Цитаты из книги «Жестокий принц»

Секунду-другую Кардан смотрит на меня глупыми, черными, как у вороны, глазами. Потом его губы кривятся в ухмылке. – Ты пожалеешь об этом. Думаю, он не понимает, насколько я зла и как приятно, когда в кои-то веки ты ни о чем не сожалеешь.

Ты очень красивая. Как зимняя ночь.

Смотрю опять на селки – они сдвинулись, и я замечаю кого-то рядом с ними. Серая кожа, синие губы, свисающие волосы и ввалившиеся глаза. Несмотря ни на что, узнаю ее. Софи. Я слыхала истории про мерфолков, живущих в Подводном королевстве и стерегущих утонувших моряков, но раньше в них не верила. Когда Софи шевелит губами, вижу ее острые зубы. По спине пробегает дрожь.

Просыпаюсь с тяжелой головой. Уснула, только когда выплакала все слезы, и вот теперь глаза опухли и покраснели, в висках стучит пульс. Прошлый вечер вспоминается как жуткий, лихорадочный кошмар. Сегодня уже не верится, что я проникла в дом Балекина и увела одну из его служанок. Еще меньше верится в то, что она предпочла утонуть, но не жить с памятью о фейри.

Интересный вопрос. Согласно легенде, сама корона не позволит возложить ее на голову того, кто не является наследником Мэб, но, как известно, сама эта династия весьма плодовита. Так что, если парочка потомков попытается забрать корону, у них вполне может получиться. Но самая опасная часть предприятия заключена вот в чем: корона проклята, и убийство того, кто ее носит, влечет смерть убийцы.

Кардан в расстегнутой белой рубашке лежит, откинув голову, на одеяле. Вечер только начался, а принц уже пьян. Какая-то рогатая, незнакомая мне девушка целует его в горло, а другая, с волосами цвета нарцисса, впилась губами в икру над верхом сапога.

В центре лабиринта дудка выводит озорную, буйную мелодию. В воздухе порхают лепестки белых роз. Компания собралась, гости едят и пьют за длинным банкетным столом, заставленным главным образом выпивкой: наливками, в которых плавают корни мандрагоры, сливовым вином, ликерами с добавкой лугового клевера и бутылки с золотистым «невермор».

Какая скука, – ворчит Валериан. – Пророчества – это для ведьм и малых народцев. Нам полагается постигать предметы более достойные. Если я намерен провести ночь на спине, то в самый раз постичь науку любви. Кто-то смеется.

– Точно, – соглашается Кардан, протягивая палец и скользя им по кромке моего уха. Оно округлое, понимаю я. Меня передергивает, от стыда я прикрываю глаза. Он продолжает говорить, но спохватывается и отдергивает руку.

Кардан направляется ко мне через комнату, и я понятия не имею, что он собирается сделать. Если снова поцелует, то, боюсь, меня опять охватят желание и унизительная дрожь, как в первый раз. Но он опускается передо мной на колени; я так поражена, что у меня в голове вообще не остается мыслей. Кардан берет мою руку в свою, его длинные прохладные пальцы обвивают мою ладонь.