Настроение у Риты как раз было боевое, если не сказать злое. Мотя уже держал грушу и довольно улыбался. Она мягко запружинила на месте, сначала едва касаясь груши, наносила удары, как бы примериваясь, слегка, осторожно. Как кошка лапой ударяла и отпрыгивала назад. Довольная физиономия Моти, которая выглядывала из-за груши, раздражала ее все больше и больше. Он всегда был в хорошем расположении духа, и это бесило и определяло в нем дурачка, каких мало. Ну нет проблем у человека. Нет, и все! Вечно счастлив…

Ох как ей ужасно хотелось промахнуться мимо груши и заехать в его добродушную физиономию, но она сдерживалась, стараясь просто отрабатывать удары, не отвлекаясь, начала ускорять их, нанося их все сильнее и сильнее; удары все чаще и чаще глухо раздавались в тишине, которая заполнила зал. Все поддались всеобщему вниманию к рингу и тоже наблюдали, как небольшая девушка рьяно колотила грушу, на самом деле вымещая на ней всю свою боль и обиду. Все быстрее и быстрее, сериями, мощнее и мощнее. Когда ее удары подбирались к Мотиному лицу, он прятался за грушей, слегка смещая ее под удар. Он уже почувствовал сегодняшнюю необычную злость Риты и не позволял ей себя достать. Ему даже нравилась эта опасная игра. Никто больше не решался держать грушу для Риты. Эта игра нужна была им обоим: Рите – чтобы вымещать злость, а Моте – чтобы получить ее редкое внимание и хоть какое необычное событие в своей скучной обыденной жизни. А Рита отбивала грушу все сильнее и сильнее, отскакивая и снова неожиданно нанося удары. Возбуждая саму себя, выливая скопившуюся злость, отпрыгивала и уже с разворота наносила удары ногой, отталкиваясь от груши, мягко пружиня, приземлялась и снова начинала атаку кулаками. Снова отскок, прыжок высоко и очередной удар с разворота, как будто по лицу Моти. В последний момент Мотя успевал подставить грушу и стойко удерживал ее под бешеной серией ударов. Наконец она подпрыгнула в последний раз, оттолкнулась от груши ногой и отлетела в угол ринга, заканчивая движение, по инерции еще несколько раз подпрыгивая, и сошла с него. Мотя победно выдержал ее неожиданные выпады. Все ждали сальто в конце как обычно, но сегодня сальто не было. Не то было настроение. Окружающие оценивающе захлопали и медленно стали расходиться. Мотя уже нес воду и полотенце. Роман поднял большой палец вверх в знак одобрения. Рита кивнула, помахала рукой и пошла в раздевалку. Устало села на скамейку, обхватила голову руками и долго так сидела, желаний никаких уже не было. Она почувствовала усталость и опустошенность, внутренней удовлетворенности так и не наступило. Восхищения Моти и одобрения публики было недостаточно. Что-то не так в этой жизни.

Глава 7. Шоковая терапия

Декстер ошалело носился как щенок по площадке в парке, высоко подбрасывая передние лапы, но не лаял, а только порыкивал при необходимости. Слава поставил себе задачу загонять его так, чтобы собака спала без задних ног и не носилась по вечерам по квартире, играя то с тенью, то с тапочком, то с пультом от телевизора.

Лерка вышла из своей машинки и полетела к ним. Стоило только Декстеру увидеть Леру, как он, резко изменив направление, понесся к ней, виляя не только хвостом, но и всей попой, прижимая большие уши, пачкая ее огромными лапами, норовя лизнуть прямо лицо. Она с трудом уворачивалась и морщилась:

– Ну-ну, уронишь же меня, мохнатое чудовище! Привет, привет! Приве-е-ет! – теребила Лера Декстера за мохнатыми ушами, растягивая слова. – Я задержалась, я сегодня у Саши была.

Слава кисло покосился на нее.

– Ну и что там у нашего зануды?

– Да нормально все! Убийство! И получила заказ на дизайн… Работы немного, но он хорошо платит.

От такой тирады глаза у Славы вылезли на лоб.

– Лер, ну ты иногда хоть какую-то последовательность соблюдай! Нельзя ж все в кучу! Убийство это у тебя нормально? Что за убийство-то? Что там нормально?

– Ну, у него лично все пока нормально… Но мне это не нравится…

– Отсюда поподробнее. Не нравится, что все нормально?

Кое-как, одновременно бегая с Декстером, Лерка медленно, через слово задыхаясь, поведала Славе обо всем случившемся, смешивая события и их последовательность, перескакивая с одного на другое, как всегда.

