15 лет назад…

…прочитав мою самую первую, нелепую и (давай признаем) хромую на все запятые рукопись, ты сказала: «Это здорово, продолжай, у тебя все получится!».

Получилось, мам.

Люблю тебя.

Вместо пролога

Вы знаете, сколько людей ежегодно пропадает в нашем мире? Сотни тысяч.

Кого-то обнаруживают погибшим, и безутешным близким остаются лишь скорбь и воспоминания. Кого-то – ведущим иную жизнь и нисколько не жалеющим о своей пропаже.

А кто-то так и остается без вести пропавшим. В этих случаях зачастую находятся очевидцы, которые могут рассказать, как те выглядели и чем занимались перед исчезновением.

Но порой люди словно проваливаются сквозь землю.

И, кажется, я знаю, где искать часть из них…

Глава 1

Первое, что я услышала – плеск воды.

Первое, что почувствовала – прохладу и сырость.

Первое, что увидела – нихренашеньки.

Вокруг было темно как в гробу.

Хотя откуда мне знать, каково оно там, в гробу?

Ироничная мысль поспешно ретировалась, подгоняемая легкой паникой. Я пошевелилась и подавила стон, когда мышцы отозвались на движения ноющей болью. Что-то остро врезалось в спину, вдавилось в позвонки выше лопаток.

Конечности подчинялись плохо, вяло, словно я проспала часов двадцать в одной позе и основательно затекла.

Я потянулась, стараясь не издавать лишних звуков, и прислушалась к ощущениям. Вестибулярный аппарат сигналил, что то, на чем я лежу, плавно покачивается. Слух добавил к картинке ритмичный плеск воды. Обоняние – запахи мрачной, сырой пещеры.

Хотя опять же – откуда мне знать, каково оно в мрачной, сырой пещере?

Легкая паника под пагубным влиянием тревоги медленно раздувалась, заполняя грудную клетку и вытесняя воздух. Я изо всех сил пыталась контролировать процессы, обеспечивающие жизнедеятельность организма.

Хреново получалось.

Сердце билось слишком быстро. Дышать становилось все труднее. Под челюстью словно сомкнулись чьи-то пальцы. По спине метнулись мурашки. Из-за этого марафона волоски на шее никак не могли улечься.

Мой взгляд забегал по темному пространству. Я часто заморгала, пытаясь понять – действительно света нет или я зрения лишилась? Повязки на глазах точно не было.

Отчего-то вопрос: «где я, черт возьми?» возник с запозданием, хотя был самым очевидным. Я боялась лишний раз шевельнуться или издать звук, интуитивно ощущая присутствие кого-то еще. И уже ни разу не легкая паника все активнее завладевала сознанием, нашептывая страшное: тебя похитили.

Я облизнула пересохшие губы и попыталась вспомнить все, что знала о действиях в таких ситуациях. По критериям бесчисленных курсов по безопасности жизнедеятельности, пройденных мной за последние десять из тридцати трех лет жизни, моя ситуация не слишком подходила под определение чрезвычайной ситуации. Но я ощущала ее именно так.

Итак, действия…

А черт его знает, что делать!

«Не паникуй, замедлись, обдумай все», – это было не с занятий по гражданской обороне. Так говорит мама, стоит мне оказаться в заднице. Хороший совет, дельный, и я решила им воспользоваться.

Глубоко вдохнула. Прикрыла глаза. Попыталась определить последнее воспоминание – что я делала до того, как оказалась в… Кстати, где?!

Здесь. Ладно, пусть будет ЗДЕСЬ.

Что я делала до того, как оказалась в этом темном, сыром и промозглом месте? Судя по ощущениям и звукам, я… плыву? Да. Вероятно, в лодке. Ритмичный плеск воды – это… Об борт? Нет, ритмичнее. Весло? Кто-то управляет лодкой. Меня куда-то везут!

Страх вцепился в нервные окончания с одуряющей яростью, и я едва не взвыла. Все тело напряглось, отзываясь ноющей болью на минимальные движения. Первым порывом было вскочить на ноги и выброситься за борт лодки, но я совершенно не представляла, что там за борт, с какой высоты придется падать и как быстро я утону с такими вялыми конечностями.

