§ 2. Современное понимание конституционализма

В современных общественных науках конституционализм рассматривается как правовое, историческое, политическое и социальное явление. Первоначальное использование категории «конституционализм» в рамках конституционного права объясняется потребностью осветить новизну правового явления Нового времени, каким стала писаная конституция, ее место и роль по отношению к другим правовым актам. Другие общественные науки, применяя категорию «конституционализм», значительно обогатили и привнесли в нее новые элементы, новое содержание, которые отражали специфику исследовательской программы каждой из общественных наук.

В современных исследованиях отмечается, что содержание категории «при сохранении обозначающего ее термина, т. е. знака, изменяется в зависимости от того, в системе каких категорий она находится». «Именно поэтому категория, обозначаемая одним и тем же термином, в разных науках… может иметь различное содержание». «В частности, такие категории, как право, политическая система, конституция и др., по-разному «работают» в категориальных аппаратах науки конституционного права, социологии, политологии и т. д.»^[39]

Как правовое явление конституционализм означает, прежде всего, сам факт наличия конституции и ее активного влияния на политическую жизнь страны, верховенство и определяющую роль конституции как основного закона в системе действующего законодательства, опосредованность политических отношений конституционно-правовыми нормами, конституционную регламентацию государственного строя и политического режима, конституционное признание прав и свобод личности, правового характера взаимоотношений гражданина и государства^[40].

Конституционализм включает набор идей, принципов и правил, совокупность которых имеет дело с решением вопроса о том, как развивать правовую и политическую систему, которая исключала бы произвол насколько это возможно и гарантировала бы основные права и свободы личности, публичную и частную жизнь индивида. Конституционализм можно определить как гармоничное правление в хорошо организованном обществе в условиях правового порядка. Такое правление ограничено правилами, созданными до момента начала их действия. Поэтому конституционализм тесно связан с концепцией верховенства права. Справедливым является утверждение, что конституционализм реализует господство права в условиях Нового и Новейшего времени, неся с собой предсказуемость и безопасность в отношениях между индивидами, личностью и государством, создавая ограничения для государственной власти и, в то же время, определяя правовые параметры ее деятельности в различных общественных сферах.

Отдельные исследователи считают, что для современного конституционализма основополагающими понятиями являются верховенство права, разделение властей, автономный конституционный надзор и гарантии основных прав человека^[41]. На наш взгляд, приведенный перечень не является полным, он может быть расширен с учетом исторического опыта развития конституционализма в современном мире.

Американский профессор М. Розенфельд полагает, что имеются три существенные характеристики современного конституционализма: ограниченные полномочия государственной власти, приверженность верховенству права и защита фундаментальных прав^[42]. Наиболее важным для современной конституционной демократии он считает верховенство права. При отсутствии этого принципа современная конституционная демократия была бы невозможна.

Для современного понимания конституционализма правообразующее значение имеют классические принципы с учетом их эволюционного значения, национальной специфики реализации и относительно новых конституционных институтов, получивших широкое распространение во второй половине ХХ века.

Согласно одному из классических источников конституционализма, ст. 16 из французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года, «общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет Конституции»^[43]. Это значит, что конституция и конституционализм предполагают наличие гарантированных прав и свобод, а также реализацию в той или иной мере разделения властей в государстве. Тем не менее, возможности конституционных принципов фактически более широкие. В дополнение к этим двум принципам конституционализма, следующие принципы являются существенными и необходимыми: народный суверенитет; правление закона; правила относительно выбора должностных лиц и их ответственности по отношению к управляющим и принципы относительно создания, пересмотра, интерпретации и реализации конституции.

Тем не менее, отмеченные принципы конституционализма при всей их важности не должны распространяться в современном мире путем насилия со стороны отдельных государств. Различные страны и народы вправе формировать свою конституционную идентичность при наличии доброй воли без навязывания основополагающих принципов конституционализма. В противном случае сравнительная конституционная теория и практика рискуют оказаться иррелевантными^[44].

