– О! Дело говорит! – одобрил отец, хлопнув Олега по плечу. – Долой бесхозяйственность! А то привыкли – раз государственное, значит, общее. Если общее – ломай, воруй, делай что хошь! Лампочку в подъезде разбить или спиз… – милое дело. И так повсюду. Я вон нашему дураку, директору автобусного парка Свиридову, говорю: давай по вечерам будем отлавливать хулиганов, которые пассажирские кресла в салонах вспарывают. Знаешь, куда он меня послал? А почему? Да потому что не его это имущество, а государственное. Небось за царапину на своих «Жигулях» родного сына прибьёт – не дрогнет рука.

– Согласен, страна нуждается в обновлении – продолжил Олег, пока Горбачёв рассказывал о всеобщем разоружении. – Вы посмотрите, как мы живём? На ракеты тратим миллионы, а в магазинах шаром покати. Вчера вон, в бакалее, «выбросили» на прилавок несчастную сгущенку, так меня чуть не снесли эти чокнутые сограждане. А одна такая бойкая старушка, как пошла отгонять авоськой других покупателей…девочку-школьницу шарахнула прям по голове. Я сам в драку полез, когда жлобяра выхватил у старика банку сгущенки. К счастью, взял его на «болевой», и тот успокоился.

– Молодец! – рассмеялся отец. – Вот оно самбо – пригодилось! Ах, жаль меня не было, я бы ему добавил «своих хороших».

– Зря ты полез, Олег – не одобрила мать. – Таких ситуаций в жизни, знаешь сколько. Что ж ты будешь, всегда встревать? Возможно, это и благородно. Но глупо, глупо! Ты должен думать о своём будущем, а не размениваться на уличные баталии. Эти хулиганы, как правило, ходят шайкой, носят ножи, кастеты. Будь осторожен, Олег, заклинаю. Больше никуда не влезай! Пусть милиция разбирается. У тебя – аспирантура, кандидатская. Вот о чём ты должен сейчас думать.

– Что ж, я должен спокойно смотреть, как всякая сволочь…– начал заводиться Олег, но тут его прервал торжественный голос Горбачёва:

– С новым годом, дорогие товарищи!

– Хорош дискутировать! – приказал отец. – Олег, разливай шампанское! Мать, зажигай бенгальские огни! Поехали!

Тогда мало кто понял, что с Нового 1988 года страна встала на путь капитализма. Перевод предприятий на хозрасчёт, самоокупаемость, самофинансирование – все эти первые ростки рыночной экономики заметили разве что продвинутые экономисты.

«Наверху» по-прежнему рапортовали о динамичном движении страны по пути социализма. Горбачев в этом своем новогоднем обращении – в год 70-летия Великой октябрьской социалистической революции – заявил, что «ленинские идет торжествуют, революция продолжается». Требовалось только «сверить свои сегодняшние помыслы и дела с ленинскими идеями», избавить социализм от деформаций и перегибов.

Между тем в 1988 году началась история современного российского бизнеса. 26 мая был принят закон «О кооперации в СССР», де-факто разрешивший частное предпринимательство.

Друзья и знакомые Олега, один за другим, стали создавать кооперативы, движимые мечтой о мгновенном обогащении. Даже его сосед Мишка Арбузов, который в школьные годы был закоренелый троечник и прогульщик, открыл с приятелями свой видеосалон. Народ не жалел денег на зарубежные боевики, и очень скоро у Мишки завелись деньжата. Он любил хвастать своим богатством, зазывая одноклассников к себе на посиделки, чтобы поразить их своей «упакованной хатой». Щедро накрывал барский стол. Часто в его квартире устраивались шумные вечеринки. На весь подъезд орал «Ласковый май». Когда Мишка сталкивался с Олегом на лестничной площадке, или в лифте, он тотчас же интересовался, с ехидной улыбкой:

– Ну что, старик, всё еще в аспирантуре обретаешься, не надоело? Как продвигается твоя кандидатская?

– Спасибо, помаленьку – сухо отвечал Олег, сжимая портфель с бумагами.

– Заглядывай в мой видеосалон. По вечерам там очень интересно. Фильмы для «взрослых», рекомендую.

– Спасибо за предложение. Учту.

Однажды после очередного такого приглашения, уже выходя из подъезда Мишка бросил как бы невзначай:

– Особым успехом у населения пользуется немецкая эротика. Спроси у своего бати – он у нас частый гость.

Непонятно, на что рассчитывал Мишка – подчеркнуть ли в очередной раз своё мнимое превосходство, заинтриговать ли соседа афишей видеосалона, или просто «подколоть» по-дружески, но эффект получился обратным. Олег коротким «джебом» отправил Мишку куда-то в цветник, раскинувшийся под окнами их многоэтажки. Бабульки, сидевшие на лавочке, тут же закричали, заохали, принялись костерить «фулигана».

– Сочтёмся, падла! – орал Мишка, вылезая из палисадника.

Пока Олег корпел над своей диссертацией «Математические модели и алгоритмы проектирования взаимодействия АСУ», друзья постигали азы частного предпринимательства. Его приятель по университету Борис Виноградов, ушёл с литейного завода и открыл свою кафешку в центре города. По случаю, пригласил Олега отведать шашлычок.

– Знаешь, надоело торчать в этом производственно-техническом отделе – признался Боря, вальяжно развалившись на кожаном диване. – Прихожу я однажды на завод, к своим бумажкам, а тут муха влетела в окно и жужжит надо мной, как бешеная. Я банку с клубничным вареньем с вечера оставил в кабинете, на своей тумбочке. Вот муха и прилетела на угощенье. Гляжу я на неё, бестолковую, и вдруг такая тоска взяла…Знаешь, я сам себя почувствовал мухой, которая на этом большом литейном заводе чё-то пыжится, летает, хочет угодить начальству. Ну и решил – рискну, начну своё дело. Или как говорят американцы, свой бизнес. У меня от отца остался «Запорожец», у матери на книжке были накопления, работник торговли всё-таки. Ну вот, развернулся, как видишь.

