Как вы помните, для вылета нам пришлось ехать в соседний более крупный город, так как в нашем из-за мизерного количества населения аэропорт отсутствовал. Выехав ранним утром, мы проторчали в поезде по пяти вечера. Но я не придавал этому какого-то сильного значения. К тому же я не покидал пределы своего города лет примерно 8, и мне это путешествие было только в радость. Через окно моему взору представились впечатляющие пейзажи, там козлы щиплют травку, тут огромное поле вспахано, а иногда и станции попадались, и самое интересное было высматривать кусочек городских видов за обычными вокзалами. И вот наконец мы выходим из поезда, в спешке выбегаем на вокзальную площадь, чтобы поймать такси до аэропорта. Прибавляем к нашему времени, проведённому в дороге ещё час, именно столько автомобиль нас мотал в пункт назначения. Я умудрился проспать всю поездку, так что город посмотреть хотя бы из окна, мне не удалось. – Макс, просыпайся! – трясла меня мама, – нам на самолёт пора! Я что-то промычал, как-то собрался и вошёл вместе с ней в аэропорт, где нам пришлось бежать на посадку, но к нашему счастью, успели вскочить на трап. Но я переживал, что работники могут придраться, о чем был наслышан от знакомых и средств массовой информации, но нас благополучно пропустили на самолёт. Раньше мне не доводилось видеть вблизи настоящий авиатранспорт, от чего у меня захватило дух от его размера и величия, присущие исключительно самолётам. Я глазел на наш самолёт, и меня переполняли безграничное восхищение. Ещё зацепившись об свою ногу, едва не упал у входа. Внутри снова было чему меня удивить, потому что салон казался таким же гигантским. Мы с мамой, никогда не летавшие до этого, не сразу сориентировались где наши места, даже пришлось обратиться к другим пассажирам, на что они любезно нам объяснили, что к чему. Вау, неужели я сидел в салоне самолёта! Меня переполняли слишком много эмоций, но больше всего это были знакомое предвкушение и проснувшийся в кои веки страх полёта. Я специально не спал до посадки около полтора дня, так как во сне уже не страшно летать. Однако, как вы помните, я успел передремать по пути в аэропорт, черт его побрал! Нам достались места у окна, и мама великодушно уступила мне место у иллюминатора под предлогом, что ей и так страшно, а тут ещё воочию наблюдать, как мы витаем в облаках, тем самым усиливая чувство беспомощности и потери контроля над ситуацией. Усевшись, она включила в плейере музыку, которая должна была настраивать ее на расслабляющий лад, далее следовало надевание маски для сна, и после этого следовала просьба её не беспокоить без надобности. Однако бортпроводница подошла к нашим местам и попросила перед взлётом отложить столь важные дела и послушать речь персонала. Мама нервно улыбнулась и сказала, что летит первые и не знает, как вести себя на борту. Девушка понимающе кивнула и отошла на своё место. Мне были понятны действия матери. Пока мы не взлетели, я напредставлял себе кучу кадров с мест крушения авиатранспорта, что видел по телевизору, и от того едва не впадал в обморочное состояние, но всячески одёргивался тем, что согласно статистике, авиакатастрофы случаются редко. Главное, вытерпеть взлёт и посадку, а там можно и поспать, если получится, потому как в этом не был уверен, сна не наблюдалось ни в одном глазу. Не будучи набожным человеком, я стал думать о том, помню ли я какие-то молитвы. И вот, мы взлетаем в состоянии максимального внимания и сосредоточенности! Во время взлёта я зажмурился со всей мощью, и в голове стали мелькать мысли, что моя жизнь, в принципе, была нормальной и… Все. Даже вспомнить нечего, вот тебе и вся жизнь перед глазами. От осознания сего факта я даже я немного расстроился и открыл глаза. Ничего не имело значения, ничего меня уже не пугало. Пошарив в рюкзаке, я вытащил книгу в мягкой обложке, которую я читал на протяжении нескольких месяцев, и не потому что она была скучная, просто такова моя природа – читать десять книга одновременно. И поэтому нередко сюжеты одних книг переплетались с сюжетами других. Дурная привычка – я согласен, но иначе не могу. В аэропорту уже другой страны нас встретила милая девушка, которую можно было бы принять за Клавдию Шиффер, до чего же поразительное сходство. Спросив наши имена, она одарила нас своей белозубой улыбкой, нисколько не