Я еще раз осторожно пошевелилась и убедилась – я не связана и ни к чему не прикована. Лежу себе неудобно на дне лодки, которую кто-то куда-то направляет.

И чем это не чрезвычайная ситуация в масштабах одного человека?!

Снова захотелось сигануть за борт, но я задавила порыв к бесславной и вполне вероятной смерти. Я маленькая, хрупкая… Ну, ладно, не такая уж и хрупкая при своих пяти футах и шести дюймах да при весе в… кхм… сто сорок фунтов… Но это ничего не меняет! Я слабая молодая женщина! Если попытаюсь удрать в полной темноте, и тот, кто управляет лодкой, бросится за мной, чем закончится это увеселительное мероприятие?

– Ты слишком громко и много думаешь.

Я вскрикнула, когда над головой раздался шипящий голос. В кровь щедро вбросился адреналин, и мне показалось, что я способна раскрошить гору двумя пальцами.

Я рванула вперед, повинуясь приказу инстинкта самосохранения, а в следующее мгновение с грохотом рухнула обратно, сильно ушибив спину и голову. Что-то невидимое мягко, но в то же время сильно ударило в каждый дюйм тела. Силы разом покинули меня. Перед глазами расплылись багровые круги. Я попыталась закричать, но звуки застряли в горле.

Незнакомец хмыкнул где-то надо мной.

– Рано очнулась, слишком рано. Интересно, интересно…

Мне хотелось закричать: «нет, совершенно не интересно, отпусти меня, что ты сделал со мной?». Но с губ срывались лишь глухие вздохи. Мне казалось, я умру от разрыва сердца в ближайшие несколько секунд!

– Мы скоро будем на месте. Поспи еще.

Сухой щелчок стал последним, что я услышала, прежде чем мир, уже погруженный во мрак, заполнила тишина.

***

Я перевернулась, намереваясь лечь поудобнее, и вздрогнула, сильно оцарапав щеку об что-то мокрое и твердое.

– Да чтоб тебя!

Морщась от боли, села и прижала ладонь к лицу. На пальцах осталось что-то липкое и влажное, но я не была уверена, что именно – кровь или…

Воспоминания обрушились лавиной. Их было немного, но ужаса в них точно хватит на всю жизнь. Я распахнула глаза и застыла, шокированная увиденным.

Я действительно находилась в пещере, но она больше не была мрачной и темной. Слово «жуткая» подходило больше.

Меня высадили на небольшом каменном пятачке, с трех сторон окруженном водой. Лодка незнакомца с вытянутым, вздернутым кверху носом замерла у берега, словно угодив в ловушку из черного льда.

Сама пещера была огромной. Прохладный воздух оставался неподвижен – ни единого сквозняка. На каменном полу поблескивало несколько небольших лужиц. Мне почудилось движение, но они были слишком мелкими, чтобы там обитала жизнь крупнее головастиков. Уходящие в черную высь каменные стены были исчерчены непонятными символами, которые слабо светились. Видимо, этот бледно-голубой свет производили какие-то микроорганизмы.

Я пробежалась взглядом по причудливым узорам, испытывая восхищение и смятение.

Место было мне совершенно незнакомо. В десяти ярдах от меня на фоне голубого света четко обозначилась фигура человека. Он идеально вписывался в пейзаж в длинном черном плаще с капюшоном и с посохом, к навершию которого был прикреплен старинный фонарь.

Я замерла, совершенно не представляя, что делать. Бежать? Куда? Броситься на него? За каким чертом? Он просто смотрит на меня, не предпринимает никаких действий, не создает видимости угрозы.

Я проглотила ком в горле и с трудом выдавила:

– Где я?

Незнакомец не ответил и бесшумно двинулся в мою сторону. Я неуклюже поднялась на ноги и начала отступать. Истерично взвизгнула:

– Не подходи!

Нужно уточнять, что он не остановился? Думаю, нет.

– НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ!

