Праздник по вере

Вот и кончились святки. О настоящей радости этих дней говорит нам прошлое. Помните «Лето Господне» большого русского писателя И. С. Шмелева? Какое же чудное, редкое по чистоте своей первозданной силы впечатление получил ребенок, если пронес он его через всю свою жизнь, не растеряв удивительных мелочей, и на склоне ее смог убедительно объемно воспроизвести трепетную красоту праздника! Отчего же так люди душевно отдыхали? Наверное, оттого, что перед этим долго работали душой.

Нынешняя картина иная. Если сравнивать ее с тем, уж не таким далеким временем, налицо, как говорят математики, перерыв постепенности. Разорвана преемственности нить, и совсем не убедительны теперь очажки ярмарок, ряженые, редкая гармонь и нарочито ядреные частушки. Совсем как в архитектуре псевдорусский стиль. В первую очередь праздник создается в душе человека, и если сумма радостных настроев превысит некую критическую норму, только тогда и возникнет ощущение пролитой на всех благодати.

Теперь многолюдье в церкви для верующих не совсем праздник. Скорее испытание веры, поскольку в этот день в храме нашествие людей, бывающих здесь раз или два в год. Они ищут исцеления, только не души, а тела, и поскорей. Легко убедиться в этом можно в праздник Богоявления.

Как говорят нам святые отцы, все начинается с духа, с духовности. И пока человек не очистит душу, не будет исцеления тела. В мире все накрепко связано, и любые изменения тонких структур вызывают изменения и нашего бренного тела, часто с большим сдвигом во времени. Еще совсем недавно марксисты любили повторять – «в здоровом теле здоровый дух». Нет, совсем наоборот. Писание нам говорит: дух бодр, плоть же немощна (Мф. 26, 41). Мы с удивлением открываем для себя эту истину, которая известна людям уже тысячи лет. У нас за многие годы атеизма сложилось впечатление, что здоровье – это бицепсы, желваки и стеклянный взгляд. Вспоминаю, как-то в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов, когда, точно не помню, однажды перед началом сеанса в кинотеатре показывали «Новости дня». Был такой киножурнал. И вот на фоне каких-то особо теплых встреч строителей новой жизни из братских партий показали на несколько секунд панно в одном из дворцов Улан-Батора. Идет по Москве Сухэ-Батор. За ним огромная свита из членов правительства Советской России. Взгляд восточного полубога устремлен вдаль, могучее тело упруго пружинит, под золотым шитьем бугрится бычья шея. Откуда-то из-под мышки выглядывает застенчивый Ленин и что-то спрашивает у вожака монгольских кочевников. Очевидно, куда идти интернационалу. Но Сухэ-Батор не отвлекается на мелочные вопросы. Он чеканит шаг и сам прокладывает путь миллионам.

Я думаю, этот пример весьма характерен. Фигуры вождей надуваются, как баллон, по общепринятой на тот момент форме, которая обязательно соответствует сути господствующей идеи. Теперь старую идею усердно навязывают российские средства массовой информации со своими «общечеловеческими ценностями» Запада. Эта идея по-настоящему гибельна для народа, поскольку несет внутри себя нравственное разложение – культ тела.

Образ самодовлеющего тела после тленных удовольствий заставляет людей искать средства от болезней – какую-то травку, таблетку, шепоток старушек, а то и модного экстрасенса. А уж если наступил праздник Богоявления, то никак его нельзя упустить. Число прихожан умножается многократно. Исправно ходящие в храм тонут в море жаждущих чуда исцеления.

Известно, что суточный церковный круг начинается с вечерней службы. Именно в это время приходят в храм чада Церкви. Именно на всенощном бдении происходит духовная подготовка христианина, позволяющая благоговейно приступить на следующий день к Божественной литургии, принять ее благодать. Возникает особый настрой, который трудно выразить словами. И вот этот настрой трудно удержать, он как-то незаметно уходит, когда стоишь в толпе людей, пришедших за «пользительной водичкой».