уступающей улыбке той, на кого была похожа. От неё мы услышали, что нам надо сделать пересадку на частном самолёте. Она же должна нас проводить на него. «Ничего себе!» – мелькнуло у меня в голове. – Но вы пока можете отдохнуть в номере, который снят специально для вас. Вас ожидают ужин, горячая ванна и мягкая постель. А ещё окно с видом на море. На самолёт садимся поздним вечером. А сейчас пошли к выходу, где нас ожидает машина. И поплелись мы за ней. Площадь и интерьер аэропорта поражал наше воображение. Такой минималистский, что даже футуристический, а размер! Пока мы не вышли на парковку, я едва не сломал шею, настолько был ошеломлён увиденным. Такое мне доводилось видеть лишь на кадрах иностранных фильмов. Стоит ли добавлять, что наш выглядит захудалым сараем, по недоразумению названный аэропортом? У машины стоял человек в форме водителя, ну знаете, такие ещё шляпы носят, и аккуратные костюмы. При виде нашей бравой троицы он распахнул заднюю дверь. Первой села мама, а потом и я. Наши вещи были любезно спрятаны водителем в багажник. Наша, скажем так, путеводительница села на переднее место. Когда нас катали в гостиницу, по пути я не отлипал от окна, в котором проносились виды приморского города. Настолько он отличался от моей вымирающей «деревни», где дома в основном разрушались, как и дороги. Здесь же через одного небоскрёбы, ухоженные улицы, ровные дороги, улыбчивые люди. Всюду играла музыка. Это город словно создан для праздника. Как бы мне хотелось жить здесь. Интересно, а там, куда нас доставят, тоже такие же виды? Или-или? Нет, если нам обещали райское место, значит так и должно быть. Но в моей понимании рай именно так. Стоит ли говорить, что в фойе отеля я тоже таращился на все с большим восторгом? Богатство интерьера поражало мой неизбалованный ум: всюду кричало о богатстве. В общем, из-за блеска я совершенно перестал задумываться над тем, что не слишком ли какой-то там фонд разбрасывается деньгами ради нас двоих? С швейцаром мы добрались на зеркальном лифте до нашего номера на пятом этаже. За нами числился двухместный номер, в котором большую часть площадь занимала светлая просторная гостиная по роскоши не уступавшая всеобщему гостиничному дизайну. Посередине красовался угловой диван, оббитый глянцевой кожей цвета молочного шоколада, над ним же висела пошлая люстра с множеством висюлек. Со стен красовалась лишь единственная картина на тему марины. Помимо дивана стояли ещё два кресла из того же набора, журнальный столик с любезно принесённые заранее экзотические яства вроде устриц и неведомых фруктов, чьи названия не застревали в моем сознании, а завершал картину огромный ковёр на полу с причудливыми узорами, и моей смелости ступать не хватало, пока этого не сделал работник гостиницы. С его помощью наш багаж отучился на креслах, и заметив нашу нерешительность, улыбнувшись, предложить нам присесть на диван и перекусить, с дороги ведь наверное, проголодались. Когда мы последовали его указанию, он спросил, надо ли нам что-нибудь, на что мать отрицательно покачала головой, и понял, что в его услугах уже нет нужды, тут же покинул номер. Поев с дороги, мама выразила желание немного вздремнуть в спальне. – Конечно, иди, а я тут пока дочитаю книгу, в самолёте как-то не получилось. – И в моих руках оказалась та самая книга, словно в знак подтверждения того, что мне будет не скучно. Странно, что телевизора здесь не наблюдается… Оказывается, его поставили в спальне, что, на мой взгляд, ещё более непонятное решение, чем его теоретическое отсутствие. Книга не сказать, что оправдала мои ожидания от концовки, скорее напротив, разочаровала, и поэтому я решил пойти и выбросить её в мусорное ведро, что находилось в санузле, где моим глазам представился вроде как джакузи. Это настолько поразило такую деревню как меня, что совершенно забыл, зачем шёл сюда. – Что ты стал как истукан? – хоть голос и был заспанный, но все же стал той неожиданностью, что меня со слабыми нервишками, сумел спугнуть. Книга вылетела из рук. – Да что ты так реагируешь, нельзя же так, – успокаивающе пробормотала мать. Вспомнил с какой целью я здесь стою, нагнулся и бросил книгу в мусорную корзину, на что получил в свой адрес удивленный взгляд. – Да это так, плохой роман, туда ему и дорога. – Заверил я и бегом выскочил обратно в гостиную. Судя по