Читать книгу «Русская история. Авторская концепция против официальной мифологии» онлайн полностью📖 — Игоря Чубайса — MyBook.

Второй подход. Про российскую идею. Начало ответа

Тема национальной идеи (теперь все чаще употребляют термин «скрепы») – одна из самых запутанных нашими СМИ. Газеты пишут, что ее изобрели, потом оказывается, что ее нет и быть не может, как не может быть национального кислорода, то ее предложил президент, то над ней работают два закрытых коллектива при его администрации, то идею сформулировал патриарх, то, увы, выясняется, что наши ученые вообще не смогли ответить на этот важнейший вопрос…

На самом деле научный ответ давно сформулирован и предложен (докторская диссертация о российской идее и идентичности защищена в 2000 году, монография того же автора о национальной идее в 1998 году признана лучшей работой на конкурсе, проводившемся Гарвардским университетом в США), но, как и многое другое, ответ остался невостребованным и незамеченным властью… В этой работе концепты «российская», или «русская», или «национальная» идея – это синонимы, которые являются ключевыми, к ним я буду неоднократно обращаться при анализе разных моментов нашего прошлого. Поэтому, прежде чем дать развернутое определение и ответ на вопрос «Что это такое, зачем и как это работает?», я должен проделать предварительные пояснения.

…Вспоминаю далекие студенческие годы, когда СПБГУ еще назывался ЛГУ. Специализироваться я хотел по социологии, но официально такой дисциплины тогда не было, и мне пришлось записаться в группу исторического материализма (это направление традиционно принято называть философией истории).

Не буду рассказывать, как марксизм, обезображенный ленинизмом, постепенно, с годами, после двойной очистки – с помощью настоящих педагогов и с помощью собственных размышлений – превращался во что-то более-менее адекватное. Перевод идеологической схоластики в действительную философию был, пожалуй, главной работой и главной целью студента, обучавшегося на факультете.

Изучение истмата начиналось с формулы Аристотеля: человек – zoon politikon. Это значит: человек – существо политическое или полисное (возможны разные переводы), т. е. живущее в городе, или еще по-другому – человек – существо общественное. Нам объясняли: специфика человека, его главная особенность в том, что это единственный биологический вид, живущий в обществе, а не в одиночку. Такое почти внушение и трактовка Аристотеля были в СССР необходимы, чтобы максимально подчинить человека коллективу, чтобы создать теоретическую и политическую систему, где общество (еще и не поймешь, что имеется в виду под словом «общество», но ясно, что это нечто, противостоящее слову «я» и отдельному человеку) будет вечно контролировать личность.

Давайте задумаемся и проанализируем сказанное, что тут верно и что неверно, вернемся к исходному вопросу и начнем «разбор полета»…

Как и почему возникает национальная идея

Отступление. С чем я не согласен. Эта книга, как я уже сказал, представляет альтернативную концепцию отечественной истории. Поэтому, прежде чем представить свои собственные рассуждения, я иногда буду знакомить с официальной или наиболее распространенной в последнее время точкой зрения на исследуемый вопрос. Несогласие с официальной концепцией нашей истории будет дополняться несогласием с целым рядом конкретных и более частных суждений и утверждений.

Давайте еще раз про «зоон политикой», и коротко. Человек – действительно существо общественное, т. е. живущее в сообществе. Но в этом не его отличие, в этом как раз его сходство со всем живым. Действительная специфика человека – способность абстрактно мыслить, рассуждать с помощью языка, способность генерировать слова-понятия, а с помощью слое – формулировать цели и идеи!

…Понятие и рассуждения о национальной идее впервые прозвучали в гуманитарной науке в конце XIX века, т. е. не когда нацидея возникла, а когда она попала в полосу кризиса и начала разрушаться. Философы-экзистенциалисты считают, что значение того или иного объекта или явления люди, как правило, осознают после или на грани его потери, о смысле жизни задумываются перед ее утратой… Обратимся к вопросу, который пока почему-то вообще не формулировался и не исследовался: не когда нацидея попала в кризис, а когда и почему она возникла?

…Все живое на земле, от примитивных организмов до высших, существует в сообществах. Бактерии – в колониях, насекомые – в своих объединениях (муравьи – в муравейниках, пчелы – в ульях…), птицы, волки – в стаях и семьях, рыбы – в косяках, лошади – в табунах… Остановимся. Если не всю свою жизнь, то важную ее часть все живое, и люди тоже, действует в коллективе. Понятно, почему: так легче сохранить жизнь, социальные объединения повышают живучесть и эффективность отдельного индивидуума…

Особенность человека в том, что человеческие сообщества не являются результатом действия только биологических законов, это еще и итог сознательной культурно-интеллектуальной активности. Человеческие сообщества создаются и управляются сознательно, самими людьми… Приблизительно 50 тысяч лет назад на земле появился человек, подобный нам с вами, появился гомо сапиенс. И с самого начала люди объединялись. Наиболее устойчивыми и эффективными были объединения в роды и племена.

