Глава 9

Он вошел в серую многоэтажку без пяти семь. Не сказать, что очень торопился, просто так получилось. Ему не пришлось долго готовиться к очередной встрече, отсыпаться после тяжелой работы или делать что-то такое. Мэтт просто зарядил до упора телефон и вышел из дома в шесть тридцать. Хватило двадцати минут, чтобы пешком пройти в соседний район.

Мэтт осторожно закрыл за собой стеклянную дверь и тихо пошел по чистому мраморному полу. Слева, над высокой квадратной стойкой консьержа, вынырнула черноволосая голова. Любопытный парень с ярким акцентом. Его темные глазки прищурились и просканировали Мэтта с ног до головы.

– Добрый вечер. – Мэтт равнодушно кивнул, продолжая движение к лифту.

Нельзя же пройти мимо, будто это не с ним пытаются установить зрительный контакт. Парень проследил за его передвижением, и теперь взгляд стал ощущаться где-то в районе лопаток. Мэтт нажал на кнопку вызова лифта. На табло загорелся последний этаж.

– Вы снова к сеньорите Шетти? – В голосе послышалось любопытство.

Как забавно звучит испанское обращение в отношении индийской красотки. Мэтт повернулся: консьерж навалился на стойку и перегнулся через нее. «Уж мне-то можешь рассказать», – призывала вся его поза.

Нет.

– Да. – Мэтт стянул с головы шапку и взъерошил примявшиеся волосы. – Ее снова еще нет?

– Не-а, – мотнул головой парень.

Черные глазки снова начали свое исследование. Снизу вверх. Сверху вниз. Любопытно.

– Ясно. – Мэтт обернулся через плечо и взглянул на табло. Пятый этаж, четвертый… – Ну… Я подожду.

Она не из тех людей, которые назначают встречу и приходят не вовремя. Кто-то ее выдрессировал. Загадочный Майрон? В семь значит в семь, а до того придется подпирать дверь квартиры или снова сидеть на мраморном полу.

«Дзынь». Створки лифта разъехались в стороны.

– А вы предоставляете какие-то услуги? – вдруг прозвучал вопрос.

Мэтт уже занес ногу над порогом, но остановился.

– Может, массажист? – продолжил консьерж. – Только ничего не подумайте. Мне просто интересно.

Массажист…

Для красочности не хватило выстрела в висок.

Мэтт с силой сжал челюсти. Только бы не закатить глаза, нужно держаться изо всех сил. Когда-то это уже было. Давно, лет десять-двенадцать назад, когда перед совсем еще молодым Мэттом разделась женщина за сорок. Кажется, она жаловалась на ужасную зажатость в плечах. Он и сейчас помнил цвет лямок ее белья. Нежно фиолетовый…

Пауза затянулась, черные глазки пытливо вглядывались в него. Лифт за спиной нетерпеливо закрылся снова. Ответ. Нужен ответ. Мэтт открыл рот, чтобы откашляться и… Стеклянная дверь резко открылась, в холл ворвался вихрь сквозняка. И еще один вихрь. Длинноногий, в кожаных брюках, кожаной куртке и толстом шарфе. Стук каблуков разбил хрустальную тишину и эхом отразился от стен холла.

Слава Богу!

Рабочее время начало отсчет.

Консьерж отскочил от стойки и круто развернулся.

– Сеньорита Шетти! А вот и вы!

Амрита не глядя прошла вперед, сосредоточенно печатая что-то на экране смартфона. Собранная, пунктуальная, резкая. Она поравнялась со стойкой, даже не стрельнув глазами по сторонам.

– Здравствуй, Рикардо, – прозвучал отстраненный ответ.

– Хороший сегодня денечек, да?

Темная голова все-таки поднялась. Взгляд мгновенно нашел парня, а на лиловых губах появилась улыбка. Теплая.

– Да, неплохой. – Кажется, она не заметила третьего человека. Но вот будто почувствовала, что рядом есть кто-то еще. Ее взгляд метнулся к лифту, и идеальные брови изогнулись. – Мэттью. Вы уже здесь.

Прозвучало, как приговор. Испугалась, что ее улыбку заметит тот, кому не следовало? Мэтт спрятал шапку в карман и заложил руки за спину.

– Да. Это я.

– Замечательно.

Конечно, замечательно. Для нее это пытка, какое бы безразличие она ни демонстрировала. И чем быстрее пытка закончится, тем лучше. Каблуки достучали до лифта, остановились рядом. Мэтт снова нажал на кнопку, и створки разъехались. Амрита шагнула в кабину, Мэтт зашел следом, и перед тем, как створки сомкнулись, по холлу, как легкий ветерок, пролетел шепот:

– Маттео… Красиво звучит…

Кабина дернулась и медленно заскользила вверх.

Кажется, смысл странных взглядов стал проясняться. Мэтт снова сжал челюсть. Справа раздалось сдавленное фырканье, которое тут же безжалостно заглушили кашлем. Сама тактичность, боже! Мэтт покосился на девушку: она приложила кулак к губам и отрывисто прочистила горло, задрала голову и посмотрела на табло, где тройка только что сменилась четверкой. Не знаешь, куда деть взгляд в лифте? Смотри на табло.

