Вертеть я буду карусель,

покуда хватит интереса;

печаль, что жизнь имеет цель,

нам посылается от беса.

140

Текла бы жизнь моя несложная,

легко по радостям скользя,

когда бы я писал про можное,

касаясь лишь того, что льзя.

141

В литературном алфавите

я сзади всех до одного:

сперва идут, кто блядовитей

и гибче выя у кого.

142

В связи с успехами науки

и от космических причин

сегодня бабы влезли в брюки,

а завтра – выебут мужчин.

143

Книга нашей жизни столь мудра,

что свихнется всякий, кто листает:

зло проистекает из добра,

а добро на зле произрастает.

144

Пьеса «Жизнь» идет в природе

не без Божьей прихоти:

одеваемся на входе

и лежим на выходе.

145

Одиноко бренчит моя арфа,

расточая отпущенный век,

и несет меня в светлое завтра

наш родной параноев ковчег.

146

Торжествует, кипит и ликует

вся страна от зари до зари,

шалый ветер истории дует

в наши мыльные пузыри.

147

Познанья высокое дело

доверив ученым людям,

мое посвежевшее тело

к неграмотным ходит блядям.

148

Климат жизни, климат духа,

климат зрения и слуха

в этом лучшем из миров

замечательно херов.

149

Певцы несхоже вырастают

и разно строят свой уют:

одни тайком поют, что знают,

другие – знают, что поют.

150

Кто свой талант на провиант

не медлит разменять,

скорее все же не талант,

а одаренный блядь.

151

Он к умным бабам с дружбой лез,

духовной жаждою взыскуем,

но дружбу вмиг поганил бес,

оборотясь его же хуем.

152

С утра философ мылит разум,

чтоб целый мир окинуть глазом;

а я проснусь – и пью вино,

и мир во мне творит оно.

153

Заботясь только о здоровье,

вдруг обнаружишь утром ранним,

что благодушие – коровье,

а здравомыслие – баранье.

154

Намного проще делается все,

когда пуста бутылка на столе;

истории шальное колесо —

не пьяный ли катает по земле?

155

Что за весной приходит лето —

спасибо даже и за это.

На всем запрет. И куртизанки

дают тайком, как партизанки.

156

Любое выберите время

и наугад страну возьмите —

сей миг увидите еврея,

который враг и возмутитель.

157

Мы кишим, слепые тетери,

в тесноте, суетой загаженной,

огорчаясь любой потерей,

кроме дней, сгорающих заживо.

158

Нам неохота даже в рай

от русской гибельной земли,

милее жизни людям край,

где их травили и ебли.

159

Не стоит жизнь у жизни красть,

игра ума – сестра безделья,

а лень – единственная страсть,

после которой нет похмелья.

160

Не страшно мне адских заслуженных мук,

я кинусь в котел безмятежно,

страшнее звонки от вчерашних подруг,

упреки лепечущих нежно.

161

Девицы созревают раньше сроков,

заложенных природой в них самих,

и опыт преждевременных уроков

пленительно просвечивает в них.

162

Россия пребудет во веки веков

под боем державных курантов

страной казнокрадов, святых, мудаков,

пропойц и блаженных талантов.

163

Мы в мир приходим, как в музей:

дивимся травам, звездам, лицам,

заводим жен, детей, друзей

и покидаем экспозицию.

164

С полюса до линии экватора

всем народам нравятся их танцы,

а евреи всюду реформаторы,

потому что всюду иностранцы.

165

Мы по домам, в своей берлоге

держали веку вопреки

базары, церкви, синагоги,

читальни, клубы, бардаки.

166

Хотя живем всего лишь раз,

а можно много рассмотреть,

не отворачивая глаз,

когда играют жизнь и смерть.

167

Как литература ни талдычила,

как бы воспитать нас ни хотела,

а мерзавцы жутко симпатичны,

если туго знают они дело.

168

Здравый смысл умом богат,

не играется в игрушки

и почти всегда рогат

у фортуны-поблядушки.

169

Стариками станут люди,

чей зародыш делал я,

а дотоле сохнуть будет

репутация моя.

170

На все планеты в космос тучный

пора нам парус поднимать,

пока они благополучно

живут без нас, еби их мать.

