Да уж, она может. Недавно Дот начала заниматься кикбоксингом, да с таким рвением, что можно позавидовать. Дот – увлекающаяся натура, по жизни не идет, а мчится, как оголтелая. Она считает, что я отгородилась от мира, сижу в своей скорлупе и боюсь оттуда высунуться. Возможно, так оно и есть.

– Никаких боев с посетителями, – возражаю я, – главное правило нашего кафе.

– Ладно, в любом случае такое больше не повторится. Я его хорошо запомнила. Если где-то встречу, сразу потребую десятку.

– Он только кофе выпил.

Дот пожимает плечами.

– Считай, это штраф за то, что ушел, не заплатив.

Усмехнувшись, захожу в подсобку распечатать список продуктов на завтра. Через минуту слышу крик Дот:

– Мы закрылись! Приходите утром!

Выглядываю из подсобки и сразу узнаю стоящего на перед дверью загорелого парня, высокого и стройного, в серой футболке и темных джинсах. Мерфи приветливо виляет хвостом.

Сердце на миг замирает.

– Это он. Посетитель, который не заплатил.

– А-а.

– Эх ты, Шерлок Холмс.

Хмыкнув, Дот поворачивает ключ в замке. Парень что-то ей объясняет. Вероятно, он принес деньги за выпитый кофе. Дот сбрасывает с двери цепочку, впуская молодого человека. Мерфи чуть пятится назад, давая ему дорогу, а потом начинает радостно носиться вокруг гостя.

– Я сегодня забыл расплатиться, – хмурясь, произносит парень с обезоруживающим раскаянием в голосе. – Совершенно случайно. Возьмите. – Он протягивает Дот двадцатку и, проведя рукой по волосам, кидает взгляд на меня. У него необыкновенные глаза, большие и черные, как влажная земля.

– Сейчас принесу сдачу, – киваю я.

– Сдачи не надо. Простите, что так вышло.

– Тогда возьмите что-нибудь с собой. Еще кофе? Или тортик? В качестве благодарности за вашу честность. – Почему-то мне кажется, что он очень нуждается в заботе и ласке.

У нас оставался пирог, испеченный по традиционному датскому рецепту: нежный бисквит с кокосовой стружкой и карамелью. Называется он «Пирог мечты». Я упаковываю кусок в коробку и протягиваю посетителю. Секунду он медлит, в нерешительности потирая щетину на подбородке. Потом принимает у меня подарок, и наши руки соприкасаются.

– Спасибо.

Парень уходит. Из раскрытой двери до нас долетает теплый ветерок.

– М-да, – произносит Дот, – он немногословен.

– Думаю, он просто смутился из-за пирога.

– И правда, что ты так засуетилась? Еще кофе? – передразнивает она. – Или тортик?

Я стараюсь не покраснеть.

– По крайней мере, он все-таки вернулся и заплатил. Так что зря ты плохо думаешь о людях.

– Ну-ну. Ты дала ему такой кусище пирога, что мы точно в убытке.

– Не в этом дело.

Дот приподнимает подкрашенную бровь.

– Думаю, босс с тобой не согласился бы. И бухгалтер.

– Неправда. Бен сказал бы, что людям надо верить.

– Ясно. А что ты делаешь сегодня вечером? – насмешливо спрашивает Дот, направляясь в подсобку за курткой. – Помогаешь бездомным? Будешь им суп на улице разливать?

– Очень остроумно. Может, заскочу к Бену, проведаю его.

Дот не отвечает. Она считает, что я слишком беспокоюсь за Бена, живу прошлым.

– А ты?

Дот выходит с курткой в руках и солнцезащитными очками на лбу.

– Катаюсь на водных лыжах.

Ну конечно, что же еще?

– И ты приходи! – приглашает Дот.

– Не, я неуклюжая.

– Ну и что? Вода мягкая, не ушибешься.

– Я лучше…

– Ты знаешь мое мнение, – перебивает Дот.

– Знаю.

– «Тиндер» уже пробовала?

– Нет.

Только не начинай, Дот…

– А я бы могла тебе кого-нибудь найти.

– Не сомневаюсь. – Дот на все способна. – Хорошего вечера.

– Я бы пожелала тебе того же, но… – подруга подмигивает. – До завтра.

Она скрывается за дверью. В воздухе еще какое-то время витает цветочный аромат ее духов.

Я повсюду выключаю свет и, как обычно, присаживаюсь у окна, вдыхая стойкий запах свежей выпечки и кофе. Машинально достаю из кармана мобильный. Набираю номер Грейс. Прикладываю трубку к уху.

Хватит. Сколько можно?

Сбрасываю звонок. Экран гаснет. Я искренне пытаюсь избавиться от этой привычки, но даже само ее имя в телефоне поднимает мне настроение, как солнечный лучик серым дождливым днем.

