в режим военного времени. Они резко усиливали вмешательство государства в хозяйственные дела Германии, беря экономическую деятельность под жёсткий контроль, подобный тому, что был у большевиков. В условиях военного времени он, как признавал сам себе германский вождь, вполне себе уравнивал шансы в войне.

Слова Иоахима фон Риббентропа, сказанные осенью, были пророческими. Прав, увы, прав! Именно он подсказал версию «о приостановке наступления в связи с подступающей тяжёлой русской зимой», которой придерживался доктор Геббельс в своих выступлениях и которая была основной в идеологических установках для населения Германии.

Сталинский СССР оказался намного сильнее, чем они все себе представляли. Недавнее, новогоднее подписание в Вашингтоне декларации почти трёх десятков государств, в которой они объявили на весь мир о том, будут использовать все свои ресурсы – военные и экономические в борьбе против Германии, Италии, Японии и присоединившихся к ним стран, стало пониманием – война будет до конца.

Однозначное заявление перед собственным и мировым общественным мнением о том, что никто из подписантов Вашингтонской декларации не пойдёт на сепаратный мир, лишало последних надежд разбить противников Германии по одиночке.

И если участие в списке подписавших декларацию латиноамериканских стран-ничтожеств и представителей оккупированного Люксембурга вызывало у Гитлера лишь презрительную усмешку, то подписи США, Великобритании, СССР были только венцом того объединения сил истинных, смертельных врагов Германии.

Всё это требовало поиска.. чудо-оружия! Новых средств вооружённой борьбы, нового подхода к войне. Тотального подхода.. огромные успехи собственной страны в химической промышленности преодолели неприязнь фюрера к химическому оружию, возникшую у него во время первой мировой, от личных впечатлений воздействия его.

Да и кого жалеть? Оказавших яростное сопротивление неполноценных людей из славянской расы и их пособников из ещё более ниже стоящих среднеазиатов, чье присутствие в рядах стрелковых дивизий Красной армии становится всё более заметным?

Но цифры предполагаемых потерь Красной армии и уровней производства в СССР, приведённые в докладе Канариса, были говорящими сами за себя. Как и то, что результат провала блицкрига осознавали многие. Да и как вывод, который адмирал с очевидной неохотой и боязнью последствий (что ощутили все присутствующие на прошедшем совещании) произнёс, подводя итоги своего доклада:

– Без решающих и своевременных мер, возможные боевые действия на два фронта приведут нас к итогу, подобному исходу прошлой войны.

Массированное и внезапное применение на фронте и по крупнейшим городам европейской части СССР больших количеств нового химического оружия, которое будет накоплено к концу лета, в худшем случае – осенью, в достаточном количестве, позволит нанести решительный удар, сотрясти фронт Советов, и осуществить перелом в войне. В самом скромном варианте – возможно, всё же сподвигнуть СССР к сепаратным переговорам, на которых у Германии будут более выигрышные позиции. Возможно, Сталин, потеряв всю Украину и часть Прибалтики, будет более сговорчив.

Первоначальный замысел будущей стратегии в сорок втором году сложился в голове фюрера..

***

31 января 1942. Ф.Д.Рузвельт.

Недавний, вскоре после японского нападения, визит премьер-министром Великобритании Черчилля и его помощников, приглашённых и поселенных в Белом Доме, позволило им продолжить личное общение.

Шапочное знакомство более чем двадцатилетней давности было продолжено в 41-м недолгой встречей при подписании Атлантической Хартии в августе. О мимолётной встрече в июле 1918 на торжественном обеде в Великобритании у обоих насчёт визави сохранились лишь смутные воспоминания об обмене рукопожатиями и паре язвительным комментариев Черчилля насчёт речи-экспромта Рузвельта, к которой тот был не вполне готов тогда. Впрочем, сие было – дело давнее. Каждый ныне был занят более важными делами и с неизмеримо более высоких их позиции сегодняшнего дня, чем та встреча на званом обеде в Грейз-Инне.

А общение на Ньюфаундленде было слишком коротким.

Ныне, после того, как Черчилль прожил в Белом Доме три недели, они сложили каждый друг о друге более свежие и детальные впечатления. Их отношения, с некоторой натяжкой, насколько сие возможно для людей их ранга, можно было бы назвать частично дружескими.

Но даже сейчас, Президент США прекрасно ощущал, что становление коалиции против Германии (и, скорее всего против Японии) было не до конца завершённым. Общение с представителями третьего главного участника – СССР проходило не на том уровне, который должен был бы быть.

