Одно мне покоя не давало, что обидел я ее сильно своим замечанием про лишний вес. Нельзя так с женщинами грубо. Я бы мог тактично ей намекнуть за спорт, но меня понесло.

Расплакалась бедняжка! Ох, прям не знаю, что и делать с ней. Нет, я знаю, конечно, раз она меня сразу не выгнала, значит, пока что, буду у нее тусить и пользоваться всеми привилегиями мужа. Пожрать есть, крыша над головой тоже. Вон, вещички мои стираются!

Что мне еще надо?

Булочку надо чем-то обнадежить хорошим. Она же на исполнение супружеского долга рассчитывает? Не пойдет только один кнут. А пряничка ей нельзя, раз я ее сам же на диету посадил. Прянички я ей только пообещать могу.

С Овечкиной, главное, не перегибать, выставит меня за порог и глазом не моргнет. Тут нужно подумать, как так изощренно издеваться над ней, чтобы мне в обратку не прилетело. Перевоспитывать девку поздно, но пока она послушно, скрипя зубами, терпит, пользоваться можно и даже нужно.

Когда я вышел из душа, Лена сидела в спальне на кровати в обнимку с рыжим котом. Больше кошек в квартире я не заметил. Это хорошо. Я животных в квартире не очень… Был бы дом – пожалуйста. Кошка ловит мышей, собака усадьбу сторожит, а в квартире что? Баловство одно. И шерсть кругом.

Овечкина бросила на меня косой взгляд и снова опустила глаза. Я присел рядом, отнимая у нее кота.

– Как зовут? – спросил я, осторожно поглаживая рыжий комок.

– Маркиз, – тихо ответила Лена. – На стройке в прошлом году подобрала.

Доброе у нее сердце. Для кошек, по крайней мере.

– Ну, что успокоилась?

– Нет, – честно призналась Лена. – Мне с тобой сложно!

– Ничего, Булочка, привыкнешь. Я не всегда такой паскуда, но бывает. Как у всех.

– И что, Богдан, насколько сильно мне нужно похудеть? – теребя поясок на халате, спросила женщина. – Мне нужна конкретика! Четко поставленная задача, а не голые слова.

– Пять кило для начала, – окинул я ее пышную фигуру взглядом. – Дальше видно будет…

– Пять кило будет достаточно для…

Лена смутилась и замолчала. Она даже слово «секс» произнести не может? Вот это закомплексованность у девочки! А с виду баба-гром! Не терпится со мной переспать! Я себя прямо альфачем почувствовал.

– Достаточно! – успокоил я Булочку, и она облегченно вздохнула.

Я был рад, что она смирилась с тем, что ей не помешало бы схуднуть малёха. Значит, заставлять ее не придется. Но и трахать ее нельзя. Свое слово тоже придется держать. Пока не шибко-то и хочется на нее залазить…

– Я тебе помогу, Лен, – пообещал я. – Позанимаюсь с тобой!

– Ладно, – обреченно вздохнула она снова. – А где ты будешь спать?

– А ты где спишь? – задал я встречный вопрос.

– Здесь…

– Значит, и я здесь. Муж с женой должны спать в одной постели. Всегда.

– Но мы же… Ты же… Не по правде!

– Ну, хочешь, я на диван пойду?

– Нет. Не хочу! Просто… Черт, я не думала, что…

– Ты что, меня боишься? – сказал я очевидное.

– Пф! Еще чего! – взбодрилась женщина и расправила ссутуленную спину. – Конечно, нет!

– Лен, все! Смирись! Я здесь, с тобой! И я ни-ку-да не съеду, пока мой контракт не закончится! Хоть убейся! Но я бы на твоем месте не тратил время попусту! Вот он я весь в твоем распоряжении! Почти! – намекнул я на нашу договоренность о похудении и сексе. – Все, что от меня потребуется, как от мужика я готов выполнить, но ты должна стараться, Лена! Стараться, как никогда в жизни не старалась! Ты же понимаешь, что с таким характером на работе хорошо. НЕ ДОМА!

– Да что не так с моим характером? – в отчаянии воскликнула Булочка.