…Как формировался род и как поддерживалась его устойчивость – об этом подробно рассказывают этнографы. Сегодня школьники знают, что у всякого рода были свои символы, тотемы, ритуалы и обряды, свои правила погребения умерших… Старейшина и все другие члены рода всемерно поддерживали и сохраняли свои внутренние правила, что помогало выживать самим и не пропускать на свою территорию чужаков. Тот, кто вздумал нарушить правила, оказывался «на свободе», за пределами рода. В переводе на современный язык это означало, что нарушителя приговаривали к изгнанию, к жизни в одиночку, точнее – к смертной казни…

…Этот процесс продолжался десятки тысяч лет, пока в Древнем Китае, Египте, Индии не началось переформатирование племен. На территории Восточно-Европейской равнины – на земле нынешней России – примерно 12 веков назад началось объединение, слияние и преобразование племен в новую общность – в единый народ. 14 разных племен – древляне, северяне, вятичи, кривичи… – стали преобразовываться в единый древнерусский народ.

Интеграция происходила не через физическое или биологическое перемешивание. Основой процесса было формирование общей, надплеменной системы ценностей, выявление объединяющей, сплачивающей народной идеи. Такую общую систему правил уместно назвать именно народной (теперь ее называют национальной идеей), поскольку нация появилась гораздо позже. Но уж как назвали – так и назвали… Замечу, что в отечественных учебниках, в научной литературе конца XIX – начала XX веков словосочетания «русское племя», «русский народ» звучат постоянно, а термины «нация», «великорусская нация» появляются лишь в начале XX века…

И еще пояснение и уточнение. До большевиков все население страны называлось и называло себя русскими, а те, кто сегодня считает себя русскими, назывались великороссами. Языковая путаница, созданная после 1917 года, до сих пор не распутана. Автор слово «русский», как правило, использует в его традиционном, добольшевицком смысле…

А как конкретно, когда и почему процесс формирования нацидеи происходил в нашей истории? Давайте отправимся в Древнюю Русь, но сначала закончим «предисловиться»…

Третий подход. Плохое предисловие

Пора перейти к традиционному для каждой научной и публицистической книги предисловию. Но, как и многие другие, я не особенно люблю читать предисловия. Поэтому в начале разных книг можно увидеть «Вместо предисловия» или «К читателю…» или еще что-то похитрее. Увы, в этой книге назло традиции я, пожалуй, сделаю два предисловия. Все-таки, правильное введение в тему позволяет сразу «взять быка за рога» и представить суть авторского замысла…

Про главное. Книга, которую Вы держите в руках, – это прямое оппонирование официальной концепции истории. Авторская концепция – это диссидентская, внесистемная и сугубо научная трактовка нашего прошлого. Она включает изложение замалчиваемых и скрываемых фактов и устранение логических противоречий, с избытком присутствующих у официальных гуманитариев.

Вижу, читатель мысленно напрягся и готов задать вопрос: «А что, есть еще какая-то официальная концепция российской истории?» «Ну, ты бы так не бежал, – продолжает оппонент, – сначала объясни, в чем она состоит, эта официальная логика и концепция?»

Перехожу к ответу на вполне закономерный вопрос, который будет состоять из двух частей…

Главная составляющая официальной доктрины (хотя ее так не называют – оппонентов «официалам» маловато) всем хорошо знакома. Я ее просто напомню. Нам практически ежедневно повторяют: главное событие XX века (нет, не Великий Октябрь, это было совсем недавно, было, но прошло) – Великая Победа.

Смысл второй составляющей официальной доктрины раскрывается крайне редко, вслух ее почти никогда не произносят. Впрочем, уточню, что изредка она все-таки звучит, и звучит совершенно открыто. Обратили вы на нее внимание, заметили или нет, большого значения не имеет. Важно, что эта составляющая реально работает, ее строго придерживается вся официальная пропаганда. Вторая (хотите – считайте ее первой) часть сводится к принципу «все руководители нашей страны, все события нашего прошлого для нас одинаково и равно важны, все они значимы и дороги, ибо это наша с вами история!»

О том, как понимается Великая Отечественная война, ее смысл и значение и в чем отличие между официальной и диссидентской концепцией, речь пойдет в основной части книги. Но уже сейчас, в предисловии, я оспорю тезис об одинаковой значимости любого руководителя, а значит, и любого события нашей истории.

