Но хотя рамки дозволенного раздвинулись, восприятие среднестатистического советского читателя и зрителя оставалось традиционно-нормативистским. Главный вопрос для него заключался в том, «чему это произведение учит
В одних случаях препятствием был натуралистически-откровенный язык, в других – непривычная художественная форма, в третьих – неканоническое сексуальное содержание, а чаще всего – все это вместе взятое
Гласность радикально изменила социально-психологический климат в стране. Внешние формы социального контроля рухнули, все тайное стало явным, о неназываемом начали кричать на всех перекрестках. Больше того, отношение к сексу стало, как на Западе в годы студенческой революции 1960-х, одним из главных символов новой, либеральной, прозападной, антисоветской, индивидуалистической и гедонистической ментальности, которую компартия так долго подавляла и преследовала
Предложение дополнить проект указанием на необходимость полового просвещения и подготовки молодежи к семейной жизни было принято и включено в окончательный текст документа, но никаких практических мер не последовало
Либеральные ученые пытались убедить партийное руководство, что страусиная политика отрицания и подавления секса ошибочна и дает эффект бумеранга, что стране срочно нужна другая, более реалистическая стратегия, рассчитанная не на то, чтобы «уберечь» людей от секса, а на то, чтобы научить их разумно управлять этой важной сферой своей личной и общественной жизни, доказывали необходимость социальных исследований сексуального поведения молодежи и т. д. Но, как и в прочих аспектах жизни, советский либерализм с его надеждами на просвещенный абсолютизм был беспочвенным.