Я недостоин ее прощения, но это не мешало мне хотеть ее.

– Я не должен был делать это с тобой. – Я отвел волосы, упавшие ей на лицо. – Я тупица.

Она провела рукой по моей груди, и ее ладонь, как магнит, притягивала к себе каждое чувство, на которое способно мое тело. Я не знал, что делать, не знал, что думать, когда ее рука накрыла мой затылок.

– Думаю, в таком случае мы оба тупицы.

Она встала на цыпочки, и по решимости в ее глазах, по тому, как слегка напряглось ее тело, а губы чуть приоткрылись, когда она придвинула их к моему лицу, я понял, что она собирается поцеловать меня.

Я молчал и едва мог дышать, не говоря уж о том, чтобы думать, но понимал, что не должен дать этому случиться. Чтобы получить шанс на прощение, я не позволю ей поцеловать меня просто потому, что мне кажется, что я без этого не проживу.

Я жаждал ее поцелуя, как наркоман наркотика, но он не принесет пользы ни мне, ни ей. Она пьяна и по-прежнему ненавидит меня. Завтра утром она вспомнит, что поцеловала меня, потому что я воспользовался тем, что она не могла мыслить ясно, и возненавидит меня еще больше.

Ее дыхание коснулось моих губ. Мы стояли так близко: достаточно придвинуться всего лишь на дюйм, и мы сольемся в одно целое. Хотелось податься вперед, поцеловать ее и не отрываться, пока она не поймет, что именно это ей и нужно.

Я не хотел отпускать Джози, надо убедить ее, что я ей сказал правду и что для меня не имеет значения ничего, кроме нас двоих.

Но этому не бывать! Она не простит меня просто потому, что я так хочу. Если я хочу, чтобы она меня простила, мне придется постараться.

Я подался вперед, чтобы не дать ей совершить безрассудство, и прижал губы к ее лбу. Она досадливо фыркнула, сжала мой затылок и попыталась притянуть мою голову к своей.

– Джози, перестань. – Я попытался мягко оттолкнуть ее, но она прильнула ко мне так, будто не хотела отпускать.

– Поцелуй меня! – Ее губы клюнули меня в щеку.

Все во мне требовало, чтобы я слегка повернул голову и слился с ней губами. Никто нас не видел, никто не обращал на нас внимания, и в эту минуту я мог заставить ее вспомнить, почему я ей понравился. Это было бы так легко. Мое тело трепетало от ее прикосновений, и я не хотел ее останавливать, против этого восставало все мое существо.

– Джози, ты пьяна, и я не хочу, чтобы это стало всего лишь твоей ошибкой.

Она отстранилась от меня, и я понял, что она раздражена. Ее глаза наполнились тем самым огнем, который я так любил, но к нему примешивалось столько боли – боли, которую я ей причинил. И мне было тошно от того, что сейчас я причиняю ей еще большую боль.

– Ты не хочешь меня поцеловать? – Она сделала еще один шаг назад. – Тебе это нравится только тогда, когда можно снять на камеру? Значит, вот как это работает, да? – Она показала на меня, потом на себя.

– Нет, разумеется, это работает не так. Но я не хочу использовать тебя и пользоваться твоим состоянием.

Она засмеялась, но в этом смехе не было ни капли веселья. Похоже, еще чуть-чуть – и она сорвется.

– Ты не хочешь использовать меня? Это что-то новенькое. Я думала, это и есть твое амплуа.

Я запустил пальцы в волосы и попытался придумать, что ей сказать. Она опустила руки и сжала кулаки, ее взгляд скользил по мне, как будто она искала, куда ударить меня. Я не стану мешать, если так ей станет легче. Пусть бьет, пусть выместит свою злость, пусть делает все, что ей нужно, если потом она меня простит.

– Давай не будем делать это сейчас. Я пришел сюда не за этим.

Она придвинулась ко мне так быстро, будто ей не терпелось услышать мой ответ.

– Тогда почему ты здесь, Бек? Ты просто хочешь помешать мне хорошо провести время, да? Хочешь испортить все, что у меня есть?

