Омар Хайям был крупным философом, ученым и практическим учителем суфизма. Его имя хорошо известно в европейской литературе, главным образом, благодаря Эдварду Фицджеральду, который в викторианскую эпоху опубликовал на английском языке несколько его четверостиший. Фицджеральд, надо отметить, подобно многим восточным схоластам, воображал, что, так как Хайям временами описывал совершенно различные точки зрения, он и сам был, в некотором смысле, жертвой противоречий собственного разума. Такое убеждение, хотя оно и типично для многих академических ученых, отличается почти такой же «глубиной» мысли, как и взгляды людей, полагающих, что когда кто-то излагает ту или иную позицию, то это значит, что он и сам ее придерживается, а если он показывает несколько различных действий, то эти действия характеризуют именно его.
Фицджеральда, однако, можно обвинить в гораздо большем, чем просто в плохой способности к пониманию. То, что он придал своим переводам Хайяма характер антисуфийской пропаганды, не может быть оправдано даже самыми ярыми приверженцами этого переводчика. В результате они склонны не замечать его поразительную нечестность и призывают обратить внимание на другие аспекты.
Стихи Омара Хайяма и членов его школы, произведения которых стали общепризнанной частью данного вида учебных материалов, основаны на специальной терминологии и аллегориях Суфизма. Свами Говинда Тартха тщательно исследовал эти произведения и перевел их на английский язык. Его книга вышла под названием «The nectar of Grace» («Нектар Тонкости») в 1941 году.
Ее можно считать последним словом в передаче смыслового содержания поэзии Хайяма (насколько стихи такого рода вообще поддаются воспроизведению на английском языке). Интересно отметить, что лишь немногие западные ученые воспользовались его работой в своих толкованиях Хайяма.
Вот почему Хайям, по существу, остается почти неизвестным поэтом.
Да будет тайна спрятана от всех нечеловеков.
Смотри, что делаешь ты для людей,
Но Око зрения от них сокрой.
Круговорот этого мира кольцу подобен,
Мы ж, без сомненья, —
НАКШ, узор в его оправе.
В кельях и мечетях, в монастырях и синагогах
Одни боятся ада, другие мечтают о рае,
Но тайны своего Бога познавшие,
Не взрастили в своих сердцах подобные семена.
Я пью вино, и слышу от недругов справа и слева:
«Не пей спиртного, ведь это против веры».
Но если знаю я, что пить противно вере,
Во имя Бога, дайте мне напиться,
Я пью врага, чья кровь должна пролиться.
Запрет вина исходит из условий:
Кто пьет вино, как много пьет и с кем.
Когда три эти правила соблюдены как дóлжно,
Коль мудрый пить не должен, кому скажи ты, можно?
Вы, ночи напролет стоящие в молитве,
И вы изгнанники, бегущие от мира —
Никто из вас до суши не добрался,
В безбрежном океане несетесь кто куда.
Единый бодрствует, все остальные спят.
Когда заснул я, Мудрость прошептала мне:
«Где видел ты, чтоб роза счастья расцвела во сне?
Зачем избрал ты то, что близко к смерти?
Испей «вина»: ведь долгий сон тебя ждет после смерти».
Друзья, во время ваших встреч
Почаще вспоминайте Друга.
Когда вы пьете вместе дружно и наступает мой черед,
Вверх дном вы опрокиньте кубок110.
Те, кто ушли до нас, О, Кравчий,
В пыли самодовольства спят.
Ступай, вкушай «Вино» и Истину услышь;
О чем они лишь только говорили,
Надежно держим мы в руках своих,
О, Кравчий.
О, невнимательный невежда, ты ведь не золото,
Чтоб доставать тебя из-под земли
Когда, однажды, ты сойдешь туда.
Узнай кем может быть сей человек земли, Хайям —
Фантазий отсветом – снаружи, сияющим светильником – внутри.
Туда отсюда уходя, дружище,
Товар реальный захвати с собой,
В пустых руках нет пользы на торжи́ ще.
Люди различных толков, сколько их есть,
Имеют свою собственную обо мне теорию.
Но я – это я,
Я есть то, что я есть.