Под ногами хрустели мелкие камешки. Я огляделась в поисках более-менее крупного булыжника. Хоть какое-то средство самозащиты!

Споткнулась об трещину. Нелепо взмахнув руками, удержалась на ногах, а когда снова выпрямилась, закричала во весь голос – похититель оказался прямо передо мной.

– Тише.

Он щелкнул пальцами, и мои крики оборвались. Горло словно сдавили невидимые руки. От головы отхлынула кровь. Меня затошнило.

Я в ужасе уставилась на замотанную в грязный бинт кисть похитителя. На длинных, узловатых пальцах лишь местами сохранилась плоть. Господь всемогущий! Да я могла пересчитать пястные кости, едва прикрытые лоскутами сухой как пергамент кожи и полуистлевшей ткани!

Если бы я могла двигаться, я побежала бы, да так быстро, что обогнала бы и ветер, и свет, и звук, и мысль – вообще все!

Незнакомец проследил за моим взглядом, аккуратно подтянул измочаленный по краю рукав, прикрывая кисть, и вцепился в посох обеими руками.

– Всегда одно и то же, каждый раз.

Его усталый голос шелестел ветерком, запутавшимся в траве. Незнакомец качнул головой, и объемный капюшон дрогнул, ткань пошла волной.

– Вы кричите, пытаетесь сбежать, плачете, умоляете и совершенно не хотите слушать. Может, не разрешать вам говорить?

Голос мужчины – а в том, что передо мной мужчина, я больше не сомневалась – забренчал от раздражения. Я попыталась помотать головой, но не смогла пошевелиться.

– Не кричи.

«Не буду!».

– Не беги.

«Не обещаю, но постараюсь!».

Сердце пыталось пробить грудную клетку и свалить в темноту пещеры, но ребра упрямо удерживали его внутри. Воздуха катастрофически не хватало, словно меня замотали в брезент, и кислород под ним быстро заканчивался.

Незнакомец сухо щелкнул пальцами, и хватка невидимых рук на горле исчезла. Я судорожно вдохнула и согнулась пополам.

Инстинкт приказывал бежать, но ноги дрожали так сильно, что я стояла с великим трудом.

Мужчина терпеливо ждал, пока я приду в себя, возвышаясь надо мной мрачной тенью. Он тяжело опирался на посох, но я кожей чувствовала его могущество и уверенность. Видимо, в том, что я никуда не денусь.

Я выпрямилась и отступила на шаг, с испугом заглядывая в капюшон. Мне почудилось, что чернота, прячущая лицо незнакомца, клубилась и извивалась, как живое существо.

– Где я?

– Там, куда в нужный день и час отправляются такие, как ты.

– Как я? Это какие?

Он склонил голову набок.

– Те, кого при рождении коснулись… мойры¹. Это слово тебе знакомо.

Я уставилась на него в недоумении. Что за чушь он несет?!

В мозгу закопошилась осторожная мысль – это розыгрыш. Конечно розыгрыш! Глупый и довольно жестокий. Никто меня не похищал! Какой-то идиот запихнул меня в это жуткое местечко, чтобы посмеяться. Возможно, смеяться будем вместе!..

…после того как я убью шутников, медленно и мучительно.

– В который раз нахожу подтверждение тому, что жестокость более свойственна натуре женщин, а не мужчин.

Я растеряно уточнила:

– Это… Ты к чему это?

– Убью медленно… Мучительно…

Я отступила на шаг.

– Ты читаешь мои мысли?

Незнакомец медленно кивнул. В простом движении было столько непоколебимой уверенности, что я поверила ему на слово и потянула горловину толстовки, когда она начала душить меня.

Читает мои мысли?! Но как?!

Нет, это розыгрыш. Глупый розыгрыш! Не существует людей, которые могут читать мысли! Телекинез – выдумка! Пирокинез и прочая хрень – тоже! У писателей слишком богатое воображение и скучная жизнь, вот и выдумывают всякие фантастические сценарии, чтобы развлечь себя и публику!

Этот незнакомец не читает мои мысли! Он просто… хороший психолог! Угадывает со стопроцентным попаданием, о чем я думаю в стрессовой ситуации!