– Конечно нет. – Я покачал головой и потянулся к ней, но затем передумал.

– Если ты не хочешь поцеловать меня, что ж, ладно. Я могу вернуться в дом и найти себе кого-нибудь получше, например Уилла. – Она повернулась ко мне спиной и пошла. От мысли о том, что сейчас она войдет в эту дверь и припадет роскошными губами к кому-то еще, меня охватила ярость. Сердце забилось в груди, как дикий зверек в клетке, я не контролировал себя – догнал Джози, схватил за руку и резко притянул к себе. Она шумно дышала, я слышал каждый ее вдох и выдох, пока она пыталась успокоиться.

Но я не собирался ее отпускать.

– Я не намерен дать тебе вернуться на эту вечеринку и поцеловать кого-то еще. Ни Уилла, ни какого-то другого парня. Ты моя, знаешь ты это или нет, и мне тошно от того, что мне нужно об этом напоминать.

Почему я заставил ее в этом сомневаться? Я явился сюда не затем, чтобы испортить ей вечер. Я так хотел просто увидеть ее. Но мой приход сюда – большая ошибка.

Сколько бы я ни пытался притвориться, будто я не эгоист и хочу как лучше для нее, нельзя дать ей вернуться на эту вечеринку и найти себе другого парня.

– Что за дерьмо! Не говори так, если ты не хочешь, чтобы я пошел туда и расквасил Уиллу морду. Я уничтожу его!

Ее бедра чуть шевельнулись, и я почувствовал, как она сжала ноги. Пусть она и ненавидела меня, но мысль о том, что она вывела меня из себя, сексуально возбуждала ее.

– Ничего я не твоя! – Она повернулась и уставилась на меня: – Меня ты уже уничтожил. Но ведь это в твоем духе, да? Ты с легкостью уничтожаешь людей.

Она права. Это действительно в моем духе. Я сломал ее и сделал больно сестре. Я разочаровал родителей, и все совершенно зря.

– Ты просто используешь других как тебе хочется, а потом, добившись своего, отшвыриваешь прочь.

– Ты думаешь, я хочу этого – отшвырнуть тебя прочь?

Я рефлекторно сжал ей руки выше локтей, и ее губы приоткрылись.

– А разве это не так?

– Нет! – Я покачал головой. – Я с тобой еще не закончил.

Она вцепилась в мои джинсы.

– Тогда докажи это, Бек.

Мне следовало совершить благородный поступок и уйти, дав ей возможность хорошо провести этот вечер с тем, с кем она хочет, но я не мог. И неважно, что я знал: это неправильно. Я наклонился и прижался губами к ее губам. Она застонала чуть слышно, но мне хватило и этого подтверждения.

Я запустил пальцы в ее волосы и припал к ее рту. Ее зубы поцарапали мою нижнюю губу, и я понял, что она не меньше моего хочет того, что происходит между ею и мной, что бы это ни было.

Я открыл рот, и ее поцелуй стал глубже еще до того, как я об этом подумал. Джози целовала меня так, будто жаждала этого с тех самых пор, как я обидел ее, словно пыталась стереть губами всю ненависть ко мне.

Она потянулась ко мне, вцепилась в мою футболку и подтянула меня к себе. Между нами не оставалось ни дюйма, и я видел, как ее переполняет желание.

– Бек, – прошептала она, и от моей выдержки не осталось и следа. Невозможно вести себя благородно, когда она вот так произносит мое имя. Я вообще не мог думать, не говоря уже о том, чтобы принять осознанное решение и отойти от нее.

Я прижал ее еще крепче. Наш поцелуй не был нежным, в нем участвовали в основном наши зубы и языки, и мы отчаянно пытались найти что-то друг в друге. И она и я забыли, что нам не стоит этого делать, страхи давно оставили нас, но я знал, что они вернутся после поцелуя. Ее ненависть возвратится, едва лишь ее губы оторвутся от моих, а я к этому не готов. Мне отчаянно хотелось продолжения. Пусть поцелуй длится бесконечно. Да, когда-то он прекратится, но я отчаянно оттягивал этот момент. Я пососал ее нижнюю губу, и она застонала, не отрываясь от моего рта.

