Проговорив это, Танита несколько замедлила шаг, удивляясь себе самой. Разве не она всегда считала завсегдатаев «Радостей жизни» последними человечьими отбросами? Неужели на нее так действует общение с этой размалеванной дрянью? Или она просто до сих пор не давала себе труда присмотреться к тем, среди которых проводила свободные вечера?.. Что-то ты путаешься в понятиях сестрица…

– Не говори так, Светоносная, – в голосе чужака вновь зазвучали плаксивые нотки. – Братство наше не заслужило такого упрека. Мы преданно служим Тьме…

Танита остановила его и одним рывком развернула лицом к себе. И ощутила острый приступ отвращения: на нее пялились полные подхалимского обожания глаза.

– Ваше Братство вообще не заслужило ничего, даже упоминания, – борясь с тошнотой, проговорила она. – А особенно ты, возомнивший себя всем Братством.

Странный человечек выдержал ее гневный взгляд, не мигая.

– Если Светоносная поспешит, – его голос неожиданно обрел твердость, – мы успеем застать Кроткую врасплох.

Возможно в гордыне своей он хотел добавить еще несколько столь же дерзких слов, но не успел. Крепкий толчок отшвырнул его в сторону. При этом он основательно приложился к стене ближайшего дома, но тут же, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и рысцой помчался вперед. Танита широкими шагами последовала за ним.

Дважды повернув направо, они вошли в узкий тупичок. И тут ряженый остановился.

– Здесь, – самодовольно произнес он и приглашающе взмахнул рукой.

Танита зло рассмеялась в ответ. Сюда она могла прийти и сама. Любому идиоту известно, что проще всего Кроткую найти в Храме Девы-Хранительницы. Другой вопрос: как туда попасть? Ибо для таких, как Танита, Храм, равно, как и дом Кроткой, был неприступной крепостью.

Это был очень старый Храм, построенный всего три века спустя после прихода в человечий мир первого посланника Вечного Врага и удивительным образом сохранил свой первоначальный облик. Его не украшали ажурные каменные кружева, характерные для более поздних построек, а внутри, не теснились украшения, слепящие глаз золотым и серебряным блеском. Никогда не подвергавшийся ни разрушениям, ни перестройкам, Храм остался таким, каким его возвели в те дни, когда преследуемая церковь смогла выйти из подполья.

Танита слегка улыбнулась. Ловко она сработала: до такой степени запугала властителя крупнейшей в те времена империи, что тот с глазами широкими и круглыми от страха, словно блюдца бросился в объятия последователей до тех пор гонимой и тогда еще новой веры. Сама же Танита получила от начальства крепкий нагоняй за самодеятельность, но осталась при убеждении, что поступила правильно. Потребовалось еще несколько веков, чтобы любому стало очевидно то, что Танита предполагала изначально: пригретая мирской человечьей властью, церковь, позабыв мечтания о скором конце всего земного, начала организовывать себя по ее образу и подобию. Но пришлось еще немало потрудиться, прежде чем набиравшая силу и власть организация превратилось в то, что теперь именуется Официальная Церковь.

Еще не так давно это строение носило имя Храм Благословения Божьего. На вкус Таниты несколько слащаво, но вполне типично для названий, какими одаривала свои присутственные места Официальная Церковь. Прихожан здесь было совсем немного, поскольку в этом районе города Официальная Церковь пользовалась минимальным признанием. Здешние человеки предпочитали или вступать в разного рода секты, или же, отложив в сторону всякие размышления о вечном, заниматься насущными проблемами. Последнее, по мнению Таниты, было наиболее разумным выбором.