Как историческое явление конституционализм является продуктом Нового времени, тесно связанным с доктриной и практикой либерализма. В работах исследователей либерализм рассматривался как широкий общеевропейский феномен при переходе от средневековья и феодальных порядков к Новому времени, отмеченному развитием капитализма. При этом, как справедливо полагает И. Валлерстайн, термин «переход» обозначает три достаточно различных явления. Первое значение должно относиться к начальному преобразованию феодальной Европы в капиталистический мир-экономику. Второе значение термина «переход» должно относиться к последовательному включению внешних, некапиталистических систем в развивающийся и по необходимости расширяющийся капиталистический мир-экономику. Третье значение термина должно относиться к распространению пролетаризации труда и коммерциализации землепользования внутри капиталистического мира-экономики на те регионы, где все еще используются иные способы оплаты труда или обеспечения контроля за землей^[45]. Предпосылками либерализма и конституционализма являются социальные и идейные течения эпохи Возрождения, Реформации, Великих географических открытий. Они связаны с секуляризацией мышления, распространением рационалистических философских доктрин, сменой религиозных догматов этикой индивидуализма. По мнению исследователя Г. Ласки, наиболее полное развитие доктрина либерализма получает в период, когда буржуазия непосредственно выходит на историческую арену и заявляет свои права. Это произошло в ходе буржуазно-демократических революций XVII–XVIII веков. Зерно сущности этого явления Г. Ласки видел в том, что «доктрина либерализма была побочным продуктом усилий среднего класса завоевать свое место под солнцем»^[46].

Политико-правовым выражением либерализма в ходе перехода к индустриальному обществу всегда выступал конституционализм. Как политико-правовая программа либерализма конституционализм представляет собой совокупность принципов и институтов, которые приводят к уничтожению абсолютизма, возникновению представительного образа правления, демократизации общественной жизни и внедрению правовых методов регулирования общественных отношений. Борьба за конституционализм становится необходимым атрибутом либеральной политики. Исторически конституционализм был связан с возникновением массового общества, борьбой в политической сфере – за всеобщее избирательное право, в гражданской – движением за гражданские права и равноправие.

Как политическое явление конституционализм одновременно проявляет себя и как политическое движение, ставящее целью построение правового государства и цивилизованного гражданского общества, и как совокупность правил политической практики, общеобязательных правил политики, которые способствуют широкому политическому участию масс в управлении делами государства, а также гармоничным отношениям между управляющими и управляемыми на основе демократического волеобразования и согласия. Представителями политического движения борьбы за конституционализм могут быть различные по своим программам политические партии, которых объединяет признание парламентских форм политической борьбы, принципа конкуренции в ходе проведения избирательных кампаний и осуществления публичной политики, а также права на политическую оппозицию со стороны партий меньшинства, представленных в парламенте.

Конституционализм выступает и в качестве социального явления, так как является частью более широкого социального порядка. Благодаря конституционализму государство приобретает правовой характер и в то же время не господствует над обществом, не подавляет его. Конституционализм гарантирует саморазвитие институтов гражданского общества и обеспечивает правовые формы взаимоотношений между государством, обществом и личностью, опирается на развитую социальную структуру и институты гражданского общества, которые в процессе взаимодействия обеспечивают частную жизнь индивидов. Социальной опорой конституционализма становится развитый и в значительной степени независимый от государства средний класс. При переходе к информационному обществу социальная база конституционализма расширяется за счет социальных групп, занятых в различных сферах услуг, участвующих в обмене информацией и обеспечивающих их трансляцию в публичной и частной сферах.

§ 3. Модели современного конституционализма

Современный конституционализм сложился после трех великих революций XVII–XVIII веков: английской, американской и французской. В рамках национальной правовой системы он имеет свои особенности, основываясь на классических принципах, которые зачастую подвергаются модификации под воздействием традиций, опыта и институтов конкретной страны.

Основные модели современного конституционализма: английская (Вестминстерская), американская и французская, – представляют собой изначальные модели конституционного развития, которые в значительной степени повлияли на дальнейшее развитие конституционализма в планетарном масштабе^[47]. Впоследствии страны Восточной и Центральной Европы, Азии и Латинской Америки внесли свой вклад, добавили национальную специфику в современное понимание конституционализма.

На рубеже тысячелетий происходит возвышение и глобализация практики современного конституционализма благодаря интеграционным процессам в праве и в целом мире. Глобализация приводит к широкому распространению моделей конституционного и демократического развития в различных странах, появляются новые версии и интерпретации конституционализма на почве национальной специфики отдельных государств. Планетарное распространение конституционализма влияет на рост использования сравнительного правоведения в изучении и исследовании конституционно-правовых институтов, практики конституционной интерпретации^[48].

Процесс глобализации отдельные исследователи описывают как «возвышение мирового конституционализма»^[49], при котором понятие индивидуальных прав, помещенных в писаную конституцию, является существенным компонентом демократического правления. Поэтому как никогда справедливым в новом тысячелетии становится тезис, выдвинутый представителями русского конституционализма начала ХХ века, о том, что конституционализм и конституционное право в целом являются продуктом совокупной деятельности цивилизованного человечества^[50]. В нем отразилась борьба нескольких поколений конституционалистов за свободу и гармоничное развитие личности, за уважение к ее правам и свободам, за подчинение государственной власти требованиям права и справедливости.

