Глава 2

На тротуаре неподвижно сидело «что-то» грязно-серого цвета. Периодически оно меняло дислокацию, хаотично передвигаясь вдоль линейной застройки таунхаусов. Передвижения зависели от проезжающих мимо машин. Стоило появиться какому-то транспортному средству на горизонте, статуя оживала и бешено гавкала, бросаясь под колёса и догоняя врага. Машины были до обидного быстрые, поэтому «что-то» серое и грязное в какой-то момент останавливалось, издавало на прощанье несколько агрессивных «Гав!» и замирало на месте. До появления следующего автомобиля.

Эдриан стоял возле окна гостиной, отделенной от кухни четырехфутовой перегородкой, и минут двадцать наблюдал за метаниями клубка шерсти. На самом деле, собаку он почти не замечал. Мысли его были заняты, а собака выступала чем-то вроде маятника, за которым наблюдают невидящим взглядом. Громкий лай, слышный даже в доме, периодически выдёргивал Эда из размышлений, но он тут же проваливался назад. Чай в кружке давно остыл, но Эд про него забыл.

Он не знал, что заставляет его медлить со звонком Гаррету. Прошло два дня, и вроде бы его согласие было простой формальностью. Эдриан понимал, что в глубине души готов принять предложение. Оно было выгодное со всех точек зрения. Клуб – это ночное заведение. Логично предположить, что начальнику охраны придётся находиться на месте до закрытия, а учитывая, что Эд страдал от бессонницы, ему было всё равно где находиться в ночные часы. Вряд ли его присутствие потребуется днём, а если и так, то это тоже не было большой проблемой. Как сказал Рет, рабочий график можно обсудить.

Но что-то во всём этом не давало покоя. Странное чувство, будто Эда пытаются выдернуть из его маленького мира, сжавшегося до размеров двухэтажного двухкомнатного домика на окраине Лондона. Он настолько привык к своему затворничеству и монотонности дней, что поход в супермаркет за продуктами казался чем-то грандиозным. Не всегда за продуктами ходил он сам. Иногда являлась мать, тянущая за собой большие пакеты, набитые разными цветными упаковками. Эдриан миллион раз просил её не делать этого, но она только вздыхала и отмахивалась.

Серая статуя посреди проезжей части снова ожила. Машину ещё не было видно из окна, но по тому, как собака стрелой метнулась вперед, стало ясно, что до столкновения осталось не долго. И столкновение действительно случилось. В прямом смысле. Послышался визг тормозов, а дальше машина быстро проехала мимо дома, но собаки уже не было слышно и видно. Примерно минуту Эдриан ждал, что мелкая задира снова окажется в поле зрения, но время шло, а собака не появлялась. Только сейчас Эд шевельнулся, расплескав холодный чай.

С грохотом поставив чашку на подоконник, он прошел через гостиную к выходу и вышел на улицу. Сделав несколько шагов от двери до тротуара, Эд остановился и покрутил головой, осматривая дорогу по обе стороны улицы. Он не сразу смог различить серую тряпочку на асфальте через четыре дома он него.

Твою мать…

Эдриан закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Собаку жаль. Несмотря на то что это совершенно незнакомая собака. Животное нельзя оставлять вот так, это бесчеловечно. Эд еще раз бросил взгляд в оба конца улицы с бесконечными одинаковыми домиками. Ни души. Никому не интересна судьба грязной шавки, никто не выглянул посмотреть, что произошло. Люди… Эд снова набрал полную грудь воздуха, снова выдохнул и медленно поплёлся к маленькой куче шерсти.

Собака лежала на боку, и вроде бы её тельце вздымалось от частого дыхания. Жива? От осознания этого пришло какое-то облегчение. Эд приблизился к животному и присел на корточки. Одна задняя лапа оказалась вывернута под неестественным углом, собака приподняла голову, посмотрела на него отсутствующим взглядом и снова легла на асфальт.

– Не повезло тебе, – тихо проговорил Эдриан, рассматривая серую грязную шерсть.

Мальчик. Вроде бы мальчик. Тот снова поднял голову и тяжело вздохнул. Эд медленно протянул руку, готовый в любой момент её отдёрнуть если понадобится, и дотронулся пальцами лохматой головы. Пёс не шевельнулся. Длинная шерсть сбилась в грязные дреды по всему телу, глаз закрыла чёлкой.