Личность вождя большевистской страны, воплощавшей в жизнь положения крайне причудливой и жестокой марксистской теории на просторах по обе стороны Уральских гор, деливших самый большой континент Земли на Европу и Азию, всё более интересовала Франклина Рузвельта.

Решение Сталина, получившего из каких-то своих разведывательных источников весьма подробные и достоверные сведения о готовящейся атаке японцев на Гавайи и приказавшего довести их до США – во исполнение союзнического долга и интересов своей страны, нуждающейся в поддержке из-за океана, требовало.. а чего оно, собственно требовало?

Невероятный союз возглавляемой им самим в третий, после выборов 1940 года, раз, капиталистической страны, ставящей во главу угла частную собственность, личную предприимчивость и права, гарантированные отцами-основателями и славянской страны во главе с кавказским вождём, чей народ был изрядно разбавлен теми же кавказскими и азиатскими народностями, страны, возведшей в абсолют коллективистские и утопические теории и строившей по ним свою жизнь, всё же выстраивался.

Военная необходимость свела их вместе.

Германия Гитлера, с его утопическим и агрессивными расовыми теориями, о которых становилось всё больше и больше известно, угрожала всем.

Особенно возмущало Рузвельта то, что некоторые аспекты американского расового разделения использовались в пропаганде немцев. Хотя и с последующими широко известными немецкими выпадами по поводу «засилья еврейского капитала» в США.

Известно было и о практических действиях немцев в России, которые большевики старательно документировали и освещали в прессе, используя в своей пропаганде. Некоторые территории, отбитые у немцев в ходе контрнаступлений русских уже предоставили для неё обильный материал в отношении зверств гитлеровской армии и частей СС. Которые русские, в открытую, в прессе обвиняли во множестве преступлений против человечности. Особенно тяжки были обвинения в адрес германских концентрационных лагерей и их отношения к советским военнопленным, и гражданскому населению, в частности к евреям.

Это также была одна из тем, которых желал коснуться Рузвельт. И отделить русскую военную пропаганду от истины. А точные ответы он мог получить только у одного человека – Сталина. Как и по множеству других, ещё более важных аспектов нового союза.

Обширная дипломатическая переписка, завязавшаяся между Рузвельтом и Сталиным ещё до войны, хотя и не шла в сравнение по объёму с таковой же с Черчиллем, дала обширную пищу для размышлений. Но ничего не могло быть лучше личной встречи. И тех вопросов, которые можно задавать, глядя в глаза собеседника.

И вот сегодня, разговаривая с своим доверенным лицом – Гарри Гопкинсом, только что вернувшимся из СССР, он понял, что подобные соображения взаимны.

За последний год наладивший хорошие отношения с главным ответственным со стороны большевиков по ленд-лизу и иным, строго деловым (товар-деньги/золото) сделкам – министром («наркомом» – в большевистской терминологии) внешней торговли Анастасом Микояном, откровенно восхищавшимся американскими промышленными достижениями ещё с середины 30х (когда он побывал в США), Гопкинс, в свой очередной визит в СССР, снова был принят в Кремле Сталиным.

– ..Но это не всё. Перед самым завершением встречи со мной, господин Сталин высказал намерение.. скорее даже вполне официальное предложение о крайней желательности личной встречи. Подобной той, которая недавно была у Вас, господин Президент, с британским Премьер-Министром..

***

Конец февраля. Посольство США в Москве.

Награждая от имени Президента США четырёх советских военнослужащих – командиров двух субмарин и групп разведчиков флота и осназа НКВД, проводивших в ноябре тайную операцию на Курильских островах, посол США адмирал Стэндли, получил из рук адмирала Кузнецова, присутствовавшего на церемонии, конверт с личным письмом Сталина для Президента США.

В послании выражалось принципиальное согласие советской стороны на предложение Рузвельта об организации личной встречи со Сталиным в Фэрбанксе, на Аляске.

Глава 2 – Перетёрли, порешали..

Конец января 1942. Место работы и квартира Рожкова Н.Е.

..За почти полтора года всего седьмой раз такое. Невелика птаха, чтобы товарищ Сталин внимание часто уделял :-)

С другой стороны, отдельные «простые советские люди, которым повезло», до самой смерти помнили, что «САМОГО на трибуне мавзолея» видели и про факт жизни,