В храме многолюдно, но можно стоять не мешая друг другу. Уверенный баритон настоятеля плывет над верующими в тишине – и тут же шаркающие шаги и звяканье бидона. Это женщина, продираясь сквозь прихожан, ищет место, куда поставить посуду с водой для освящения. Она не видит благоговейно замирающие фигуры прихожан на чтении Евангелия, на «Иже Херувимы…», на Символе веры. У нее цель – получить святую воду и потом исцелиться.

Мы знаем, что Господь желает всем спасения. Вспомним, избранный народ под водительством Моисея до самой границы обетованной земли ежедневно получал манну небесную и сим спасался от голода в пустыне. А ведь там были люди и неверующие, пытавшиеся запастись манной впрок. И тем не менее вновь люди получали свежую манну и вновь видели чудо.

В Евангелии приводится много случаев исцеления совершенно неизлечимых больных. Все эти примеры объединяет одно – горячая и искренняя вера страждущих в Бога, в Его всемогущество.

Явление чуда всегда имеет какую-то цель – приведение к вере или ее укрепление. Те, кто приходят в храм только за святой водой, тоже имеют веру, только, наверное, усеченную, недостаточную.

В Писании повторяется мысль: по вере вашей да будет вам (Мф. 9, 29) и вера без дел мертва (Иак. 2, 20, 26), то есть: не будет дел – не будет веры, не будет веры – не будет исцеления. Эту простую истину нетрудно понять, но она большинством не усваивается. А ведь путь-то всегда открыт. В любую минуту можно сделать над собой усилие и переступить порог. Помните, что вас всегда готовы принять, выслушать и помочь. Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28).

Есть заповеди «не убий», «не укради». Многие гордятся, что соблюдают их. Однако мало соблюдать заповеди Ветхого Завета. Надо исполнять волю Отца Небесного. Ветхий Завет дает возможность подняться до уровня человека, дистанцироваться от животного. Новый Завет раскрывает глаза на то, как стать богочеловеком. Вот вам и перечень дел, без которых вера мертва. Кто еще не на пути, начните, и у вас спадет слепота, вам откроется свет, вы сможете видеть, ощущать маленькие чудеса вокруг вас каждый день и связывать их со своими делами. Те же, кто приходят в церковь только за водой, сами закрывают себя броней от идущей на них благодати. Дай Бог, чтобы все они смогли оценить чудо исцеления слепых (см.: Мф. 9, 27–29), ощутить настоящий праздник души, который раскрывается в полноте своей только по искренней вере.

20 января 1998 – июнь 2006 года

Сосуд благодати

У недавно воцерковленного человека может возникнуть вопрос: а как же оценить внешнее проявление благодати – касается ли она чудным своим крылом православного, наполняет ли она его душу? Оказывается есть такие признаки, если внимательно присмотреться к себе и окружающим в храме.

Святые отцы сравнивали действие благодати с огневидным облаком, защищающим человека от действия темных сил. Мы знаем, безгрешных людей нет, но все отличаются друг от друга мерой греха и, самое главное, желанием от него избавиться, мерою покаяния. Показное благочестие здесь не в счет, Господь все видит и все знает. И разбойника Он может простить за желание очистить свое сердце и встать на стезю Божиих заповедей. Но в обычной жизни доподлинно известно, что, чем больше на душе грехов, тем меньше благодати, а часто она и вовсе отступает, и душа остается беззащитной. С давних времен люди замечали, что грехи родных отражаются на детях, падают на их чистые и неокрепшие души, заслоняют от благодати Божией. Недаром же Господь Сам сказал: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). А если существуют препятствия? Этим безжалостно пользуются темные силы. Неадекватность поведения детей особенно заметна в храме.

