Цитаты из книги «Подъем Испанской империи. Реки золота»

Они говорили, что если адмирал не отложит свое второе плавание, король Жуан пошлет свои корабли на запад, – то есть это была угроза, что какой-нибудь португальский капитан прибудет, скажем, на Кубу и возьмет ее под свой контроль. Но испанская армада Бискайи, похоже, предотвратила попытки осуществления этой угрозы{470}.

Педро де Айяла был в ярости от идеи, которую он должен был предложить, поскольку оно бы отдало изрядную часть Нового Света Португалии, чьи владения, как он надеялся, ограничатся лишь Африкой. С другой стороны, король Жоан II был раздражен упрямством испанцев и сказал: «У этой делегации нет ни рук, ни ног». Он считал Карвахаля дураком, а Айялу – бездарностью. Все же переговорщики преуспели, поскольку они сумели доказать, что Колумб вернется не через португальские воды. В результате в Португалии был созван комитет по обсуждению прав двух сторон.

Вскоре после этого брат Карвахаля, Гарсия Лопес Карвахаль, который ранее не играл какой-либо роли в дипломатии, а также протонотарий Педро де Айяла предстали перед Жоаном II в Лисабоне со встречным предложением от Кастилии – в ответ плану, с которым Руи де Санде приехал в Барселону. Оно родилось из идеи Колумба, хотя и изменилось: поперечный раздел океана по линии, идущей на запад от Канар. К северу – владения Испанской короны, к югу – владения Португалии, за исключением тех земель, что уже были ей отданы. Лишь Северная Америка стала бы испанской. Педро де Айяла был в ярости от идеи, которую он должен был предложить, поскольку оно бы отдало изрядную часть Нового Света Португалии, чьи владения, как он надеялся, ограничатся лишь

что «мы отдаем и признаем право владения всеми землями и островами, которые были открыты и будут открыты на юге и западе, проводя от Арктического полюса, что на севере, до Антарктического полюса на юге, границу, что лежит на расстоянии сотни лиг от Азорских островов и Зеленого Мыса»{437}. Эти заявления даровали Фердинанду и Изабелле приоритет по отношению к территориям, обнаруженным их адмиралом. «Как ныне на открытия даются патенты, а на литературные произведения – авторское право, – писал один историк Рима, – так и папская булла, санкционированная церковью, не давала отнять у открывателя потом и кровью полученные плоды открытий»{438}. Это решение, как говорил кастильский судья Алонсо де Суасо поколением позже, «разделило мир надвое, словно апельсин, между королем Португалии и монархами Испании». Не будь папа испанцем, имей Португалия более хорошего представителя в Риме, решение могло бы быть другим. Но что папа хотел получить за подобный дар? Ожидал ли он организации миссий – или же Фердинанд и Изабелла должны были иметь «полную свободу юрисдикции и полномочий»? К тому же можно было утверждать, что и сделал впоследствии Магеллан, что данное решение разделило не только Западное полушарие, но также могло считаться разделением между Испанией и Португалией всего Восточного полушария. Таким образом, Острова Пряностей и Молуккские острова, ставшие Ост-Индским архипелагом, также находились в той части земного шара, что принадлежала испанцам{439}. Король Жуан Португальский сделал вид, что не знал об этих уступках папы, и попытался договориться напрямую с Фердинандом и Изабеллой. Однако Кастилии было пока не до того – Корона всячески воодушевляла Колумба на повторное путешествие к новым Индийским островам.

Папа Александр, хотя уже и утративший вкус к жизни, был взволнован новостями об экспедиции Колумба, «узрев, что столь широкие врата в море открылись, и видя, что мир, который был сокрыт от них, полон бесконечным количеством народов, которые многие века были сокрыты, и он надеялся на то, что империя Христа увеличится»{434}. 3 мая 1493 года он издал папское бреве, которое на следующий день стало буллой «Inter Caetera Divinae». Сим он передавал все земли, обнаруженные Колумбом, правителям Кастилии, если монархи будут насаждать там христианство и если острова эти не заняты другими христианами – португальцами. Так испанцы получили те же права, что и Португалия по отношению к Африке. Возможно, на скорость принятия решения повлияло некоторое количество испанского золота, часть которого была привезена Колумбом и передана монархам в Барселоне. Рассказывают, что первое золото, привезенное в Рим из Америки, было использовано для украшения панелей в Санта-Мария-Маджоре, и ничего чудеснее этого рода в Риме не было{435}. Также папа Александр детально описал права Испании и остановился на том, как «эти новые варварские племена» должно обратить в христианство. Он с энтузиазмом говорил о победе Фердинанда и Изабеллы над маврами (los saracenos) и о необходимости распространять христианство (el Imperio Cristiano). Он также писал: «Наш дорогой сын Колумб, не без великого труда, подвергаясь опасности и не поскупившись на богатства, с кораблями и людьми, подходящими для подобной миссии, искал дальние и неизвестные земли в морях, куда никто ранее не плавал. Принимая во внимание все вышеперечисленное, а также распространение католической веры, что естественно для католических королей и принцев, вы [Фердинанд и Изабелла] решили, следуя заветам своих предков, великолепных королей, оставшихся в нашей памяти, отдать нам земли и острова и их обитателей и тех, кто живет на них, и обратить их с Божией милостью в католическую веру… так же, как короли Португалии обнаружили и получили в свое владение такие части Африки, как Гвинея, Эль-Мина на Золотом Берегу и другие острова… так же мы признаем за вами и вашими наследниками право владения островами и землями, открытыми вами… со всеми правами, привилегиями и льготами»{436}. Стоит упомянуть, что данные права давались лишь Кастилии. У Арагона их не было. Подобное обстоятельство не тревожило короля Фердинанда, так как он собирался править в Кастилии всю свою жизнь. Возможно, из-за того, что некоторые из этих заявлений казались смутными, и, возможно, после намеков Карвахаля папа добавил 4 мая другое заявление, в котором были выпущены все упоминания о Португалии и включены похвалы Колумбу. Александр также объявил