– Мужчина главный в семье. Не ты. Или ты это примешь, или будешь командовать только Маркизом. Прежде, чем руководить мужчиной, научись ему подчиняться.

– Хочешь, чтобы я на задних лапках перед тобой бегала?

Хоспади! Она даже элементарного понять не может! Словами ей не объяснишь, тут практика нужна, да побольше. Хорошо, что я к ней переехал. Как альфонс последний, конечно, но все на благо Бульдозера!

– Если надо будет, Лена, будешь! И на задних, и на передних, и на раскоряку, и раком встанешь! А если не сможешь быть женой – сама женись! У лесбиянок тоже не все так плохо!

Я всучил ей обратно Маркиза и ушел в гостиную. Спать рано, посмотрю пока телек. А Булочка пусть посидит в тишине и подумает, как ей быть дальше.

20. Богдан

Ложимся спать.

Булочка сорочку кружевную нацепила. Ходит вокруг кровати, мнется. Не ложится. На меня даже не смотрит. Глазки в пол, красная, как помидор. Как девочка, ей-богу! Тоже мне, роковая женщина, блять!

Я трусы не стал снимать, на всякий случай! Лег спать в них. Рано еще портки скидывать. Тут у нас обмороки намечаются. Грохнется об пол девка, я ее один не подыму!

Лежу, изо всех сил стараясь не заржать. Если я ее снова обсмею, она же еще раз обидится? Реветь начнет? Мне такого не надо!

Я женских слез не выношу! Потешаться над Овечкиной – это одно, а видеть, как она плачет горькими слезами – это совсем другое. Такие сильные и волевые женщины, как Лена, не разводят сырость из-за всякой херни, если уж они ревут, значит, случилась трагедия. И я прекрасно понимал, что расшевелил внутри нее этот ее комплекс по поводу ее внешности и неуверенности в себе, как женщины.

Вытащил я наружу не только это, но и ее ранимость. Из-за того, что все пошло между нами по кривой, Булочка растерялась и теперь не знала, куда себя деть.

Вот, что значит, выпустить вожжи из рук. Если бы нашим с ней сексом командовал Бульдозер, она бы так скромно себя не вела, не тушевалась бы от неизвестности. Принуждала бы меня к сношению, как миленького.

Как, интересно, можно мужчину насильно заставить сексом заняться? Если у мужика не встал, то никак! Хоть запугивай его, хоть уговаривай, ничего не поможет, только хуже будет. Поэтому и статьи такой уголовной нет. Изнасиловать можно только женщину. Вот и как эта дурында себе это представляла?

Напугал я ее, конечно. Оно может и на пользу в сложившейся ситуации, только не хочу я так. Не должна Лена меня бояться. Что я, абьюзер какой? Я вообще сам себя считал спокойным и уравновешенным человеком. Я привык решать споры и проблемы тактично, вдумчиво. Для меня голос повысить на другого человека – это нонсенс!

Все она! Я пока не мог определиться, чего во мне было больше: злости на нее или жалости к ней. Несчастная она, вот и натворила от отчаяния хрен пойми чего.

Мне разглядывать женщину ни что не мешало. Я не стеснительный. Хороша, сучка! Жопа тяжеловата, талию еле видно, зато «верх» просто загляденье! Грудь через сорочку хорошо просматривается. Стоячая! Упругая! М-м-м!

– Дорогая, ты ложиться собираешься? – тороплю я стесняшку.

– А? Да! Сейчас!

Лена гасит свет и ложится на самый краешек, естественно, подальше от меня! И отворачивается!

Так не пойдет! Как мы с ней сексом будем заниматься? Через заслонку?

Придвигаюсь ближе, уверенно обнимаю ее за бочек, прижимаюсь пахом к ее попке. Трусь им, устраиваясь удобнее, утыкаюсь лицом в ее волосы, вкусно пахнущие шампунем, и облегченно вздыхаю. Охренительно! Так можно и перезимовать!

Отрубаюсь моментально! Сплю без сновидений!

А вот просыпаюсь беспокойно, от жуткого стояка! Вздыхаю, поворачиваясь на бок, и меня окутывает сладким женским запахом. Откуда в моей постели такой дивный, яркий и чувственный аромат? Отголосок сна?

