Целитель

На следующее утро у калитки, которая вела к храму, собралось человек пятьдесят. Каждый нищий рассказал своим родным и знакомым о странном знахаре. Та, которую исцелили от глаукомы, давала посмотреть свой глаз, а избавленная от экземы показывала совершенно чистые руки. Люди удивлялись, высказывали сомнения, с нетерпением ждали знахаря. Тот появился неожиданно. Все обратили внимание на незнакомца, когда исцеленная от экземы женщина воскликнула:

– Вот он! Он пришел! – Женщина бросилась к мужчине в армейской куртке, схватила его руки, стала целовать, несмотря на то, что он был в хлопчатобумажных перчатках.

– Спасибо, добрый человек! Смотрите: все прошло!

Женщина повертела перед седым руками.

– Я рад, что ты снова здорова, – сказал мужчина. – Иди и никогда никому не завидуй!

– Всю оставшуюся жизнь я буду молиться за тебя! – горячо произнесла женщина.

– Поживем – увидим! – сказал знахарь.

Наблюдавшие необычную сцену придвинулись к знахарю.

Отовсюду посыпались мольбы:

– Помоги мне!

– И мне!

– У меня рак!

– У кого рак? – спросил седой.

– У меня, у меня! – пробралась вперед молодая женщина в белом берете и синем платке, повязанном вокруг шеи.

– Здесь?

Знахарь указал на правую грудь.

– Да! – сказала она.

Окружающие издали удивленный вздох.

– Как он узнал?

– Они в сговоре. Это трюк!

– Сами вы – трюк!

– Расслабься, – сказал седой, словно не слыша разговоров вокруг. Снял перчатки, правую руку засунул под пальто, положил на грудь женщины.

– Я тоже так умею! – пошутил кто-то, но на него зашикали.

Знахарь уверенно расстегнул пальто, блузку, бесцеремонно сдвинул бюстгальтер. Длинными худыми пальцами попытался что-то нащупать. Взгляд его был сосредоточен и строг. Видимо, нащупав то, что искал, замер, затем стал массировать. Процедура длилась минут десять. Все это время вокруг висела напряженная тишина.

Наконец знахарь отнял руку, надел перчатки.

– Все, моя хорошая, – сказал он, – иди и радуйся жизни!

У тебя ничего нет.

Женщина стояла в растерянности.

– Это… правда? – тихо спросила она.

– Говорю тебе, помолись Господу, Отцу нашему!

Женщина обняла седого, поцеловала в щеку.

– Спасибо тебе, добрый человек! Я буду молиться за тебя!

Женщина вынула заранее приготовленные деньги, сунула в руку знахарю. Тот равнодушно посмотрел на купюры.

– Деньги не стоят и тысячной доли твоего святого чувства.

Не унижай его!

Знахарь вложил деньги в руку растерявшейся покрасневшей женщине.

– Отдай долги за квартиру, – сказал он.

Оцепенение прервал голос, раздавшийся с задних рядов:

– Помогите мне!

Толпа раздвинулась. Вперед, с трудом переставляя непослушные ноги, вышел мужчина на костылях.

– Помогите мне! – повторил он. – У меня…

– Я знаю, – перебил его знахарь. – Ты перенес инсульт.

Седой снова снял перчатки, положил руки на обнаженную голову мужчины. Застыл, словно прислушивался к чему-то, затем перенес руки на одно из полушарий, легко помассировал его. Замер. Прислушался. Помассировал. Так он делал несколько раз. Наконец сказал:

– Брось костыли! Они тебе больше не понадобятся.

Мужчина растерянно смотрел на странного лекаря, не в силах двинуться с места.

– Не бойся. Дай сюда костыли, иди с Богом!

Мужчина протянул костыли седому, постоял, осторожно сделал первый шаг. Затем второй. Развернулся, пошел.

Толпа загудела.

– Пошел!

– Чудо!

– Не может быть!

– Они сговорились!

– Чудо!

Мужчина вернулся, упал перед знахарем на колени, заплакал.

– Это Господь моими руками помогает тебе, – сказал седой.

– Кто ты?! – выкрикнули из толпы.

– Сын Божий, – ответил седой.

– Кто?!

– Сын Божий, – повторил целитель.

– Ты хочешь сказать, что ты – Иисус? – насмешливо спросил тот же голос.

Все обернулись к тому, кто это сказал. Мужчина лет сорока протиснулся вперед. Судя по грубым рукам, испещренным ссадинами и шрамами, он имел дело то ли с металлом, то ли с кислотой.