Она прижалась ко мне бедрами, и я понял, что должен это прекратить, ведь это что-то большее, чем простой поцелуй. Мы не хотели останавливаться, нам было плевать на тех, кто находился рядом, но я знал, что зайти дальше – ошибка. Но я готов ее совершить. Что бы я ни натворил, как бы я все ни испоганил, знаю, что никогда не пожалею о том, что у нас было.

– Джози, – прошептал я, и это только раззадорило ее.

Она вцепилась в меня еще крепче, ее тело просило меня о продолжении, хотя она не произнесла ни слова. И я знал, что она их не произнесет. Джози не похожа ни на кого из семьи, но она унаследовала их фамильную гордость. Я обидел ее, и она ни за что не попросит меня ни о чем.

Если я прекращу поцелуй и оттолкну Джози, это причинит ей еще большую боль. И неважно, что так надо сделать, что это благородно – она точно возненавидит меня еще больше.

Я слегка нажал на ее плечи, и она прижалась ко мне еще теснее. Она знала, что я собираюсь прекратить это, хочу не совершить ошибку, которую мы оба готовы сделать, и для нее это так же невыносимо, как и для меня.

Ее поцелуй был полон отчаяния, тоски и напора, и мне показалось, что это прощание и когда мы остановимся, она больше никогда не поцелует меня. Но я должен обречь нас обоих на муку и прекратить безумие.

– Джози, нам надо остановиться.

Она наконец посмотрела на меня, оторвав свои губы от моих, и в ее глазах я увидел лютый гнев, к которому примешивалась капелька вожделения. Она сделала нетвердый шаг назад, и я протянул руку, чтобы не дать ей упасть. Она рывком отстранилась от моего прикосновения, отстранилась так быстро, будто хотела, чтобы я не касался ее никогда.

– Принцесса!

Я не мог просто позволить ей отойти, ведь она подумает, будто я прекращаю потому, что не хочу ее. А я хотел ее больше, чем что-либо прежде. Ее взгляд переместился на мои губы, затем она посмотрела мне в глаза:

– Не называй меня так!

– Успокойся! – Я огляделся и заметил пару человек, которые глазели на нас, и попытался еще раз коснуться ее. Мне следует униженно молить ее о прощении, но в ней было нечто такое, что я разозлился не меньше, чем она. Да, я не прав, я все испортил, но она не желала дать мне шанс объяснить. И от ее поцелуя, от ее близости я хотел ее еще больше.

Если она хочет, чтобы я ушел, я уйду. Но я не верил, что это то, чего она хочет. Только не после того, как ее тело так страстно прижималось к моему, как ее губы так жадно касались моих. Мы оба хотели друг друга, но наше желание не имело значения.

Сейчас, глядя на меня, она видела только одно – то, что я сделал с ней. Я предатель, злодей. Она, хоть и хотела меня, ненавидела меня еще сильнее.

– Не смей успокаивать меня. – Она засунула руку в передний карман джинсов и попятилась. – Это никогда не повторится, подобного никогда не произойдет.

– А вот и нет, произойдет!

Мои слова разозлили ее, но это правда: как бы она ни ненавидела меня, это точно произойдет опять. Если бы я в это не верил, то не знал, что делать.

– Нет, Бек, не произойдет.

Она отвернулась и пошла было прочь, но потом вдруг остановилась и снова повернулась ко мне. Она ткнула пальцем в мою сторону, в ее глазах пылал гнев.

– Ты больше не можешь решать. В том, что касается меня, ты потерял все права.

Да, это так. Мне следовало бы кивнуть, согласиться с ней и промолчать. Но я зашел уже слишком далеко, чтобы вести себя рационально. Я хотел поговорить с ней с тех самых пор, как все произошло, а она просто впилась в мой рот, после чего я не мог мыслить ясно и едва ли мыслил вообще.

– Это ведь не я тебя поцеловал, не забывай! – Я запустил пальцы в волосы и попытался подумать, что я, черт возьми, делаю и что говорю. – Я пришел сюда не затем, чтобы тебя целовать.

