Внутреннее беспокойство не отпускало ни утром, ни днем, ни вечером. Особенно вечером, когда за окнами темнело и тягостные мысли о завтрашнем дне заставали меня за уроками или за чтением. Внезапно накатив, они разрастались и доводили до отчаяния, вытесняя все остальное.
Примерно столько было Татьяне Лариной, Софье Фамусовой, Бедной Лизе, Джейн Эйр, Эсмеральде и Скарлетт О’Хара, а Наташе Ростовой и того меньше. Мама ответила, что судьба многих из этих девушек отнюдь не успокаивает,
Все ясно. Они считают, что ты дурочка и лохушка, – запросто поставила диагноз Вика. – Какая же я дурочка, если учусь лучше всех в классе? – Это другое. С людьми всегда нужно быть настороже, каждый ищет свою выгоду. А тот, кто этого не понимает, считается маленьким или глупым
Именно об этом я и размышляла, пока гуляла под моросящим снего-дождем. Почему к глупой, вечно пахнущей потом и пишущей на руках фразы типа «не сдохнуть» Игнатовой никто не цеплялся? Почему ее просто не замечали, а меня доставали постоянно?
Вика. – Что?– Зовут меня Вика, – пояснила она.– Забавно, а я Вита.– Приятно познакомиться, – она по-мальчишечьи протянула ладонь. – А какое у тебя полное имя?– Просто Вита, и все.– Прикольно.– Это значит – жизнь. – Еще прикольнее. А я – победа
– Пожалуйста, – сказала я, не зная, куда девать руки. – Я не Вика, мне тяжело. Я по-другому это чувствую. У меня голуби бьются. Я в обморок падаю. И тону. А ты специально со мной играешь. Мучаешь.