Подходит Олег, осматривает мою добычу, снимает свой рюкзак – решаем остановиться и немного отдохнуть. А Вега продолжает работать, снова застыв на стойке на самом берегу ручейка. До нас наконец доходит, что мы наткнулись на рассыпавшийся после первой удачи выводок. Бросив рюкзаки, с двух сторон осторожно подходим к собаке. Олег оказывается ближе к Веге, а я немного отстаю, обходя неудобно лежащие валуны. Почти из-под ног Олега поднимаются две птицы и летят в угон от него вдоль ручья. Мне стрелять совершенно нельзя: на линии стрельбы и Олег, и Вега. Вижу уверенную вскидку ружья у Олега, слышу звук выстрела, одна из куропаток падает в ручей, другая благополучно улепётывает. После выстрела Олега откуда-то из-за моей спины слышится шум взлёта куропатки, я, чуть не упав, поворачиваюсь на шум и успеваю навскидку поразить цель. Прибежавшая на звук выстрела Вега быстро разыскивает птицу среди густых берёзок. Надо же, я ведь прошёл мимо затаившейся куропатки, а она и не взлетела!

Взяв ещё по куропатке, очень довольные работой Веги, мы решаем прекратить «щипать» этот выводок, а поискать других птиц.

Следующий выводок находим часа через три, около полудня. Яркое солнце окончательно «съедает» выпавший снег. Поднимается лёгкий ветерок. Вега продолжает азартно искать, используя как верхнее чутьё, так и запах следов, при этом стараясь не делать лишних движений, как бы сберегая силы на многочасовую охоту по каменистым сопкам. Удивительная умница!

Выводок после приостановки собаки взлетает как всегда неожиданно. И близко. С оглушающим треском крыльев. Четыре наших выстрела гремят вслед, но… «Знатно пропуделяли!» - смеётся Олег. Что делать – на то она и охота!

Выводок большой, птиц около дюжины. Надо поискать. Переходим ручей и поднимаемся по склону кудрявой сопки, куда смылся выводок. Олег скрывается в березняке, и тут Вега поднимает куропатку, которая очень высоко летит над березками к вершине сопки. Выстрел из левого ствола получается очень далёким, метров на семидесяти, но удачным: сбитая птица валится в березняк, откуда через минуту появляется Олег. Он несёт в руке куропатку и шутит: «Ты чего это куропатками кидаешься?!» Оказывается, птица свалилась ему прямо под ноги.

Минут через пять, пройдя метров тридцать вдоль склона, видим, что Вега тянет к одинокому берёзовому кусту и твёрдо стаёт. Подходим с двух сторон. Я – слева. Под кустом ясно видна пара затаившихся куропаток. Командую Веге: «Вперёд!» Собака тычется мордой в куропаток, и те взлетают. Отпустив левую метров на 20-25, стреляю. Однако падают обе. Как так? Оказывается, и Олег в этот же момент нажимает на спусковой крючок, стреляя по правой. Выстрелы сливаются в один звук. Здорово получается! Договариваемся и в других похожих случаях стрелять по той птице, на чьей стороне она находится.

Через час тщательных, но безрезультатных поисков мы оказываемся на узком горбатом перешейке между двух красивых озёр с каменистыми берегами. Низковатое северное солнышко пытается пробить лучами озёрную глубину, чтобы добраться до дна, но это удаётся только на мелководье, где в прозрачной воде виден каждый камешек. Удивительное чувство единения с Природой охватывает нас. Мы присаживаемся на мох, толстым слоем покрывающий валуны, достаём котелок, кипятим на сухих смолистых веточках можжевельника воду, завариваем крепчайший чай, перекусываем, слегка кормим собаку, долго расслабленно курим, созерцая прекрасный мир вокруг… Олег предпочитает папиросы «Беломор», я – отцовскую трубку, набивая её тем же «Беломором». Вега после еды сразу засыпает: устала работница… Какая же она молодец! Всем, что с нами приключилось сегодня, мы обязаны ей, а ещё воспитавшему её человеку-охотнику, к которому у нас возникают тёплые чувства… жаль, что он уже ушёл из жизни…

Проходит час. В самый «разгар» нашего расслабленного отдохновения совсем близко слышим громкое «вявяканье» куропача, похожее на хохот. Вега мгновенно просыпается, вскакивает и принюхивается, держа голову высоко, пытаясь поймать струйки куропачьего запаха. Быстро собираемся и, стараясь не шуметь, идём за собакой. В конце перешейка обнаруживаем несколько длинных, поросших редкими берёзками полу-островков, параллельно уходящих в озеро, между ними посверкивают на солнце узкие мелководные заливчики. Решаем разделиться и идём каждый по своему полуострову. Вижу, как из-под Олега взлетают несколько птиц и тянут низко над водой на ту сторону озера. Олег сбивает одну, которая шлёпается в воду метрах в тридцати от берега. Вега, неспешно продвигаясь впереди меня, часто приостанавливается, настораживается, всем своим видом показывая, что куропатка бежит. Так оно и оказывается: на самом мысу птице деваться некуда, она взлетает и летит к ближайшему полуострову. Далековато, поэтому стреляю из левого, который бьёт покучнее. Дробовая осыпь, которая чётко видна на воде, удачно покрывает птицу, но та, как ни в чём ни бывало, долетает до полуострова и садится в редкие берёзки. Вега стоит на берегу и разочарованно провожает улетевшую куропатку. Быстро обходим заливчик и начинаем обыскивать полуостров. Через пять минут Вега делает стойку… подхожу, держа ружьё наготове… Вдруг собака опускает морду вниз, что-то обнюхивает, потом садится, и, улыбаясь, смотрит на меня. Рядом лежит куропатка: сил у подранка хватило только на то, чтобы дотянуть до берега… Удачно!