Аттар – один из величайших классических литературных мастеров Суфизма и вдохновитель Руми, но его произведению «Memorials of the Saints» (Воспоминания о святых)—представляющему собой собрание сказок и учений суфийских мудрецов, пришлось дожидаться семь с половиной веков, прежде чем оно было переведено на английский язык. Несмотря на растущий интерес к суфизму западных исследователей, никто иной как индийский отшельник д-р Банки Бехари в 1961 г. осуществил первое английское издание этой книги, включив в нее шестьдесят два избранных отрывка.
Всего Аттару принадлежит около ста сорока книг. Из них наиболее известны суфийская «Божественная Книга», «Парламент Птиц» и «Книга Назиданий».
Он передавал свои учения путем иллюстративных жизнеописаний, притч, афоризмов, поучительных басен, содержащих в себе не только моральные поучения, но и аллегорические описания особых стадий человеческого развития. Так, например, в «Парламенте птиц» он обрисовал характерные фазы человеческого сознания, хотя они изображаются в виде событий, происходящих с отдельными людьми или человеческим обществом в целом.
Аттар использует тему «путешествия» или «поиска» как аналогию последовательного продвижения человеческой души на пути к совершенству.
Он предсказал монгольское нашествие тринадцатого века и отпустил своих учеников, отправив их в безопасные места, а сам, как сообщают, погиб от рук солдат Чингиз Хана, отказавшись принять почести от монгольских завоевателей.
Суфийские предания утверждают, что работа Аттара важна, так как, взятая в целом, она способствует укреплению социального устройства и этических норм Ислама, тогда как особые фрагменты из его писаний содержат материал посвятительского характера, глубоко скрытый за теологическим фасадом.
Однажды несколько израильтян поносили Иисуса, когда он проходил по их улице. Он же в ответ возносил за них молитвы.
Некто спросил его: «Ты молишься за этих людей, неужели ты на них не гневаешься?» Иисус ответил: «Я могу тратить только то, что есть в моем кошельке».
Один человек подошел к юродивому, который заливался горючими слезами, и спросил его: – Почему ты плачешь?
– Я плачу, чтобы пробудить жалость в Его сердце, – ответил безумец. Тогда прохожий сказал:
– Ты говоришь бессмысленные слова, ведь у Него нет физического сердца.
– Нет, это ты заблуждаешься, – возразил ему безумец, – ибо Ему принадлежат все сердца на свете. Сердце может связать тебя с Богом.
Что!? Вы хотите какой-то суммой денег
Вычеркнуть мое имя из Списка Дервишей?
Один бедный старый человек пришел как-то к Фазлу-Раби по какому-то делу. Вследствие своей слабости и нервозности, старец воткнул железный наконечник своего посоха прямо в ногу Фазла-Раби и от нестерпимой боли Фазл то бледнел, то краснел, но не обронил ни слова. Почтительно выслушав старика до конца, он взял его прошение и поставил на нем свою подпись.
Когда старик удалился, довольный тем, что его просьба была удовлетворена, Фазл позволил себе рухнуть на пол.
Один из придворных, присутствовавший при этом, воскликнул:
– Мой Господин, Вы, истекая кровью, выслушивали слабоумного старика, который пронзил своим посохом вашу ногу, и ничего не сказали, совсем ничего!
Фазл-Раби ответил:
– Я не показывал боли, опасаясь, что старый человек сильно расстроится и в смущении уйдет, так и не решив своего вопроса. Его нужда столь велика, как мог я доставить ему лишние огорчения?
Будь настоящим человеком: учись благородству мыслей и действий у Фазла-Раби.
Некий дервиш, скитаясь по свету, в заплатанном одеянии, с почерневшим от солнца лицом, пришел в Куфу, где его увидел какой-то купец. Тот поговорил с ним и решил, что он, судя по всему, раб, потерявший своего хозяина.
– У тебя кроткий характер, так что я нареку тебя именем «Хайяр» («Добрый»), – сказал купец, – Ты не из рабов ли?
– Да, я раб, – ответил Хайяр.