Чтобы подчеркнуть особую степень страха, в народе говорят: «Боится как черт ладана». Это подмечено не зря. Мне пришлось быть свидетелем такой боязни. Однажды стоял я летом на всенощной под воскресенье в нашей Успенской церкви. Место мое было у входа, весь храм на виду. Народу совсем немного, все наши прихожане. Вдруг заходят две пары и встают недалеко от входа впереди меня. У мужчин малые дети на руках. Женщины с непокрытой головой держат себя свободно. Ясно, люди невоцерковленные, по виду благополучные дачники, зашли из любопытства. Стоят они, озираются, рассматривают роспись. Один из детей, мальчик лет двух, сидел на руках у отца спиной к алтарю и также любопытствовал, только в другую сторону. Вышел на солею священник с кадилом. Мальчик его не видел, но вздрогнул и весь подобрался. Пройдя по солее, ступил иерей на амвон и, как положено, стал кадить прихожан. Когда он сделал взмах в нашу сторону, мальчик вдруг резко изогнулся, как будто ему в спину вонзилась стрела, и громко закричал, переходя на визг. Обе пары поспешно ретировались.

Малыш принял на себя удар темных сил, изгоняемых при каждении. Удар был направлен в самое безгрешное и тем не менее самое уязвимое место семьи. Попущением Божиим был дан сигнал о ее духовном неблагополучии.

Есть у нас многодетные семьи, которые всем составом посещают храм. Родители, глубоко верующие люди, вроде бы не прилагают особых усилий в управлении детьми. Достаточно взгляда, жеста руки. Дети разных возрастов чинно стоят, никаких лишних движений. Другие же родители, скажем певчие на клиросе, сделают замечание своему ребенку, если, конечно, сделают, а он тут же пошел бегать по солее, гримасничать, ползать по ограждению, кататься на воротцах. Потом дитя может подбежать к аналою и попытаться его поджечь выдернутой свечой. Конечно, весь причт, как и священство, находится под пристальным вниманием врага человеческого, и он использует малейшую возможность для своих активных действий. Это надо всегда помнить и заранее делать поправки, строже относиться к себе. Если мамаша этого ребенка на общей воскресной трапезе еще до молитвы наливает себе рюмочку, да потом, причмокивая, похрустит огурчиком, значит, она не обременяет себя ограничениями и может позволить себе многое.

Есть благочестивые мамаши из прихожан, которые не могут управиться с детьми в храме. Они вроде и стараются, а ничего не получается. Ребенка как будто подменили. Вне храма он один, а в храме иной. Значит, следует искать причину. Семья – это общий сосуд, который надо стараться сообща наполнять благодатью. А если он треснут или в нем огромные дыры, сосуд наполнить невозможно, как невозможно и защитить ребенка от врага. Он не сможет внимать замечаниям и добрым советам.

Мне могут возразить, мол, ребенок есть ребенок и нельзя ограничивать его свободу. Вот, мол, посмотрите как ведут себя православные арабы при схождении Благодатного огня в Великую Субботу. Они, как дети, пляшут, скачут, ездят друг на друге. Отвечу. У нас разные уклады, разное восприятие жизни, и сравнивать поведение людей, в том числе и детей, можно только в рамках одного уклада. Если кто-то в Успенском соборе Кремля сядет на своего друга и станет погонять его хворостинкой, думаю, тут же вызовут «Скорую помощь». И мамашу, принявшую рюмочку до общей молитвы, я не осуждаю. Я говорю о препятствиях, воздвигаемых на пути детей к Богу, об ответственности родителей и родных, которые держат в своих руках драгоценный и хрупкий сосуд благодати. Ведь храм, это не детская площадка и солея не сцена, где можно гримасничать. Почему одни дети стоят возле родителей и внимают службе, а другие это делать не могут? Видимо, делается разный вклад в их души не только словами, но и делами и помыслами.

Как можно объяснить, почему трехлетний ребенок в детском саду постоянно крадет вещи у своих соседей, школьница из весьма благополучной семьи прячет под кофту приглянувшиеся ей предметы в супермаркете, хотя рядом находится мать, или шестилетняя девочка, самым тщательным образом оберегаемая от дурного влияния, в людном месте вдруг начинает изощренно ругаться матом? Объяснение одно. Дети находятся под воздействием темных сил, и у них нет действенной защиты.

С врагом во все времена идет настоящая война. И чтобы добыть победу или, по крайней мере, не стать побежденным, надо каждому вносить свой посильный вклад в эту борьбу. Поведение ребенка в храме – это индикатор состояния духовного покоя семьи или неспокойствия, барометр, указывающий на звенящее чистое небо или на хмурые тучи над головой.