– При рождении меня нарекли Йешуа, – сказал знахарь. – Иисус – это по-гречески.

– Ты – Иисус из Назарета?!

В голосе мужчины были растерянность, удивление, желание поверить и боязнь в глазах окружающих выглядеть смешным.

– Да, я – Иисус из Назарета, – подтвердил седой.

Десятки глаз впились в знахаря.

– Нашел дураков! – крикнул мужчина в вязаной шапочке, с пухлыми губами и мясистым носом.

Знахарь подошел к нему.

– Почему ты не веришь мне? – спокойно спросил он.

– Да потому что много всяких было! Все говорили, что они Иисусы. А оказывалось – мошенники.

– Но разве я дал повод усомниться в том, что я – Сын Божий?

Мужчина окинул знахаря с ног до головы.

– Кто ж тебя знает! – сказал он, дотронулся до плеча знахаря, пощупал ткань куртки. – Ты ничем не отличаешься от нас.

– А должен?

– Ну да!

– С чего ты взял?

– Так в Священном Писании…

– Ты хорошо знаешь Священное Писание?

– Да. У меня хорошая память. Там сказано: «И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою».

– Там еще говорится, что Христос придет в «божественном свете». И выглядеть он будет по-другому, и имя его будет другим.

– Верно! – воскликнул мужчина, в порыве увлеченности сорвал шапочку, обнажив редкие слипшиеся волосы. – А с твоим появлением все не так!

Знахарь долго смотрел на собеседника. Мужчина был не брит, от него пахло дешевыми сигаретами. Похоже, жизнь спихивала его с той последней ступеньки, за которой начинаются нищета и забвение.

– Чем глубже заглядываешь в прошлое, тем меньше шансов увидеть будущее, – сказал знахарь.

– Как? – не понял мужчина.

– Многие пытались его угадать, – пояснил седой. – Но никто не угадал.

– Может быть, может быть… – задумчиво произнес мужчина, обнаружил в руке шапочку, натянул на голову. Что-то вспомнил. – Я еще хотел спросить… В Священном Писании сказано, что Иисус придет на землю перед всеобщей погибелью. Раз ты пришел…

– Раз я пришел, значит, плохи ваши дела, – сказал знахарь.

Люди растерянно посмотрели друг на друга.

– Почему?!

Вопрос вылетел из толпы, как камешек из рогатки.

– Вы не справились с жизнью, – сказал знахарь.

– Почему мы не справились с жизнью?!

– Вы ненавидите друг друга.

– Как это понимать?!

– Вы лицемерны и лживы.

Знахарь двинулся сквозь толпу. Она покорно расступилась. Свернув за храм, Йешуа направился к Патриаршему мосту.

Какое-то время люди молчали. Происходящее казалось слишком невероятным!

– А ведь у него на обоих руках шрамы! – воскликнула женщина, у которой был рак.

– Могу поклясться, я тоже видел! – сказал перенесший инсульт.

– И я видел! – подтвердил мужчина, стоявший рядом со знахарем.

– Да вы что!

– Не может быть!

– Вот вам крест!

– Фантастика!

– Может, это и вправду Иисус?

– Это пришествие Христа?..

– Пришествие…

– Слава тебе, Господи!

– Не может быть!

– Надо позвонить в полицию!

– Я тебе позвоню!

– Что же делать?

– Молиться!

Люди крестились, перешептывались и нехотя расходились.

…и имя его будет другим

Следующим утром у храма Христа Спасителя толпилось человек триста. Разговоры были только о странном мужчине, который называл себя Сыном Божьим. Те, кому об этом рассказывали впервые, усмехались. Но когда им говорили, что человек на глазах у толпы инвалидов делал здоровыми, улыбаться переставали и интересовались, придет ли он снова. Видевшие все собственными глазами оказались в центре внимания. Десятки людей окружали свидетеля, улавливая каждое слово, задавали вопросы, качали головами, сомневались.

– И что, прямо так сразу и вылечил? – спрашивали вновь подошедшие.

– Прямо на глазах у всех! – отвечали свидетели. – Подержал руку возле головы и говорит: «Костыли тебе больше не нужны. Иди с Богом!» И человек пошел!

– Очень странно разговаривает! – делились впечатлениями в другом месте.

– Он – иностранец?

– Вроде бы нет. Но рассуждает чудно.

– Как же?

– Говорит, что храм не нужен!

– Не нужен храм? Свят, свят, свят! Да в своем ли он уме!?

– В том-то и дело! Говорит, с Богом можно общаться и без храма! Где угодно!

– А где молиться?

