Во II в. н. э. наступил период Рах Romana («Римского мира»), период, когда в Средиземноморье стараниями римской власти прекратились войны. В эту эпоху проявляется интерес к цивилизациям прошлого: индийской, персидской, халдейской и особенно египетской. Этот интерес подогревался тем, что храмы религий этих цивилизаций продолжали действовать. Богатые римляне начинают ездить в страну фараонов. Апулей, интересовавшийся всяческими тайнами римский писатель, тоже посетил Египет и описал египетские мистерии в своем «Золотом осле».

Алхимия, магия и астрология

Помимо алхимии в это время переживают расцвет магия и астрология. Клавдий Птолемей, грек, живший в Александрии, пишет «Тетрабиблос», в котором он подробно систематизирует основы греческой астрологии, а также предшествующей ей египетской и халдейской: знаки, дома, аспекты, четыре стихии. Птолемей, не только астролог, но и астроном, разработал определявшие научную парадигму вплоть до XVII в. геоцентрическую теорию и теорию эпициклов. Именно он принес на Запад греческие познания в астрономии. Клемент Александрийский (150–213 гг. н. э.), один из отцов греческой церкви, создает в «Строматах» портрет египетских астрологов своего времени. По его свидетельству, каждый из них обязан был знать наизусть все четыре астрологические книги Гермеса.

Средневековое изображение Птолемея (ок. 90 – ок. 168 гг. н. э.)

Олимпиодор (V или VI в. н. э.) говорит об алхимии как о священном искусстве, практикуемом египтянами. Папирусы II в., находящиеся сегодня в музеях Лейдена и Стокгольма, ясно показывают связь металлургических процессов и магических формул^[9]. В III в. Зосима Панополитанский приезжает в Александрию, чтобы посвятить себя алхимии. Алхимические труды Зосимы повествуют не только о лабораторной работе, но и о трансформациях души и мистических поисках. Эти книги Зосимы – первые известные нам, в которых сформулированы концепция и символика алхимии. В III в. увлечение алхимией приняло такой размах, что обеспокоенный возможным обесцениванием драгоценных металлов, император Диоклетиан выпускает эдикт, запрещающий занятия ею, и предает огню алхимические трактаты.

Неоплатонизм

Египет очень интересовал неоплатоников. Посвященный в халдейские, египетские и сирийские ритуалы Ямвлих (240–325) – фигура для нас весьма загадочная. «Божественному Ямвлиху», главе неоплатонической школы, приписывали необыкновенные способности. По многочисленным свидетельствам, во время молитвы его тело поднималось больше чем на десять локтей над землей, а кожа и одежды сияли чудесным золотым светом. Египет занимает в его трактатах важное место. В трактате «О египетских мистериях»^[10] он представляет себя в образе Абаммона как мастера египетской священной иерархии и как проводника мудрости Гермеса. Благодаря Ямвлиху получили распространение теургия и египетские гадательные практики. Позже другой неоплатоник Прокл Диадох (412–485), также интересовавшийся теургией, заявит о своей принадлежности к «цепочке Гермеса». В будущем он окажет огромное влияние на суфизм и таких христианских мыслителей, как Иоанн Скот Эриугена, Майстер Экхарт и многих других.

Ямвлих (ок. 240 – ок. 325 гг. н. э.)

Тем не менее в эту эпоху египетское наследие уступает дорогу зарождающемуся христианству. Александрия играет важную роль в различных дискуссиях, отмечающих первые шаги этой установленной Константином новой государственной религии. В III в. египтяне отказываются от иероглифов, на смену им приходит коптское письмо. Копты приспосабливают тайные науки фараонов к христианству. Вскоре император Феодосий издаст эдикт, запрещающий нехристианские культы, и египетские жрецы и их церемонии окончательно уйдут в прошлое.

Христиане и Гермес

Интерес к Гермесу сохранился в эпоху приобретающего все большее влияние христианства. В середине II в. своего рода христианский Гермес появляется в книге «Пастырь», автором которой считается вольноотпущенник Гермас^[11]. Автор этой книги, «посланник покаяния и кающийся», описал в ней явленые ему пророчества. «Пастырь» – произведение апокалиптического характера, в нем мы найдем все черты этого жанра. В раннем христианстве Иисуса часто изображали пастырем, Гермесу также приписывали эту роль. В книге Гермаса пастырь представляет не Иисуса, а Ангела покаяния. Изначально «Пастырь» был неотъемлемой частью канонического Писания, но в IV в. он переходит в статус апокрифического.