времени, проведённому в санузле, мать пошла туда по гигиеническим делам. Когда она вышла, то мои догадки подтвердились, так как от неё несло мылом и запахом зубной пасты. Присев в кресле, стала набирать номер, и по громкой связи донёсся голос девушки-администратора: – Да? – Можно ли получить доставку чая в номер 213? – Да, ожидайте. Пока нам несли чай, в спальне матерью были проведены манипуляции с переодеванием: из обычных тёмно-синих узких джинсов и чёрной футболки в цветастый сарафан, удостаивавший чести надеваться довольно редко. Волосы, уложенные в слегка свободный низкий хвост, завершали скромный, и в то же время, элегантный образ. Прежде чем мы едва выпили по чашке ароматного чёрного чая с хрустящими круассанами с малиновой начинкой, в дверь снова постучались. Это была та самая милая провожатая. Она не переступала порог в гостиную, предпочитая подождать нас у дверей. – Да вы, может быть, присоединитесь к нам? – решил я не подавлять в себе хозяина, но в ответ от неё следовало краткое и уверенное «Нет». Мне хотелось налить себе ещё одну чашку, но понимая, что надо уже собираться, и ограничился лишь тем, что взял эту вкуснейшую выпечку с собой. Взяв свои пожитки, мы поторопились к выходу. Нас вновь ждал все тот же автомобиль, правда уже с более молодым шофером. Тез нас не в ту сторону, откуда мы приехали. Но девушка объяснила это тем, что для частных самолётов есть свой аэропорт. Другой так другой, пожал я плечами. Через час мы наконец-то были уже там. Стоит отметить, что этот аэропорт значительно отличался от предыдущего. Был он раз в пять меньше, и людей здесь было тоже негусто, да проще смотрелся, в общем, чуть лучше нашего, но менее помпезный, чем крупный собрат, скажем так. В самолёте, кроме нас, было несколько человек, а именно: два моих ровесника в сопровождении дам примерного того же возраста, что и моя мама. Один из парней сидел в инвалидной коляске. А другой, как я позже узнал, был полностью слепой. Представившись, мы поняли, что летим в одно место почти по той же программе. Правда, у них это было «отдых для подростков с ограниченными возможностями». Мама удивилась, почему это программа другая, если у меня ДЦП? Спустя пары часов полёта мы наконец-то приземлились. Мы с мамой вышли первыми. Было уже довольно поздно, на часах время обновилось на местное и показывало 23:09. То, что я увидел – не имеет чести быть описанным. Но все же: мы высадились в прибрежной зоне, аэропорт или что-то подобное здесь отсутствовал, вместо него была небольшая будка. Зону освещали фонари, и все, что можно было увидеть, так это отражения света в воде. Из будки вышел человек, и вблизи стало заметно, что это полный мужчина лет 50-ти, в форме из голубой рубашки с короткими рукавами и тёмными брюками, а в руках у него был планшет. В нем же он и отметил здесь при нас,, кто высадился. – Прошу вас следовать за мной, – прозвучало из-под его щетинистых усов не только в наш адрес. Выйдя за пределы взлётной зоны, мы увидели комфортабельный небольшой автобус. Рассевшись по местам, мы стали ждать. Тот же мужчина в форме зашёл в транспорт, и, убедившись, вновь отметил в своём планшете. – Итак, сейчас вас развезут по вашим НОВЫМ жилищам, так что к вам большая просьба не спать в пути, дорога займёт немного времени. Значит, у вас три дома, а значит, остановок будет три, и на каждой выходят по паре. Чтобы не было споров, объявляю вашу очередь: первыми выходят колясочники, вторыми вы (обращается к нам), а третьи – понятно кто. Вопросы есть? Мы покачали головой. Все, что нас сейчас интересовало – когда мы попадём к себе домой и уляжемся спать. Несмотря на то, что мы с мамой предусмотрительно вздремнули в автомобиле и шикарном гостиничном номере, все также испытывали потребность в отдыхе, полёты на самолётах для нас не назовёшь привычным делом, и поэтому мы основательно утомились в таком долгом пути. Заурчал мотор, когда служащий покинул автобус. Человек в форме действительно не обманул. Придерживая порядка очереди, мы вскоре стояли с ключом у НАШЕГО дома. Слабый свет фонарей неохотно демонстрировал нам улицу, но кое-что можно было осмотреть. Дома вокруг нас не могли похвастаться разнообразием. Все, как и наш, были одноэтажными, со сдержанным архитектурным стилем, с газоном вокруг. Открыв дверь, мы нащупали выключатель у дверь. Нашим глазам представился