Я рассеянно смотрю в окно и неожиданно наталкиваюсь на пристальный взгляд темно-карих глаз недавнего посетителя с блокнотом. Вздрогнув, улыбаюсь ему, но поздно: отвернувшись, молодой человек спешит прочь, опустив голову, и исчезает в мягком свете фонарей. В руках у него больше нет коробочки с пирогом. Значит, он его уже съел либо выкинул в первую попавшуюся урну.

Глава 4

Джоэл

Просыпаюсь, как от толчка, в два часа ночи. Осторожно вылезаю из кровати, стараясь не потревожить Мелиссу, и хватаю блокнот. За ночь похолодало, и мне немного зябко. Напялив толстовку и спортивные штаны, иду в кухню.

Сажусь за стол и записываю все, что увидел. Мой младший брат Даг, несомненно, будет доволен. Мне приснилось, что его дочь, Беллу, когда ей исполнится десять, как подающую надежды спортсменку бесплатно примут в элитную частную школу. Белла будет выигрывать все соревнования по плаванию, получит кучу наград. В жизни порой случаются неожиданные повороты: самого Дага в детстве отстранили от занятий плаванием за то, что он прыгал с вышек без разрешения и пререкался с инструктором.

Хотя Белле нет еще и трех, Даг уже подбирает для нее подходящие секции. Его старший сын Бадди, которому четыре, ходит на теннис. Даг предпочитает все планировать заранее и смотрит шоу «Британия ищет таланты», чтобы понять, как лучше развивать способности своих отпрысков. Судя по моему сну, его усилия не пропадут даром. Делаю себе пометку: как бы невзначай в разговоре с ним упомянуть местную спортивную школу по плаванию, и поскорее. Подчеркиваю новую запись тремя чертами.

– Джоэл? – В дверях беззвучно возникает Мелисса. – Тебе приснился кошмар?

Качаю головой.

– Сон был хороший.

Мелисса одета в мою футболку. Наверное, она ее и дома носит. Ей это кажется милым. А меня раздражает, когда кто-то трогает мои вещи.

Мелисса садится рядом со мной на табурет, скрестив голые ноги, и приглаживает копну золотистых волос.

– А я была в твоем сне? – Мелисса подмигивает одновременно и невинно, и дерзко.

Такое в принципе невозможно, но я не стану ей ничего объяснять. Мелисса ничего толком не знает о моих снах. И не узнает.

Последние года три Мелисса приезжает ко мне примерно раз в месяц. В остальное время мы практически не общаемся. Стив частенько пытается наладить с ней контакт, втянуть в разговор. Наверно, считает, что у нас все серьезно. Мелиссу это забавляет. Иногда она сама заводит с ним беседу, просто чтобы позлить меня.

Кидаю взгляд на часы и подавляю зевок.

– Ложись, поспи еще. Ночь глубокая.

– Не-а, – лениво возражает она, вычищая грязь из-под ногтя. – Я уже проснулась. Лучше посижу с тобой.

– Во сколько тебе на работу?

Мелисса – сотрудница лондонского филиала африканской золотопромышленной компании. Часто ей приходится приезжать в офис к шести утра.

– Рано, – недовольно закатывает глаза Мелисса. – Притворюсь, что заболела.

Я собирался, как проснусь, встретиться со своим другом, Кираном, и вместе выгулять собак. Потом позавтракать в том кафе, где на прошлой неделе забыл расплатиться. Я теперь часто туда захожу. Сначала я хотел просто загладить свою вину, а потом мне понравилось: в этом кафе подают отличный кофе, а еще там живет очень симпатичный пес. Сотрудницы кафе всегда тепло меня встречают, несмотря на то, как я зарекомендовал себя при первой встрече.

– Вообще-то у меня есть на завтра кое-какие планы, – замечаю я и тут же чувствую себя виноватым.

Мелисса наклоняет голову набок.

– Как мило. Не понимаю, почему у тебя все еще нет девушки.

– И у тебя нет парня, – как обычно парирую я.

– Мне так удобно.

Мелисса убеждена, что я жду не дождусь, как бы начать с кем-то встречаться. До нашей встречи у меня пять лет не было девушки, и это обстоятельство доставляет Мелиссе огромное удовольствие, как кошке – сметана. Иногда она даже называет меня чересчур навязчивым, если после месячного перерыва в общении я звоню ей и приглашаю на пиццу. Но Мелисса заблуждается. Я с самого начала не скрывал своих намерений: прямо сообщил ей, что от меня не стоит ждать любви и романтики, и спросил, подходят ли ей такие отношения. Мелисса рассмеялась и согласилась, заметив, что я слишком высокого мнения о себе.

– Когда-нибудь я возьму твой блокнот, пока ты спишь, и узнаю, что ты там пишешь.

Усмехнувшись, отвожу взгляд, предпочитая ничего не отвечать.

– Журналисты, наверное, за него подрались бы, – продолжает Мелисса.

Может, она и права. Мне снятся вещие сны каждую неделю уже двадцать восемь лет, из которых двадцать два года я записываю все видения в блокнот, на случай, если придется действовать. Порой после дурного сна я не нахожу способа изменить будущее или просто не считаю нужным вмешиваться в ход событий, хотя принять неизбежность того, что должно случиться, мне нелегко.