– Если не секрет, сколько вам лет, Маттео? – прозвучал вдруг безучастный вопрос.

Какое деланное безразличие. Браво!

– Тридцать три. – Мэтт опять заложил руки за спину и тоже поднял взгляд к сменяющим друг друга цифрам. – Это есть в моем резюме.

– Понятно… – протянула девушка. – И так происходит все тридцать три года?

Дротик попал в цель. Язва. Пора бы на нее разозлиться, давно пора, но вместо этого губы Мэтта дрогнули, и он тут же постарался вернуть себе серьезность.

– Нет. – Он коротко повел плечом. – Сначала я нравился преимущественно бабушкам и теткам.

Тишина накрыла лифт. Гробовая, страшная тишина. Секунда, две, три… И новая волна фырканья прокатилась по замкнутому пространству. Мэтт повернул голову: Амрита обняла себя одной рукой, ладошкой второй прикрыла лиловые губы и рассмеялась.

Весело ей.

«Дзынь». Лифт слегка дернулся и остановился, двери начали размыкаться, Амрита тут же подавила смех.

– Простите, – выдавила она.

На ее щеках заиграли две глубокие ямочки. Абсолютно прекрасные. Она их специально прячет?

– Ну что вы. Развлекайтесь. – Мэтт разомкнул руки и приглашающе вытянул одну вперед.

Амрита отвела взгляд и шагнула из лифта.

Впервые кого-то так откровенно забавляет его внешность. Кроме Иэна, пожалуй. Тот при каждом удобном случае называет себя некрасивой подружкой и ржет. А смешнее всего то, что, когда они вместе идут в бар, брату всегда удается первым кого-то подцепить. Его считают более приземленным и реальным. Таким, до которого легко дотянуться, хотя при этом его синие глаза способны увлечь на дно чью-нибудь душу.

А вот Мэтту улыбаются, краснеют, но… будто не верят своему счастью. Долбаные гены.

Они почти в ногу дошли до двери, Амрита уверенно вошла в квартиру. Больше она на Мэтта не смотрела. Не раздеваясь и даже не глядя, что делает, отработанным жестом хлопнула по выключателю, потом по кнопке электрорадиатора; швырнула сумку, и та попала ровно на крючок вешалки. Хозяйка вернулась, хозяйка знает, что делает. Не оборачиваясь, она пошла в сторону кухни, и через пару мгновений свет загорелся и там. И наверняка заработал еще один радиатор.

– Сделать вам чаю, прежде чем я уйду к себе? – пронесся по квартире вопрос.

Мэтт повесил куртку на вешалку. Похоже, впереди действительно очередной бесполезный вечер. Время, которое можно было бы потратить на что-то стоящее, нужное…

– Если только вы не хотите поговорить. – Он извлек из кармана бомбера мобильник, спрятал в карман джинсов и двинулся на свет и гудение радиатора. Из дверного проема выглянуло удивленное лицо.

– О чем?

О чем люди разговаривают?

– Не знаю. – Мэтт приблизился к кухне. – В условиях было что-то про разговоры. Вам решать.

– Нет, спасибо. – Голова снова исчезла.

Он вошел в светлое помещение, лампочка на радиаторе подмигнула оранжевым. Всего второй день, а действия Амриты просчитываются на раз-два. Сегодня она тоже не собирается хотя бы разуться? Она уже включила чайник, и в помещении начал нарастать шум. Вытянулась, открыла шкаф, достала банку с невнятной надписью. Две щепотки в две чашки. Своеобразный ритуал. Наверное, если открыть холодильник, оттуда посмотрят пустые полки: кроме чая в этой чистой кухне ничего не дают.

Мэтт отодвинул ставший уже привычным стул и сел. Сложил руки в замок на белой гладкой столешнице.

– Подругам понравился вчерашний фотоотчет?

Интересно, как клубок змей отреагировал на самца? Или хотя бы та из клубка, во рту которой поджигали самбуку: судя по всему, она главная нечисть в их террариуме.

Амрита обернулась через плечо, губы изломились в едкой ухмылке.

– Они потребовали голову. Но не волнуйтесь, ее я не отдам.

– Я не волнуюсь. – Мэтт безразлично повел плечом.

Она прищурилась, взгляд шоколадных глаз испытующе остановился на его лице.

– Вижу. – Она схватила начавший бурлить чайник. – Вообще никогда, – почти неслышно долетело до Мэтта.

Вода полилась в чашки, пар заклубился тонким облаком. Амрита взяла одну, со стуком поставила на стол перед Мэттом. Темный хвост её волос мотнулся из стороны в сторону, каблуки неприятно скрипнули по полу, когда она развернулась и как торнадо унеслась из кухни.

Стажировку в качестве официантки она завалила бы в первый же день. Однозначно.

Оставшиеся после чая полтора часа тянулись долго, если не сказать вечность. Вторая половина «Рок-н-рольщика» закончилась раньше, чем вышло время, поэтому его остаток Мэтт бездумно листал ленты социальных сетей и старался не прислушиваться к тому, что происходит за стеной. Или к тому, что не происходит. Если Амрита просто просидела все время на диване, не позволяя себе в собственном доме какую-то свободу, это действительно проблема.