Когда умер, служивший здесь священник, Храм и вовсе пришел в запустение. Никто не хотел служить в приходе, не приносящем священнику ничего кроме больших проблем, неизменно возникающих в общении со здешней немногочисленной, но весьма своенравной паствой. («Все корысть человеческая», – отметила для себя Танита). Службы прекратились. И местное церковное начальство предалось размышлениям, что делать с пустующим зданием. В итоге Храм выставили на продажу. С условием, что покупатель обязуется не размещать в приобретаемом здании каких-либо увеселительных заведений. Это, конечно, резко сократило число возможных претендентов на покупку и вынудило пойти на длительные и утомительные переговоры с оставшимися. Разрешилось все дело несколько неожиданным образом. Из провинции приехала некая Джоанна Прендергаст, позднее ставшая известной как Джоанна Баптиста, незамужняя состоятельная женщина, которая и приобрела пустующий Храм, сама же начала проповедовать в нем, дав ему новое имя Девы-Спасительницы.

Первоначально руководство Официальной Церкви (в отличие от Таниты) не слишком обеспокоилось появлением новой проповедницы. Было, конечно, досадно, что как бы своими руками помогли созданию новой секты, но, в конце концов, за строение удалось получить неплохую цену, а проповеди… ну что ж, немного напроповедуешь в таком гиблом месте. Сама же Танита в этом увидела знак приближения более серьезных событий и взяла Джоанну Прендергаст под свой особый присмотр, хотя никто не поручал ей этого.

По прошествии некоторого не слишком длительного времени церковное руководство осознало свою ошибку. Послушать новую проповедницу приходили не только местные, но жители других районов города. А вскоре стали приезжать и из других городов. И хотя многие уходили, ругаясь, нашлось немало других, кто всерьез воспринял слова Джоанны, именующей себя Баптиста. Она говорила о Деве, которая придет спасти мир, и Танита, в отличие от церковных чинов отлично понимала, о ком идет речь.

Но это еще было полбеды: свои призывы ко всеобщему покаянию и любви к ближним Джоанна перемежала с жесткой критикой властей, как духовных, так и мирских. И эти последние обиделись всерьез. Проповедница была арестована и ей предъявили обвинение в подстрекательстве к мятежу.

Но до того она успела встретиться с Кроткой и передать ей Храм Девы-Хранительницы. Танита отлично помнила не лишенную сентиментальной трогательности церемонию, где обе стороны нежнейшим образом расшаркивались друг перед другом. Впрочем, нет, реверансы разводила только Дочь Вечного Врага. Что до Джоанны, то она, дочь человеческая, остро чувствовала: время ее истекает. Спешила устроить все надлежащим образом.

Особенно позабавили Таниту всякого рода спецэффекты. Чего стоил, например, этот голубь, севший на плечо Кроткой, этот носитель Духа Святого. Танита внимательно осмотрела птицу, но ничего особого не обнаружила. Или есть нечто, недоступное ее зрению?..

А громкий голос с небес?.. Надо отдать должное Вечному Врагу, эффектный ход. Пожалуй, на учеников Кроткой краткая речь свыше подействовала даже сильнее ее знаменитых исцелений и прогулки по поверхности озера. Оно и понятно. Танита знала нескольких клиентов, получивших и не такие способности. За соответствующую плату, естественно.

– Ну и как я должна туда войти? – иронически осведомилась Танита у человечка в черном.

Чудак с укоризной посмотрел на нее.

– Тут есть дыра, – скороговоркой зашептал он, указывая на боковой вход справа. – Великий магистр и братья сотворили ее ради подобного случая. То есть, конечно, они хотели сами воспользоваться, но я подумал…

Танита чуть не захлебнулась от гнева. Как?!! Эти вонючие человечки, собравшись кучкой намеревались своими грязными неумелыми ручонками посягнуть на Кроткую?!! Вот уж воистину кара небесная иметь подобных союзников!

Переведя дух и присмотревшись, Танита едва могла скрыть свое удивление: эти комки дряни действительно пробили защиту, то есть совершили то, что не под силу ей, Светоносной. Нет, не то чтобы совсем не под силу, просто она никогда не думала, о таком применении Грязной магии. Сама Танита ею владела в полной мере, хотя практически использовала крайне редко. Грязной ее называли потому, что в отличие от более сложных хоть и не менее сокрушительных по действию магий, она давала множество неприятных и не всегда предсказуемых побочных эффектов. И связано это было с тем, что она в основе своей опирается на свойства и особенности нижнего материального мира и всякое соприкосновение с нею пачкало существ, пришедших из верхнего мира более, чем рожденных здесь и потому изначально грязных людей. Тот же, кто злоупотреблял ею, со временем и сам становился подобием помойного ведра. А Светоносная была брезглива.

