Пролог

“Уснет природа, поглощенная мраком. Встанут на колени все народы Эвы пред темным Владыкой. Он тот, кого боялись со времен начала. И будет знать он о тайнах многих, что хранят земли Материков и океанов. И смерть посеет, найдя оружие богов. Разделенная на части Сила вновь должна будет соединиться. Сломленную Власть, сокрытую в пяти концах, необходимо отыскать. Источник света скроет Свет. Исчезнут все Хранители. Не станет равновесия. Вновь омоется кровью земля и будет гореть и гнить, если не придут четыре Защитника. Четырехконечная звезда с вершинами на севере, востоке, западе и юге. Пятнадцать лет пройдет, разбитые на пять, рождая в цикле одного Защитника. Четыре Сына сильнейших из народов: Сын Темных, Сын Стихий, Сын Спящих и Сын Светлых. В тот миг на землю дождь обрушится из звезд, знамение, что был рожден последний из Миссий. Сильны четыре мужа будут, словно боги. И магии их равной не найти.

Отныне не забудьте, дети Армосантора, прийти на свет должна вся четырехконечная Звезда, но одному ее концу нельзя дать право жизни. Сын Спящих должен умереть. Опаснее Владыки станет он, как только перейдет границу детства. В нем Сила всего мира ткёт свое могущество. Он сможет Прошлое вернуть, Отцов своих поставить на колени, чем уничтожит Эву.

И в той беде обязаны объединиться другие три Миссии, дабы убить, пока всю мощь свою Сын Спящих не познал. Иначе, призовет он своих Предков. И в ту секунду, содрогнется мир. Устрашится сам Владыка. Падет ниц каждый пред сильнейшим из Сынов. И в тот момент лишь Светлый сын сумеет подарить надежду на спасение. Лишь он способен сверкающего мощью Спящего убить, и Спящий лишь ему позволит это сделать. Запомните, дети Армосантора, Сына Светлых храните, а потомка Спящих бойтесь, как самих Спящих.”

Сандрилон, Святая земля

1 в до новой эры

Белоснежные брови на молодом добром лице обреченно сошлись, как только последнее слово выцветшего пергамента было прочитано. В ярко-голубых глазах отразилась злость, смешанная с решимостью, после чего мальчик засунул свернутое пророчество в мешочек на поясе, откуда негромко раздался легкий стук ударившихся друг о друга лакированных деревяшек. Юный иллир шепнул одному ему ведомое слово, и колодец в центре круглой комнаты сверкнул синей вспышкой. Вдали, средь темных спин скал, утонувших в зеленом море деревьев, отчаянно крикнула птица и затихла. Но Светлый словно не услышал этого. Он стремительно прошел сквозь водную арку, покинув необычайной красоты зал, затем парящий замок, а после чего и сам город иллиров. Последнее, что сделал однорукий мальчик – запечатал золотые врата, активировав ловушки для незваных гостей в бывшую обитель Светлых, и навсегда покинул Сандрилон.

Часть первая

Приход

Глава 1

Тень Спящих

Кемиз, Хасар

3023 год новой эры

Удивительная штука время. Оно способно разрушить всё – города, целые страны, жизни. И с этими жизнями стереть воспоминания…

Прошло более трех тысяч лет после кровавой войны на Эве. Вновь воздвигли стены и замки разрушенных королевств. Выжженные, опустошенные поля покрылись сочными травами и душистыми цветами, а люди больше не жили в постоянном страхе.

Хасар – величественный город! Главный “муравейник” юга. Обитель удивительных вещей и людей. Именно сюда стекались тысячи купцов, торговцев и простых обывателей, чтобы посетить самый большой в мире рынок.

Однако славился этот знаменитый город не только своими шумными площадями. Огромный потрясающей красоты белоснежный дворец – Дарсан, со знаменитыми на весь мир висячими садами. Дарсан был пристанищем величайших скульптур и памятников самых талантливых творцов прошлого и настоящего. Десятки фонтанов освежали горячий хасарский воздух. А вдоль каменной дороги, от кованых врат до колонн замка, тянулись длинные бассейны чистейшей воды. Сверкающие золотом высоченные башни росли вокруг гигантского купола, видневшегося за много миль от него.