Или же она не позволяет себе свободу, потому что чувствует человека за стеной. Тогда это тоже проблема. Люди постоянно нанимают кого-то для работы у себя дома: горничных, сантехников, ремонтников и бог знает кого еще. И при этом не забиваются в угол, пока рядом кто-то ходит.

В этот раз Мэтт и сам выставил будильник. Девять вечера. Соцсеть свернулась, и в ладонь ударила вибрация. Он мазнул пальцем по экрану, отключая её, забросил руки за голову и потянулся. Задеревеневшие мышцы слегка заскрипели.

За стеной раздался стук каблуков. Так и есть, даже не переобулась во что-то мягкое. Ужасно, наверное, провести весь день в такой обуви и не сбросить ее, придя домой. Но это ведь не его проблема… Мэтт поднялся, убрал мобильник в карман и двинулся в сторону выхода. Пора обниматься.

Амрита вышла навстречу. Не просто вышла, а появилась, как королева в доспехах, идущая в бой вместе с народом. Гордо вынесла себя, расправив плечи и вздернув подбородок. На телефоне уже была включена камера. Приготовилась заранее. Мэтт остановился напротив, вопросительно расставил руки. Зачем тянуть?

– Готовы?

Она выгнула аккуратные брови. Выражение лица сделалось скептическим.

– Вы будете каждый раз об этом спрашивать?

– Да. – Руки упали и хлопнули по бедрам. – Лучше я спрошу, чем получу кулаком под ребра.

Напряженные плечи едва заметно расслабились. Чуть опустились, потеряли натянутость тетивы.

– Боже, Мэттью. – Девушка закатила глаза и уперла кулак в крутое бедро (однозначно, лучше свитера эти ноги смотрятся только в кожаных брюках). – Я даже не умею драться.

А стоило бы научиться.

– Зря. – Мэтт пожал плечами. – Полезный навык.

– Моя мать с вами не согласилась бы.

С этими словами она шагнула вперед, в глазах застыл вопрос. Мэтт снова развел руки, и его груди коснулась черная кожа ее куртки. Он медленно сомкнул руки за спиной Амриты. Даже не дотронулся до нее ладонями, просто обхватил себя же за локти. Девушка, кажется, перестала дышать, или же ее дыхание сделалось очень осторожным и поверхностным. Она постояла мгновение, два… Но вот пришла в себя, пошевелилась. Одно едва уловимое движение, черные кожаные рукава обвили тело Мэтта, и Амрита втянула носом воздух.

Вот так. Пусть подышит. Кислород полезен для клеток организма.

Мэтт отпустил локти и переложил ладони на спину в куртке. Осторожно прижал стройное тело к себе, щеки коснулись темные шелковистые волосы. Ему тоже стоило бы подышать и напомнить себе, что это пациент. Пациент. Красивый, длинноногий, фигуристый… пациент.

– Я сфотографирую со спины? – Шеи коснулось теплое дыхание.

По коже разбежалась волна покалываний.

– Головы снова не будет? – Мэтт усилием воли заставил голос не хрипеть.

Амрита хмыкнула, и теперь воздух похолодил кожу. Эта смена температур…

– Ничего не обещаю. Мои руки не такие длинные, чтобы в кадр вошло все ваше великолепие.

Язва.

– Если вы не прекратите, я зазнаюсь и буду приходить к вам в короне.

– На вашем месте я бы ее не снимала вообще.

Одна ее рука соскользнула с его спины, и Амрита застыла. Но уже через две секунды резко дернулась и попыталась отступить на шаг. Мэтт не держал ее в полную силу. На самом деле вообще не удерживал. Руки легко разошлись в стороны, и девушка, лавируя на шпильках, оказалась на свободе. Самый тяжелый для нее момент вечера пройден.

Мэтт тут же спрятал большие пальцы в карманы джинсов.

– Покажете?

К нему развернулся телефон. С экрана на него смотрели огромные глаза цвета шоколада с напряженным диким взглядом. Нижнюю часть лица Амриты скрыли русый короткостриженый затылок, шея и плечи в сером джемпере. Мужские, несомненно. Но на этом вся характеристика человека на фото заканчивалась. Мэтт негромко хмыкнул.

Можно уходить.

– Они решат, что это манекен. – Он потянулся за курткой, сорвал ее с вешалки и расправил.

Плечо в черной коже с безразличием поднялось и опустилось.

– Хлоя сможет их убедить.

– А вы?

– А мне плевать.

Мэтт сомкнул на себе полы бомбера и рванул вверх замок.

– Не боитесь, что потребуют повторить все заново?

– Не дождутся.

Потрясающая выдержка, учитывая, что она же на этот спор и повелась. Кстати, зачем? Он открыл дверь, ступил за порог, но обернулся.

– Не расскажете, на что вы поспорили?

Она как будто остолбенела, взгляд стал растерянным, метнулся в угол, вниз и снова вернулся к лицу Мэтта.