Время от времени я вижу во сне самые обыденные, повседневные события: походы в магазин и парикмахерскую, домашние дела и школьные уроки, семейное застолье в честь Рождества. Так я узнаю, что Даг съест на обед потроха (ну и гадость!), Белла забудет взять спортивную форму, а отец добьется неплохих результатов в бадминтоне.

И все же, если разворошить угли кошмаров и ничего не значащих видений, отыщутся и настоящие алмазы: прекрасные, счастливые сны о рождении детей, повышениях по службе и других приятных событиях.

Я боюсь что-то упустить. Записываю в блокноте все, вплоть до мелочей. Пытаюсь найти хоть какую-то закономерность.

Блокнот лежит на столе. Я напрягаюсь, готовясь немедленно схватить его, если Мелисса попытается завладеть им. Заметив это, она с притворной насмешкой просит меня успокоиться. Видя искорки любопытства в глазах Мелиссы, спешу отвлечь ее:

– Хочешь кофе?

Меня мучают угрызения совести. Да, Мелисса ведет себя бесцеремонно, но она наверняка предпочла бы сладко спать до утра, как все нормальные люди.

– Знаешь, ты со своими деньжищами вполне мог бы позволить себе кофемашину.

Неожиданно мне вспоминается кафе, мой любимый столик у окна и Кэлли с подносом. Эти мысли вызывают у меня легкую тревогу. Стараясь выкинуть их из головы, начинаю раскладывать по чашкам растворимый кофе.

– Какими еще деньжищами?

– Хватит прикидываться нищим. Ты же был ветеринаром, а теперь не работаешь.

Это правда только отчасти. У меня действительно есть кое-какие сбережения, но лишь потому, что я логично рассудил, что могу потерять работу, и начал откладывать. К тому же надолго их не хватит.

– Сахар положить? – спрашиваю я, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Я пью без сахара.

– Поэтому у тебя и характер не сахар.

Мелисса не обращает внимания на мой сарказм.

– Ну так как?

– Что – как?

– Купишь кофемашину?

Складываю руки на груди и смотрю на нее в упор.

– Чтобы ты раз в месяц могла заскочить выпить кофейку?

Она подмигивает.

– Если бы ты вел себя иначе, то, возможно, у нас что-нибудь и получилось бы.

Постукиваю ложечкой по краю чашки.

– А я люблю растворимый кофе.

* * *

Впервые я увидел вещий сон, когда мне исполнилось семь. В те годы моим самым близким другом был двоюродный брат Люк. Разница в возрасте у нас три дня. С самого рождения мы были неразлучны: вместе играли на компьютере, ездили на велосипедах, гуляли со своими щенками в лесу.

Однажды мне приснился кошмар: Люк, как обычно, спешил в школу, срезая путь через футбольное поле, и вдруг откуда ни возьмись появилась большая черная собака. Она набросилась на Люка, вцепилась зубами прямо ему в лицо, и тут я проснулся. Голова раскалывалась, а перед мысленным взором стояли дата и время, когда все это произойдет.

Было три часа ночи. Оставалось совсем немного времени для того, чтобы предотвратить беду.

За завтраком, так и не притронувшись к еде, я рассказал обо всем маме. Я сходил с ума от беспокойства, умолял ее позвонить папиной сестре – матери Люка. Но мама отказалась. Она уверяла меня, что все это – просто страшный сон, и когда я приду в школу, Люк уже будет там, целый и невредимый.

Однако Люка в школе не оказалось. Тогда я помчался к нему домой. Я летел так быстро, что даже ощущал привкус крови во рту. Дверь открыл незнакомый мужчина – видимо, сосед. В ответ мне он буркнул: «Парня увезли в больницу. Его покусала собака на футбольном поле».

Вечером мама позвонила тете и выяснила: черная собака набросилась на Люка, когда он шел в школу, и теперь ему требовалась пластическая операция на лице, левой руке и шее. Брату повезло, что он остался жив.

Положив трубку, мама увела меня в гостиную, и мы долго молча сидели, обнявшись. Папа еще не вернулся. С кухни долетал запах куриного супа. За стенкой ссорились мои брат и сестра – Даг и Тэмсин, и, как ни странно, звук их голосов успокаивал.

– Это просто совпадение, Джоэл, – твердила мама. Интересно, кого она хотела тогда убедить: меня или себя? – А совпадение – это когда что-то происходит случайно.

Родители работали в бухгалтерской компании, привыкли руководствоваться логикой и фактами. Факты говорили, что экстрасенсов не существует.

– Я знал, что так случится, – выдавил я сквозь рыдания. – Я мог это предотвратить.

– Тебе просто так кажется, Джоэл, – прошептала мама. – Это совпадение. Запомни.

* * *

Мы никому об этом не сказали. Отец подумал бы, что я сошел с ума, а брат и сестра были еще слишком малы. «Пусть это будет наш секрет», – попросила мама. И я согласился.

Этот секрет я храню до сих пор. Родные убеждены, что