– Тогда я возьму тебя к себе. Ты будешь работать на меня, пока я не разыщу твоего хозяина.
– Это именно то, что мне надо, – сказал Хайяр, – ибо вот уже много лет я ищу своего Господина.
Итак, Хайяр проработал много лет у этого человека и научился от него ткачеству. Отсюда пошло его второе имя «Насадж» («Ткач»).
Видя беззаветную службу Хайяра, купец, однажды, почувствовал угрызения совести и решил, что не должен его больше эксплуатировать.
– Я не знаю, кто ты, – сказал он ему, – но отныне ты можешь считать себя свободным.
Хайяр Насадж, Великий Мастер Пути, отправился дальше в Мекку, нисколько не жалея о случившемся, так как раскрыл для себя, как продолжать свое развитие, не имея имени и будучи в положении раба.
Он был учителем Шибли, Ибрахима Кхаваса и многих других Великих Суфийских Мастеров. Умер он более тысячелетия назад, в возрасте ста двадцати лет.
Один человек задумал продать грубый ковер. Он вышел на улицу и стал предлагать его прохожим.
Первый же покупатель, которому он показал ковер, сказал:
– Твой ковер грубо сработан и очень протерт. После чего предложил купить его по очень низкой цене.
Когда сделка состоялась, человек, приобретший ковер, повернулся и окликнул какого-то прохожего:
– Взгляни на этот бесподобный ковер. Он мягок, как шелк.
Случайно рядом оказался суфий. Он видел, как одному и тому же ковру были даны два совершенно противоположных описания: одно, когда его покупали, и совсем другое, когда его продавали. И тогда суфий обратился к продавцу ковра:
– О, торговец, умоляю, помести меня в твой волшебный сундук, который превращает грубый ковер в мягкий или, быть может, способен из ничего сотворить драгоценный камень!
Луну спросили:
– Какое твое самое заветное желание?
Она ответила:
– Чтобы солнце исчезло и навсегда скрылось в облаках.
Один из последователей Джунаида принес ему кошелек, в котором было пятьсот золотых монет.
– У тебя еще есть какие-нибудь деньги, кроме этих? – спросил суфий.
– Да, есть, – ответил человек.
– А, ты хотел бы иметь еще больше?
– Хотел бы.
– В таком случае, ты должен оставить эти деньги себе, ибо нуждаешься в них больше, чем я. У меня ничего нет, но я ничего и не желаю. У тебя же есть много, а ты хочешь еще больше.
Один муэдзин в Исфахане залез на минарет и стал призывать к молитве. Мимо проходил сумасшедший, и кто-то спросил его: – Послушай, что делает этот человек на минарете?
– Он трясет пустой ореховой скорлупой, – ответил сумасшедший.
Когда вы произносите девяносто девять Имен Божьих, вы точно также играете с пустой ореховой скорлупой. Как можно через имена постичь Бога?
Поскольку невозможно выразить в словах Божественную Суть, лучше вообще не произносить слов.
«Китаб-Илахи»
Однажды, когда Омар, Товарищ Пророка, просматривал какую-то еврейскую священную книгу, пророк Мохаммед сказал ему:
– Ты слишком небрежен с этой книгой. Если хочешь извлечь из нее хоть какую-нибудь ценность, стань иудеем. Быть совершенным иудеем лучше, чем быть несовершенным мусульманином, баловаться же с этой еврейской книгой – значит проявлять нерешительность, лишая себя преимуществ обоих путей.
Поступая так, ты впадаешь в заблуждение, не являясь ни тем, ни другим, ты ни верующий, ни неверующий. Каково же тогда твое состояние, как его описать?
«Китаб-Илахи»
Однажды Моисей попросил Бога показать ему одного из друзей Божьих, и голос сказал:
– Ступай в такую-то долину. Там ты найдешь того, кто любит Меня, избранного, который идет по Пути.
Моисей пошел, куда ему было велено, и нашел этого человека, одетого в лохмотья, осаждаемого всевозможными насекомыми и ползающими тварями.
Он спросил:
– Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?
Человек сказал:
– Посланник Божий, принеси мне воды, ибо меня мучает жажда.
О проекте
О подписке