Отцы Церкви любили исследовать мифологию, чтобы обнаруживать в ней предпосылки Евангелия. Гермес Трисмегист неизменно вызывал у них уважение. Лактанций (250–325) в своих «Божественных установлениях» видит в Герметическом своде христианскую истину, сформулированную еще до христианства. Блаженный Августин (354–430), отец Церкви, в трактате «О Граде Божьем» делает Гермеса потомком Моисея. Он знаком с «Асклепием» в переводе Апулея Мадорского. Правда, восхищаясь Гермесом Трисмегистом, он отрицает описанную в «Асклепии» магию. Клемент Александрийский любил сравнивать Гермеса-Логоса и Христа-Логоса.

Св. Августин, фреска Боттичелли

Во время правления императора Юлиана Отступника (361–363) культы мистерий ненадолго возвращаются. Юлиан ввел меры против христиан и восстановил язычество. Находясь под влиянием неоплатонизма, он проповедует идеи древней теургии. Этот возврат был коротким, и в 387 г. христианский патриарх Теофил приступает к разрушению египетских храмов с тем, чтобы возвести на их развалинах христианские церкви. Однако египетское святилище еще долго будет существовать на острове Фила. Его закроют только в 551 г. по приказу императора Юстиниана. Можно утверждать, что египетские храмы еще действовали между I и VI вв., то есть в период, к которому относится составление «Герметик». Не трудно заметить, что эти тексты достаточно пессимистичны в отношении будущего египетской религии. Это наводит на мысль о принадлежности их авторов к египетским кругам, точнее к священническому классу, который еще владел фрагментами египетской мудрости, но уже был подвержен процессу эллинизации и был вынужден изъясняться в иносказательной форме.

Александрия была точкой сопряжения египетской традиции и греко-римской культуры. Она стала очагом переосмысления этой традиции посредством алхимии, астрологии и магии. В VI в. освещавший бо́льшую часть Востока свет этого очага погаснет, но его огонь перейдет в руки арабов.

Сабеи

В 642 г. арабы захватили Александрию. Звезда славного города закатилась, но момент открытия ее эзотеризма арабами еще не наступил. Любопытно, что первая встреча арабов с Гермесом произошла задолго до этого события. Это произошло в полумифическом царстве сабеев, древние авторы видели в нем рай земной и называли его «Счастливая Аравия». Там же якобы находилась страна Феникса. Христиан Розенкрейц позже посетит эту страну, чтобы получить чудесное знание. Библия рассказывает о правившей в этой стране царице Савской и ее встречах с царем Соломоном. В Библии не указывается точное расположение ее страны, однако Коран утверждает, что речь идет о Южной Аравии (территория современного Йемена).

Счастливая Аравия считалась страной Феникса

Сабеев считали искусными астрологами, Маймонид отмечал, что эта наука играла у них важнейшую роль. Существует освященное традицией мнение, что волхвы, пришедшие поклониться младенцу Христу, были именно из этой легендарной страны. Сабеи были знакомы с трактатами Гермеса об алхимии и Герметическим сводом. Обладающие глубоким научным знанием, именно они привнесли науку в исламский мир, хотя и оставались вне этой религии. Сабеи почитали Гермеса как своего прародителя, а содержание многих своих книг считали полученным от Гермеса откровением, таковы, например, «Трактат о душе» («Рисала фи н-нафс») и «Литургические установления Гермеса» Сабита ибн Курра, выдающегося ученого-сабея, жившего в Багдаде в IX в.

Идрис-Гермес

VII в. отмечен зарождением ислама. Хотя Коран не делает ссылок на Гермеса, агиографы первых веков ислама идентифицируют пророка Идриса, упоминаемого в Коране, с Гермесом и Енохом. Это сочетание позволяет исламу протянуть нить к эллино-египетской традиции. В исламе Идрис-Гермес представлен одновременно как пророк и как вневременная личность. Иногда его связывают с Аль-Хезром^[12], таинственным посредником, мудрецом, давшим посвящение Моисею, который играет основополагающую роль в суфизме, являясь проявлением личного наставника.