После Славной революции в Великобритании 1688 года сформировалась Вестминстерская (Westminster) модель конституционализма. Для этой модели стали характерными три элемента: суверенитет парламента, господство права и действие так называемых конституционных соглашений. Последний элемент относится к юридически необязательным политическим и моральным конвенциям и гарантирует, что поведение парламента (который на основании своего наибольшего верховенства не может быть подчинен законам) соответствует суверенитету народа, а именно воле большинства избирателей.

С последней четверти XVIII века английская модель конституционализма перестала быть единственной. В американских колониях Великобритании английская модель стала объектом конституционной революции: в 1787 году была принята Конституция США, которая вступила в силу в 1789 году (первый год Французской революции).

Основные сущностные элементы конституционализма остались прежними, однако американская модель предложила новые конституционные институты, которые находились в оппозиции или даже враждебном отношении к соответствующим институтам Вестминстерской модели. Американцы, чувствуя, что английская версия конституционализма не защищала их от произвола парламента, повторно изобрели, хотя с весьма различным значением, средневековое различие между конституцией и обычным законом, несовместимое с понятием парламентского суверенитета. Это привело к появлению трех идей.

Во-первых, конституция превосходит обычный парламентский закон, следовательно, она создает, определяет и ограничивает органы государственной власти, включая законодательный орган непосредственно.

Во-вторых, размещение конституции на вершине юридической иерархии приводит к тому, что конституция как окончательный источник авторитета политической власти устанавливается в акте экстраординарного законодательства и в письменном документе.

Это, в свою очередь, влечет третий элемент, а именно предписание, что верховенство конституции над обычными законами включает полномочие судов признавать недействительными законы, несовместимые с конституцией. Одно из наиболее существенных значений судебного надзора – это защита конституционных прав не только от исполнительного органа, но также и от законодательного органа власти. Помимо этого философия американского конституционализма покоится на имплицитной теории естественного права^[51].

В период Французской революции была заимствована идея писаной конституции, принятой учредительным собранием и стоящей выше обычных законов. Во французском варианте родилось понятие прав, которое стоит в абсолютном контрасте с английским понятием. В Англии оно основано на неотделимой связи между правом и институциональными средствами против их нарушения, так что, по словам Дайси, «в Англии право конституции есть не что иное, как обобщение прав, которые суды гарантируют индивидуумам»^[52]. Французская модель предполагает, что в целом бремя гарантированных прав помещается в текст конституции. Для англичан свобода, как она была представлена во французской Декларации 1789 года, являлась неким абстрактным правом, лишенным практических полномочий и гарантий. Она «стремилась низвести индивидов до положения совокупности неразличимых атомов, которые бы с легкостью становились жертвами деспотического правления»^[53]. Вместе с тем, пройдя революционный этап, французская модель конституционализма сформировала представление о том, что гарантии прав и свобод должны закрепляться в конституции.

Это понятие прав – часть всестороннего набора идей, с помощью которого Французская революция внесла вклад в концептуальное развитие конституционализма. Его главная характеристика – понимание конституции как писаного воплощения имеющих универсальную силу принципов и доктринальных истин, которые представляют собой своего рода рациональный план для предельно рационального и хорошо функционирующего государства. Этот конституционный стандарт завершенной рациональности влечет за собой непрерывные поиски совершенствования государства и включает дух политического динамизма в концепцию конституционализма, которого недостает ни английской, ни американской версии.

Следовательно, во французском варианте юридические механизмы, предписанные конституцией, не менее важны, чем политические средства. Таким образом, что кажется парадоксальным на первый взгляд, а именно – революционно и философски чрезвычайно влиятельная Декларация прав человека и гражданина 1789 года играла только незначительную роль в конституционной жизни Франции. Однако в настоящее время она инкорпорирована в действующее конституционное право Франции и применяется в интерпретации Конституционного Совета Франции^[54].

Конституционные права реализуют политические требования и, прежде всего, удовлетворяются в сфере политики. Французские конституции никогда не предусматривали судебный надзор до Конституции V Республики 1958 года. Они главным образом полагались на действие политического процесса в целом и в особенности на право парламента предписывать конституцию.

С другой стороны, живой отклик французской конституционной модели к политическому процессу облегчил объединение в конституции независимых целей политики (подобно социальным правам и целям государства). Такой целевой конституционализм чужд конституционной мысли США, которая рассматривает это как потенциальный риск для юридической нормативности конституции. Кроме того, учитывая происхождение конституционализма в США, американцы доверяют судам больше, чем парламентам.