10

Не знаю, как я пережила ту зиму.

В груди постоянно ныла глухая боль. Я ходила в институт, чтоб отвлечься, а возвращаясь, влилась без сил.

Энергия жизни была как погода – все время ниже нуля.

Настала весна. Мне лучше не становилось. В природе началось брожение соков. Все мои мысли, зимой словно примороженные, оттаяли, обострились.

Я непрестанно бредила Максом.

Мне часто казалось, он где-то рядом. Только я не вижу его. Но слышу голос, чувствую прикосновения. Особенно, во время бессонницы. Он говорит: «Надо верить в лучшее, в свою неуязвимость. А еще, иногда устраивать праздник вседозволенности». Я ему говорю: «Зачем ты так шутишь?» А он: «Какие уж тут шутки. С любовью не шутят». А я: «Ты считаешь, все из-за меня?». А он: «Так сложились звезды судьбы». «Макс, я буду тебя ждать»…

На последних словах я всегда приходила в себя.

Семь лет. Это действовало отрезвляющее. Похоже, временами я просто сходила с ума. Но сознание нездоровья облегчения не приносило.

Чем так дальше жить, не лучше ли отравиться?

Мысль об отравлении пришла неслучайно. Близилось окончание учебы в институте. Еще немного, и мне защищать диплом фармаколога, который я даже не начинала писать.

Была только тема – «Яды».

Я убедилась, что настоящий яд раздобыть невозможно. Если не считать мужа, отравляющего мне жизнь постоянным нытьем. У него, видите ли, развилась депрессия, нет вдохновения. Нашел отговорку, чтоб только мне не помочь.

Он много времени проводил теперь дома. Якобы начал писать свою кандидатскую диссертацию. Но я понимала: он теперь приходит так рано домой, попросту потому что завершился его подлый служебный роман. Я попросила его помочь мне с дипломом. Он заартачился. Я проявила настойчивость. Он ворчал, упирался, злился, ругался такими словами, каких я и не подозревала в его лексиконе.

Пришлось надавить на жалость – последнее средство.

В конце концов, он мне сдался.

«Только доза делает яд лекарством и лекарство ядом». Парацельс.

Эпиграф к дипломной работе я подобрала сама. Со всем остальным он справился уже без меня. Вообще, он у меня может, если мне нужно. Главное – задать правильное направление мысли…

Жизнь ядовита. Все, существующее в природе, при определенных условиях может превратиться в отраву. Несколько литров обычной воды, выпитой за короткое время, нарушает электролитный баланс и представляет угрозу. Горсть поваренной соли, принятой внутрь, вызывает расстройства гомеостаза. Даже кислород, основа всей жизни, в превышенной концентрации может привести организм к летальному повреждению.

Многие минералы нашей планеты опасны. Наиболее актуальны – свинец, кадмий, ртуть, сера, мышьяк. Незначительное их количество при попадании внутрь блокирует нервные импульсы, ведет к нарушению дыхания и сердечного пульса. Эти элементы накапливаются в тканях растений и животных, что делает их ядовитыми при употреблении в пищу. Также ядовитые минералы могут быть растворены в воде для питья.

И все же главную угрозу для человека представляют яды живых организмов.

Около 1 000 видов растений смертельно опасны. Более 400 видов пресмыкающихся ядовиты. Свыше 800 тысяч видов насекомых вооружены убийственным ядом или имеют так называемую «химическую защиту». Эта статистика приблизительна и условна, поскольку жизнь не стоит на одном месте, каждый год открываются новые виды, и всей правды о ядах мы до конца никогда не узнаем.

Самый сильный из растительных ядов – кураре. Индейцы южной Америки смазывают им наконечники стрел. Попадание ничтожной стрелы в крупного зверя гарантированно приводит к его гибели. Белена, белладонна и дурман вызывают тошноту, галлюцинации, бред. Цикута вызывает судороги и паралич. Именно ей афиняне отравили Сократа. Ядовитые грибы – строчки, ложные опята, мухоморы, поганки, – вызывают спазмы, рвоту, головную боль, а также психические расстройства. Последнее свойство некоторые «знатоки» применяют для «расширения сознания», которое нередко заканчивается смертью.

Многие водоплавающие – рыбы, медузы, актинии, скаты, даже некоторые простейшие (динофлагелляты), – способны вызвать у пловца ожоги, затруднение дыхания и паралич конечностей, что на глубине равносильно погибели. Из обитателей суши наиболее опасны змеи. Королевская кобра уносит только в Индии 10 000 жизней ежегодно. Укус Черной мамбы приводит к смерти всего за полторы минуты. А самое ядовитое позвоночное на земле – лягушка-древолаз. Микроскопической дозы ее яда достаточно, чтобы убить ягуара.

Вообще, в рейтинге наиболее популярных ядов лидируют цианистый калий, мышьяк, змеиный яд и алкалоиды мухомора. Однако научные данные этот рейтинг опровергают.

По мнению современных ученых, в последнее время все большую злободневность обретают членистоногие…

Он работал всю весну и начало лета. К зачетному сроку диплом был написан и сдан. Я невольно прониклась к нему уважением, так подробно он все осветил.

Единственное, о чем он умолчал почему-то – о яде скорпионьего жала.

За наш диплом я получила «отлично». Высшее мое образование было окончено. Дальше простиралась неясная взрослая жизнь.

Тут я задумалась: а что, собственно, дальше?