Идрис посещает рай и ад. Иллюстрация из персидской рукописи 1577 г., посвященной истории пророков. Агиографы первых веков ислама отождествляли Идриса с Гермесом и Енохом

Абу Машар аль-Балхи, персидский астролог VIII в., известный в Европе под именем Альбумазара, написал трактат, описывающий генеалогию Гермеса. Этот текст, хорошо известный в арабском мире, говорит о трех Гермесах. Первый, Гермес Старший, жил еще до Потопа. Альбумазар идентифицирует его с Тотом и утверждает, что он дал человечеству знание, возвел египетские пирамиды и начертал на них священные иероглифы. Второй жил в Вавилоне после Потопа. Он был знатоком медицины, философии и математики. От этого Гермеса принял посвящение Пифагор. Наконец, о третьем Гермесе Альбумазар говорит как о продолжателе дела своих предшественников и учителе человечества. По его свидетельству, он был знатоком оккультных наук, и именно он познакомил человечество с алхимией.

Изумрудная скрижаль

В тот же период появляется Изумрудная скрижаль – текст, имеющий для Традиции очень большое значение. Его наиболее древняя версия написана на арабском языке и датируется VI в. Многие рассуждают об этом тексте, на самом деле не зная его, поэтому нам кажется уместным привести его здесь.

1. Истинно – без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.

2. То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи.

3. И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.

4. Отец ее есть Солнце, мать ее есть Луна. Ветер ее в своем чреве носил. Кормилица ее есть Земля.

5. Сущность сия есть отец всяческого совершенства во всей Вселенной.

6. Сила ее остается цельной, когда она превращается в землю.

7. Ты отделишь землю от огня, тонкое от грубого нежно, с большим искусством.

8. Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших (областей мира). Так ты обретаешь славу всего мира. Поэтому от тебя отойдет всякая тьма.

9. Эта сущность есть сила всех сил: ибо она победит всякую тонкую вещь и проникнет всякую твердую вещь.

10. Так сотворен мир.

11. Отсюда возникнут всякие приспособления, способ которых таков (как изложено выше).

12. Поэтому я назван Трижды величайшим, ибо владею тремя частями вселенской Философии. Полно то, что я сказал о работе произведения Солнца^[13].

Начиная с XVII в. это изображение, называемое Tabula Smaragdina Hermetis, обычно ассоциируется с текстом Изумрудной скрижали, например в книгах Aureum Velleus (1599) или «Тайные фигуры розенкрейцеров XVI–XVII вв.» (1785). Однако оно не является адаптацией текста, который должно иллюстрировать. Самая ранняя версия этого изображения, по-видимому, принадлежит перу К. Видемана, последователя Парацельса из Аугсбурга (1588–1589). Его первую печатную версию можно найти в книге Aurei Velleris Order Der Güldin Schatz und Kunstkammer, Tractatus III, 1599, Rorschach. См. об этом: Telle J. L’art symbolique paracelsien: remarques concernant une pseudo-Tabula Smaragdina du XVI^e siècle и Faivre A. Note sur la pseudo-Tabula Smaragdina et sur Le Secret des sages, dans Les Cahiers de l’Hermétisme, Présence d’Hermès Trismégiste. Paris: Albin Michel, 1988. Р. 184–235

Авторство Изумрудной скрижали приписывается философу и чудотворцу I в. Аполлонию Тианскому. По свидетельству Юлия Руска, этот текст стал известен в Европе благодаря переводу с арабского, сделанному Сагиусом, христианским священником из Наблуса. Он приведен в «Тайной книге сотворения» («Китаб Сирр аль-Халика») Балинуса (так арабы называли Аполлония Тианского)^[14]. В этой книге Аполлоний Тианский рассказывает, как он нашел могилу Гермеса. В некоем склепе он обнаружил старца, восседающего на троне и держащего в руках табличку из изумруда, на которой был начертан текст удивительной Изумрудной скрижали. Перед ним лежала книга, объясняющая тайны сотворения сущего и науки о причине всех вещей. Этот рассказ позднее найдет отклик в Fama Fraternitatis.

Арабская алхимия

Роль арабов в знакомстве средневекового Запада с алхимией широко известна. Им же мы обязаны словарем этого искусства (аль кемия – химия, ал таннор – атанор и т. д.). Исламский мир не ограничился ролью посредника. Как подчеркивает Пьер Лори в книге «Алхимия и мистика на земле Ислама», арабы создали концепцию алхимии, которая позже утвердилась повсеместно^[15]. Арабская алхимия – это не только лабораторное искусство, это способ открыть сокрытые законы Творения, она обладает мистическим и философским измерением. Арабская алхимия претендует на египетские истоки, однако ее история началась еще до завоевания Египта арабами в 639 г. Арабы заимствовали греческую алхимию через сирийцев, но их первыми учителями в этом искусстве были иранцы, унаследовавшие эзотерические традиции Месопотамии.

