У вас товар, у нас купец

В дверь позвонили, и я поспешил открыть. О да, пацаны-мальчишки, я знал, кто ломится ко мне. Это был князь, тот самый, который Его Величество. И он пришел свататься к моей сестре.

– Быстро к себе в комнату, – скомандовал я.

– Сбавь обороты, – с вызовом предложила сестра.

– Я. Сказал. В комнату.

Сестра удалилась, всем видом показывая пренебрежение к моей персоне.

Я открыл дверь, и в прихожую вошел молодой человек в военной форме, с эполетами, лампасами (все как полагается!) и орденами за последние две войны. Я прошел восемь войн, и даже застал еще обитаемый Марс, а у меня нет и пятой части тех наград, что звенят у него на груди. А эти усики! Что у власть держащих за мода такая, отпускать усики? Я мимоходом взглянул в зеркало, уж не анархист ли я? Нет, вполне себе симпатичный мужчина, любящий свою молодую несмышленую сестру. Следом за князем в квартиру пробралась прислуга.

– Мой князь, прошу, проходите, – я кивнул и провел его в гостиную.

В комнате уже стоял накрытый стол, но без горячительных напитков.

– Я, так понимаю, у вас есть свое любимое вино? – я сделал приглашающий жест рукой.

– Естественно, – кивнул князь, – не сочтите за бахвальство, но я предлагаю отведать нашего. От закуски же не откажусь. Элеонора готовила?

Лена! Лена, сукин ты сын, а не Элеонора! А эти манеры, эти усики! Боже, прости нас грешных.

– Я помогал, и не ручаюсь, что не добавил в основное блюдо крысиный яд.

Князь не стал реагировать на мою шутку и присел на кресло. Также он поставил руки на трость. Убейте меня, какая патетика!

– Понимаю, цель моего визита вам ясна? Я сватаюсь к вашей сестре. Как говорится – у вас товар, у нас купец.

Он сделал жест рукой и прислуга разлила вино по заранее приготовленным бокалам. А бокалы у меня дорогие, будьте уверены. Не каждый день привечаем князьев.

– Только через мой труп! – я поднял бокал, – Ваше здоровье!

– Ваше.

Мы выпили.

Ребята, вот это вино! Класс! Я готов уже был отдать сестру за ящик такого. Да ладно, шучу! Раз он купец, то мы еще поторгуемся.

– Служили? – спросил князь.

Я показательно усмехнулся, стараясь, чтобы это казалось искренним.

– А вы не навели справки?

– Навел – он с уважением посмотрел на меня, – восемь войн, дорогого стоит.

– А то!

– А что для вас победа?

Вот, что для нас победа, пацаны? Командир махнул рукой и мы, как стадо, как сборище недоумков, бежим в указанную сторону. А потом расстреливаем врага возле стенки. Сами грязные, обчищаем грязные трупы и сваливаем их в котлован, глядя, как бульдозер засыпает их землей и пеплом. А потом закидываемся трофейным спиртом, чтобы совесть по ночам не мучила. Класс!

– Победа, да победа, – я пожал плечами.

– Идти к своей цели? – подсказал князь.

Ага, своя цель, лучше не придумаешь. Это ваша цель! И вашего отца! Не забудьте про Марс. По всему космосу в невесомости плавают покореженные обломки кораблей и тела молодых пилотов. Молодых, потому что более опытные товарищи погибли в предыдущих боях.

– Допустим, – кивнул я и принялся за салаты, хотя и без аппетита.

Опять ночью совесть навестит и начнет показывать фотографии еще живых солдатиков с семьями. Придется напиться. Пришел тут, особо важная персона… Мало ему других сестер, что ли?

– А моя цель, это Элеонора. И я хочу напомнить, что у нас свободная страна.

– После смерти родителей я авторитет в нашей семье.

– У вас еще два маленьких брата, – заметил князь.

– И я за них отвечаю, за всех троих. Обеспечиваю, как могу.

– Военная пенсия может это позволить.

– Мой светлый князь, – я был готов объявить драку, – может вы сопровождали маленькую Лену на танцы? На мою военную пенсию?

– Не довелось, – он держался с достоинством.

– А может, это вы ее отводили на волейбол? Что на другом конце города?

– Решительно нет.

– Воспитание, школьные уроки, подростковый период, первая любовь, разлука, слезы?

Он нахмурился.