171

Когда удача отказала

и все не ладится всерьез,

нас лечат запахи вокзала

и колыбельная колес.

172

Среди болезней, горя, плача,

страданий, тягот и смертей

природа снова нас дурачит,

и мы опять плодим детей.

173

Вино и время не жалея,

садись не с каждым, кто знаком:

похмелье много тяжелее,

когда гуляли с мудаком.

174

Взрослеющего разума весна

полна то упоений, то нытья;

становишься мужчиной, осознав

бессмысленное счастье бытия.

175

У веры много алтарей,

но всюду всякий раз

удобней жертву, чем еврей,

не сыщешь в нужный час.

176

Творя семью, не знал Всевышний,

кроя одну для одного,

что третий – тайный, но не лишний —

дополнит замысел Его.

177

Прогресса жернова спешат молоть

на воздухе, на море и на суше,

удобствами заласкивая плоть,

отходами замызгивая души.

178

С поры, как я из юности отчалил

и к подлинной реальности приник,

спокойное и ровное отчаянье

меня не покидает ни на миг.

179

Век играет гимны на трубе,

кабелем внедряется в квартиры,

в женщине, в бутылке и в себе

прячутся от века дезертиры.

180

Из вина и дыма соткан

мой тенистый уголок,

а внутри лежит красотка,

залетев на кайф о’клок.

181

Я в ад попрошусь, умирая,

не верю я в райский уют,

а бляди – исчадия рая

меня услаждали и тут.

182

Душа болит, когда мужает,

полна тоски неодолимой,

и жизнь томит и раздражает,

как утро с бабой нелюбимой.

183

Любой талант, любой мудрец

по двум ветвям растут:

кто жиже, делается жрец,

а кто покруче – шут.

184

Сквозь тугой волосатый аркан

хрипловато мы славим отчизну,

через бочку, бутыль и стакан

все дороги ведут к оптимизму.

185

Когда вседневная рутина

завьет углы, как паутина,

плесни в нее вином из кружки

и выставь хером дверь подружки.

186

Посмертной славы сладкий сок

я променял шутя

на ежедневный долгий сон

и озеро питья.

187

Пренебрегая слишком долго

игрой супружеского долга,

не удивляйся, что жена

с утра слегка раздражена.

188

В роскошных юбочках из замши

гуляют юные девчонки;

однако, никому не дамши,

не одолеть такой юбчонки.

189

Отливом завершается прилив,

похмельями венчаются угары,

эпоха, через кровь перевалив,

кончается, кропая мемуары.

190

Я не гожусь в друзья аскетам,

их взгляд недвижен и мертвящ,

когда под водку с винегретом

я тереблю бараний хрящ.

191

Он обречен, мой бедный стих,

лишь в устном чтении звучать,

свинья способностей моих

рожает только непечать.

192

Не хлопочи из кожи вон,

ища разгадки мироздания,

а пей с подругой самогон

на пне от дерева познания.

193

Пускай отправлюсь я в расход,

когда придет лихое время,

ростками смеха прорастет

мое извергнутое семя.

194

Стихи мои под влагу белую

читаться будут повсеместно,

пока детей не в колбе делают,

а древним способом прелестным.

195

Тверды слова, бестрепетна рука,

но страшно то во сне, то наяву:

без отдыха и без черновика

единственную жизнь свою живу.

196

Для одной на свете цели

все бы средства хороши:

пепел дней, что зря сгорели,

подмести с лица души.

197

Плыву сквозь годы сладкой лени,

спокойной радостью несомый,

что в тьму грядущих поколений

уже отправил хромосомы.

198

В России даже ветреные ветры,

дышавшие озоном обновления,

надули на века и километры

палачества, крушений и растления.

199

Жизнь полна шипами и укусами,

болями и минусами грустными,

но, когда у жизни только плюсы,

вид ее становится приплюснутым.

200

Лишенный корысти на зависть врагам,

я просто корыстно уверен:

отсутствие денег – примета к деньгам,

а лишние деньги – к потерям.

201

Душа засыпает послушно,

вкушая лишь то, что дают;

в России всегда было душно,

а затхлость рождает уют.

202

Сплетни, дрязги, пересуды,

слухов мутная волна;

чем изысканней сосуды,

тем гавней струя гавна.