просторный холл с входом в гостиную и кухню. Судя по всему, ремонт здесь делался недавно, так как создавалось впечатление, что здесь не жили до нас. Ни соринки, ни царапины, все сверкало чистотой. Я взял наши с мамой чемоданы и пошёл по дому, а она семенила за мной. После кухни нашим глазам предстал узкий коридор и в каждой стене, параллельно друг другу, была дверь. Открыв каждую, мы убедились, что это были две просторные спальни. Не сговорившись, мы вошли по одному в эти комнаты. Моя спальня по метражу превышала ту, что дома. Окно выходило на чей-то такой же тёмный дом, но глупо ожидать здесь вроде морского пейзажа. Цветовая гамма интерьера радовала глаз приятным преимущественно синим цветом, а кровать! Я плюхнулся на неё, и надо мной возвысился белый потолок с причудливыми светящимися лампочками. Меня помимо мягкой постели ожидал отличный бонус в виде ванной комнаты. Теперь можно лежать в ванне сколько вздумается, не причиняя тем самым неудобства другим членам семьи. Осмотревшись вдоволь, моя радость сменилась какой-то безумной усталостью, и едва дошёл обратно до кровати, так и рухнул прямо в одежде. Последней моей мыслью была «Отругают же меня за это…». Проснувшись от солнечного света, бившего сквозь мои веки, я почувствовал, что спал слишком много, так как ощущение тяжести охватывало каждую клеточку моего тела. А над моей головой возвышался незнакомый доселе потолок вместо того, привычного домашнего. Дотянувшись до часов на близстоящей тумбочке, я с ужасом увидел на циферблате «13:02». Ничего себе, я продрых практически половину суток! После дежурных гигиенических процедур с переодеванием, я направился на кухню. На столе лежала записка от мамы: «Завтрак в холодильнике, разогрей в микроволновке. Я пошла знакомиться к соседям по приглашению. Скоро буду. Целую». Какая шустрая! Поев, я стал пристально изучать обстановку в доме. Не будучи экспертом, я все же осмелюсь предположить, что помимо свежего ремонта, вещи тоже не были в эксплуатации. От всего исходил недолговечный флер новизны. Интерьер не был напичкан излишеством, которое неизбежно появляется при постоянном проживании. Но при этом все сверкало нововведённой чистотой. Изучив в доме каждый уголок, я испытал острую потребность выйти на улицу, тем более светило солнце, в котором моя потребность ещё яснее ощущалась нежели в моем вечно дождливом городе. Неподалёку от нашего дома стоял какой-то рослый парень с рыжими кудрями. Его напряжённая фигура, слегка мускулистая, выражала полную поглощенность своим велосипедом. Рядом с ним лежали несколько инструментов в открытом ящичке, и судя по всему, он явно чинил свой транспорт. Понаблюдав за ним несколько минут издали, чего он собственно не замечал, я подошёл к нему. Затем увидел, что у него левая рука…отсутствовала по локоть. Из-под короткого рукава пёстрой рубашки выглядывала культя. Парень, заметив моё замешательство, вцепился своими зелёными глазами в меня и недобро усмехнулся: – Что, испугался? – и он выставил передо мной остаток своей руки, отвлёкшись наконец от увлекательного ремонта двухколесного коня. – Нет, – поспешил я заверить его в обратном, испытывая горечь стыда, – я и сам не совсем … – не осмелился добавить «здоров», вдруг его это заденет. – Тебе что-то нужно? – в его голосе начала проскальзывать нотка раздражения, – а то я сильно занят, велосипед опять «отвалился». Четвёртый раз за месяц! Да сколько ж можно-то! – ругнулся, едва не пиная заднее колесо своего велосипеда. – Могу я тебе чем-то помочь? Тот вновь взглянул на меня с оценивающим взором, словно думая, посылать ли меня к черту или как. Без понятия, что он себе там надумал, но в его голосе теперь было куда меньше недовольства. – Ладно, придержи вот здесь, – и я со всей готовностью выполнил его просьбу. Пара нехитрых манипуляций, и он с довольным видом взглянул на результат своей упорной работы. – Спасибо, ты весьма меня выручил. Мучился я, наверное, битых два часа, это ведро прямо просится на мусор, но уж больно к нему прикипел. Меня зовут Данила, прости за мою грубость, не люблю когда меня жалеют, тем самым унижают. – Ничего, мне знакомо то, что ты чувствуешь. Так что, я нисколько не обиделся. Да и всегда рад помочь. Данила? Откуда ты? – Понимаешь? – в усмешке выражалось недоверие, на что я поспешил заверить его, назвав свой диагноз. Он бросил