4. Юлия

– Ты посмотри, какой говнюк! Это где это видано, чтобы помощник руководителя такой хернёй маялся? – ругала Максима Викторовича на чём свет стоит Тамара Евгеньевна.

Завхоз уже собиралась уходить, стояла в шубе, позвякивая связкой ключей, когда я пришла к ней за новогодними украшениями. Самое красивое уже растащили по кабинетам более проворные сотрудники, поэтому мне придётся импровизировать с жалкими остатками.

Женщина очень возмутилась, когда узнала, что меня Котов напряг украшать кабинет, да ещё и после работы.

– Эх, дура ты, Юлька! – роясь в своих закромах, продолжила причитать Тамара Евгеньевна. – Чё ты его на хер не послала?

Я и сама не поняла, как подписалась на эту муть. Помню только красивые глаза босса и его вкусный одеколон. Дальше смутно…

– Так ведь уволит же? – вздохнула я.

– Тю! Таких работ завались! Вот попался бы мне сейчас этот пиздюк на глаза, я бы его шваброй вдоль хребта перетянула, честное слово!

– Да ладно, тёть Тома, не ругайтесь, а то и вас уволит.

– Меня? – женщина от души рассмеялась, всколыхнув свои объёмные килограммы. – Ой, насмешила! Я же его ещё вот таким помню! – отмерила от пола метр рукой. – Пусть только пасть разинет в мою сторону, я его в бараний рог скручу!

Хорошо, что Максим Викторович к Тамаре Евгеньевне со своей просьбой не отправился, как я ему советовала. Вот смеху-то было бы.

– Вот держи, Юлечка! – ухнула передо мной коробку с украшениями женщина.

– Спасибо, тётя Тома. Хорошего вечера! – подхватила я коробку.

– Погодь! – остановила меня завхоз, расстёгивая пуговицы на шубе. – Пойдём, хоть стремянку подержу. Не бросать же тебя одну?

– Да ладно, я сама…

– Поговори мне ещё! Пошли уже! – повесила шубу на плечики обратно в шкаф. – Раньше сядем, как говорится!

Вдвоём мы провозились битых три часа. А если бы не Тамара Евгеньевна, я бы ночевать, наверное, в кабинете босса осталась. Умаявшись, женщина ещё больше возненавидела Котова младшего. Всю дорогу, пока мы вошкались с мишурой, она его костерила отборнейшими матами.

Я её не одёргивала, потому что была с ней полностью солидарна. Я тут дрюкаюсь с ёлочными шарами, а он поди дрыхнет вовсю или с девушкой своей сексом занимается, довольный собой.

– А знаешь, Юльчик, я тебя понимаю, – сказала мне на прощание Тамара Евгеньевна. – Красивый он, зараза такой! Как такому откажешь? Эх, была бы я моложе лет на десять и худее на двадцать кило, я бы его к себе в подсобочку затащила вечерком, – мечтательно протянула женщина, оглаживая руками свои бока.

– Скажете тоже, – невесело усмехнулась я. – Нельзя ведь? Мы же работаем вместе? Он мой начальник.

– Да кому это когда мешало? Глядишь, продвинул бы Котейка тебя своим членом по карьерной лестнице? Ладно, пойдём домой уже, а то размечтались тут, понимаешь. Ты Максиму Викторовичу больше не позволяй на себе ездить, а то привыкнет, и будешь ты за спасибо все его прихоти выполнять.

Мы вышли на улицу и я, проводив глазами машину завхоза, села в свою легковушку. К вечеру сильно похолодало, а этого моя машина очень не любила, поэтому ни в какую не хотела заводиться.

Стукнув от досады по рулю кулачком, я вызвала такси. Домой добралась почти ночью, выжатая, как лимон. Сил хватило только на то, чтобы сходить в душ и перекусить.

Права Тамара Евгеньевна, больше не буду соглашаться на всякую фигню. Надо уважать себя и своё время, а не идти на поводу у Котяры.

Так же легко, как я себе дала это обещание, также его и нарушила. На следующий день Максим Викторович упросил меня забрать его костюмы из химчистки на другом конце города, а ещё на следующий, отчётами завалил. И так каждый день.

Я хотела отказаться, честное слово, но у него так ловко получалось нагружать меня всякой ерундой, будто он имел суперспособности. Помимо того, что он драл с меня по работе три шкуры, так ещё приходилось его личные просьбы выполнять.