– Давайте ближе к делу.

– Давайте еще этого вашего вина.

– Не вопрос.

Повелительный жест рукой. Вино разлито.

Князь поднял бокал.

– Хотите, чтобы я вернулся в прошлое и помог вам?

– Нет.

Я посмотрел через бокал на свет. Красота-то какая! Не то что трофейный спирт. Ну что ж, купец, давай торговаться.

– Я хочу, чтоб вы ее любили.

Князь пожал плечами.

– Так я ее и люблю…

– И заботились, как я.

– Даже больше.

– Больше не получится.

– Как скажете.

– А в противном случае?

– А в противном случае – дуэль, я прав? – улыбнулся князь.

– Всенепременно.

Уж я-то за свои слова отвечаю. И отвечу. Восемь войн, знаете ли…

– Могу я увидеть свою невесту? – наглым, как мне показалось, тоном осведомился князь.

Почему-то, находясь с ним рядом, мне хотелось быть развязным и грубым, а я совсем не такой.

– Лена! – крикнул я, откинувшись на спинку стула.

Сестра, подслушавшая весь наш разговор, выбежала из комнаты и бросилась обнимать этого… прости Господи.

Будущий родственник поднялся, приобнял, тварина, мою кровинушку и даже поцеловал в губы, наглец.

– Нам пора.

Я привстал.

– Мой князь, будьте великодушны, оставьте вино. Уж очень вкусное.

– Сегодня же ящик отправлю.

Обещаю, свадьба у вас будет веселой.

Подвальный

Это существо появилось в подвале неожиданно, хотя утверждает, что находится здесь с начала постройки дома. То есть, очень давно, при прежних хозяевах. А мы переехали сюда, когда я был еще ребенком.

В нашем доме никогда не было подполья, как такового. Зато был подвал. Вход в него шел с улицы, лестница диагональная, а сам подвал был разбит на две части. В одной находились соленья, запасенные на зиму, вторая была отдана под инструменты и прочий хлам. И вот однажды появился он.

Первой с ним познакомилась моя супруга. Она спустилась в подвал за банкой то ли помидоров, то ли огурцов, но тут же позабыла, зачем пришла, увидев его. Он, чем-то похожий на зверька, преспокойно сидел на одной из полок. Непостижимо, что женщина, разменявшая седьмой десяток, не упала в обморок или не завизжала от страха. Но удивление, охватившее супругу, с лихвой покрывало испуг и даже любопытство. Она разглядывала его, как новую вещь в магазине. Необычное существо тоже не оставалось в накладе. Так они какое-то время смотрели друг на друга.

– Можно, я банку возьму? – спросила, наконец, жена и для пояснения показала на ряд солений.

Зверек развел руками и пожал плечами, как бы говоря – это твои банки, женщина, делай, что хочешь.

Жена схватила первое, что попалось под руку и стала подниматься по ступеням, то и дело оглядываясь на странного, но, как казалось, не враждебного незнакомца.

На мой закономерный вопрос она всплеснула руками:

– Ну как он выглядел? Как кошка, или хомяк на двух ногах.

– Так он стоял?

– Сидел на полке, но руками жестикулировал, будь здоров.

– И ничего не говорил?

– Да он, вроде, и говорить-то не умеет, – предположила жена, – зверь это.

– Но жестикулирующий?

– Будь здоров, как жестикулирующий. Как мельница. А! – вспомнила она, – У него в руках были палка и нож.

– Палка и нож, – задумчиво повторил я.

Значит, зверь вполне разумный и обладает пальцами.

– Он вроде затачивал эту палку, как кол, – она закрыла глаза, воссоздавая картинку по памяти, – только очень маленький кол. Колышек.

Это известие и встревожило меня и заинтересовало одновременно. Не тратя времени на обдумывание данного феномена, я спустился в подвал, щелкнул выключателем и…

На полке на уровне глаз сидел зверек, одинаково не похожий ни на кошку, ни на хомяка. Видимо от скуки, он вертел в руках заточенную палку. Нож лежал рядом. Я не представлял, какими должны быть мои действия, но как только раскрыл рот, то услышал:

– Привет, командир, оселок есть?

Голос был вполне подобен человеческому, а сам он смотрел на меня так спокойно и расслабленно, будто знал не первый год.

– Ч-чего? Оселок?

– Точильный камень. Нож надо заточить, затупился малость.