Надо возвращаться к Олегу, помочь ему достать сбитую птицу из воды. Подходим и видим, как Олег, перекуривая, сидит на камушке и безнадёжно смотрит на свою куропатку, медленно дрейфующую под лёгким ветерком вдоль берега. Близок локоть, да не укусишь… Однако, не так уж и близок: до куропатки метров тридцать стылой, холоднющей воды. Но ведь есть же у нас Вега, она достанет! Показав собаке в сторону куропатки, командую Веге: «Подай!» Собака как не слышит. Более решительно подаю команду, бросаю ветки и камни в сторону птицы, но… никакого чуда не происходит: собака решительно не хочет лезть в воду. Может быть, боится холода? Или надо лаской? Пытаюсь по-всякому. Наконец настолько надоедаю Веге, что она удаляется подальше и обиженно укладывается среди больших валунов, демонстративно отвернувшись. Да… бывает же такое…

Докурив папироску, Олег решительно раздевается и лезет в воду. Через пять минут мокрая куропатка на берегу, а клацающий зубами дружище трясущимися руками пытается натянуть на себя одежду. Приходится развести костёр и напиться горячего чая. Пьём чай. Олег постепенно согревается. Обсуждаем, что же происходит с Вегой. В конце концов, так ничего не поняв, решаем, что время покажет, собираемся и двигаем в сторону дома. Определяемся по карте, как можно пойти напрямик. Придётся преодолеть речку в другом, неизвестном нам месте. Особо этим не заморачиваемся: на карте видны частые поперечные линии, перечёркивающие голубую ленточку реки. Это перекат, по которому мы и переберёмся. А там уже до дороги с автобусом и попутками всего-то полчаса.

Куропаток больше не попадается, да и не надо: как-никак несём приличную добычу в количестве аж четырнадцати птиц. Представляем, как будут рады жёны и дети! Решаем устроить совместный праздник, пир по случаю удачной охоты с замечательным сеттером Вегой, подарившим нам потрясающие впечатления. Пока идём, потихоньку забывается концовка приключения с вынужденным купанием Олега. Вега, как ни в чём не бывало, привычно бежит впереди, обнюхивая окрестности.

Карта у нас надёжная, полу-километровка, на которой видна каждая лужица. Вернее, не карта, а кроки, снятое с совершенно секретной карты побережья (Тссс! Только никому ни слова!). Поэтому выходим к перекату очень точно. Поднимаем голенища и лезем в воду, быстро бегущую по камешкам. Здесь неглубоко, не более чем по колено. Вот мы уже и на середине потока, но где же собака? Оборачиваемся. Вега тоскливым столбиком сидит на берегу, печально глядя на нас. Что же это за бзики такие собачьи? Идём дальше, больше не оборачиваясь, решив таким способом заставить собаку пойти за нами. Выходим на берег, скидываем рюкзаки, приставляем к ним ружья, снова дружно поворачиваемся. Вега продолжает упорно сидеть на том же месте. Перекурив, перехожу речку обратно. Вега радостно меня приветствует, но мне не до радостей – ничего понять не могу.

Раз за разом, применяя все мыслимые способы, стараюсь заставить, упросить собаку войти в воду. Вега упрямо не идёт. А время-то не ждёт – можем и не успеть на автобус. Что потом? Тащиться двадцать километров до города после целого дня лазанья по сопкам совсем не хочется. В конце концов, склоняю свою буйную голову под живот собаки, взваливаю двадцатикилограммовую упрямицу на плечи, кое-как выпрямляюсь и осторожно вхожу в быстрый поток. Нашаривая ногами ровную дорогу, медленно перебредаю речку и устало сваливаю живой груз с плеч. Собака прыгает вокруг нас, всем своим видом показывая, что вот именно так и надо переправляться через водные преграды… И я делаю так все годы, до тех пор, пока Собачьи Боги не забирают от нас эту замечательную охотницу.

Окончательный вывод про странное поведение собаки таков: Вега по каким-то неизвестным нам причинам панически боится воды, и ничего с этим уже поделать нельзя. Решаем брать с собой на охоту короткий складной спиннинг. Для подцепления блесной упавшей в воду добычи.

Все добытые нашей троицей куропатки оказываются плотно набитыми черникой, отчего их красноватое мясо приобретает удивительный ягодный вкус. Сидим на пиру двумя семьями в полном составе и славим замечательную сеттеришку Вегу – мастера охоты по белым куропаткам. А этот Мастер спит себе под столом, временами подрагивая лапами и принюхиваясь во сне к вожделенным куропачьим запахам на своей любимой охоте…