Политическим лидером аристократии в таких сложных условиях мог стать прежде всего глава или наиболее известный представитель аристократического семейства, древнего и влиятельного рода, имеющий определенные личностные качества и способный в наиболее трудные минуты защитить интересы клана. Именно такой человек мог создать и возглавить влиятельную политическую группу или партию. Так было с Фукидидом, сыном Мелесия, который, как пишет российский историк Игорь Суриков, «в молодости был известным атлетом-борцом. Занявшись политической деятельностью, он не блистал полководческим искусством, но зато проявил себя как неплохой оратор, а главное – как деятельный организатор, поставивший задачу сплотить разрозненных недоброжелателей Перикла» [519, с. 128]. Фукидид сплотил вокруг себя аристократическую группировку – гетерию и возглавил афинскую аристократию. Плутарх рассказывает об этом так: «Оставаясь в городе и ведя борьбу с Периклом, он (Фукидид) скоро восстановил равновесие между приверженцами различных взглядов. Он не дозволил так называемым прекрасным и доблестным (т. е. аристократам) рассеиваться и смешиваться с народом, как прежде, когда блеск их значения затмевался толпою; он отделил их, собрал в одно место; их общая сила приобрела значительный вес и склонила чашу весов» [цит. по: 519, с. 128–129].

С середины IV в. до н. э. важнейшую роль в Элладе стало играть Македонское государство, образовавшееся на севере Балканского полуострова. На протяжении третьей четверти IV в. до н. э. Македония постепенно, то военным путем, то военно-политическим давлением (то используя сложные внутренние отношения среди греческих городов-государств) подчинила себе практически все полисы тогдашней Греции. В 338 г. до н. э. после победы над войсками коалиции Эллады при Херонее была признана политическая гегемония Македонии. В 331 г. до н. э. последней Македонии подчинилась Спарта.

Однако к началу II в. до н. э. кризисные явления в некогда сильном Македонском государстве сделали его легкой добычей Рима. Немногим более полувека спустя Рим распространил свою гегемонию и на всю Грецию. В 146 г. до н. э. римляне взяли Коринф, последний город в Элладе, поднявший восстание против римского владычества, и, разрушив его, всех жителей обратили в рабство. Эллада была превращена в римскую провинцию. Но вскоре все проблемы Эллады стали проблемами Рима. С конца II в. до н. э. Римская республика вступила в исторический период общественно-политических кризисов и военных конфликтов. Борьба за землю, которую постоянно вели беднейшие слои римской общины, приняла формы открытого конфликта плебейских магистратур с патрицианским Сенатом. Итогом нараставших социально-политических противоречий стало разделение римского полиса на партии оптиматов, выражавших интересы богатых и аристократических республиканских слоев, и популяров, объединивших недовольных членов римского общества из плебеев, новых легионеров и офицеров. В это время начинается состязание «сильных личностей» – начиная от братьев Гракхов до создателя системы принципата Октавиана Августа.

Утрата морально-нравственных ценностей, смена элит, борьба за политическую власть привели к отходу от традиционной системы управления государством и переходу к единоличному правлению. В связи с этим перед мыслителями встал серьезный вопрос, связанный с тем, как сохранить прежнюю сенатскую республику с гармонией трех системообразующих элементов: сената (аристократического элемента), консулов (монархического элемента) и комиций (народного элемента). Второй составляющей данной проблемы стало выявление и формирование личностных качеств политического субъекта, способного реализовать данную модель. В этой социально-политической ситуации государству и обществу потребовалось учение об идеальном гражданине, идеальном государственном устройстве и идеальном политическом лидере. Политическая мысль Рима начала его активно разрабатывать.

Римский исследователь Гай Светоний Транквилл попытался всю историю Рима рассматривать через жизнь наиболее известных римских полководцев, их подвиги и похождения. В Книге первой «Божественный Юлий» известного произведения «Жизнеописание двенадцати цезарей» Светоний пишет о Юлие Цезаре: «Вот что он совершил за девять лет своего командования. Всю Галлию, что лежит между Пиренейским хребтом, Альпами, Севеннами и реками Роданом и Рейном, более 3200 миль в охвате, он целиком, за исключением лишь союзных или оказавших Риму услуги племен, обратил в провинцию и наложил на нее 40 млн ежегодного налога. Первым из римлян он напал на зарейнских германцев и, наведя мост, нанес им тяжелые поражения. Он напал и на британцев, дотоле неизвестных, разбил их и потребовал с них выкупа и заложников» [105].