Знала она и о людях, умеющих заклинать грязь, но никогда не думала, что хотя бы один из человеков способен задействовать заклятие такой силы. Что ж, придется, смирив собственную гордыню, указать в рапорте и это. А, впрочем, если здраво рассудить, все, что ни делается, все происходит во славу Тьмы. Если даже такое ничтожество способно подставить под удар Дочь Врага, то дело Кроткой и Господина Ее совсем плохо.

– Что же ты медлишь, Светоносная?! – засуетился у нее под ногами жалкий кусочек плоти. Танита брезгливо оттолкнула его и шагнула в проход.

Ряженый не обманул. Кроткая действительно была в Храме. Она стояла на коленях пред алтарем и говорила с Господином Своим.

Танита медленно приблизилась к ней. В прежние времена, когда церковь, освященная именем Вечного Врага и Первого Посланника Его, только набирала силу, всякое злоумышление в Храме почиталось смертным грехом пред Господином Небесным и каралось людьми безо всякого промедления. Но с тех пор человеки изрядно обмельчали. Танита хорошо помнила этот ясный день (сколько земных веков прошло с тех пор?), когда по окончании праздничной службы в большом роскошном, не чета этому, Храме его служители, облаченные священнические одежды бросились с кинжалами на двух высокородных прихожан. Организатор этого дела, личный представитель главы Церкви в вольном городе Фьёренце вышел сухим из воды и даже получил от Таниты, согласно договору исполнение своего жалкого человечьего желания. Что до убийц, то тех, кого не зарубила на месте подоспевшая стража, правитель города приказал повесить у Храма прямо под окнами резиденции посланника главы Церкви, располагавшейся по соседству. Наивный, он полагал, что его действиями руководил гнев Божий, и даже не заметил, что эту идею нашептала ему Светоносная. И вот теперь вторая посланница Вечного Врага, дочь Его, Кроткая вынуждена сама защищать свой Храм. И она-то думала, что ее защита надежна. Как бы не так!

Танита вознесла правую руку. И замерла. Она могла бы нанести удар и заодно унизить единственно живой храм Врага. (Ведь все прочие, принадлежащие Официальной церкви, давно мертвы; в них не обращаются к Богу, но исполняют ритуал. Хорошо пришлось для этого поработать!). Но быть благодарной за это ничтожному человечку-предателю?! Невыносимо. И Танита опустила руку.

– Ясной Ночи, Теодора-Мария, – громко произнесла она.

– Чистого Пути, Танита, – ответила Кроткая, не оборачиваясь.

– Что же ты стоишь к нам спиной, Теодора-Мария? – гнев и жажда реванша отходили, уступая место странному успокоению. – Боишься посмотреть правде в глаза?

– В тебе нет правды, Танита, – холодно парировала Кроткая, поднимаясь.

– Во мне, может быть, и нет, – охотно согласилась Танита. – Правду я привела с собой.

– Что же ты ждешь, Светоносная?!! Порази ее!! – внезапно завопил жалкий комочек плоти, которого, видимо, утомила ленивая и бессмысленная, с его точки зрения, перепалка двух высоких персон. Кара последовала незамедлительно. Вероятно, Танита намеревалась просто вышвырнуть его вон, но промахнулась, и человечек рухнул лицом в горящие свечи и со звериным воем сполз к стене, на ощупь пробираясь к выходу.

– Ты слышала голос своего возлюбленного человечества, Теодора-Мария? – иронически осведомилась Светоносная.

– Это не все человечество, – спокойно возразила та.

