Глава 4

Следующий день.

– Спасибо, что нашёл время со мной встретиться, но мне кажется…

– Я понимаю, – перебил Янь Се.

Роскошный ресторан в центре города отличался приятной атмосферой и уютной обстановкой. Под деликатный звон бокалов и серебряных приборов по просторному залу разливалась фортепианная музыка. Девушка, сидящая напротив Янь Се, прикусила нижнюю губу и упрямо продолжила:

– Я уважаю профессию полицейского и восхищаюсь вашей готовностью жертвовать собой во имя справедливости, но всё же…

– Я понимаю, – повторил майор.

– Ты правда очень хороший… Симпатичный, и работа достойная… Я уверена, в будущем ты…

– Я знаю.

Они долго смотрели друг на друга. Девушка, казалось, хотела сказать что-то ещё, но промолчала. Янь Се попытался её успокоить:

– Не волнуйся, я сам всё объясню тому, кто хотел нас познакомить.

С её плеч словно свалился груз весом восемьсот цзиней^[10], и она бодро махнула рукой официанту:

– Счёт!

– Всё уже оплачено. – Майор вытер рот салфеткой и поднялся. – Мне жаль, что потратил твоё время. Где ты живёшь? Могу я подвезти тебя? – вежливо предложил он.

– Было бы здорово! – Похоже, девушку растрогала такая забота. – Ты…

В этот момент зазвонил телефон.

Янь Се был родом из приличной семьи, обладал внешностью поп-звезды и за годы службы в полиции накачал отличную фигуру. Лишь один недостаток мешал этому щедрому, хорошо воспитанному, ну прямо-таки идеальному мужчине найти свою половинку на свиданиях вслепую…

– Алло?

– Босс, замначальника Вэй требует, чтобы вы сейчас же приехали. При вскрытии вчерашнего трупа из караоке-клуба выяснилось кое-что очень важное. Дело передано нам!

Майор повесил трубку и виновато улыбнулся:

– Я подвезу тебя до метро, ладно?

Девушка благоразумно отказалась, повторив, что с пониманием относится к работе полиции. Они тепло попрощались и, разойдясь в разные стороны, тут же удалили друг друга из «Вичата^[11]».

Янь Се спустился с крыльца ресторана. Яркое майское солнце слепило глаза. Он надел тёмные очки и поправил причёску. Снова зазвонил телефон, и майор с неохотой ответил:

– Алло, кто?.. Мгм, да, я уже еду в офис… Что? Что ты сказал?

Из динамика послышался восторженный голос главного судмедэксперта:

– Послушай, это просто невероятно!

При вскрытии мы обнаружили кое-что очень необычное. Похоже, майские праздники^[12] уже в седьмой раз подряд отменяются. Как тебе такое, а? Ха-ха-ха-ха!

– Булли, скажи по-человечески.

– Что ещё за «булли»? Меня зовут Гоу Ли^[13]! Знаешь, когда я прошёл все испытания и сдал экзамен на судмедэксперта, на торжественной присяге перед государственным флагом мне вспомнились строки: «Во благо родины без колебаний жизнь…»^[14]

– Я кладу трубку, пока.

– Эй-эй-эй! – закричал судмедэксперт. – Постой! Это скополамин.

Янь Се снова поднёс телефон к уху:

– Ско… что?

– Скополамин – это алкалоид, он действует примерно как атропин и обычно содержится в лекарствах от укачивания. Вот только в организме покойного содержание скополамина в тысячу шестьсот раз превышает стандартную дозировку подобных препаратов. Кроме того, мы обнаружили МДМА и другие амфетамины. Но не только их…

– Хочешь сказать, парнишка убил себя под кайфом?