Годом раньше университет закончил мой муж. Теперь вот работает, пишет диссертацию по своим скорпионам. Глядишь, со временем станет профессором. Почему бы и нет. Похоже, смыл жизни он нашел в уходе в работу. А я?

В принципе, он у меня хороший. Хоть и подлец. Но при правильном обращении – домашний, покладистый, и если нажать, безотказный. Конечно, он никогда не заменит мне Макса. Да так уж распорядилась судьба, чтобы Макс надолго исчез.

А может быть, всё и к лучшему?

В общем, передумала я кончать жизнь. Как и прежде, смысла не видела, но интуицией чувствовала: смысл есть, у каждого человека свой, не может его, смысла, не быть, надо только найти его, осознать, назвать правильным словом.

На исходе лета я с ним об этом заговорила. Мне казалось, он знает ответ. Как-никак, такой умный. Мы близкие люди, одолели нелегкий период. Что нас ожидает в дальнейшем?

Он задумался, глядя в окно. И медленно произнес:

– В жизни всего два периода: ожидание любви и ожидание смерти…

Вот, зануда! Ну почему он все видит в мрачных тонах? Как живет с таким мировосприятием? Как вообще существует в мире нормальных людей? Как лично мне, жизнелюбивой женщине, вместе с ним дальше быть?

Перед сном взяла полистать «Звезды судьбы». Посмотрела расклад для меня. Как всегда, ничего вразумительного: находиться в движении… видеть цель… не забывать, что я – женщина…

Ну а он? Что звезды могут посоветовать мне про него?..

СКОРПИОН не ведает полутонов. Для него существует только черное или белое. Крайности в оценках нередко приводят его к жестокому разочарованию, он концентрируется на отрицательном и отвергает всякую возможность позитивного взгляда. Несовершенство мира воспринимает как личную неудачу. Реагирует, правда, лишь на то, что задело его эмоции. Ко всему остальному, за пределом его чувственного восприятия, он равнодушен, бесстрастен и рассудочен до цинизма.

Есть такое понятие – «ситуации Скорпиона». Это любые пограничные состояния, когда срываются маски, обнажается истина, возврат к старому невозможен, и требуется осознание реального положения. Катастрофа, стихийное бедствие, гибель близкого человека, расставание с надеждой или внезапно возникший рубеж. В этих ситуациях Скорпион впадает в амок или транс, отрешается от несущественного и видит только действительно важное.

Скорпиону доступны глубинные тайны мироздания. Все, закрытое от других, он может понять и логически объяснить. Пришелец из водной стихии, он управляется властью Плутона, поэтому Скорпион одновременно и водный, и подземный житель. Он легко приникает в сакральную глубь явлений, видит невидимое, слышит неслышимое. Но знание его бездеятельно, поскольку все устремления направлены внутрь себя.

Что до одиночества Скорпиона, то постичь всю его глубину способен только другой Скорпион…

Я задумалась. Одиночество… Бездеятельность… Умение видеть действительно важное… Находиться в движении… Видеть цель… Не забывать, что я – женщина… В жизни всего два периода…

И тут меня озарило:

– Есть! Есть третий период!

Он вздрогнул. Взглянул перепугано, недоверчиво… Я радостно выпалила:

– Ожидание ребенка!

Он туго соображал, моей радостью не воспламеняясь… Я пояснила:

– Ребенок! Это же так естественно! Между любовью и смертью у нас должен родиться ребенок!

Он смотрел. Словно видит впервые. Животная жуть. Остановившиеся глаза зверя, встреченного на тропинке. Словно я для него непонятный объект, и он стремительно принимает решение: атаковать или уносить ноги?

И вдруг улыбнулся…

В ту же ночь он меня полюбил. Наконец-то по-настоящему. Как давно я этого с ним не испытывала! Почти не надеялась. Из-за вторжения в его жизнь другой женщины у нас все разладилось. Когда у него там все кончилось, здесь он наладить не торопился. Просиживал над своей диссертацией далеко за полночь, чтобы я засыпала, его не дождавшись. Нашел искусственный повод избегать супружеских отношений. Я насквозь его видела, все понимала, но не навязывалась. Я и сама не была уверена, что хочу, готова хотеть этого с ним. А по весне началась работа над «Ядами». Она нас и сблизила. И однажды это впервые между нами снова случилось. Потом еще и еще. Постепенно наладилось, вошло в регулярность. Я даже начала, против воли, получать удовольствие. Но не до конца, не до потери сознания. То был лишь секс. Теперь же, когда мы приняли с ним решение стать вместе осознанно, ради будущего, навсегда, я почувствовала, что он снова ко мне вернулся, снова мой, ни с кем не делимый, мой Сладкий. Ребенок, ну конечно, это естественно. Всякая женщина должна в своей жизни родить новую жизнь. В этом и смысл, и необходимость быть вместе с мужчиной, слиться без опасений, безоглядно, в высшей точке любви. Она приближалась. Толчками, наплывами, быстрыми, жгучими, яростными. Она разбухала, горела, переполняла дикой энергией. Я испытывала пробуждение во мне неистовой силы, беспредельной возможности втянуть в себя целый мир, всю вселенную – и, теряя себя, содрогаясь, я втягивала…

Я лежала и слушала, как бьется в груди удовлетворенная кровь: я это сделала. Я сделала это. С ним, от него. Новая жизнь.

А на самом краю сознания в этот миг трепыхалось сомнение: что же я делаю? Что я наделала? Без него. Ведь Макс жив.