По утверждению историков, Гай Юлий Цезарь быстро победил своих противников в очередной гражданской войне. После череды побед он вступил в Рим. Светоний пишет об этом событии: «По окончании войны он отпраздновал пять триумфов: четыре за один месяц, но с промежутками – после победы над Сципионом и пятый – после победы над сыновьями Помпея. Первый и самый блистательный триумф был галльский, за ним – александрийский, затем – понтийский, следующий – африканский и, наконец, – испанский: каждый со своей особой роскошью и убранством. Во время галльского триумфа на Велабре у него сломалась ось и он чуть не упал с колесницы; на Капитолий он вступил при огнях, сорок слонов с факелами шли справа и слева. В понтийском триумфе среди прочих предметов в процессии несли надпись из трех слов: «Пришел, увидел, победил», – этим он отмечал не события войны, как обычно, а быстроту ее завершения» [105]. В таком же духе – «Пришел, увидел, победил» – писал Светоний и о других античных героях.

Другой известный древнеримский историк Гай Саллюстий Крисп также достаточно много рассуждал о героях и политических лидерах, их личных достоинствах, умениях и качествах. С именем Саллюстия связывают два письма к Цезарю и «Декламацию против Цицерона», которые дошли до наших времен. В этих работах историк довольно рельефно изображал личности известных римских государственных деятелей и трибунов.

В своем первом письме историк пишет о том, кто и как должен руководить государством. «Я считаю, – пишет Саллюстий, – что тот, кто занимает в государстве более высокое и более блестящее по сравнению с другими положение, и должен проявлять наибольшую заботу о государственных делах» [103].

«Для всех остальных граждан, – утверждает мыслитель, – с благополучием государства связана их собственная свобода. Но не так обстоит с теми, кто доблестью создал себе богатства, почет, положение (qui per virtutem sibi divitias, decus, honorem pepererunt). Малейшее потрясение в государстве влечет для них множество забот и трудов, они должны поспевать всюду, дабы в любой момент встать на защиту своей чести, свободы, семьи. Так поступали предки (maiores nostri), у которых всегда была лишь одна цель – благо отечества, которые объединялись только против врагов (factio contra hostes parabatur) и использовали все свои дарования не для достижения личного могущества, но в интересах res publica» [103].

Саллюстий восхищался Цезарем как руководителем государства и политическим лидером, полководцем и триумвиром. В письме Цезарю приписываются такие личностные качества, как величие, высокий интеллект, живой и всеобъемлющий ум, присутствие духа как при удаче, так и в самых тяжелых ситуациях [103].

В более позднем письме Саллюстий существенно изменил свое отношение к Цезарю. Он призывает его не превращать во зло добытую им власть, воспользоваться ею для восстановления добрых нравов в Римском государстве. Потому это письмо начинается и заканчивается своеобразной captatio benevolentiae. Саллюстий всячески подчеркивает bénéficia Цезаря, его кротость во время войны, его отношение к побежденным соотечественникам [556, с. 209]. Саллюстий в данном письме просит Цезаря использовать власть, авторитет и влияние на благо народа, общества и государства, не прибегать к суровым приговорам и казням, проявить истинное милосердие и позаботиться о восстановлении нравственности молодого римского поколения.

Саллюстий, считал российский исследователь Сергей Утченко, выражая свои представления об идеальных правителях, попытался воплотить их обобщенные качества и черты в Цезаре. В «Письмах» это стремление имело вид предварительного наброска, но данная тема получает дальнейшее и наиболее полное развитие в «Заговоре Катилины», одном из типичных для Саллюстия отступлений, где мастерски построена модель идеального государственного деятеля [556, с. 208–212].

В данном исследовании дана яркая сравнительная характеристика Цезаря и Катона. Она тщательно продумана и построена оригинальным способом. Цезарь, по мнению Саллюстия, обладал следующими личностными качествами и добродетелями: благотворительностью и щедростью, милосердием и состраданием; прибежищем для несчастных и непрерывным трудом, защитой интересов друзей даже в ущерб собственным; стремлением к власти и руководству армией, к войне, где могла бы наиболее ярко проявиться его доблесть. Для Катона характерны безупречность жизни, суровость, погибель для злодеев, постоянство, умеренность, нравственная чистота, соревнование не богатством с богатыми, не интригами с интриганами, но доблестью с храбрыми, умеренностью со скромными, воздержностью с бескорыстными. Это модель нравственного героя. В ней акценты сделаны на нравственное совершенство героя [556, с. 208–212]. Саллюстий делает вывод, что все успехи римлян – это результат целенаправленной деятельности отдельных особо выдающихся, уважаемых граждан Рима.