А. Почему тезис о равнозначности звучит редко? Потому что его реальный смысл и реальную цель власти раскрыть не торопятся… Объявление всей истории одинаково важной, одинаково достойной поклонения позволяет приравнять героев к палачам, гениев – к бездарностям, предателей к патриотам… Уравнивание выстраивает всех руководителей в единый, общий ряд.

…Ну, вы поняли? Сталин и Ленин оказываются также замечательны, как А. Ф. Керенский, как все Рюриковичи и все Романовы… (Если такой принцип примут, скажем, немецкие историки, то в Германии будут устанавливать памятники и Гитлеру, и организовавшему на него покушение Штауфенбергу, и осуждавшему нацизм Вилли Брандту, причем стоять скульптуры могут рядом…) Примерно так установлены бюсты российских руководителей и советских вождей XX века рядом со зданием Военно-исторического общества в Москве. Вы еще не видели эту «композицию»? Я тоже не видел, но уже много о ней слышал. На самом деле, такой подход совершенно неприемлем, но подробней об этом чуть позже!

Б. Если все вожди прошлого одинаково значимы, понятия «историческая заслуга» и «историческая ответственность» теряют смысл. У отвергающего любую систему измерения исчезает и сама историческая наука.

Продолжая критику, пункт «Б», добавлю еще один ключевой вопрос: если все наше прошлое, и успехи, и провалы, одинаково ценно, зачем вообще надо его знать и изучать? Изучение такой истории бессмысленно потому, что из нее невозможно извлечь никакие уроки – ни позитивные, ни негативные. Что было – то и было, прошлое оказывается замечательным просто потому, что она состоялось и оно наше.

Если быть более точным, надо признать, что подобная концепция истории – это теоретическая основа для оправдания вседозволенности. А такое оправдание жизненно необходимо только преступникам.

Теперь еще про пункт «Б», но с другой стороны. В середине прошлого века в гуманитарной науке большое влияние приобрели идеи немецко-австрийского философа Карла Поппера. Поппер показал, что всякая научная (в отличие от ненаучной) теория не только объясняет существующее и предсказывает будущее, но обязательно запрещает какие-то процессы, объявляя их невозможными. Например, современная физика запрещает вечный двигатель. Ну а если теория разрешает все, т. е. она утверждает, что всякое, любое событие может иметь место, значит, она ничего не дает и не проясняет. Это не научная теория, это что-то иное. Добавлю, что наука, разрешающая все, не обладающая способностью предсказывать, вообще не нужна, ведь все и так происходит без всякой науки.

Если сказанное не очень понятно, приведу поясняющий пример. Представьте, что ГИБДД приняла правила дорожного движения, которых надо придерживаться, которые надо изучить и сдавать и которые позволяют все – лево- и правостороннее движение одновременно, любую скорость, разворот в любом месте, любой обгон… Но такие правила ничего не дают, они все запутывают и ничего не упорядочивают. Их введение сделало бы движение автотранспорта невозможным…

Принятие трактовки истории, которая все оправдывает – это, повторюсь, уничтожение исторической науки, это введение под видом истории антиистории! Я уже не говорю о том, что в подобной модели прошлого историософия – теория и философия истории – вообще не нужна и невозможна.

Закончу критику выявлением еще одного абсурда, вытекающего из официальной концепции. Принятие принципа «все события нашего прошлого одинаково значимы» запрещает объявление какого-то отдельного события особо значимым. Концепция, в которой нет никакой системы отсчета и измерения, не может и победу 1945-го года объявлять главным событием! Важным или неважным, успешным или провальным может быть только такой факт в истории, который вписывается в координаты, в систему с плюсами и минусами, в истории с измерениями, целями и смыслами! Анализ ВОВ нам еще предстоит провести, но уже сейчас можно сказать, что официальная историческая доктрина, сочетающая тезис об одинаковой значимости наших руководителей с тезисом о великой победе, внутренне противоречива, абсурдна и несостоятельна!..

…Авторская концепция является диссидентской не только потому, что утверждает: всякая точка в хроносе имеет свой вес, смысл, знак – либо позитивный, либо негативный, а теория, соединяющая и оправдывающая добро и зло, антинаучна и античеловечна! Эта работа, критикуя официальную гуманитарную догматику, идет дальше. Она не просто предлагает ясные оценки различных событий нашего прошлого, но и выстраивает целостную логику-концепцию всей двенадцативековой истории страны, представляя и анализируя ее взлеты и падения. Выстроенная автором историософия России выявляет как наши великие достижения, так и наши неудачи, при этом особенно подробно исследуется наша русская октябрьская катастрофа. Анализ прошлого позволяет автору выстроить и прогноз-концепцию будущей России!

В книге вы встретите множество иных новаций, не принятых в официальной истории, но я, конечно, не буду все их здесь перечислять. Завершу «предисловливать» тремя короткими репликами.

Первая.