Это великолепие считалось одним из чудес света. Правила им, со времен постройки, династия Берханов. Однако попасть во дворец было практически невозможно. Так что гостям Хасара оставалось лишь издалека любоваться сказочным дворцом и щедро сорить деньгами на главном рынке мира.

– Пробуй, пробуй. Таких яблок ты на всем Материке не найдешь! – словно распевая, приговаривал такую популярную фразу на этом рынке жилистый мужичок в плохо скрученном тюрбане.

– И вправду хороши твои яблоки, но встречал я и лучше на Материке, – ухмыльнулся покупатель. Затем, сняв с плеча небольшой походный мешок и кинув его продавцу, он добавил: – Наложи-ка мне полный тулук да цену скажи.

– Обижаешь, господин. Яблоки из самого Чалмира прибыли! Вкусней и слаще их нет. Но тебе почти задаром отдам, всего за… – споро закладывая спелые фрукты в мешок, торговец быстрым цепким взглядом окинул своего покупателя, оценивая, сколько можно с него содрать. Черный длинный плащ с капюшоном прикрывал простую, но добротную рубашку цвета кунжута и коричневые замшевые штаны с позолоченными заклепками по бокам, кожаные сапоги также не отличались особой роскошью, но даже самый неискушенный мог безошибочно определить качество материала (было даже похоже на работу грагелей!). Из общей картины выбивался лишь широкий пояс с увесистой бляхой из чистого золота в виде необычной змеи, голова которой была похожа на голову дракона, проглатывающего свой собственный хвост, образуя круг. Глаза змеи сверкали сапфирами, очень похожие на цвет глаз своего хозяина. Мужчина, несомненно, был магом. Уж кто-кто, а маги бедными не бывали: – Двадцать пять диалов!

Маг расхохотался так, что его кудрявая с проседью борода начала подпрыгивать.

– За двадцать пять диалов я тебя куплю, а яблоки твои и десяти не стоят.

– Помилуй Оркус, какие десять, милый господин!? – возмущенно встрепенулся продавец фруктов, набивая цену. Вообще-то мешок яблок и пяти бронзовых монет не стоил, но не было в Хасаре такого торговца, что не пробовал всучить дармовые вещи хотя бы за монетку. – За двадцать могу отдать, не меньше!

– Такие же яблоки у меня. За восемь отдам… – послышался за спиной мага голос слаще тростниковой патоки. Обернувшись, он увидел приземистого толстого человека с узкими поросячьими глазками и угодливой улыбкой. – Мой прилавок через дорогу, добрый господин. Пошли, восемь диалов и полный мешок яблок твой.

– Махтиш, будь ты неладен, чего тебя опять принесло! Убирайся к своим гнилым казмекам, выкидыш Бездны, и не переманивай моих покупателей! – на дарском языке, на котором говорили все хасарцы, огрызнулся торговец, а затем, снова перейдя на общепризнанный геллийский, с улыбкой обратился к магу. – Плохой товар у него, господин, порченый. Хуже в Хасаре не сыскать! Вижу, издалека ты прибыл и добрый человек такой, за семь отдам. Ничего для тебя не жалко.

Как бы ставя точку в торге, он протянул руку с полным мешком яблок своему покупателю. Маг достал из-под плаща странный кошель, который, как показалось торговцу, грозно рыкнул, когда хозяин засунул туда руку, и, отсчитав семь бронзовых монеток, протянул их через прилавок, высыпая в загорелую протянутую ладонь. Продавец поклонился, пожелал удачных покупок доброму господину и вновь с руганью на дарском накинулся на любопытного Махтиша, пытающегося вытянуть свою короткую жирную шею, в попытке разглядеть рычащий кошель необычного покупателя. Услышав оскорбления в свой адрес, Махтиш тут же начал кричать в ответ визгливым голосом. Маг не понимал этого языка, поэтому поспешил покинуть двух склочных мужиков.

Медленно двигаясь сквозь снующую в разные стороны разношерстную толпу, он с любопытством рассматривал товары. Те, что заинтересовывали его своей необычностью, маг подходил и внимательно рассматривал, задавая вопросы их владельцам, словно собирался купить. К разочарованию последних, мужчина разворачивался и шел дальше, всеё так же не спеша проходя мимо очередных прилавков и палаток, пока его не окликнул голос:

– Кеий, вот ты где!

