Цитаты из книг автора «Холли Блэк»

Энергетически заряд отшвырнул волка, и тот мешком рухнул на землю. Колл забыл о магии, о войне, обо всем на свете. Отогнав боль в ноге на край сознания, он бросился на Алекса и ударил его кулаком в лицо. Юноша отшатнулся. Из разбитой губы потекла кровь, а он сам выглядел удивленным до крайности. Костяшки пальцев Колла заныли. Он еще никогда никого не бил.

Это как на Железном испытании, – сказал он себе. – Тебе всего-то и нужно, что проиграть». И он собирался обеспечить себе феерическое поражение.

Если Аарон был не в порядке, то Колл автоматически становился тем, кого все боялись.

Так и знал, что однажды ты преклонишься перед моими впечатляющими познаниями в вопросах любви, – немедленно возгордился Джаспер. – Как дать понять девушке, что она тебе нравится? – спросил Колл. – И если вы один раз поцеловались, значит ли это, что вы встречаетесь? Джаспер прислонился к стене и коснулся подбородка, изображая задумчивость. – Это зависит, друг мой, от многих факторов. – Он сощурился, будто у него на глазу был невидимый монокль. – Как хорошо ты знаешь эту леди? – Очень хорошо, – ответил Колл, давя в себе желание сказать Джасперу, что он похож на Мистера Арахиса. Джаспер

Я не убийца, – отвечает, к моему удивлению, Кардан. Вот уж не думала, что этим можно гордиться.

Не знаю, откуда оно взялось, но чувство такое, что задерживать на нем взгляд небезопасно, словно я боюсь заразиться его распущенностью.

я веду большую игру. Как ты ее назвал? «Игра королей и принцев, королев и корон»?

Тогда скажи мне, какое небесное событие предвещает успех в любви? – Раздевание, – отвечает Валериан под еще более громкий смех. – Когда девушка снимает платье.

Что думают люди, когда видят нас, я не знаю. Эти одежды для меня – костюм. О том, какие чувства вызывает девушка в сияющих конверсах, я знаю не больше, чем девчушка в наряде дракона знает о том, что означает для настоящего дракона цвет ее чешуи.

По части поцелуев у меня опыт небольшой. Целовалась с Локком, а до него ни с кем. Но целовать Кардана – совсем другое дело; это все равно что бежать по лезвию бритвы, когда адреналин ударяет в голову; все равно что заплыть далеко в море и понять, что возврата нет, нет ничего, кроме холодной черной воды, смыкающейся у тебя над головой. Жестокие губы Кардана оказываются неожиданно мягкими. Но сам он какое-то время остается неподвижным, как стул. Глаза закрыты, ресницы касаются моей щеки. Я содрогаюсь – наверное, так корчится мертвец, когда на его могилу наступают. Потом его руки поднимаются и трепетно скользят по моим ладоням. Если бы я в таких вещах не разбиралась, то назвала бы это движение благоговейным, но я разбираюсь. Скользят медленно, потому что он сдерживает себя. Он этого не хочет. Он не хочет этого хотеть. На вкус – кислое вино. Наступает момент, когда он сдается и привлекает меня к себе, несмотря на кинжал. Он целует меня крепко, с каким-то исступленным отчаянием, погрузив пальцы в мои волосы. Наши уста сливаются, языки переплелись. Это как борьба. Только мы боремся за то, чтобы проникнуть внутрь друг друга, влезть в чужую кожу. И в этот момент меня охватывает ужас. Что за безумная мысль – наслаждаться его отвращением? Но что еще хуже, гораздо хуже – мне нравится это. Мне все нравится в этом поцелуе – знакомый зуд страха, осознание того, что я наказываю его, подтверждение, что он меня хочет. Кинжал в руке становится ненужным. Бросаю его на стол, краем глаза отметив, что