– Не ходила бы ты туда пока, Лер!

– Да че там, дизайн передам на следующей неделе, и все! Но ты прав! У него там все что хочешь может быть. Деньги крутятся немалые. А люди у нас голодные. Но меня-то это разве как-то касается?

– Да я б так не сказал… Слушай, поехали в выходные ко мне на дачу, отдохнем. Чего-то заработались совсем уже… – решился он опять предложить.

– Да я к Маше собиралась на дачу… Давай к ней завалимся вместе? – Лерка, как всегда, не хотела оставаться со Славой наедине. Прошел год, а она все тормозила и тормозила и никак не хотела сближаться или что-то менять в их отношениях.

– Давай, – запыхтел и поморщился Слава. А что ему еще оставалось?

– Я тебе накануне позвоню, уточню, и поедем на твоей машине! – подарила Лерка бонус Славе. – И Декстеру будет раздолье там!

– Ему везде раздолье!

– Я про место в машине!

– А… ну да. Хорошо!

Она продолжала носиться с Декстером по площадке, а он присел на скамью, наблюдая за ней и поражаясь, откуда к вечеру у нее столько энергии, когда у него самого уже сил не оставалось. А Лерка настолько одурела от сидения за компьютером, что эта беготня была для нее настоящей жизнью, такой, к какой она привыкла с детства, и иногда она сама не понимала, почему она выбрала себе такую работу, которая требовала чрезвычайной усидчивости. И сейчас все это вот бурлило в ней, переливаясь через край, и только Декстер мог ее в этом понять и поддержать. И она ему за это была очень благодарна.

Когда Слава и Лера приехали на дачу к Маше, та разбирала старые вещи в сарае, тщательно старалась убрать хоть часть ненужных уже вещей на зиму. Что-то из них уже ярко пылало в огромном костре посреди огорода. В данный момент Маша сидела на улице на пластмассовом стуле рядом с костром и оттирала грязь со дна старого таза, размышляя, нужен ли он еще вообще, или его просто закопать.

– Муся, приветы! – заорала через весь огород Лерка.

– О! Наконец-то помощь прибыла! Привет, привет! – услышав ее, обернулась к калитке и, отодвинув выбившиеся на глаза волосы, ответила Маша.

Лерка обняла Машу, обхватив ее сзади, и чмокнула в холодную щеку.

– Чем ты тут занимаешься? Тебе делать нечего? Выкинь ты его!

– Как выкинуть, ты что? Тут все сгодится. Если его оттереть, в нем еще даже стирать можно…

– Хм, купи новый…

– Новый сопрут на металлолом. Лучше старый…

– Купи пластмассовый! Мне кажется, скоро столько барахла у всех будет, что никто ничего уже покупать не будет и можно будет на помойку ходить и выбирать, если чего понадобится… Зарастаем хламом со страшной силой… Вон какой костер собрала, это ж что ж такое-то, за дровами в лес ходить не надо. – Костер разгорался все сильнее, черный дым поднимался уже выше дома, угрожающе заслоняя часть неба. Слава пошел посмотреть за костром, палкой собирая обгоревшие вещи плотнее в кучу.

– Какого яда туда налить-то, чтобы все само отошло?.. – озадаченно вслух размышляла Маша.

– Плюнь туда! – съехидничала озорная Лерка.

– Хорошее предложение! Как же я сама-то не додумалась.

– В тебе много нераскрытого потенциала, настолько глубоко зарытого, где-то совсем-совсем в глубинах твоей души… Я тебе всегда помогу, ты только попроси. Сколько сможешь наплевать? Открываем фабрику по производству яда или просто небольшую лабораторию? – расходилась Лерка, чувствуя, что Маша сейчас взорвется.

– Я сейчас тебя и без яда… Быстрее будет… Только попадись! – Маша резко вскочила и попыталась достать успевшую отпрыгнуть в сторону Лерку, замахнувшись большим полотенцем.

– Да! Без яда проще! Не будет производственных расходов! – развивала тему неугомонная Лерка.

– А мы не ищем легких путей! Давай уже сразу фабрику, что уж там мелочиться-то. С тебя, как всегда, реклама!

– Легко! Улыбнись, сфоткаю! Змеи всегда привлекают внимание!

– Ну я сейчас тебе задам!