– Сложный вопрос. Исходя из своего богатого профессионального опыта и полагаясь на глубокие познания в химии, могу сделать смелое предположение: обнаруженный в его организме галлюциноген представляет собой совершенно новый наркотик, – самодовольно возвестил Гоу Ли. – Подчёркиваю: совершенно новый! Его молекулярная формула не соответствует ни одному из известных нам психоактивных веществ. Что касается непосредственной причины смерти, под воздействием этой гремучей смеси парень разделся, забрался в морозильную камеру и замёрз насмерть. Отпечатки его пальцев на внутренней стороне двери подтверждают эту версию. Ну, что скажешь, лао Янь, мне удалось тебя удивить?

Янь Се великодушно отдал судмедэксперту лавры героя, которыми вчера увенчал его Вань Чжэнго:

– Да ты просто Конан наших дней! – Гоу Ли сразу смутился, и майор быстро сменил тему: – Ладно, Булли, сообщи всем, что будет собрание, и позови Цинь Чуаня из отдела по борьбе с наркотиками. Я уже в машине, встретимся через пятнадцать минут в офисе.

– Меня зовут Гоу Ли!

Янь Се захлопнул дверцу своего «Гранд-Чероки», небрежно бросил мобильный на пассажирское сиденье и, надавив на газ, ловко влился в поток машин.

Пятнадцать минут спустя. Зал для собраний муниципального управления Цзяньнина.

Все полицейские, не уехавшие к своим семьям на майские праздники, явились в участок: сотрудники отдела по борьбе с наркотиками, криминалисты, технические специалисты, а также невысокий и тучный главный судмедэксперт Гоу Ли. Даже заместитель начальника управления общественной безопасности Цзяньнина, курирующий отдел уголовного розыска, Вэй Яо, сидел на почётном месте с большой кружкой чая в руке.

Янь Се, одетый для свидания, предстал перед коллегами во всей красе. Рукава стильной белой рубашки «Зилли» были небрежно закатаны, обнажая его крепкие предплечья. В полной тишине, нарушаемой лишь дыханием присутствующих, он включил на большом экране запись с камеры видеонаблюдения.

Второго мая в девять тридцать вечера в объектив попал юноша в синем джемпере и чёрных брюках. Некоторые зрители невольно подались вперёд, пристально вглядываясь в кадры, на которых молодой человек был запечатлён за десять минут до смерти.

На видео парень, пританцовывая, бурно жестикулируя и разговаривая с воображаемым собеседником, нетвёрдой походкой свернул в переулок. Он то вытягивал руки вперёд, то хватал себя за волосы, а затем вдруг споткнулся, потерял равновесие и стукнулся о мусорный бак с такой силой, что звук удара был отчётливо слышен даже на записи. Впрочем, парень, казалось, не чувствовал боли, он лишь отчаянно дёргал за ворот джемпера. Можно было разглядеть, что у юноши из ушей идёт кровь и стекает тёмными струйками по шее. В конце концов он стянул с себя джемпер, без малейшей брезгливости прислонился голой спиной к баку и стал о него тереться.

У наблюдавших за этим предсмертным приступом психоза мороз пробежал по коже.

Что-то за приоткрытой дверью кухни караоке-клуба внезапно привлекло внимание парня. Он с трудом поднялся, покачиваясь вошёл внутрь и исчез из зоны видимости камеры.

Гоу Ли, прикрыв рот рукой, сдержанно кашлянул и после произнёс:

– Все вы получили отчёт о вскрытии. Принимая во внимание найденные на внутренней стороне двери морозильной камеры отпечатки пальцев, можно заключить, что под влиянием интоксикационного психоза и гипертермии, вызванных совместным приёмом скополамина, МДМА и ещё одного вещества, парень залез в морозилку и заперся там. Смерть наступила в результате переохлаждения. Как вы можете видеть, на его руках нет следов от инъекций. Поэтому мы полагаем, что наркотики попали в организм интраназальным или пероральным путём. – В ходе рассказа судмедэксперт выводил на экран фото с аутопсии, лазерной указкой выделяя для коллег отдельные детали. – Но главное вот что: нам удалось установить молекулярную формулу психоактивного вещества, которое принял покойный. Этого вещества нет в «Перечне подлежащих контролю наркотических средств»^[15]!