Она часто заморгала, и я понял, что сказал что-то не то.

– Тогда зачем ты здесь, Бек? – Ее тон был резок и полон боли. – Если ты не хотел меня целовать, то зачем ты явился сюда и напряг меня, когда я хорошо проводила время с Уиллом? Этого ты и хотел? Испоганить мне вечер?

– Поверь мне, я хотел тебя поцеловать.

Она картинно закатила глаза еще до того, как эти слова слетели с моих уст.

– Ты думаешь, я помышляю только об этом? О том, чтобы ходить по вечеринкам, ища способа испортить тебе вечер?

Конечно, я искал ее, но не хотел, чтобы дело приняло такой оборот. О чем я думал, чего ждал? Понятно только одно: больше ни минуты я не выдержу вдалеке от нее.

– Значит, вот зачем ты здесь, да? Элли говорила мне, что ваши ребята никогда не ходят на вечеринки Клермон-Хая.

– Поэтому ты сюда и приехала? Думала, что здесь не будет меня?

Эта мысль разозлила меня куда больше, чем следовало ожидать, хотя логично, что она игнорирует меня. На ее месте я тоже игнорировал бы себя, но в моих чувствах нет ничего логичного.

Она переступила с ноги на ногу и уставилась на меня с тем самым огнем в глазах, который, как я уже знал, мог быть как раем, так и адом.

– Чего ты вообще ожидаешь от меня, Бек? Неужели ты действительно думаешь, что после случившегося я поверю хоть чему-то из того, что ты скажешь?

Конечно нет. Она опять права, но я все равно зол на нее – за то, что она сидит у меня в печенках. За то, что мой план вышел боком, потому что она такая, какая есть. Я злился, что мой план все же дал желаемый результат, хотя я спасовал и захотел отыграть назад.

И отнюдь не потому, что ее отец, как мне было известно, был вне себя. Благодаря Лукасу все ребята в нашей команде обсуждали, станет ли ее отец выдвигать обвинение против меня. Плевать, сделает он это или нет. Ее отец был гребаным ублюдком, и пусть он только попробует уничтожить меня. Я желал, чтобы он сделал такую попытку. Если ему хватит наглости подать на меня в суд после того, что Лукас сделал с Фрэнки, я с удовольствием разберусь с последствиями.

Единственным последствием для Лукаса стало то, что я расквасил ему морду. Других не было.

– Черт! Я не знаю, чего хочу.

– Вот именно. – Она махнула рукой. – Ты сам не понимаешь, что ты делаешь, Бек. Я не какая-то там игрушка, которую ты можешь использовать всякий раз, когда Лукасу и тебе захочется помериться длиной членов.

– Мой приход сюда никак не связан с Лукасом.

– Напротив, связан, и еще как. Только из-за него ты и заварил всю эту кашу. Из-за него ты заговорил со мной на том чертовом пляже.

Я сделал шаг в ее сторону, но остановился, когда она вздрогнула – почти незаметно, но я это увидел.

– На пляже я понятия не имел, кто ты. Я не знал, что ты принадлежишь ему.

– Я ему не принадлежу! – завопила она, и мое сердце забилось в груди, как боевой барабан. – Я никому не принадлежу.

Я покачал головой. Она ошибалась. Она так ошибалась!

– Ты моя, ты принадлежишь мне.

Она засмеялась, запрокинув голову.

– Я позволила тебе трахнуть меня, Бек. Я не просила тебя жениться на мне.

Ее слова казались мне такими неправильными. Да, мы с ней трахались, но дело было куда в большем. Бог ты мой, я взял ее девственность, что уж тут говорить.

– Не говори так!

– Не говорить что? – Она подошла ко мне, и мне было насрать, кто смотрит на нас, что они слышали и что подумают. – Или ты хочешь сделать вид, будто мы с тобой не трахались, если ты не заснял это на камеру?

– Разумеется, нет.

Я сжал ее руку повыше локтя, и мне отчаянно захотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. Но я знал, что в конце концов мы окажемся там, где находились несколько минут назад. Мы двое словно ходили вокруг друг друга кругами, ходили по спирали, которой не было конца.