– Но ты хотя бы жив, – добавил Эд после паузы.

Свои собственные проблемы как-то вдруг отошли на второй план, выдвигая вперед маленькое мохнатое чудовище. Эдриан аккуратно подсунул руки под собачье тельце и приподнял над землёй. Пёс чуть слышно пискнул.

– Не ной, как девочка. Думаешь, я тебя не понимаю? Сожми зубы и терпи.

И пёс послушался. Он закрыл глаза и молчал всё то время, что Эдриан нёс его в дом и вызывал такси. И только тяжёлое дыхание выдавало в нём жизнь. Только этого Эду не хватало! Раздрая в собственной жизни оказалось недостаточно, и ему взбрело в голову заняться спасением глупой псины? Похоже на то. Но нельзя ведь было бросать животное умирать под колёсами машин. Это как-то не по-человечески.

Кэб приехал спустя четверть часа, к тому времени Эд уже запер входную дверь и стоял на тротуаре. Грязную собаку он завернул в полотенце и бережно держал на руках, как ребенка.

– Куда едем? – спросил кэбмэн, когда Эдриан с трудом погрузился в машину, ссутулив плечи.

– Я не знаю. Вы не в курсе, где ближайшая ветклиника?

***

Очередь состояла из шести человек с питомцами. Сидя на металлическом стуле, вытянув вперед длинные ноги, Эдриан держал на руках свёрток и мысленно проклинал всё на свете. Не так он представлял себе процедуру. Почему-то он считал, что сможет вручить собаку добрым людям и тихо удалиться. Но как оказалось, так это не работает, и шесть недовольных хозяев поспешили об этом просветить.

Время шло, в холл зашли еще два человека и сели рядом с Эдом. Туда-сюда сновали заводчики с животными, из кабинетов выходили врачи и встречали своих пациентов. Эдриан смотрел в стену напротив и просто ждал. Сам он никуда не торопился, но тихое сопение, доносящееся из свёртка, начинало беспокоить. Сломанные лапы восстанавливаются, это не смертельная травма, но собака вела себя как-то уж очень тихо.

Вдруг в предплечье прилетел ощутимый толчок. Эд повернул голову, осознавая, что снова пропустил что-то важное. Сидящая рядом женщина с кошкой в пластиковой переноске мотнула головой в сторону стойки регистрации. Эд медленно поднялся, собака в полотенце тихо пискнула.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – улыбнулась мулатка-медсестра за стойкой.

Эд неуверенно взглянул на девушку.

– Привет, – проговорил он. – У меня тут собака… – он запнулся, переводя взгляд на выглядывающие из свёртка чёрные глаза.

– Отлично, – подбодрила девушка. – Как зовут?

– Эдриан Харди, – машинально выдал Эд.

Улыбка на лице медсестры стала шире.

– Очень приятно, но я про собаку.

– А-а… Я не знаю. Это не моя собака. Его машина сбила, что-то с лапой, дышит тяжело…

– Бедняга, – посочувствовала девушка. – Ну так оформлять будем?

– Что? – нахмурился Эдриан. – Нет. То есть… Я привёз, заберите. Сделайте, что вы там должны делать…

Медсестра вздёрнула брови.

– Вы что, хотите усыпить пса?

– В смысле?

– Мы проверим наличие чипа. Если владельцы не найдутся, его отправят в приют на семь дней, а там как повезёт. Но собака травмированная, такие мало кому интересны.

Эдриан молчал, в то время как девушка смотрела на него одновременно вопросительно и осуждающе. Эд не знал, что ему делать. Он взглянул на свою не слишком тяжёлую ношу, пытаясь найти ответ, но ноша только медленно моргнула и тихо пискнула. Медсестра начинала нервничать. Она ничего не говорила, но Эд чувствовал, что это ненадолго.

– Кхм, – кашлянула девушка. – Мистер Харди, вы должны определиться.