– Где стоишь, там и молись. И еще сказал: раз вы золотом кроете церковные купола, значит, хотите Бога задобрить, считаете его взяточником.

– Так и сказал?!

– Собственными ушами слышала!

– Нехорошо как-то.

– Не то слово! А послушаешь – умный. И очень простой. Ну, как настоящий Иисус!

– А вы знаете, какой настоящий Иисус?

– Нет, но мне кажется…

– Если кажется – креститься нужно!

Но женщина и так непрестанно осеняла себя крестом.

Такие речи велись по всей пощади. Разговоры распаляли людей. То там, то здесь спрашивали: «Пришел?»

Знахарь появился незаметно. Первым от глухоты вылечил мужчину в клетчатом пальто с ондатровым воротником. Следующим был младенец с пороком сердца. Молодая мать рыдала, умоляя помочь годовалому ребенку. Затем подвезли юношу с церебральным параличом. Потом подошла женщина с камнем в мочевом пузыре. Знахарь исцелил их всех. И если проверить, действительно ли здоров ребенок и разрушен ли камень в мочевом пузыре на месте было невозможно, то когда подросток встал с кресла-каталки и, поддерживаемый родителями, сделал несколько неуверенных шагов, толпа ахнула. У кого-то началась истерика. Многие из тех, кто был поближе к целителю, упали на колени, стали отвешивать поклоны и креститься.

– Слава Иисусу! Слава Иисусу! – шептали они.

– И мне! И мне помоги!

Десятки людей, незрячих, на костылях, со скрытыми болезнями, бросились к целителю.

– Я не могу всем помочь, – сказал он. – Моих сил не хватит. Все, что я мог, я отдал этим четверым.

– Как?! – удивились жаждавшие исцеления. – Ты не всемогущ?!

– Наберусь сил, – сказал знахарь, – и завтра помогу еще кому-нибудь. Но я не помогу всем.

– Ты не Иисус! – крикнул кто-то. – Иисус лечил всех!

Неправда! – возразил знахарь. – Я не лечил всех. В Иудее было много больных, но я смог помочь только некоторым. Вон сколько у вас больниц, врачей, дорогой техники, однако страждущих не становится меньше. А вы хотите, чтобы я один излечил весь мир?

– Истинная правда! – шептали многие и крестились.

– Но ты же Иисус! Ты все можешь!

– Я могу многое, – сказал знахарь. – Но, к сожалению, не все. Слишком много болезней, слишком много пороков… Я не могу всех вылечить. Но я могу научить, как это сделать.

– Как?!

– Научи!

– Это трудный путь. На это уходят годы и даже вся жизнь. Нужно стать другими.

– Мы это знаем! – крикнули в толпе.

– Знаете, а не делаете.

– Мы каемся! – воскликнула молодая женщина с лицом, изможденным частыми постами.

– А толку!

– Мы молимся!

– Молитесь и обманываете! Молитесь и облизываетесь на чужое! Молитесь и исходите желчью!

– Ты не Иисус! – воскликнула женщина, чья одежда выдавала в ней истовую верующую: на ней была длинная до пят юбка, короткая куртка и тщательно повязанный на голове платок. – Ты говоришь злые слова!

Знахарь подошел к женщине, покачал головой.

– Помнишь: «Меня ненавидит этот мир потому, что я свидетельствую о нем, что дела его злы»?

Из-за пальто и курток выглянула большая лысая голова.

– Пройдись по воде! – крикнул карлик. – Тогда мы поверим, что ты – Иисус!

– Я не пришел показывать фокусы, – сказал знахарь.

– А зачем? Зачем ты пришел?! – раздались крики.

– Бросить камень в болото.

– Камень? В болото? Зачем?

– Чтобы увидели, как живете.

– Мы и так знаем, что жизнь – дерьмо!

– Помоги нам! – крикнули в одном конце площади.

– Помоги материально! – крикнули в другом.

– Как манной небесной! – язвительно поддержали в третьем.

Знахарь обвел взглядом толпу, помолчал.

– Вы все время ждете чуда, – с горечью сказал он. – В этом ваша беда…

Протоиерей Ионафан озадачен

Ключарь снял с полки трактат Фомы Кемпийского «О подражании Христу», сел за стол, раскрыл на том месте, где была закладка, и вслух, тихо и неторопливо стал читать.