Маг обернулся на окрик, прозвучавший на ставшем уже родным квихельском языке, известном лишь единицам. К нему, проталкиваясь через толпу, спешил крепкий высокий мужчина лет сорока пяти, в таком же черном плаще, как и он. Отличие между ними было в том, что под этим самым плащом мужчина был вооружен с головы до пят.

– А ты никак потерял меня, Гожо? – без интереса спросил Кеий, дождавшись своего путника и двинувшись с ним дальше вдоль рядов.

– Ну конечно же! Обвиняй меня, давай! В этом адском котле за собой-то сложно уследить, а тут еще ты да… – зло бурчал Гожо, но вдруг резко остановился. – А где Селир?

– Не знаю. Сбежал, пока я покупал подарок жене. Пытается пробраться во дворец, наверное.

Темно-карие глаза Гожо приняли форму круглых монет, а рука инстинктивно начала поглаживать рыжеватую курчавую бороду, доходившую до шнуровки плаща.

– Вот вы все какие-то странные, маги, – наконец, вздохнул квихельм, вновь начав движение. – У тебя сын родной в чужом городе шарахается, а ты и в ус не дуешь!

– Повторяю, скорее всего, он пытается попасть во дворец Берханов, – с ленцой пояснил Кеий, но заметив удивленно-возмущенный взгляд квихельма, со вздохом добавил: – Селир маг, Гожо. Уж от пары тройки ярмал ему хватит ума отбиться.

– Ему восемь лет всего!

– Значит, получит по заслугам, и это будет ему неплохим уроком. Нас не так уж и много, так что убивать его точно никто не будет.

– Вот и берись после такого магов охранять… – раздраженно пробурчал себе под нос Гожо.

Какое-то время они шли молча в этом суетливом шуме, наслаждаясь общей атмосферой приподнятого настроения. Маг и квихельм достигли центральной площади, где развернулось зрелищное представление известных во всем мире кемизских акробатов. Хотя в Квихле Кеий и видел намного более опасные трюки, он всё равно с интересом наблюдал за совершенством, грацией и силой тренированных тел, пока не вспомнил про важное дело, которое, собственно, и привело их в Хасар.

– Ты нашел мальчишку? – как бы между прочим обронил маг.

– Нет. Тяжело найти того, о ком не имеешь ни малейшего представления, – так же без особого выражения ответил Гожо, с удовольствием следя за двумя хорошенькими танцующими девушками в колокольчиках, вокруг которых десять поджарых обнаженных по пояс мужчин раздували огонь факелов.

– Согласен. Но найти нам его всё же надо.

– А эта старая жаба не могла получше его рассмотреть? Нужно давать больше информации, прежде чем такой шум поднимать и говорить, что этот паренек обязательно должен стать квихельмом и принести нам утраченную славу.

Очевидное неодобрение сквозило в каждом слове Гожо, яро осуждающего квихельскую прорицательницу, которая из года в год предсказывала местоположение мальчиков, рожденных, чтобы стать квихельмами.

– Такие неточные видения у Сарахи случаются редко. На моей памяти лишь дважды.

– Ты про того мальчишку из Керибюса? Почему вы, кстати, его тогда не нашли?

Кеий помрачнел, вспомнив, как шесть лет назад, отчитывала старая провидица двух взрослых мужиков, его – сильнейшего мага и Кутреда – квихельма, тогда еще в ранге Подмастерья. Тот парнишка из Керибюса, по всей видимости, в будущем должен сыграть немаловажную роль на арене мира. Квихельмы же дальновидно собирают таких детей по Эве, чтобы те были на их стороне, а не на вражеской, когда придет время. Однако Кеий не смог его тогда найти. Он ошибся и привез не того младенца. Старая Сараха орала на них с Кутредом так, словно они потеряли самого Оркуса. Вспоминать всё это было крайне неприятно, так что Кеий поспешил ответить на оба вопроса:

– Да, про него. Не нашли потому же почему не находим и этого хасарца. Хотя тогда всё же было больше информации. Сараха сказала, что в Керибюсе, где-то в северной части, нам нужно найти рыбацкий дом, на отшибе, и что годовалый мальчишка будет какой-то необычный, словно выцветший. Но в Керибюсе полно рыбацких домов. И мы очень долго искали нужный. В нем находился только один ребенок. Обычный, никакой не выцветший пацан, лет семи. Кутред, как и ты, тогда был очень зол на Сараху, за ее размытые описания, поэтому убедил меня взять именно этого ребенка, сказав, что видение провидицы были очень неточные, и она скорей всего напутала с внешностью мальчишки. Мне тогда очень надоело мотаться по всему северо-восточному Керибюсу, и я согласился. Как выяснилось, Сараха видела всё прекрасно и слегка… обиделась, что мы сомневались в ее способностях и не приняли все произнесенные ею слова буквально.

– И почему только бабы могут заглядывать сквозь время? Тьфу! – зло сплюнул на землю Гожо.

Кеий добродушно посмеялся над горячностью старого друга.

– Не стоит так драматизировать, Гожо. Нас Оркус тоже не обидел. Маги только среди мужчин встречаются.

– Я бы не драматизировал, если бы у меня были светлые глаза, которые дают вам вашу магию.

Ухмыльнувшись, Кеий развеял бытующее среди обычных людей мнение:

– А они и не дают.

Действительно, только у магов были глаза серого, голубого, реже зеленого или синего цвета. Но Силу давали не они. Скорей это было нечто вроде побочного эффекта. Поэтому, когда простой человек встречал светлоглазых, он с уверенностью мог сказать, что перед ним маг.

– А зачем Сараха настаивала на том, чтобы ты взял Селира в такую даль? – словно нечаянно обронил квихельм.

Настроение Кеийя вновь слегка подпортилось, стоило упомянуть о разговоре со старой прорицательницей. Память у нее оказалась такой же хорошей, как и богатый словарный запас крепких выражений, которыми она щедро одаривала всех, кто ей не угодил. Керибюсская история не была забыта. И Кеий по сей день расплачивался с последствиями своего промаха. Каждый раз после посещения (а это происходило довольно часто) сварливой старухи, он узнавал о себе что-то новое, награждаясь, самыми что ни на есть скверными эпитетами, даже не подозревая, что столько оскорблений вообще существует.

– Точно сказать не могу, – поморщился Кеий, вспомнив слова провидицы: "Сына своего возьми! Может хоть он поможет. А то от тебя толку, как от слизня жемчуга. Чего вылупился на меня, сморчок! Шагай отсюда! Мочи нет больше смотреть на морду твою бородатую…".

– Она ничего не стала объяснять.

***

Селир смотрел вниз, стоя на высокой стене, и собирался с духом, чтобы спрыгнуть с огромной высоты. Был пройден уже настолько долгий путь, что вернуться обратно было бы преступлением. Его, конечно, настораживало, что на стене и на территории дворца он не видел ни одного ярмала, которыми так пугал отец. Еще раз довольно хмыкнув своей везучести, Селир перекинул свои короткие ножки через бордюр и скользнул вниз. Подстегиваемый чувством свободного падения, он выставил руки вперед и воздух вокруг них стал плотнее, а на земле в безумном плясе начала крутиться трава. Падающее тело замедлило свою скорость, будто попало в вязкую невидимую паутину. Мальчик мягко приземлился на твердую землю, словно сошел с лестницы.

Селир даже подпрыгнул от удовольствия, ощущая вкус своей маленькой победы. Магия начала у него проявляться всего пару месяцев назад, это были еще крошечные росточки, отголоски того, что ожидает его в будущем. Но и этого было много для его восьми лет. Обычно первые фокусы получаются у светлоглазых лет в двенадцать, а то и позднее. Так что, сотворив сейчас примитивную "Воздушную подушку", Селир просто до безобразия был доволен собой.

Вокруг зелеными облаками клубились кусты, так что радостный танец победы никто не увидел (да и видеть здесь, в общем-то, было некому). Никого не страшась, будто родился за пазухой у Оркуса, Селир выпрыгнул из кустов и хозяином всего мира зашагал в сторону дворца. Маг только и мог, что смотреть с открытым ртом на гигантское строение, рядом с которым он казался себе муравьем. У них в Гиваргисе (да и во всем Лисбете, наверное) таких больших красивых замков не встретишь. А какой он был белый! Прямо глаза резало! Вот было бы здорово забраться на этот золотой купол или острые башни (они еще выше!). Оттуда должно быть видно весь Хасар!

