А вот Яромиру такой уверенности сейчас явно не хватало. Он с содроганием наблюдал за происходящим, которое, к своему сожалению, видел четко и ясно. Он стоял как раз-таки на той самой границе, где последний свет уходящего солнца превращался в магическую завесу вечной ночи, служащей Турофею усыпальницей в этих мерзлых веках. Он видел, как кружили вокруг Влады тени, с интересом наблюдая за девушкой, что пробиралась по черной тропе, сама не ведая того, что камень в ее руках освещал ей путь. Темные фигуры, своими силуэтами напоминающие человеческие тела, парили над белым снегом и тянули к ней свои длинные когтистые лапы. Каждый из них жаждал до коснуться до бедной девы, достать из самых потаенных уголков ее души всю боль, все страдания, что она когда-либо испытала, но не могли. Невиданный щит окружал ее тело, и это чудесное покрывало осталось загадкой и для самого Яромира, который невольно предположил, что Божена сжалилась над девчонкой дав ей некую защиту. Но он был не прав. В этом щите не было ничего земного, как и не был он создан из желания спасти ее душу от немыслимых терзаний. Нет, так Турофей защитил ту, что сейчас шла к его последнему пристанищу, дабы сковать себя навечно с ним нерушимыми узами. Что увидел он в ней такого, что заставило его возжелать ее более других тогда не знал даже я, которому волей вселенной был предоставлен шанс лично узреть плоды своего деяния.
Я шел за ней попятам, боясь отстать даже на пол метра. Я узнал ее сразу, ту самую девочку, на которую еще недавно скинул тяжелый груз со своих плеч. Уже тогда я понял, что своим письмом наслал на нее омерзительное проклятие, а теперь без права что-либо исправить, должен был принять исход своего глупого и эгоистичного поступка