203

Проживая легко и приятно,

не терзаюсь я совестью в полночах,

на душе моей темные пятна

по размеру не более солнечных.

204

Сейчас в любом из нас так много

смешалось разных лиц и наций,

что голова, как синагога,

полна святынь и спекуляций.

205

Бог сутулится в облачной темени,

матерится простуженным шепотом

и стирает дыханием времени

наши дерганья опыт за опытом.

206

Поскольку мир – сплошной бардак,

в нем бабы ценятся везде,

искусство бабы – это как,

а ум – кому, когда и где.

207

Нас не мучает бессонница,

мы с рождения обучены:

все, что к худшему не клонится,

поворачивает к лучшему.

208

Когда бы Бог в свою обитель

меня живым прибрал к рукам,

имел бы Он путеводитель

и по небесным бардакам.

209

Зачем, не видя дальше конуры

и силы расточая не по средствам,

рожденные для веры и игры,

мы заняты трудом и самоедством?

210

Судьба, фортуна, провидение —

конечно, факт, а не химера,

но в целом жизнь – произведение

ума, характера и хера.

211

Восхищая страну вероломством,

соблазнясь на лимонные рощи,

уезжают евреи с потомством,

оставляя сердца и жилплощадь.

212

Мы брызгаем словесный кипяток,

пока поодиночке и гуртом

трамбует нас асфальтовый каток,

в чем с искренностью кается потом.

213

Я мироздания пирог

в патриархальном вижу духе:

над нами – власть, над нею – Бог,

над Ним – лучи, жара и мухи.

214

Текучка постепенных перемен

потери возмещает лишь отчасти:

в нас опытность вливается взамен

энергии, зубов, кудрей и страсти.

215

Сижу, работая упорно,

и грустно вижу с возмужанием:

пока идея ищет форму,

она скудеет содержанием.

216

Когда живешь в разгар эпохи

высоких слов и низких дел,

не оставляй на завтра крохи,

которых нынче не доел.

217

В мертвящем климате неволи

мы ощутимее живем:

чем гуще фон тоски и боли,

тем ярче проблески на нем.

218

Фигура выкажет сама

себя под кофтой и халатом,

и при наличии ума

разумно быть мудаковатым.

219

У нас едва лишь Божья искра

пробьется где-то под пером,

бежит восторженно и быстро

толпа ценителей с ведром.

220

Судьба кидает чет и нечет

и делит жизни, как река:

кто свиньям бисер пылко мечет,

а кто – коптит окорока.

221

Всеведущий, следит за нами Бог,

но думаю, вокруг едва взгляну,

что все-таки и Он, конечно, мог

забыть одну отдельную страну.

222

Больней всего свыкаться с тем,

что чудный возраст не воротится,

когда могли любой гарем

легко спасти от безработицы.

223

Несладко жить в реальном мире,

где всюду рыла, хари, суки;

блажен, кто булькает на лире

и упоен, как муха в супе.

224

Костер любви чреват распадом,

но угли я не ворошу:

огонь, пошедший серым чадом,

я новым пламенем гашу.

225

Живая речь – живое чудо,

балет ума и языка,

а без нее мудрец-зануда

кошмарней даже мудака.

226

По животной, по стадной природе

не гуляющий сам по себе,

человек, как потерянный, бродит,

не найдясь в коллективной судьбе.

227

Живя блаженно, как в нирване,

я никуда стремглав не кинусь,

надежд, страстей и упований

уже погас под жопой примус.

228

Среди тревог, тоски и мук

на всем земном пути недлинном

в углу души стоит сундук

с мечтой под пухом нафталинным.

229

Приметы жизни сокровенны,

хотя известны с давних пор:

жизнь – это влажность, перемены,

движенье, гибкость и напор.

230

А если нас какая сука

начнет учить не воровать,

то улетит быстрее звука,

который будет издавать.

231

Струю вина мы дымом сушим

и начинаем чушь молоть,

чтоб утолить душою душу,

как утоляют плотью плоть.

232

У Бога нету черт лица,

исходной точки и границы,

самопознание Творца

Его твореньями творится.

233

Не лежи в чужих кроватях,

если нету наслаждения,

очень стыдно, милый, мять их