Что ему сказать? Совершенно ничего в голову не приходило.

– Я покопался в твоих инструментах, не нашел.

Я пытался соединить концы с концами (зверь, оселок), но не выходило.

– Коса есть, значит и оселок должен быть.

Я кивнул, но промолчал.

– Очень надо.

Ни слова с моей стороны.

– Для работы.

Так как я продолжал молчать, он ожидающе поднял брови:

– Ну?

– Есть оселок, да, – пришел я в себя, – он тебе срочно нужен? Прямо сейчас?

– Да я как бы настаивать не могу, но вот крысы повсюду шастают. Ни тебе, ни мне они особо не нужны.

Вот, значит, для чего колышек.

– И много крыс в нашем королевстве? – улыбнувшись, поинтересовался я.

Он глубоко вздохнул и удрученно покачал головой. Видимо моя веселость была ему в тягость.

– Ну, как сказать? – он показушно посмотрел на потолок. – Пока тянешь с оселком, их становится все больше и больше.

– Не проще ли яд купить? – не торопился я с его просьбой.

– Если только желаешь моей смерти.

– А крысоловку?

– Крысы стали умнее, – возразил он, и добавил, как бы намекая, – вот люди не торопятся умнеть, а крысы – да.

Видя, что я не уловил эту мысль, он оставил недосказанность и перешел в лобовую атаку:

– Командир, я что, многого прошу? Просто одолжи оселок, и разбежимся по своим делам. Чего вас так тянет болтать по пустякам!

Было видно, что ему не хватает в жизни толкового собеседника, и я не тянул на такого.

– Сейчас принесу.

Я поднялся на несколько ступенек… и ничего не мог с собой поделать.

– А ты кто такой?

– Подвальный, – отозвался он и поторопился пояснить, – ну есть Домовой, а я Подвальный.

– А, – кивнул я, будто все понял, – а я-то вначале подумал…

– Оселок, – напомнил Подвальный.

– Иду.

Не смотря на свой почтенный возраст, я молодым козликом выскочил из подвала, забежал в дом, влетел на кухню, напугав жену, с шумом повытаскивал ящики из стола, и наконец нашел точильный камень, небольшой и мелкозернистый, как раз под маленький ножик.

– Подвальный просит, – объяснил я.

– Кто?

– Ну тебя, – махнул я рукой и поспешил обратно.

– Вот, – я протянул камень.

– Благодарю, – Подвальный радостно принял оселок и, не мешкая, начал точить ножик.

Про меня он будто забыл, что меня не устраивало.

– Можно вопрос?

– Да-а-ва-ай, – обреченно кивнул он.

– А вот в полуподвальном помещении кто живет, Полуподвальный?

Тогда мне казалось это смешным. Я ожидал от нового знакомого улыбки или легкой усмешки. Хоть что-нибудь. Мимо!

– А на чердаке Чердачный? – хмуро произнес он. – Если следовать твоей логике.

И, видя мое смятение, пояснил:

– Полуподвальным помещением заведует или Домовой, или Подвальный. В зависимости от обстоятельств, как то: общий объем здания, количество этажей и жилых комнат, наличие складских помещений. Вентиляция тоже играет важную роль. Ну и так далее.

О как! Целая наука!

– А у нас ты давно?

– С закладки фундамента.

Он воодушевленно точил нож, и я уже не хотел его отвлекать, а просто любовался работой. Странный тип, непохожий вообще ни на что, но с вековой мудростью в глазах. И смотрит на меня, старика, как на несмышленого.

Вот он закончил заточку и с удовольствием попробовал пальцем острие ножа.

– Благодарю, командир, – он отсалютовал и скрылся за банками.

– А много крыс уже убил? – крикнул я.

– Тебе нужны их трупы? – донеслось из темноты.

– Да нет, не очень.

– А живые?

– Тем более.

– Вот и мне без надобности.

Из темноты вылетел оселок, я ловко перехватил его на лету.

– Я их отпугиваю.

Мысли, как надоедливый рой пчел, накинулись на меня. Каждый ли день встречаются Подвальные, учитывая, что раньше я о них ничего не слышал? О Домовых – да, о Подвальных нет вообще никакой информации. Даже Википедия молчит.

– А тебе там комфортно? Может принести что-нибудь? Одеяло, плед? У меня есть. А может телевизор поставить? Скучно же.

