Цитаты из книги «Восстание масс»

Но на самом деле внутри любого класса есть собственные массы и меньшинства.

«Налицо все таланты, кроме одного – умения ими пользоваться».

Философия не нуждается ни в покровительстве, ни в симпатиях массы. Она заботится, чтобы в ее облике не возникло ничего утилитарного[43], и тем полностью освобождается от власти массового мышления.

ради безопасности мы силимся стать бесчувственными к извечному драматизму нашей судьбы, прибегая к наркозу рутины и косности.

Под маркой синдикализма и фашизма впервые возникает в Европе тип человека, который не желает ни признавать, ни доказывать правоту, а намерен просто-напросто навязать свою волю.

Специалист хорошо «знает» свой мизерный клочок мироздания и полностью несведущ в остальном.

человеческое общество всегда, хочет оно того или нет, аристократично по самой своей сути, чем оно аристократичней, тем в большей степени оно общество, как и наоборот.

Но история, как земледелие, зависит от долин, а не от пиков, от средних отметок общественной жизни, а не от перепада высот.

Теперь ясно, как парадоксален и трагичен путь огосударствленного общества? Оно создает Государство как инструмент, облегчающий жизнь. Потом Государство берет верх, и общество вынуждено жить ради него[63]. Тем не менее состоит оно пока что из частиц этого общества. Но вскоре уже не хватает людей для поддержания Государства, и приходится звать иноземцев – сперва далматов, потом германцев. Пришельцы в конце концов становятся хозяевами, а остатки общества, аборигены – рабами этих чужаков, с которыми их ничто не роднило и не роднит. Вот итог огосударствленности – народ идет в пищу машине, им же и созданной. Скелет съедает тело. Стены дома вытесняют жильцов.

Мир обычно был неоднородным единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир стал массой.