– Здорово! – похвалил Олег, разглядывая интерьер.

– Конечно, тут всё еще «по-совковому» – махнул рукой Боря. – Нужен современный дизайн. Я в прошлом году в Сочах видел одну кафешку, вот это уровень. Думаю, в июле махнуть туда, познакомиться с тамошними ребятами, общнуться малость. Ты сам-то как поживаешь, всё еще в аспирантуре, у Севастьянова?

– Пока да, скоро защита – Олег пригубил бокал с вином. – Скорей бы уж! Честно говоря, надоело до чёртиков. Вот ты мне рассказывал про свои ощущения, и я тебя понимаю, как никто. Вчера прихожу в лабораторию с утра, на полу повсюду стоят тазы, вёдра, какие-то лоханки. Ночью лил дождь, а наше здание на улице Энгельса построено еще при царе Горохе. Крыша латана-перелатана, ну и залило нас, по самое не хочу. Досталось и моим бумагам, пришлось весь день сушить. И сейчас у меня на столе вот такая разбухшая кипа. Сижу посреди этого вселенского потопа, смотрю на отвалившуюся штукатурку на стенах, на грязные окна и шторы, на страдающего от похмелья доцента Копытина, и тоже…такая тоска нахлынула. Похоже, наука, не моё призвание. Уже решил: защищаю диссертацию – и на производство, к живому делу.

– Как знаешь, Лега – пожал плечами Борис. – Если надумаешь на литейный, позвони. У меня там в кадрах приятель работает. Он тебя и сосватает директору завода на должность начальника отдела АСУ. Сейчас там сидит старый лис Балашов, без пяти минут пенсионер. Между тем советской промышленности требуются молодые, прогрессивные кадры! Станешь начальником отдела – зови на рюмочку чая, отметим. Хотя с твоей-то головой можно замахнуться и на большее. Ты не думал про собственное дело?

– Да, как-то не моё это, я ж «технарь» – усмехнулся Олег. – «Беда, коль пироги начнет спекать сапожник, а сапоги тачать пирожник…»

– Ой, не скажи, старик. Смотри, что в стране творится? – Борис оглянулся по сторонам. – Вчерашние комсомольцы открывают кооперативы и, страшно сказать, превращаются в капиталистов. Страна медленно, но верно дрейфует в сторону Запада.

– Ну ты уж загнул! А как же курс на «совершенствование социализма», возвращении к «ленинским нормам», «идеалам Октября»?

– Показуха! – прошептал Борис. – Сказки для доверчивых советских граждан пенсионного возраста. Никто уже не верит в эти лозунги. И ты в том числе, признайся? Вот я лично не верю. Только это между нами, старик…Сейчас на всех кухнях от Калининграда до Хабаровска такие идут дебаты между ретроградами и «прогрессивными» – что вся страна ходуном ходит. У меня дядя Женя с тётой Зиной каждый вечер цапаются «за политику». Еще вчера они обсуждали Пугачеву, Лещенко, Ротару, каких-то актёров, музыкантов, а сейчас всё их споры – о судьбах страны. Можно подумать, что без тёти Зины в правительстве и Верховном Совете СССР не разберутся.

– Да мои «старики» тоже всё дискутируют – признался Олег. – Начитаются газет, насмотрятся телевизоров, и пошло-поехало. Разругаются вдрызг, потом у одной – давление, у другого – боли в желудке. Взаимный бойкот на два дня. А затем начинаются новые стычки. И это мои родители, которые прожили друг с дружкой больше двадцать лет. Куда катимся, Боря?

– В светлое будущее, старик! – чуть не крикнул приятель. – Мы живём в удивительное время! Начинается эпоха, о которой мечтали все советские цеховики, фарцовщики и работники торговли. Время возможностей! Помнишь мы изучали политэкономию в универе? Ну там, Адам Смит, эпоха первоначального накопления капитала, накопление богатств…Так вот, что я хочу сказать, амиго? Лови момент!

– Боря только без обид…– предупредил Олег. – А у тебя случаем не началось головокружение от успехов? Знаешь, твоя ода напоминает знаменитую речь Остапа Бендера в шахматном клубе, в Васюках. Где, как известно, намечался «Межпланетный шахматный турнир». Мечтать не вредно!

– Ой, тёмный ты еще человек, Олег…– покачал головой Борис. – Ну ладно, будем исправлять пробелы в твоём образовании. Я тут тебе одну брошюрку подкину. Сборник статей, отпечатанный мной на обычной машинке.

– Кто авторы?

– Видные экономисты. Абалкин, Шаталин, ну и несколько иностранцев. Башковитые мужики. Сегодня они – «наше всё». Почитай на досуге, сразу многие вопросы отпадут. Только другим не давай брошюрку, мало ли…Мне с ребятами из «комитета» знакомится ни к чему. Да, собственно никакой антисоветчины там нет. Всё в духе нового времени, курсом на перестройку и ускорение. Однако, могут «впаять» за самиздат, при желании.

– Да я через пару дней верну тебе, не переживай – заверил Олег. – Почитаю дома, на своём скрипучем диване, в обстановке строжайшей секретности. Мать с отцом в мою комнату не заходят.

– Ну, добро! Потом обменяемся впечатлениями «под шашлычок». Кстати, как