И если змей становится все чудовищнее и опаснее, если он отравляет саму почву Эльфхейма – что ж, в таком случае, позвольте мне быть королевой монстров.
Рот его прижимается к моему, и мои губы раскрываются. В ужасе от того, что вот-вот случится, я закрываю глаза. Пальцы погружаются в его черные кудри. Он целует не так, словно злится. Поцелуй его нежен и страстен.
Джуд Дуарте, дочь смертной плоти, я клянусь, что буду служить тебе. Я стану твоей рукой. Стану твоим щитом. Я буду действовать в согласии с твоей волей. И да будет так в течение одного года и одного дня… и ни минутой дольше.
Ты действительно хочешь меня, – говорю я, чувствуя тепло его дыхания. – И тебе ненавистна эта мысль. – Я изменяю угол наклона клинка, и теперь он упирается ему в горло. Вопреки ожиданиям, его совсем не пугает это движение кинжала. Не сильнее, чем прикосновение моих губ к его губам.