Древнеримский политик и философ, блестящий оратор Марк Тулий Цицерон создал более теоретически осмысленную, совершенную и обобщенную научную концепцию формирования идеальных государственных деятелей, правителей государств, политических лидеров. В согласии с традиционно римской точкой зрения («римское государство сильно старинными нравами и мужами») Цицерон считал, что своим процветанием государство всегда обязано взаимодействию именно этих двух факторов: нравов (mores) и мужей (viri) [556, с. 215].

В знаменитом трактате Цицерона «Об обязанностях» раскрыты добродетели, лежащие в основе нравственного поведения граждан, и обязанности, вытекающие из этих добродетелей. Цицерон создал модель идеального правителя (rector rei publicae), основываясь на синтезе стоических и римских качеств, и перенес акцент с познания, игравшего важнейшую роль для стоиков, на справедливость и благодеяние, наиболее важные в условиях острого кризиса власти [604].

Мыслитель в трактате «О государстве» устами главного участника диалога Сципиона анализирует власть правителя. Атрибуты, нравственные достоинства и добродетели, которые Цицерон приписывает первым римским правителям, перечислены на золотом щите (clupeus aureus), о котором упоминает Август. Это мужество (virtus), милосердие (dementia), справедливость (iustitia) и благочестие (pietas) [604].

В настоящее время имеется достаточно много точек зрения на понимание в работах Цицерона дефиниции rector rei publicae как идеального правителя. Внимательно изучив их, можно сделать вывод, что rector rei publicae представляет собой высшую форму жизнедеятельности идеального римского гражданина и правителя на благо общества и государства. Однако rector – это не каждый римский гражданин, а наилучшие (optimus civis) из них, только те, кто обладает необходимыми личностными качествами, способностями и опытом. Хотя не граждане одинаковы, любой человек, на которого возложены обязанности правителя, должен, по мнению Цицерона, исполнять свой долг так хорошо, как он способен это сделать [603; 604].

Цицерон требует от идеального правителя прежде всего определенных нравственных и гражданских качеств, благоразумия, требует, чтобы в таком человеке разум торжествовал над низкими страстями. Если это необходимо каждому человеку, то правителю государства необходимо вдвойне. Цицерон считает, что у идеального правителя должны быть мужество и осмотрительность, воздержность и трудолюбие, без которых государь не может соответствовать своему высокому положению и поставленным обществом и народом задачам. Государственный деятель, по мнению Цицерона, – это не «монарх» и даже не «президент», а просто выдающийся муж, идеальный гражданин. Наконец, судя по высказываниям самого Цицерона, образ «ректора» мыслится им самим лишь как некая модель поведения, ее идеальный образ [556, с. 216–217].

Идеальный правитель и политический лидер, по Цицерону, – это идеальный гражданин и совершенный добродетельный человек, активно и умело выполняющий свои обязанности по отношению к государству и людям на основании закона, а не единоличный тиран и властитель, действующий в собственных интересах ради собственной выгоды [603; 604].

Падением Западной Римской империи в 476 г. завершился период истории Древнего мира. В странах Западной Европы постепенно начал складываться сословно-феодальный строй. Существенное влияние на политическую мысль Средневековья оказывали христианская религия и Римско-католическая церковь, организованная по принципам строгой иерархии. Догмы Римско-католической церкви стали одновременно и политическими аксиомами. Церковные идеологи указывали на божественное происхождение власти, утверждали, что могущество государей происходит от церкви, а она получила свой авторитет непосредственно от Христа. Отсюда – обязанность государей подчиняться главе христианской церкви. Государь – слуга церкви. Появились теории, которые подтверждали данные догмы.

Созданные в античные времена традиции продолжали развиваться в исследованиях различных мыслителей Средних веков. Однако поиски места и роли государя, правителя, героя в общественной жизни проходили под существенным влиянием христианской церкви. Идея о влиянии сверхъестественных сил на жизнедеятельность великих личностей, идущая от древнегреческих мыслителей, развивалась на принципиально новом уровне. Причем она приняла форму идеи о том, что Бог продлевает жизнь «положительным» правителям (Анна Комнина) или сокращает ее «отрицательным» деятелям исторического процесса (Лев Диакон). Работа Анны Комниной «Алексиада» стала грандиозным описанием жизни ее отца, императора Алексея I Комнина [248; 309].