Но как он мог узнать, что я думаю про пытки и убийства? Дословно повторить мои мысли!

Я медленно покачала головой. Губы задрожали, растягиваясь в улыбке.

Нет, он не читает мои мысли. Я просто сказала это вслух!

Он – актер! Как те, в квестах и ролевых играх. И костюмчик подходящий! Кто же его нанял? Кто из моих способен на такую пакость?

Но его пальцы… И то, как он заткнул меня одним щелчком…

Нет! У него на руках перчатки. Часть костюма! А щелчки… Я же в панике! И так реагирую на стресс! И вырубилась от переизбытка эмоций! Люди не умеют затыкать рот магическим щелчком. А читать мысли – тем более!

Незнакомец издал шелестящий звук, отдаленно похожий на смех.

– Повезло мне, что я не человек. Ваш мозг так ограничен. Как нелепо он защищается, пытаясь объяснить все, что способно разрушить устоявшееся мироздание. Такое же ограниченное, как и сам мозг.

Я оборвала его нетерпеливым взмахом руки и наиграно рассмеялась.

– Красиво говоришь, но достаточно представлений. Где я? И за каким чертом я здесь?

Незнакомец пробежал пальцами по посоху, постукивая костями по дереву. В пустом фонаре без стекол вспыхнул и тут же погас огонек.

– Ты оказалась здесь, потому что пришло время.

– Какое?

– Твое.

– Мое?

– Ты в первый раз услышала верно. Почему переспрашиваешь?

Я нервно усмехнулась.

– Хорошо, давай по твоим правилам! Время для чего?

– Для нового пути.

– Какого пути?

– Сложного, полного трудностей и опасностей, но великого.

Я протянула:

– Даже так! Великого… Это что, подсказка для первого задания этого дебильного квеста?! Или пролог?

– Если ты решишься сделать шаг в новую жизнь…

Я округлила глаза.

– Неплохо вас из крайности в крайность таскает! До этого был великий путь. Теперь уже целая жизнь! Сценаристов смените!

Незнакомец застыл. Посох сухо хрустнул под его страшными пальцами.

Да он меня сейчас им по голове стукнет!

Я торопливо вскинула ладони и примирительно улыбнулась.

– Ладно, давай по новой, на какой шаг я решиться должна?

– На судьбоносный.

Я невольно присвистнула.

– Эго у вас заигралось! Режиссеров тоже смените. Хорошо! Куда шагать?

– Лишь тебе предстоит сделать этот выбор.

– Я готова выбирать!

Незнакомец протяжно вздохнул и склонил голову набок.

– Сначала ты должна закончить свои дела здесь.

Я нетерпеливо протянула руку.

– Хорошо! Закончу. Давай задание. Или оно устно излагается?

Мужчина качнул головой и с досадой прошелестел:

– Сложно. Каждый раз сложно.

– Да что сложного? Задание первое выдай!

– Ты должна оставить прежнюю жизнь здесь.

– А где, говоришь, находится это «здесь»?

– Там, где проходит грань, за которой привычный мир навсегда останется в прошлом. Оставь прежнюю жизнь, если готова сделать решающий шаг.

Я зажала переносицу пальцами, возвращая контроль над эмоциями. Много же ему заплатили, раз он так роль отыгрывает!

Проглотив с десяток ругательств, я попыталась рассмотреть на каменных стенах стыки декораций. Может, камеры найду? Покажу организаторам средний палец!

И как я могла подумать, что светящиеся символы – это микроорганизмы? Это же иллюминация! Под потрясающими декорациями спрятаны светодиодные ленты! И все!

Я точно в квесте! Очень странном, в котором игрок участвует против воли. А этот странный мужчина – актер в хорошем костюме с хреновым текстом!

Аргументы были очень убедительными и весомыми… но что-то завозилось в животе, надавило на желудок, заставляя его упасть в пятки к уже бьющемуся там сердцу.

Во рту появился кислый привкус. Скулы свело. Я взглянула на мужчину исподлобья.