Аполлоний Тианский, иллюстрация из книги De Divinatione et magicis (1615) Жана-Жака Буассара

Первым известным арабским алхимиком был омейядский принц Халид ибн Язид (?–704), принявший посвящение от александрийского христианина Моринуса. Алхимия быстро распространилась в исламском мире, вскоре были переведены многие греческие трактаты. Самой яркой фигурой арабской алхимии стал Джабир ибн Хайян (ум. ок. 815), известный на Западе под именем Гебер. Он сформулировал базовые понятия Великого Делания. Его размышления подводят к глобальным вопросам духовной алхимии. Ему мы обязаны также многочисленными открытиями в химии. Свод Джабира содержит более 3000 трактатов, большинство из которых являются апокрифами. Вероятно, они представляют собой плод трудов школы, сформировавшейся вокруг его учений. Арабская алхимия насчитывает многих мастеров, из которых мы назовем лишь нескольких: Абу Бахр Мухаммад ибн Захария, называемый аль-Рази или Разес (X в.), Сениор Задит (Мухаммад ибн Умайл аль-Тамими); ибн Умайл (X в.), Абд Алла аль-Джалдаки (XIV в.). Их труды станут известны в Европе через посредничество Испании, они будут очень важны для ученых латинского Запада.

Магия и астрология

Магия также является центральным аспектом арабской духовной науки. Ислам использовал похожую на древнееврейскую каббалу магию букв для того, чтобы раскрыть тайны Корана. Кроме того, арабская магия, о которой Христиан Розенкрейц скажет позже, что она не очень чиста, охватывает многие области: медицину, астрологию, мастерство использования талисманов и т. д. Астрология была весьма популярна в исламском мире. Хотя ее происхождение, по всей вероятности, было языческим, активнее всего она стала развиваться с VIII в., когда «Тетрабиблос» Птолемея был переведен на арабский. Астрология в эпоху Аль-Мансура, второго аббассидского халифа (754–775), обязана не только грекам. Она испытала влияние индусов, сирийских христиан, иудео-арамейцев и, без всякого сомнения, ессеев. В целом, многие эзотерические науки, как это показал Анри Корбен^[16], сыграли значительную роль в исламе, в частности в шиитской среде. Поэтому можно понять, почему Христиан Розенкрейц отправился именно в арабские страны в поисках тех элементов, которые будут заложены в фундамент ордена Розы и Креста.

Восточная теософия

В IX в. Ибн Вахшия в своем трактате «Тайные иероглифы и алфавиты»^[17] представляет многие оккультные алфавиты, приписываемые Гермесу. Он также дает описание четырех классов египетских жрецов, берущих начало от Гермеса. Он называет Ishrâqîyûn (т. е. с Востока) тех, кто принадлежит третьему классу, то есть детей сестры Гермеса Трисмегиста. Вскоре Сухраварди (?–1191), один из великих мистиков иранского ислама, вновь использует выражение Ishrâqîyûn в смысле «восточные теософы», говоря об учителях, получивших просветление. Для него философия и мистический опыт неразрывны, и в своей «Книге восточной мудрости»^[18] он показывает восточных теософов – посвященных прошлого. Для него эта цепь берет начало от Гермеса, которого он делает предком, Отцом мудрецов. Эти философы-экстатики, которых он называет «столпами Мудрости», – Платон, Эмпедокл, Пифагор, Зороастр, Мухаммед и пр. Особенно интересно, что в противоположность авторам, о которых мы говорили до сих пор, Сухраварди пытается установить не историческое, человеческое родство между Гермесом и мудрецами различных традиций, но родство посвященческое, небесное, основанное на внутреннем опыте.

Алфавит Гермеса. Илл. из «Тайных иероглифов и алфавитов» Ибн Вахшии. Под знаками герметического алфавита указаны их соответствия арабским буквам

Наследство Гермеса огромно и разнообразно. Его сокровища (алхимия, магия и астрология) составляют основные элементы традиционного эзотеризма. Они пронизывают разные культуры, а матерью традиций повсеместно признается Египет. В Средние века это наследие Античности проникло на Запад. В период Возрождения оно приняло новый облик, чтобы создать то, что мы сейчас знаем под названием «западный эзотеризм». Он будет самостоятельно развиваться и достигнет критического состояния накануне появления розенкрейцерских манифестов.

Титульный лист Basilica Chymica (1609), книги ученика Парацельса Освальда Кролла (1560–1609), украшенный портретами шести мастеров алхимии: Гермеса Трисмегиста, Гебера, Мориена, Роджера Бэкона, Раймона Лулля и Парацельса, каждый из портретов сопровожден девизом