Эдриан снова посмотрел на свёрток из полотенца и выглядывающие оттуда угольки глаз. Ну почему собака решила броситься под колёса именно тогда, когда Эд стоял возле окна? Почему сам Эдриан чувствует какую-то ответственность за глупую, настырную псину, лишенную чувства самосохранения? Только потому, что эта самая псина ошивалась возле его дома, а не любого другого из длинного ряда точно таких же примыкающих друг к другу домов? Глаза-угольки под длинной спутанной чёлкой снова моргнули. Эдриан тяжело вздохнул, воздев взгляд к потолку.

– Если он без чипа, я его заберу, – обреченно проговорил он.

Медсестра тут же просияла. Да уж. Объективности и непредвзятости ей не занимать.

Чипа не оказалось. Это выяснилось после того, как врач провёл Эда к себе в кабинет и поднёс к собаке сканер. И теперь самая большая проблема развернулась удивительно реалистично. События понеслись с бешеной скоростью. Псу укололи седативное, сделали рентген, и выяснили, что ничего кошмарного не произошло и можно обойтись даже без операции. Потом «жертву» отмывали и состригали дреды, накладывали лангету и вживляли под лопатку чип. Вносили в базу данных кличку, имя владельца, возраст собаки (примерно три года) и ещё массу полезной информации. Через каких-то два или три часа из ветклиники вышел счастливый обладатель подбитой беспородной собаки, нагруженный в придачу пакетами с кормом, лекарствами, шампунем от блох и прочими милыми собачьими мелочами, обошедшимися в не один десяток фунтов.

Сказать, что Эдриан оказался к этому не готов, это не сказать ничего. Сидя вечером на диване и глядя на спящее рядом существо в защитном воротнике, Эд думал, что же ему теперь делать. Животному нужен уход. И деньги. Много денег. Понадобится какой-то собачий домик, постоянная покупка корма, а ещё собачья страховка тридцать фунтов в месяц. Как-то Эд не особо задумывался о деньгах, пока это касалось только его. У него были кое-какие накопления, собравшиеся за время работы. В то время тратиться было не на что. А ещё было пособие, позволяющее существовать в маленьком тесном мирке. Но собака меняла дело. Тратить неприкосновенный запас на собачий корм было глупо. Поэтому мысли Эдриана снова вернулись к Гаррету.

Гаррет Уиндэм сумел повернуть ситуацию так, чтобы Эд не чувствовал себя чем-то ему обязанным, принимая это предложение. Он всегда умел привести веские доводы в поддержку своей точки зрения, и то, что сразу показалось благотворительностью, в конце беседы обернулось деловой сделкой. Но Эдриан прекрасно понимал, что, если бы не звонок матери, ничего бы не произошло. Пусть Гаррет и думал о заместителе какое-то время, но ничего не предпринимал до этого самого звонка.

И всё-таки теперь Эдриан уж точно должен был соглашаться. Каким-то непостижимым образом на его диване сейчас спала маленькая большая ответственность, такая же побитая жизнью, как и сам Эд. Кстати, «ответственность» оказалась белоснежного цвета. Крепко сбитый белоснежный пёс, похожий на вэст-хайлэнд уайт терьера, напоминающий пуфик для ног. Когда у Эдриана спросили, какую кличку вносить в базу данных, он на какое-то время завис и глупо пялился на медсестру. Вообще, за всё время их общения девушка, наверное, решила, что он немного отстал в интеллектуальном развитии. Потому что Эдриан то и дело терял нить разговора, переспрашивал фразы по нескольку раз или вообще замолкал, теряя дар речи. Медсестре, так же, как и несколько раз до того, пришлось привлечь к себе внимание Эда уже традиционным «мистер Харди», чтобы он наконец перестал стоять как истукан и дал какое-то имя животному.

– Э-э, – протянул Эдриан, запуская руку в длинные волосы, – я не был готов к этому вопросу, – честно признался он.

– Понимаю, – улыбнулась девушка. Она точно считала его идиотом. – Может, у вас есть какие-то любимые имена? Или города… многие называют животных названиями городов. Или напитков. С чем у вас ассоциируется этот милый малыш?

Эдриан взглянул на «милого малыша», на тот момент уже чистого и постриженного, и вспомнил, как это же чудовище пулей летело навстречу каждой проезжающей машине.

– Пусть будет Миними, – наконец, сказал Эд.

Девушка удивлённо подняла брови.

– Миними? Как злодей из фильма?

Эд улыбнулся краешком губ.

– Нет. Миними – как ручной пулемет.