На свои дела времени вообще не оставалось. У меня машина заводилась через раз, но о том, чтобы в автосервис её загнать, я только мечтать могла. Чувствовала, что ещё немного, и я не выдержу. Просто на работу не выйду, потому что сил с кровати встать не будет.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше мне нравился Максим Викторович. Я была настолько им очарована, что как будто слово "нет" перестало для меня существовать. Стоило ему мне улыбнуться, и я растекалась лужицей.

А он между тем, становился всё наглее.

Сегодня он вызвал меня в свой нарядный кабинет и уже приказным тоном попросил меня купить женское бельё определённого размера.

Тут-то меня и спустило с небес на землю. Как я могла забыть, что у Котяры девушка есть?

А я для него всего лишь девочка на побегушках, об которую он скоро ноги начнёт вытирать.

Отчего-то обидно стало до слёз. Только отчего?

Максим Викторович не давал мне повода, никогда не намекал, что я ему нравлюсь, как девушка. Откуда у меня взялось это огорчение? Не хватало ещё влюбиться в этого красавчика.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! – разозлилась я на босса. – Хотите, чтобы я вашим возлюбленным трусы покупала? По-вашему, мне заняться больше нечем? – в сердцах выпалила я.

Котов аж из-за стола поднялся, настолько охренел. Не ожидал, что я откажу? Конечно, не ожидал.

– Зачем так грубо, Юлечка? – елейным голосом пропел он, приближаясь ко мне. – Я думал, мы друзья?

Голимая манипуляция. Это же очевидно.

– Сами покупайте бельё своей девушке!

– Ладно, – пожал плечами Максим Викторович. – Возьми сегодня домой договор на поставку древесины и составь другой, более выгодный.

– Этим же юристы занимаются? – возмутилась я. – И почему опять в нерабочее время?

– Я хочу, чтобы ты сделала, потому что ты самая ответственная и умная.

Котяра улыбнулся мне своей самой обаятельной улыбкой, и я прилипла взглядом к его сексуально очерченным губам. Мысли в голове потекли совсем не на рабочую тему.

– Нет! – чётко произнесла я, вздрогнув от собственного голоса.

– Что значит, нет? – скривился Котов.

– А то и значит. Можно я уже пойду? У меня работы много? И шоколадки мне принести не забудьте, а то вы мне уже две коробки задолжали.

Не дожидаясь разрешения, я дёрнулась в сторону двери, но Максим Викторович перехватил меня. Я ахнуть не успела, как оказалась загнутой на его столе.

– Перечить мне вздумала, маленькая стерва? – злобно выплёвывал мне в висок Максим Викторович, тычась мне в задницу бёдрами. – Думаешь, я тебя уволить не смогу?

Да что на него нашло, мамочки?

Горячее дыхание мужчины обожгло мою шею, его запах заставил сладко сжаться низ живота. На меня будто дикий зверь напал. Сейчас разорвёт меня в клочки.

Неадекватное поведение Котова меня не так испугало, как его стояк, упиравшийся прямо сейчас в мою задницу. Он был просто каменным.

И не маленьким!

– Глазки мне строишь, а сама не работаешь ни хрена! – продолжил свой монолог Котов. – Может, трахнуть тебя, чтобы послушнее стала? Какая-то ты напряжённая в последнее время, Юлечка. Шпионить не получается? Некогда?

Да о чём он вообще? С ума сошёл, не иначе?

– Отпустите меня немедленно! – потребовала я, чувствуя, что он сейчас и в самом деле меня выдерет на этом столе.

– Отпущу, когда ты мне расскажешь, что вы с моим отцом…

Договорить он не успел. Громко хлопнула дверь кабинета, а потом раздалось удивлённое:

– Максим?

Как по команде мы отскочили с Котовым друг от друга, и я увидела эффектную рыжую девицу, гневно сверкающую глазами.

– Так вот чем ты так занят целыми днями, ДОРОГОЙ? – сквозь зубы процедила рыжая. – И давно ты трахаешься с этой уродиной?

Это она про меня, что ли? Это я уродина?

5. Максим

Вот же блядство!

Не знаю, чего я больше испугался – того, что нас с Юлей застукала моя девушка или своего неожиданного, неуместного стояка.

Господи, у меня встал на Мышь!

Видит бог, я этого не хотел, сам не понимаю, как так вышло, что я возбудился. Она вообще мне не нравилась от слова "совсем". Мышкина предательница, шпионка, стукачка. Я не могу её хотеть.