«Много у Иисуса любителей царства Его небесного, но мало носителей креста Его. Много у Него искателей утешения, но мало искателей страдания. Много находит участников трапезы, и мало участников воздержания. Все хотят со Христом радоваться, но не многие хотят что-либо претерпеть за Него. Многие последуют за Иисусом даже до преломления хлеба, и немногие до того, чтоб испить чашу страдания. Многие чествуют чудеса Его, и немногие следуют крестному поношению. Многие любят Иисуса, покуда не встретят бедствий. Многие восхваляют Его и благословляют, покуда принимают от Него что-либо в утешение, а как только скроется Иисус и хотя на малое время оставит их, впадают или в ропот или в чрезмерное отчаяние».

Подумав, ключарь второй раз прочитал текст. Снял очки, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Перед ним предстала маленькая комната с серыми стенами и низким потолком. За грубо сколоченным столом сидят молодые мужчины, едят козий сыр с лепешками, пьют вино и оживленно разговаривают. Лишь один ушел в себя, думает о своем. Судя по тяжелой задумчивости, мысли его безрадостны. Складывалось впечатление, что происходящее вокруг не имело для него значения.

Петр отпил вино, поставил чашу, посмотрел на Йешуа.

– Равви, какие думы одолели тебя?

– Мне недолго осталось жить, – ответил проповедник.

– Не накликай беду! – вздрогнул Петр.

Йешуа грустно усмехнулся.

– Разве можно накликать то, что уже прячется в складках одежды?

– У тебя просто дурное настроение, – вмешался Фома. – Ты пьешь воду. А ты выпей вина, оно тебя немного развеселит.

– Я слышу, как стучат молотки.

– Это в соседнем доме готовятся к свадьбе, – пояснил Иосиф.

– У тех молотков, которые слышу я, другой звук.

– Ты сильно преувеличиваешь, – сказал Иосиф. – Нет никаких причин преследовать тебя.

– Первосвященник думает иначе.

– Почему?

– Завтра он мне об этом скажет.

Запала тишина. В дверном проеме боязливо посвистывал ветер.

– Мы будем с тобой до конца, Йешуа! – горячо сказал Фома. Глаза его горели решимостью.

– Да, Йешуа, мы не позволим людям Каиафы схватить тебя! – встал Яков, сын Заведеев.

Почти каждый нашел слова, чтобы поддержать Учителя. Но они не приободрили Йешуа. Глаза его еще более погрустнели, в уголках губ еще резче обозначились складки.

– На всякой пирушке друзья клянутся в верности, – вымолвил он. – Но утром все забывается.

– Йешуа, ты несправедлив! Мы любим тебя и пойдем за тобой всюду! – воскликнул Петр.

– Легко любить, когда не нужно идти на крест…

– Ваше Высокопреподобие!

«Странно, кто мог так обратиться к Йешуа?» – подумал ключарь и снова услышал: «Ваше Высокопреподобие!»

Ключарь открыл глаза. Перед ним в учтивой позе стоял протодиакон Филарет.

– Ваше Высокопреподобие, – повторил протодиакон. – Не хотел бы беспокоить, но и не поставить в известность об увиденном счел бы неверным.

– Слушаю вас, отец Филарет.

– Перед храмом полно народа. Люди очень возбуждены.

– Прихожане?

– Да, там есть и прихожане. Но в основном люди случайные.

– Вас что-то тревожит?

– Как вам сказать, Ваше Высокопреподобие… Среди них объявился проповедник. Называет себя Иисусом.

– Кем?

– Иисусом.

– Еще один сумасшедший!

– Так оно и есть! Только это очень странный сумасшедший.

– Странный? Чем же?

– Он исцеляет больных.

– Знахарь, что ли?

– Наверное.

– Реально исцеляет или головы людям морочит?

– Реально исцеляет. Вчера подростка, с детства страдавшего церебральным параличом, на глазах у всех поднял. Тот встал из кресла-каталки и пошел.

– Они в сговоре!

– Вначале я тоже так думал, Ваше Высокопреподобие. Но он здесь уже третий день и каждый день кого-то исцеляет. Одну женщину избавил от экземы, другую – от рака.

– От рака?

– Да.

– Чушь! Он может объявлять, о чем угодно! Поди проверь!

– Женщина в тот же день побежала в онкоцентр. Там сказали, что ошиблись в постановке диагноза: у нее ничего нет.

– Могли действительно ошибиться…

– У нее на руках результаты прежних обследований…

– Хороший знахарь!

– Есть проблема, Ваше Высокопреподобие, – сказал протодиакон.

– Какая? – насторожился ключарь.

– Он ведет странные разговоры.

– В чем же их странность?

– На днях нас посетил патриарх. Так он перед всеми высмеял Его Святейшество.