Цитаты из книг автора «Игнатий Журавлев»

Магическое мышление наиболее характерно для представителей первобытных культур (поэтому его можно называть первобытным). Знаменитый антрополог Джеймс Джордж Фрэзер (1854–1941), собравший огромное множество свидетельств о первобытной культуре, оставленных путешественниками и миссионерами, предлагал различать два вида магии. Имитативная магия основывается на принципе подобия: вещи, подобные друг другу, взаимосвязаны, а значит, действуя на одну вещь, мы тем самым действуем и на другую. Например, если в ритуальном танце проткнуть изображение какого-либо человека, то тем самым можно нанести ему вред. Контагиозная магия основывается на принципе заражения или контакта: вещи, когда-либо бывшие в контакте, остаются в контакте постоянно.

Оппонентом Фрэзера был французский ученый Люсьен Леви-Брюль (1857–1939), который доказывал, что «первобытное мышление» имеет свои качественные особенности, не сводимые к механизму ассоциации. Работы обоих великих ученых послужили демистификации феномена магии.

Профессор социальной психологии Ричард Нейсбит провел аналогичные эксперименты с участием американцев и представителей Восточной Азии. Оказалось, что азиаты склонны воспринимать предмет в его отношениях со средой. Американцы скорее воспринимали объект как таковой, обращая меньше внимания на перцептивное поле. Упрощая, можно сказать, что для жителя Запада мир состоит из отдельных (дискретных) объектов, а для азиата мир – это континуум отношений в структуре сложного целого.

Американцы чаще указывали на пирамиду, японцы – на фигуру из аналогичного материала. Иначе говоря, американцы при восприятии предмета ориентировались прежде всего на его форму, а японцы – на вещество, из которого предмет состоит.

Этой иллюзии обычно не подвержены дошкольники, которые еще не научились соотносить объем, массу и плотность, а также люди с умственной отсталостью. Парадоксально, но факт: чтобы оценить массу гирек правильно, человек должен быть умственно отсталым!

Восприятию пространства и времени, а также массы, плотности и других характеристик физических объектов мы должны учиться. Это можно проиллюстрировать на примере зрительно-весовой иллюзии (иллюзия Шарпантье). Если вам на ладони поставить гирьки одинаковой массы, но разного объема, то меньшая гирька покажется вам более тяжелой (этого не произойдет, если опыт провести с закрытыми глазами).

Вы когда-нибудь видели лошадей или коров, пасущихся вдалеке? Вряд ли вам придет в голову счесть их насекомыми: вы понимаете, что они только кажутся крошечными, поскольку находятся далеко. Но если вы провели всю жизнь в лесу и впервые вышли на открытое пространство, то такого понимания у вас не будет. Именно так произошло с пигмеем по имени Кенж, который был проводником у антрополога Колина Тёрнбалла, путешествовавшего по Центральной Африке в середине XX века.

Лев Толстой полагал, что сила искусства заключается в непосредственном воздействии на чувства человека. Современная психология может с этим поспорить: если мы учимся восприятию пространственных отношений, то тем более это будет касаться восприятия произведений искусства. Поэтому, к примеру, одни люди умеют слушать классическую музыку, а другие – нет.

Категория смысла в теории Леонтьева соотносится с категорией значения. Смысл – это то, что вещь значит для нас как предмет нашей потребности. Значение – это как бы абстракция из смысла, или то, что вещь значит для нас как таковая. Например, для сытого и голодного кусок хлеба несет разный смысл, но сохраняет одно и то же значение.

Вот и получается, что осмысленный (сознательный) взгляд на вещи – это взгляд «глазами других».