Как выяснилось, очень даже могу. Набросился на девчонку, завёлся с пол-оборота. Да что со мной такое?

Юлия Михайловна оказалась крепким орешком. Сколько бы я не накидывал ей работы, она всё вывозила. И личные просьбы выполняла с такой готовностью, как будто это ей надо, а не мне.

Сегодня только взбрыкнула. Согласен, с бельём уже был перебор. Я просто не знал уже, чем её пронять. И поймать на шпионаже не мог, вот и взбесился.

Так увлёкся Мышью, что забыл, где нахожусь. А теперь…

Блять, хоть в окно выпрыгивай.

С одной стороны Юля, которая теперь знает, что у меня на неё дикий стояк, с другой стороны Надя, которая тоже видит этот самый бугор на моей ширинке.

– Между нами всё кончено! – гордо вскинув носик, заявила Надя.

Что там говорят в таких случаях? Откуда мне знать, я ни разу в такую ситуацию не попадал, слава богу.

Дорогая, это не то, что ты подумала? Я сейчас всё тебе объясню?

Что? Что тут можно объяснить? Чувствовал себя героем мудацкой мелодрамы.

– Юль, выйди, пожалуйста, – попросил я насмерть перепуганную помощницу. Мы с Надей проводили взглядом девушку, едва ли не бегом бросившуюся к двери, я схватил со стола папку с документами и прикрылся ею ниже пояса. – Какого чёрта ты сюда припёрлась? – погнал я на Надю.

– Чтобы проверить, чем ты здесь занимаешься, – скривив кукольное личико, ответила Надя. – Я и правда поверила, что ты на работе устаёшь. А ты…

– Что я? Что?

– С этой…

– Что с этой? – Надя накаляла меня ещё сильнее Мышкиной. Я не собирался оправдываться ни за что. Мне делать больше нечего? – Мы целовались? Трахались? Что? Что ты мне хочешь предъявить, Наденька?

– Если бы я вошла на пять минут позже…

– Если бы, – усмехнулся я. – Вот тогда и был бы разговор. Кто дал тебе право оскорблять моих сотрудников? Зачем ты назвала Юлию Михайловну уродиной?

Надя явно не ожидала такого поворота событий. Она ждала объяснений от меня, а пришлось самой оправдываться.

– Да потому что она уродина! – топнула ногой девушка.

– Знаешь что? Ты сейчас пойдёшь и попросишь прощения у моей помощницы.

– Что?

– Что слышала!

– Да ты охренел, Котов?

– Пошла вон тогда! Это я тебя бросаю, поняла? Будешь своё высокомерие подружкам показывать. Мне не надо.

– Ты… Ты… – хлопала глазами и ртом Надя.

– Спасибо за всё, очень жаль, что так случилось, – добил я девушку.

Надя подскочила ко мне и залепила мне звонкую пощёчину. Что ж, заслуженно. После этого она застучала каблуками к двери, и я остался один.

С облегчением плюхнулся в кресло, потирая горящую щёку ладонью.

Прибежит ещё. Побесится и прибежит. Пусть подумает над своим поведением как следует.

Знаю я эту систему. Раз прогнёшься, два прощения попросишь ни за что, а потом сам не заметишь, как под каблуком будешь до конца жизни маяться и на рыбалку на коленях отпрашиваться.

Я не был рыбаком, но кто знает, чем я увлекусь в будущем?

Кое-как успокоившись, я пошёл к Мышкиной, потому что мы недоговорили ни фига. Щас я ей всё выскажу! Пусть признаётся уже, что стучит на меня моему бате.

Ввалившись без разрешения в её кабинет, я застыл на пороге, забыв, зачем пришёл. Юля сидела на диванчике в углу, закрыв лицо руками. Она что, плачет?

Девчонка громко шмыгнула носом, и я понял, что так и есть. Чёрт, мне так неловко стало, что я даже выйти захотел из кабинета. Это она из-за меня расстроилась или из-за Надюхи?

Жалко её стало.

Радоваться должен, что довёл её. Я же так и планировал?

Нет, не радостно мне было совсем. Я присел рядом с Юлей, и она смущённо начала вытирать слёзы салфеткой, пряча от меня заплаканное личико.

– Ты чего ревёшь, Юль? – не выдержал я.

– Ничего, – всхлипнула она.

Я должен был что-то сделать. Как Максим Викторович, я понимал, что Мышь на грани, и это прекрасно, а как мужик должен был прощения попросить и успокоить девчонку.

– Юль, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло. Этого больше не повторится.