По залу пронёсся взволнованный шёпот. Замначальника управления Вэй Яо покачал головой и спросил:

– Неужели это какой-то новый дизайнерский^[16] наркотик?!

Для сотрудников отдела уголовного розыска на бывает дел важных и неважных, ведь речь всегда идёт о человеческой жизни, о боли и страданиях. По степени опасности новый наркотик, обнаруженный в Цзяньнине, был сродни маньяку, убившему за день двадцать человек в центре города. Или Янь Се, если бы тот внезапно решил ввязаться в битву за невесту^[17]. Откуда и по каким каналам поступила эта отрава? В каких объёмах?

В зале повисла тишина. Внезапно её нарушил низкий мужской голос:

– Здесь что-то не так.

Все взгляды обратились к Янь Се. Замначальника управления Вэй, постучав пальцами по кружке с чаем, спросил:

– Что ты имеешь в виду, сяо Янь?

Янь Се ещё раз включил запись. С бешеной скоростью замелькали кадры, отражаясь в зрачках майора. Он отмотал к началу и указал на время в нижнем углу экрана:

– Свидетель видел, как вчера около девяти часов вечера покойный расхаживал по тротуару у служебного входа караоке-клуба с чёрным, похожим на школьный рюкзаком за спиной. Где же этот рюкзак? Судя по записям с камеры, в девять сорок парень уже был под кайфом, а немногим позже он скончался. Где он находился в промежутке с девяти до девяти сорока? Чем занимался? С кем виделся?

Ма Сян первым поднял руку и выкрикнул:

– Пошёл за товаром! А в рюкзаке… в рюкзаке была наличка!

– Необязательно… – Янь Се пальцем потёр подбородок. – Давайте предположим, что покойный договорился о встрече с дилером недалеко от места происшествия. Он получил товар, принял вещества, и вскоре начались галлюцинации и нарушение терморегуляции. Парню стало жарко, он скинул рюкзак и принялся снимать с себя одежду.

Поздним вечером в тёмном переулке всегда найдётся желающий прихватить бесхозную вещицу. К тому же парень носил брендовую одежду – одно нижнее бельё стоило около пяти сотен юаней, – скорее всего, рюкзак тоже был не из дешёвых, он сразу привлёк бы внимание воришек.

Меж бровей Вэй Яо залегла глубокая складка, и он озадаченно сказал:

– Мы ещё не установили личность погибшего. В дежурную часть с заявлением о пропаже человека с такими приметами никто не обращался. Мобильный телефон тоже пока не нашли.

Янь Се указал на экран:

– В какой обстановке наркоманы обычно принимают вещества?

Начальник Вэй ещё не успел ответить, его опередил один из сотрудников:

– Исходя из нашего опыта, существует два типа наркоманов: одни принимают дозу дома в одиночестве, другие собираются компанией.

Бесстрастный голос принадлежал красивому мужчине в очках в золотой оправе – Цинь Чуаню, замначальника отдела по борьбе с наркотиками, которого экстренно вызвал на собрание Гоу Ли.

В отделе по борьбе с наркотиками Цзяньнинского управления сложилась такая же ситуация, что и в отделе уголовного розыска: руководителю пора было на пенсию, но его заместитель был ещё слишком молод для столь ответственного поста, и начальнику приходилось и дальше терпеливо сносить все тяготы службы. В одном из отделов должность заместителя занимал Янь Се, в другом – Цинь Чуань.

Оба были теми ещё кутилами, они частенько выпивали и веселились вместе, но Цинь Чуань в глазах начальства и коллег оставался серьёзным, рассудительным парнем и свою хулиганскую натуру на работе не проявлял, в то время как строптивый и дерзкий Янь Се, по поводу и без приглашающий весь отдел в караоке, постоянно испытывал терпение руководства.