свой взгляд вниз на мои ноги. – А, без обид, но это чепуха! Вот не было бы ноги или руки, как у меня, тогда точно был бы повод печалиться. Но я этим не грешу, ну родился таким, чем тут поможешь, если рыдать и стенать. И да, я из городка под Сибирью. – Ого! А я из Урала. А протеза разве нет? – Почему нет? Есть. Но я рассудил, если так было уготовано свыше, то нет в нем надобности. Лежит где-то в чемодане, зря что ли приноравливался все делать одной рукой. Вон даже велосипед вожу, и ничего. Нас, сибирских парней, так легко не возьмёшь! – Такая позиция не может не восхищать! – тут я слукавил, потому что такое мышление совершенно не движет прогрессом и не способствует улучшению качества жизни. Так бы и остались в пещере сидеть, а что, тоже можно жить. Но спорить мне совершенно не хотелось, и кто я такой, чтобы первого встречного учить, как ему жить. – Так ты новенький в городе? Не видел тебя прежде – зажмурившись от яркого солнца, он с любопытством глядел на меня. – Да, вчера въехали вон в тот дом. – И я рукой показал ему на наш, не побоюсь этого слова, особняк. – Вот решил первым делом осмотреться, что да как, так что ты единственный, с кем я вообще заговорил за сегодня. – Понятно, мне приятна такая честь. Что же, добро пожаловать. Помимо меня здесь полно парней, со своими особенностями, но атмосфера довольно приятная. Вот девушек нам бы… – задумчивый вздох Данилы свидетельствовал о том, насколько эта тема для него животрепещущая. – Ладно, поехал я в торговый центр по продукты, и так задержался! До встречи! Новоявленный приятель Данила так лихо управлял велосипедом, что в течение нескольких секунд его силуэт уменьшался, пока совсем не исчез. И это при хрупком транспорте и одной руки. Затем я стал прохаживаться по улице. Пройдя несколько кварталов прямо улице, я отметил, что легко теряюсь. Дома, газоны, деревья – все как по шаблону. Никаких машин и заборов. Ни собак, ни кошек. От былого райского уюта не осталось и следа. Да и никого из людей я не видел; слышал только голоса На следующий день Данила представил меня троим парням нашего возраста. Первого, самого мускулистого, звали Андрей, его пребывание здесь исчисляется вот уже девятым месяцем, что делает его одним из старожилов. Остальные двое – Лёша и Никита живут здесь на три месяца меньше. И они с виду тоже такие крепкие, о чем я с завистью в душе поинтересовался: – Вы такие накачанные, боюсь, вы меня сложите пополам безо всяких усилий. – О, не знаем, – сказал Никита, явно не понявший мою шутку, – но такими мы стали здесь. Каждому предписано заниматься спортом и выпивать смеси для массы. – Что за смеси такие? – Скоро сам все узнаешь. – И трое одновременно загадочно подмигнули друг другу, что посеяло в моей душе неутолимый интерес. Конечно, с каждым днём, как я смел брел дальше по городу, обрастал новыми знакомствами. Не только моя улица отличалась однообразием; таким был весь город. Он располагался не на всем острове: с одной стороны стоял густой лес, куда никто не рвался. И представляете мои эмоции при виде отличающихся зданий, как торговый центр, клиника, спортивный зал. Они располагались в самой крайней прибрежной зоне. Пляж был только один, но огромный, чтобы уместить на себе всех временных жителей острова. Нас было почти 2 тысячи. Ну, это если верить моим примерным расчётам: если кварталов было около 90, а квартал вмещал в себе 20 домов. Городской план был расположен так, чтобы все находилось в максимально удобных рамках. Чтобы подтвердить свою догадку, я купил местную карту, где чётко и ясно красовались 30+30+30 кварталов, Остров представлял собой вытянутую сушу, на одной половине которого стоял лес, а на другой – сам город. И жилую часть построили так, чтобы её длина пролегали по оставшейся длине острова. Если план застройки меня не смущал, то наличие леса как раз волновало. Зачем он здесь? Не логичнее ли было вырубить деревья на прибрежной части, а в середине оставить? И никакого тебе телевидения, радио, интернета. Всюду только инвалиды, мои сверстники, и их родители. И с кем бы я не заговорил, каждый владел русским языком. Но я старался отмахиваться от всяческих подозрений и тревожных мыслей. Людям было хорошо, а значит нет причин излишне беспокоиться. Наверное…издалека. Но я решил, что на сегодня достаточно, а то ещё заблужусь в однотипных постройках.