– Но и его оказалось достаточно, чтобы я получила возможность сразить тебя, – уже произнеся эту фразу, Танита сообразила, ЧТО она только что сказала. Еще несколько мгновений назад она могла (могла ведь!) не просто разрушить человеческое воплощение Дочери Врага, но уничтожить ее совсем, во всех ипостасях ее. Чертово пойло человечье: от него перестаешь вовремя понимать очевидные вещи.

Кроткая, наконец, обернулась, и по лицу ее Танита увидела, что та тоже осознала скрытый смысл последней ее реплики.

– Я готова принять бой.

Танита скривилась, словно от внезапной зубной боли. Ну, чему Кроткая учит человеков? Что за нездоровая страсть к самоубийству? Вот сейчас она выстроилась перед ней, Танитой, готовая умереть во славу своего Господина и понимая, что смерть эта может стать окончательной, все же надеется на нечто, обозначенное глупым словом «спасение». И в каком виде должно явиться это спасение? В виде могучей руки Отца, заслоняющей Дочь Свою? Это вряд ли. Очень уж просто жертвует Вечный Враг посланниками своими. В виде воскрешения? Но Танита очень сомневалась, что можно будет вдохнуть жизнь в подобный прах. А может быть, все это происходит от убежденности, что с ней, Дочерью Врага, не случится ничего такого, что не входит в замыслы Отца Ее?

Во всяком случае, она твердо рассчитывает на какое-то воздаяние. Но где воздаяние для всех прочих, кто не имеет столь высокого происхождения? Его нет (Танита была убеждена в этом), хотя Кроткая утверждает иное, и смущает души недалеких человеков. А между тем даже в Писании, дарованном их Господином, о всевозможных праведниках не сказано ничего иного как: жил столько-то лет и умер. И только. Да некоторые из них прожили по человечьим меркам немыслимо долго. (Танита в те времена еще не работала среди людей, но будущая Ясноликая, тогда еще имевшая не столь высокий ранг, как-то рассказывала ей об экспериментах с продолжительностью жизни человечьей, которыми баловался во времена иные Вечный Враг). Но в итоге всех ждала смерть. Лишь об одном или двух упоминается иначе: Господин забрал его к себе. Но ведь это не более чем художественное иносказание.

Впрочем, сама Кроткая проповедует несколько иное и откровенно говорит о посмертном воздаянии, не смущаясь тем, что слова ее противоречат Старому Писанию. Даже не в этом дело. Она обещает воздаяние потом за послушание сейчас. Ну, чем не покупка? И почему Вечный Враг и Дочь Его не желают называть вещи своими именами? Не потому ли, что в таком случае их будет трудно отличить от нас?

И при этом они всячески стремятся лишить человеков скромных удовольствий их короткой жизни. А на самом деле (Танита была твердо убеждена в этом), жизнь человеков и без того жалка и полна неприятностей. И что из того,, что попытки людей слегка подсластить эту горькую пилюлю укорачивали и без того малые сроки их ничтожного существования. Они же полагали, что тем самым делают себе что-то приятное. А разве сам Вечный Враг не утверждал, что даровал своим творениям свободу воли? Так зачем же Дочь Его пытается ограничить ее?

– Я не стану сражаться с тобой здесь и по твоим правилам, Теодора-Мария, – медленно проговорила Светоносная. – Я найду тебя, когда ты не будешь купаться в лучах благословения Господина Твоего, там, где Он отвернется от тебя.

Кроткая стремительно шагнула вперед.

– Он нигде и никогда не отвернется от меня! Слышишь ты, Адский Свет?!

– Ночь еще только начинается, Теодора-Мария, – смиренно возразила Танита. – Все еще возможно. Скажи мне лучше, как поживает Джоанна Прендергаст?

– Разве ты не знаешь, что ее казнили три дня назад, прямо в тюремной камере? – тихо спросила Кроткая. – Официально объявлено о самоубийстве, но на самом деле…

– Да я не о том, – лениво возразила Танита. – Я всего лишь хотела узнать, воссела ли Джоанна по правую руку Господина твоего?