Цитаты из книги «Гарики на все времена. Том 1»

Тоска и жажда идеала Россию нынче обуяла: чтоб чист, высок, мечтой дышал, но делать деньги не мешал.

прочность и понятность бытия нам дороже качества его.

Был юн и глуп, ценил я сложность своих знакомых и подруг, а после стал искать надежность, и резко сузился мой круг.

Игорь Губерман Гарики на все времена Том 1 Моей жене Тате – с любовью и благодарностью Благодарю тебя, Создатель, что сшит не юбочно, а брючно, что многих дам я был приятель, но уходил благополучно. Благодарю тебя, Творец, за то, что думать стал я рано, за то, что к водке огурец ты посылал мне постоянно. Благодарю тебя, Всевышний, за все, к чему я привязался, за то, что я ни разу лишний в кругу друзей не оказался. И за тюрьму благодарю, она во благо мне явилась, она разбила жизнь мою на разных две, что тоже милость. И одному тебе спасибо, что держишь меру тьмы и света, что в мире дьявольски красиво, и мне доступно видеть это. В оформлении книги использованы наскальные рисунки древних евреев Камерные гарики ТЮРЕМНЫЙ ДНЕВНИК Во что я верю, жизнь любя? Ведь невозможно жить, не веря. Я верю в случай, и в себя, и в неизбежность стука в двери. 1977 год Я взял табак, сложил белье — к чему ненужные печали? Сбылось пророчество мое, и в дверь однажды постучали. 1979 год Друзьями и покоем дорожи, люби, покуда любится, и пей, живущие над пропастью во лжи не знают хода участи своей. 1 И я сказал себе: держись, Господь суров, но прав, нельзя прожить в России жизнь, тюрьмы не повидав. 2 Попавшись в подлую ловушку, сменив невольно место жительства, кормлюсь, как волк, через кормушку и охраняюсь, как правительство.

за то, что думать стал я рано, за то, что к водке огурец ты посылал мне постоянно. Благодарю тебя, Всевышний, за все, к чему я привязался,

Вырастили вместе свет и мрак атомного взрыва шампиньон; Богу сатана совсем не враг, а соавтор, друг и компаньон.

Опять стою, понурив плечи, не отводя застывших глаз: как вкус у смерти безупречен в отборе лучших среди нас!

Повсюду, где забава и забота, на свете нет страшнее ничего, чем цепкая серьезность идиота и хмурая старательность его.

Тлетворной мы пропитаны смолой апатии, цинизма и безверия. Связавши их порукой круговой, на них, как на китах, стоит империя.

Думаю я, глядя на собрата, — пьяницу, подонка, неудачника, — как его отец кричал когда-то: «Мальчика! Жена родила мальчика!»