Некоторые средневековые мыслители продолжали рассматривать роль правителей или героев со светских позиций. Прокопий Кесарийский в своей работе «Тайная история» анализировал действия византийского императора Юстиниана, выявлял сходство и отличия его поступков от действий других правителей Римской империи [467].

Значительный вклад в развитие политической науки в Средние века внес один из выдающихся мыслителей и отцов католической церкви, причисленный ею к лику святых, Аврелий Августин Блаженный. Основными его трудами являются трактаты «О граде Божьем», «О прекрасном и пригодном», «Против академиков», «О свободной воле», «Исповедь». Августин Блаженный был ярым противником инакомыслия и ересей. Он считал, что «лучше сжечь еретиков живьем, чем дать им коснеть в заблуждениях». Был убежден, что человеческая воля – это слепое орудие воли Бога [1; 2].

Августин резко противопоставлял церковь и государство. В своем главном труде «О граде Божием» он развил концепцию теологического разграничения духовной (религиозной) и светской (государственной) власти. Первая представлена им в образе Града Божия, выражением которого является церковь, вторая – Града Земного. Основываясь на героическом пути Христа, Августин Блаженный предлагал новую модель героя, считая, что его основное предназначение заключается в жертвенности, а не в социальности, как Града Земного. Вместе с этим Аврелий отрицал полубожественное происхождение героев, которым наделяли их античные мыслители [1].

Другим выдающимся мыслителем Средневековья был доминиканский монах Фома Аквинский. Он был удостоен титула «Ангельский доктор», в 1323 г. причислен к лику святых, в 1567 г. признан «Общим учителем церкви». Основными работами являются книги «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)» и «Сумма теологии». Его учение выразило главный постулат средневекового политического мышления: все виды власти в конечном счете от Бога. Необходимость государства для Фомы Аквинского, как и для Аристотеля, вытекает из того, что человек по своей природе – общественное существо. Главная обязанность власти – содействовать общему благу, заботиться о сохранении мира и справедливости, о том, чтобы подданные вели добродетельный образ жизни. Фома Аквинский приспособил взгляды Аристотеля к догмам католической церкви, благословил строй общественного неравенства и эксплуатации. Он считал, что подняться выше своего сословия грешно, так как разделение на сословия установлено Богом [563].

Аврелий Августин Блаженный, Фома Аквинский и их последователи в своих теологических учениях создают принципиально новое представление образа лидера – духовного человека, наделенного божественными свойствами, высшего в ряду телесных созданий. Они привнесли в теорию о лидерах идею их богоизбранности в отличие от простых смертных. В основе работ Августина Аврелия и Фомы Аквинского лежит понимание Бога как абсолютного, совершенного, наивысшего бытия, источника всей жизни и любого блага. Будучи сторонником монархии, Фома Аквинский считал государя не только правителем, но и творцом государства. Однако светской власти подчинены лишь тела людей, но не души. Верховная, всеобъемлющая власть принадлежит церкви. Папа Римский – наместник Христа, которому должны подчиняться все светские государи. Насколько Бог выше человека, настолько духовная власть выше власти земной. История творится Богом через действия правителей. Основой нравственности служит почитание и служение Богу, а подражание и уподобление ему считается высшей целью человеческой жизни [1; 2; 563].

В Средние века модель героя реализуется не только в рамках теологических концепций, но и как феномен, включенный в новую социальную систему – героя-рыцаря. Французский политик XIII в., один из руководителей Четвертого крестового похода Жоффруа де Виллардуэн в хронике «Завоевание Константинополя», которую часто называли героической поэмой в прозе, описывал подвиги крестоносцев, сражавшихся за Святую землю. Де Виллардуэн с восхищением описывал историю двухсотлетней борьбы за Иерусалим – главную святыню христианского мира. Он показывал мужественных рыцарей, которые оставляли свои дома, семьи и страны, отправлялись на священную войну с врагами христианской веры и совершали настоящие подвиги [92].

Для более глубокого понимания модели рыцаря-героя интерес представляют работы Жюста Жана Руа «История рыцарства» [488] и Франко Кардини «Истоки средневекового рыцарства» [220].