– Обычно человек выбирает место, где чувствует себя в безопасности: дома, на съёмной квартире или в гостиничном номере. Едва ли он в одиночестве отправится шататься по городу под кайфом. Другое дело – компания. Вот только у нас нет данных ни о каких приятелях. В общем… – Цинь Чуань сделал небольшую паузу, поправил очки и подытожил: – Пока мы не знаем, почему покойный в таком состоянии оказался на улице.

В зале для собраний завязалась оживлённая дискуссия, загудели голоса.

– Нет, – возразил Янь Се, – есть ещё третий вариант.

– Какой же? – удивлённо спросил Цинь Чуань.

– Товар на пробу. – Майор положил ногу на ногу, откинулся на спинку вращающегося кресла и, постукивая лазерной указкой по краю стола, продолжил: – «Это новый товар, только-только появился на рынке. Вставляет что надо. Можешь прямо здесь попробовать, понравится – возьмёшь». Как-то так. Предположим, покойный встретился с наркоторговцем недалеко от места происшествия, в пяти-десяти минутах ходьбы. Скорее всего, место было хорошо скрыто от посторонних глаз и давало парню ощущение безопасности… Однако он ошибался.

На записях было видно, что переулок тёмный и безлюдный: туда в основном выходили служебные двери магазинов, закрытых в столь поздний час. Цинь Чуань присмотрелся к изображению на экране, и вдруг его осенило:

– Машина!

Для наркомана принять дозу в автомобиле – обычное дело. Покойный встретился с торговцем в машине, не ожидая, что «новый товар» окажется настолько мощным, а затем, когда его накрыло, сбросил с себя рюкзак и выскочил из салона.

– Булли, через какое время после приёма наркотика наступает «приход»?

Гоу Ли хотел огрызнуться, но сдержался:

– Зависит от пути введения, но в среднем от десяти минут до получаса.

Янь Се встал и распорядился:

– Ма Сян, поезжай в отделение дорожной полиции и запроси записи с камер всех улиц вокруг караоке-клуба с девяти до десяти часов вечера вчерашнего дня. Пробей номера автомобилей, которые простояли в том районе более получаса. Цинь Чуань, ты со своими ребятами попытайся узнать, по каким каналам новый наркотик поступил в город, а я ещё раз осмотрю место происшествия.

Все поднялись с мест и отправились выполнять приказ. Цинь Чуань, возвращая стул на место, спросил:

– Что ты собираешься искать?

– Рюкзак, – коротко ответил майор. – Найдём его и приблизимся к разгадке.

Из-за праздников даже в вечерний час пик машин на дорогах было гораздо меньше обычного. Янь Се в одной руке держал сигарету, а другую опустил на руль и, когда загорелся зелёный, медленно двинулся вперёд в общем потоке. В наушнике раздался голос Ма Сяна:

– Ребята из дорожной полиции Фуяна передали записи с камер, наши спецы отметили двенадцать подходящих автомобилей. Что дальше?

– Сколько из них с тонировкой?

На том конце провода послышалось шуршание, и через пару секунд подчинённый ответил:

– Девять!

– Нас интересуют те, где оставались свободные пассажирские места…

– Хм… Трудно сказать, тонировка же не позволяет точно рассмотреть. Таких, наверное, штук семь.

– Значит, ими и займитесь. В первую очередь теми, в которых было не больше двух человек.

– Почему? – озадаченно спросил Ма Сян.

Янь Се собрался было объяснить, но тут впереди раздался резкий гудок, а затем грохот. Автомобили друг за другом принялись тормозить и сигналить.

– Эй, Янь-гэ! Что у тебя там?

Майор высунул голову в окно: впереди на перекрёстке под светофором БМВ сбил курьера, его мотоцикл перевернулся, и вся еда разлетелась по асфальту.

– Ты куда прёшь? Тебе уже красный горел!

– Чего?! Где это я на красный проехал?!

Янь Се затушил сигарету.