И они стали носиться прямо по огороду, перепрыгивая через грядки, шустро обегая горящую кучу тряпья, задевая спокойного, сосредоточенного Славу, который сгребал разваливающийся в огне мусор. Когда Маша уже догоняла, то Лерка в последний момент резко отпрыгивала в сторону, неожиданно резко меняла направление, тогда Машу заносило на такой скорости, что она пролетала мимо… Они визжали и задыхались от бега, но продолжали носиться, сбивая расставленные везде старые полуразвалившиеся ведра, спотыкаясь и чудом удерживаясь на ногах. Рядом носился такой же ошалевший от визга Декстер, лаял на обеих и, видимо, ничего не понимал. Слава улыбался своей широкой улыбкой и качал головой, покручивая у виска характерным жестом. Один раз даже хотел подскочить к ним, когда они чудом не свалились в огонь, но, к счастью, они обе извернулись, и все обошлось. Наконец Лера остановилась, задыхаясь от бега, вытянула вперед руку:

– Стоп, стоп, стоп! Мусь, все! Давай серьезно! Смотри!

Маша расслабилась и тоже остановилась, глядя в глаза резко посерьезневшей подруги. Лерка серьезно продолжала:

– Вот ты таз моешь, да? Представь! К тебе пришли с тазами все! Соседи, люди, у всех проблемы, старья тут много…

– И? – повелась в очередной раз Маша, все-таки опасаясь подвоха, и недоверчиво глядела на подругу, тяжело дыша и уже готовая к перемирию.

– А ты – раз! Плюнула и растерла!

– Лерка, ты зараза, я сейчас же тебя убью! – снова кинулась на нее Маша.

Лерка, хохоча, убегая, изворачивалась и снова отскакивала в последний момент, когда Маша уже, казалось бы, ее настигала…

– Машка, нам с тобой пора на диету, становимся какие-то неповоротливые…

Маша злилась еще больше, понимая, на кого она недвусмысленно намекает. Но сил у них обеих уже не было. Наконец Лерка угомонилась.

– Все, отдохнем чуток. Маш, ты такая наивная, доверчивая, я тебя просто обожаю! – Лерка наконец-то обняла ее сзади и опять поцеловала в щеку.

Замучившись, они устало сели на перевернутые ведра. Лера, довольно улыбаясь, смотрела на Машу.

– Я не наивная, – пыхтела Маша, – просто я не жду подвоха от своей лучшей подруги, а ты этим пользуешься, зараза ты такая! Совесть поимей!

– Ну извини, совести у меня нету, но я тебя люблю, ты ж знаешь.

– Знаю, поэтому и ведусь! Смотри у меня! Накажу!

– Как?

– Вон видишь сарай? – Лерка сморщилась, как от лимона… – Пока не разберешь, не выпущу. Его надо на зиму закрыть!

– Машунь, а можно не сарай! Дай я лучше тебе все тазики начищу? Наплюю и начищу! Только не сарай! У меня на сараи аллергия по всему телу волдырями и нарывами. Пожа-а-а-алуйста! Еще одного такого сарая я не переживу. Застрелите меня сразу! – взмолилась Лерка. – Ты даже не представляешь, что я пережила. Сначала Декстер приполз, потом собаки чуть не загрызли… Даже думать не могу о сараях… Иди сюда, мой спаситель… – Декстер улегся у ее ног, позволяя себя потрепать, а она обнимала его так нежно, что даже Слава позавидовал. «Лерка, ты точно зараза, каких мало», – думал он про себя.

– Ладно! Мы тогда со Славой в сарай, быстро все уберем, поищем, из чего тебя застрелить, а ты тут плюй ядом пока. Быстрее будет. Твой яд более концентрированный, – смилостивилась Маша. – Слав, а ты, когда она весь свой яд расплюет, пользуйся безопасным моментом! Можно будет и спереди подойти без опаски. – Машка уже насмехалась над обоими. Ну а что? Сами напросились.

Тихий безветренный вечер спустился над небольшим летним домиком. Костер погас. Только тонкая струйка дыма поднималась строго вертикально вверх, медленно затухая и исчезая в небе. А в домике в маленькой печи потрескивали сухие дрова, которые наколол Слава с избытком на будущее. Было тепло и уютно. И можно было бесконечно смотреть на огонь в печи.

– Я пойду Декстера покормлю, и надо кинуть ему подстилку в сарае… – Лерка собрала еды, взяла воды и, накинув куртку, вышла в темный тихий сад. Почти сразу увидела знакомые красные глаза, светящиеся из глубины сада; Лерка присвистнула, и они быстро стали приближаться.

– Не подпускает к себе? – задала Машка провокационный вопрос Славе, как только Лерка ушла.