Карвахаль должен был настаивать на том, что волей Господа Канары принадлежат Испании, как и «многие другие [острова] Индии, о которых до нынешнего времени ничего не было известно, и ожидается, что скоро их население будет обращено в христианскую веру людьми, которых туда послали монархи. А для этого, в свою очередь, необходима папская булла, подтверждающая то, что Индийские острова принадлежат им. Они также просят папского разрешения на то, чтобы выручка с папских индульгенций, которая ранее должна была идти на финансирование войны с Гранадой, пошла на обращение новых подданных»

Бернардино Карвахаля попросили сказать папе, что если обнаруженные Колумбом острова окажутся на той же широте, что и Канары, то они будут принадлежать Испании. Но что, если это окажутся таинственные «Антилы» или «Атлантида», о которых так много судачили старые моряки? По легенде, эти острова принадлежат Португалии. Где можно было бы провести границу между португальскими и испанскими интересами? Сам Колумб предлагал сделать границу в сотне лиг на запад от Азорских островов, где, как ему показалось, он почувствовал изменение в климате. За этой линией, как должен был заявить Карвахаль, начиналась испанская территория{431}. Карвахаль и Диего Лопес де Аро, посол Фердинанда и Изабеллы в Риме, находились с папой в Ватикане.

Алмейда с несколькими кораблями посмотреть на открытия Колумба. В ответ на это монархи 5 мая попросили герцога направить свои каравеллы на юг Испании, чтобы помешать португальцам совершить задуманное{426}. Королевская армада из Бискайи (шесть кораблей с экипажами почти в девять сотен человек) под командованием баска Иньиго де Артиета{427} также прибыла к побережью Кадиса{428} – другим заданием де Артиета было эскортирование несчастного короля Боабдила в Африку{429}. Обо всех этих передвижениях вскоре стало известно в Лисабоне благодаря сети португальских шпионов в Севилье{430}.

Жуан, король Португалии, довольно быстро оправился от потери, которую понес вследствие слишком нелюбезного своего обращения с Колумбом в 1485 и 1488 годах. Аллегретто Аллегретти, сенатор Сиены и историк, не сумел его утешить, когда написал королю, что Америка – просто еще один из Канарских островов{422}. 5 апреля 1493 года, еще до того, как Колумб достиг Барселоны, Жуан отправил в Испанию Руя де Санде, главу магистрата Торрес-Ведрас, маленького городка, где выращивался виноград и где португальский королевский двор проводил Пасху. Он собирался сказать королеве Изабелле и королю Фердинанду, что после разговора с Колумбом в Лисабоне он считает земли, открытые им, принадлежащими Португалии. Все действующие договоренности также подкрепляли его мнение. Он, как мы знаем, послал судно на запад, как только услышал о достижениях Колумба, и, если верить некоторым ученым-фантастам, корабль прибыл обратно, обнаружив Бразилию{423}. Фердинанд и Изабелла также отправили посла в Лисабон. Это был Лопе де Эррера, который должен был сообщить, что испанские монархи хотели бы встретиться и обсудить с португальцами все возможные проблемы, которые могут возникнуть из-за открытий Колумба. Он также должен был упомянуть, что испанская корона предпримет карательные меры ко всем, кто направится к Индийским островам без их разрешения, – ровно по такой же причине испанцы не имели ничего против монополизации пути до Эль-Мины на Золотом Берегу и по всей Африке португальцами после соглашения в Алькасовасе{424}. Лопе де Эррера должен был сообщить Лиссабону, что португальцам нечего делать на этих новых Индийских островах, открытых Колумбом и принадлежащих Испании{425}. Эта просьба была разумной, так как в конце апреля новый герцог Медина Сидония, Хуан де Гусман (старый герцог Энрике, который с неохотой помогал Колумбу, умер летом 1492 года), проинформировал монархов о том, что король Жуан намерен послать Франсишку де

Перед возвращением в Испанию, 6 марта, адмирал встретился с королем Жоаном Португальским в монастыре Санта-Мария-дас-Вертудес в Валле-дель-Параисо, в тридцати милях от Лисабона. Король уехал туда из-за эпидемии чумы в столице. Позднее в Кастилии Колумб, естественно, попал под подозрение из-за этого визита, поскольку Жоан его радостно приветствовал и потом, что довольно предсказуемо, утверждал, что открытые Колумбом новые земли должны принадлежать Португалии, а не Испании, следуя соглашениям между двумя странами{363}. Колумб также встретился с королевой Изабеллой Португальской, которая была испанкой по происхождению и старшей дочерью Фердинанда и Изабеллы, в монастыре Сан-Антонио, на Вила-Франка-де-Зира{364}. Король Жоан предложил адмиралу лошадей, чтобы тот мог добраться до Кастилии по суше, ежели пожелает, но Колумб предпочел идти морем. После того как Колумб 13 марта отбыл в Испанию, король Жоан тщательно допросил двух португальцев, что ходили в плавание с Колумбом и решили остаться на своей родной земле. Он решил немедленно послать флот под командованием Франсишку де Алмейды искать земли, найденные Колумбом{365}. Один из португальских летописцев, Руй де Пина, писал, что некоторые из придворных Жоана предлагали убить Колумба до того, как он достигнет Испании, чтобы они могли воспользоваться успехом экспедиции