– Ничего. Впереди авария, перестраиваюсь. Было бы там больше двух человек, они наверняка смогли бы удержать парня в машине. Возвращайтесь в офис, я позже… – голос майора резко оборвался.

Светофор переключился, и движение постепенно возобновилось. Недалеко от места аварии в центре перекрёстка неподвижно стоял мужчина и в оцепенении смотрел на перевёрнутый мотоцикл. Он словно пребывал в глубоком трансе и совершенно не обращал внимания на приближающиеся автомобили. Водитель грузовика впереди, похоже, тоже не видел человека на дороге и мчал прямо на него. Зрачки Янь Се резко сузились: он узнал мужчину!

Всё произошло в одно мгновение. Майор нажал на педаль газа, ударил по рулю, и отчаянный гудок прорезал воздух. Под несмолкающие сигналы других машин Янь Се перестроился, грубо подрезав грузовик и остановив движение сразу на двух полосах.

– Ты что, ослеп?! – в ярости прорычал водитель грузовика.

Янь Се выскочил из машины, достал из внутреннего кармана куртки полицейское удостоверение, на ходу показал его разъярённому водителю и бросился к одинокому человеку, застывшему посреди перекрёстка. Это был Цзян Тин.

Когда раздался оглушительный грохот столкновения, в сознании Цзян Тина произошёл сбой: внезапно в голове у него образовалась гулкая пустота, он ничего не видел, не слышал, не мог пошевелиться. Картина аварии, многократно увеличенная, словно под микроскопом, поглотила всё его внимание и, со свистом рассекая пространство и время, перенесла на три года назад – за руль автомобиля, который сквозь ливень нёсся по трассе.

Тот самый день.

Звук полицейских сирен вдалеке сотрясал небо, в зеркале заднего вида мигали красно-синие огни. Он ощущал себя загнанным в ловушку, мечущимся в отчаянии зверем. В голове снова и снова звучала единственная фраза: «Ты не должен попасться, ты не можешь снова оказаться в его руках».

Цзян Тин вдавил педаль газа в пол, и в следующую секунду перед ним выскочил решившийся на обгон грузовик.

Столкновение, острая боль, головокружение. Перед глазами всё плыло, волнами накатывали бесчисленные автомобильные гудки, реальность перемежалась воспоминаниями, и он не мог отличить одно от другого.

В следующий миг Цзян Тин ощутил лёгкость в теле и мир перевернулся: пара сильных рук обхватила его за талию и вырвала из наваждения.

Янь Се с Цзян Тином на руках в несколько шагов добрался до тротуара и опустил его на скамейку. Приподняв за подбородок голову Цзян Тина, он посмотрел ему в глаза.

– Эй, что с вами?! Очнитесь! – не добившись никакой реакции, он громко крикнул: – Я с вами разговариваю!

Затуманенный взгляд Цзян Тина немного прояснился. Словно очнувшись от жуткого кошмара, он судорожно вцепился в руку майора и, тяжело дыша, прошептал дрожащими губами:

– Простите. Мне очень жаль.

Янь Се смотрел на него сверху вниз. Он находился так близко, что лицо Цзян Тина отражалось в глубине его зрачков: изгиб ресниц, тени вокруг глаз, побелевшие уголки губ – всё, что майор не мог разглядеть прошлой ночью, в этот момент открылось его взгляду.

В сознании Янь Се вновь возник неясный образ и тут же исчез.

Цзян Тин внезапно осознал всю неловкость положения, он отпустил руку Янь Се и отстранился, а затем поднял глаза и спросил:

– Майор Янь?

Ещё мгновение, и Цзян Тин полностью пришёл в себя. Он откинулся на спинку скамейки и принял привычный бесстрастный вид, словно окружил себя невидимым барьером. Лишь восковая бледность лица выдавала его недавнюю слабость.

Янь Се выпрямился и, негромко кашлянув, распорядился:

– Ждите меня здесь.

Широким шагом он направился к машине, перекрывшей движение на дороге.