Вспомнив про легендарные висячие сады, маленький маг, позабыв всё на свете, сорвался на бег. Оббегая дворец и встречающиеся на пути бесконечные статуи и фонтаны, Селир несколько раз останавливался, переходя на шаг, с неудовольствием отмечая, что он, пожалуй, чересчур велик. Но всё это померкло, стоило ему добраться до пункта назначения. Селир даже приоткрыл рот от изумления.

В воздухе, на разном уровне, зависли небольшие островки земли, сплошь покрытые зеленью. На них росли необычной формы деревья, ветви которых украшали гигантские пушистые цветы. Вокруг них жужжали насекомые-опылители, не спеша летая от одного дерева к другому, оставляя за собой полоски золотых следов. С самого высокого острова, казавшимся маленьким камешком, прилипшим к небу, падал в большой круглый бассейн узкий столб воды, который сверкал и искрился в лучах Илара. Разлетающиеся в разные стороны капли отражали яркую радугу, расплывающуюся в воздухе.

Как завороженный, Селир поплелся к водопаду, задрав голову. Он не обратил внимания ни на сиротливо стоящие задние ворота без охраны, ни на пустые стены, ни даже на что-то мокрое на камнях белого щебня и траве, окрасившее их в темный цвет. Обойдя бассейн по кругу и запустив в переливающийся поток воды руку, Селир залился радостным удивленным смехом, ничуть не страшась, что его услышат. Он начал бегать под парящими островами с запрокинутой головой, пытаясь найти хоть какой-нибудь канатик из лианы или иной лаз, который помог бы ему забраться хоть на один из них. Но ничего подобного видно не было, а взлететь на такую высоту, пока не в его силах.

Мальчик остановился и стал нетерпеливо оглядывать ровно подстриженный луг, раскинувшийся от бассейна до самых стен дворца, в поисках способа попасть наверх. На глаза попались три высоченных дерева, образующих треугольник, в центре которого рос раскидистый куст с бесчисленным количеством темно-красных крохотных цветочков, отчего он казался не зеленым, а почти бордовым. Одно дерево верхушкой своей кроны доставало самый низкий остров.

Маленький маг бросился к стоявшему за кустом дереву так, будто лестницу в небеса увидел. Вот только добежать до нужного дерева, ему было не суждено. Запнувшись обо что-то жутко твердое возле куста и больно ударившись пальцами ног, так что из глаз брызнули слезы, он врезался в твердыню негостеприимной земли.

Тихо поскуливая, Селир с нежностью растирал ушибленную ногу через мягкий сапог, с остервенением глядя на сломанные им же ветки. Сквозь них пробивались золотые блики. Проклиная всё, на чем свет стоит, маленький маг, кряхтя, поднялся с земли. Природное любопытство пересилило даже пульсирующую боль в пальцах. Доковыляв до куста и уже нагнувшись, чтобы раздвинуть его ветви, он неожиданно ошарашено отпрыгнул, получив удар по голове чем-то маленьким и твердым.

– Ай!! – не смог сдержать Селир гневно-болезненного вскрика, усердно растирая макушку.

По всей видимости, это был камешек, а камешки сами по себе не кидаются на людей с неба. Маг поднял голову в поисках своего обидчика. Долго искать не пришлось. С острова на самое высокое дерево спрыгнула маленькая тень, скрывшись в его листве. Прошло несколько секунд, прежде чем она снова появилась в поле зрения, ловко скатившись по стволу. Тенью оказался босоногий, черноволосый, кареглазый мальчик. Ему было года четыре – пять, не больше, но возмущения в его взгляде хватило бы и на троих взрослых. Он что-то грозно выкрикнул своим детским голоском. Однако Селир не понимал дарского языка.

– Что? – ошеломленно смотрел на мальчишку маг, по тону понимая, что это именно его в чем-то обвиняют.

Малец снова что-то сказал с таким рассерженным видом, махая рукой в сторону ворот, что сомнений не было, Селира пытаются выдворить восвояси.

– Иди куда шел, сопля, – хмыкнул маг, нагибаясь к кусту, чтобы посмотреть, что же все-таки там блестело.