Спросонья не сразу соображаю, где нахожусь. Потом до меня доходит, где я, кто я, и куда, в какую сторону своим стояком тыкаться.

Нащупываю на тумбочке свой мобильник, смотрю на время. Есть еще минут двадцать у меня. У нас обоих.

– Лен, – шепчу я в ухо Овечкиной.

Та испуганно подрывается на постели, как будто тоже понять не может, что происходит. Забыла, что мужик в доме появился? И такое бывает!

– Лен, я минетик хочу! – еле сдерживая улыбку, продолжаю я шептать своей новоиспеченной женушке.

– Что? – моментально просыпается та и натягивает на себя одеяло, чтобы прикрыться от моего любопытного взгляда. – Ты с ума сошел? Прямо сейчас?

– Да, милая, давай! Хочу твой сладкий ротик, сил уже нет!

Беру ее за шейку и начинаю тыкать лицом в свой возбужденный пах. Булочка сонно мнется, но не долго. Тянется рукой к резинке моих трусов. У меня от предвкушения все там задергалось, зашевелилось.

Лена становится на колени между моих ног и стягивает с меня трусы. Вот, умница! Вот это другое дело! Она отбрасывает волосы за спину и уже без подсказок берет мой член в рот!

Уф! Я не могу сдержать стон блаженства. Сосет, Булочка, все так же потрясающе хреново, но сегодня я бы поставил ей пятерку за старание! Носик свой курносый уже не воротит!

– Полижи яички! – накидываю я ей по ходу дела. – Умница, Лена! Смелее! – подбадриваю я ее, когда она послушно выполняет мою просьбу, приводя меня этим в еще больший экстаз.

Тянусь руками к ее груди, просовываю ладони под кружево сорочки и начинаю играться с титями с еще большим удовольствием. В следующий раз мой член непременно побывает между ними, в этой сладкой ложбинке! Вот, где будет зрелище!

По утрам я кончаю быстро, поэтому Булочка справилась еще до того, как прозвенел мой будильник. И ее тоже. Даже хорошо, что мы будем просыпаться одновременно.

Женщина проглатывает мою сперму, как я ее учил, и тут же убегает в ванную, стыдливо прикрывая сорочкой и руками грудь. Дурочка!

Шикарное начало дня!

Овечкина в ванной торчала довольно долго. Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего. Ревет опять? Я вроде сегодня не грубил?

Но нет, вышла уже нафуфыренная с прической и макияжем. Можно и мне себя в порядок привести.

– Богдан, ты завтракаешь? – окликнула меня Лена из кухни.

– Да, дорогая, кашу свари, пожалуйста, овсяную! И себе тоже! И обед мне с собой собери! У меня денег нет на ресторан! – бросил я ей и отправился в душ.

Бля, зашибись я устроился! Елена Павловна меня еще и до офиса подбросит? Нам же в одну сторону?

Пока моя женушка кашеварила, я открыл холодильник, инспектируя содержимое. У нас же раздельное питание теперь? Я быстро пораскидал все, что было внутри, по полкам и подозвал худеющую хозяйку к холодильнику.

– Вот, Булочка, смотри! Это моя полка, – показываю я на верхнюю. Туда я сложил все самое вкусное и калорийное. – А это твоя! – опускаюсь ниже. Так уж вышло, что остался на ней кусочек сыра, яйца и огурец. – Смотри, не перепутай!

– Не перепутаю, – прошипела со злостью Лена. – Если с голоду не сдохну!

– Не сдохнешь! Не волнуйся! Я сегодня напишу тебе, что мне варить, а что тебе.

– За меня не волнуйся, милый! – все так же злобно сказала женщина. – Сама разберусь!

– Просто я шарю за диету, – развел я руками. – Могу помочь!

Лена ничего не ответила и наложила нам с ней каши.

Завтракали мы молча. Булочка злилась, я кайфовал!

На работу ехали так же. Радио слушали.

– Иди ты первый, – сказала мне Овечкина, когда мы припарковались у офисного здания.

– Боишься, что нас вместе увидят? – догадался я. – Да всем насрать, Лен!

...

6 7 8

Стандарт