– Какая у тебя роль интересная – людей до инсульта доводить.

Он спокойно парировал:

– Все исполняют роли, но лишь некоторым из нас они уготованы судьбой, а не рождаются из наших прихотей.

Я потерла лоб пальцами. Что он несет?

– Ты лучше скажи, как ваша компания называется? Я пришла бы и на другие… НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Я закричала, когда он схватил меня за руку. Стоило костлявым пальцам сомкнуться вокруг моего запястья, перед глазами повисла багровая пелена. По руке к плечу рванула боль, обхватила шею тугим кольцом, пробралась к затылку, поднимая волосы.

Я слепо уставилась перед собой, а незнакомец протянул с нескрываемой тоской:

– Я устал. Слишком устал объяснять каждый раз.

Голова затрещала по швам, а перед взглядом вереницей пронеслись словно бы фрагменты фильма… про меня! Но все это было не со мной! Я наверняка запомнила бы саму себя, устало бредущую по знакомым улицам, погруженным в ночную темноту.

Ласковый ветерок треплет длинные каштановые волосы. Взгляд опущен на землю. На губах – задумчивая улыбка. В душе – радость и удовлетворение. Ведь крупный проект, что отнимал большую часть моего времени, как рабочего, так и личного, завершен с почти скандальным успехом! И потому в моей руке шоппер с бутылкой вина, сыром и фруктами – не отметить такое достижение – преступление!

За спиной оставались кварталы родного города, закутанные в танцующую в воздухе весеннюю взвесь и подтаявшие сугробы. Вокруг ни души. Окна в домах давно погасли – иногда мне кажется, что я одна такая ненормальная, работающая круглыми сутками. Мирная, спокойная картинка…

…но что-то колючее заворочалось в груди предчувствуя – дальше случится плохое. Страшное! После чего, собственно, я и оказалась в лодке хрен пойми где и хрен пойми с кем.

Я смотрела этот плохо смонтированный фильм, ожидая чего угодно: мрачной тени с ножом, автомобиля с неправдоподобно яркими фарами, стаи бродячих агрессивных псов… но плохое и страшное оказалось до глупого банальным.

Незнакомец выпустил мое запястье, обрывая видение. Я не удержалась на ногах и упала на каменный пол. Боль прострелила колени и ладони, в которые вонзились острые грани мелких камушков. Я замерла клубком спутанных мыслей и чувств, а перед взглядом застыли рассыпавшиеся по земле фрукты и разбившаяся бутылка вина. Красную жидкость, в темноте похожую на кровь, жадно впитывал подтаявший снег…

Вот я была – и вот меня нет.

Как это?! Куда я делась?

– Что… Что это было?

Незнакомец сухо шепнул:

– Твой последний день.

– В каком смысле «последний день»?

Я поспешно отползла, когда он приблизился, и черный плащ коснулся моей ноги.

– Не трогай меня!

Но мужчина снова схватил меня за запястье. И снова я замерла, а перед взглядом пронеслись сцены, свидетелем которых я никак не могла стать.

Убитые горем родители. Пустая квартира. Укрытая белой тканью мебель. Коробки с вещами. Мой кот у сестры на руках. И листовки. С моими фотографиями. С моим именем. Со страшной надписью: пропала женщина.

Я вырвалась и отползла, задыхаясь от ужаса.

– Что это… Как ты это делаешь?!

– Каждый раз одно и то же…

Незнакомец опустил голову, и я подавилась криком, когда тени из его капюшона поползли к плечам черными щупальцами.

– Что ты… Что… Как… Кто ты?!

– У меня множество имен.

– Назови хоть одно!

Он задумался на пару мгновений и тихо ответил:

– Харон². Ты знаешь это имя. И ты оказалась в моей лодке. Понимаешь, что это значит?

В памяти забилось что-то, услышанное давным-давно, еще в детстве. Воспоминания лениво оформились в смутный образ мужчины в длинном плаще, плывущего в лодке с горящим фонарем на вершине посоха… Что-то из древних мифов… Харон… Это же…

НЕТ! НЕТ ЖЕ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!

– Я не умерла!