Из темноты раздался голос, будто терпеливо объясняющий неразумному ребенку:

– У меня всего ровно столько, сколько нужно. Вашего ничего не надо. Пропадаете сами, так меня не тащите с собой в пропасть.

– В какую еще пропасть? – удивился я.

– В пропасть пустоты.

Явно он знает больше, чем объем нашего дома и стратегию отпугивания крыс, подумал я.

– Пояснить можешь?

Подвальный вышел на свет.

– Помнишь, как ухаживал за женой?

– Ну… – начал было я, но он перебил.

– Вспомни, что говорил ей, какие комплименты выдумывал, раз из всех ухажеров она выбрала тебя. Каждое твое слово в предложении было как жемчужина в бесценном ожерелье. Заслушаешься! А сейчас?

– А что сейчас? – но было уже все понятно.

– А сейчас из красноречивого оратора ты превратился в пустозвона. Говоришь много, но твоя речь не ярче осколков стекла в ночное время. Тебя слушают так же равнодушно, как шум холодильника, а не прислушиваются, как к прекрасной мелодии. Твоя речь пуста, а пуста она у пустого человека.

Так как мне нечего было сказать, настолько его слова оглушили меня, он закончил:

– Бывай, командир. Без обид.

Послышался шорох, звякнула одна из банок, стало тихо.

– Ну что? Что? – набросилась на меня жена, как только я вошел в дом.

– Да ничего, – пробормотал я.

– Ну, как это, ничего? – не унималась она.

Почему-то захотелось побыть одному, что раньше за мной не замечалось.

– Кто это там такой был? Я поняла, что «подвальный», но…

– Ты можешь хоть немного помолчать? – устало попросил я.

– Это я-то помолчать?

Никогда еще жена не была такой удивленной.

С того дня, как говорит супруга, меня будто подменили. Да я и сам это чувствовал. Стал чаще уходить в лес, особенно вечером, чтобы просто посидеть на каком-нибудь пне и послушать пение птиц и шум ветра в ветвях сосен. И если раньше я не затыкался, особенно подвыпивший, то теперь тошно стало болтать без передыху и тем более – нести какую-нибудь околесицу. В гости ходить стал реже. Вначале больше слушал, потом и слушать перестал. Где что продается, кто кому морду набил, извините, осточертело. К нам тоже соседи перестали заглядывать после того, как я решил процитировать Бродского. Телевизор хотел выбросить, да жене он был ну очень необходим. Там же эти ток-шоу…

К кому я не изменил свое отношение, так это к внукам, уж с ними-то отрывался по полной. Думаю, Господь не взыщет…

А через полгода после знакомства с Подвальным у нас случилась беда. Уж не знаю, Домовой не доглядел, или старая проводка закоротила, только дом пылал так сильно, будто говорил – "один раз живем".

Все снесло огненным ветром – мебель, одежду, накопления на похороны. Супруга бегала вокруг пожарища и рыдала, а мне, честно говоря, было жаль только фотоальбом и… Подвального.

В день нашего отъезда (дети позвали к себе в город) я выломал остатки почерневшей двери и осторожно спустился в подвал. Банки с соленьями, до которых не дошел огонь, стояли целехонькие на полках и пусть стоят себе дальше. Инструменты я тоже решил оставить. Коса, лопаты, грабли – ничего из этого в городе не понадобится, хотя и они остались не тронутые пожаром. Огонь не проник сюда, только доски в потолке обгорели, и щели между ними стали шире, сквозь которые виднелось небо.

– Эй, сосед! – позвал я.

Извне доносились звуки дня, переговаривались сыновья, ожидающие меня возле машины, но в самом подвале было тихо. Я даже слышал стук сердца.

– Мы это… уезжаем…

Я достал из кармана новый оселок, купленный накануне, и положил на полку.

– Вот, вдруг понадобится.

Я постоял еще немного и повернулся назад. Вдруг за спиной послышался шорох. Я резко обернулся, но оселка уже не было. Я облегченно вздохнул, значит, жив мой Подвальный. Теперь крысам не на что надеяться.

– Удачи на новом месте, командир, – послышалось из темноты, – спасибо за подарок.

И вроде все прошло хорошо, и попрощались по-доброму, но я поднимался наверх с чувством тяжести на душе, думая, что бросаю друга. Почти незнакомого, но искреннего, честного друга.