Глава 2

Уходи

Кайл работал этой ночью… по правде, он работал теперь постоянно, стоило Элизабет оказаться на базе. Проблема заключалась лишь в том, что она не хотела его видеть. Неужели он мог подумать, что будет иначе?

Да, он смел надеяться. Она должна была понять его мотивы. Но она не поняла. Кайл был раздосадован, зол, обижен наравне с тем, как сильно переживал.

Каждый день по несколько раз он спускался в камеру заточения своей лучшей подруги. Он пробовал выступать против подобных условий, но Джефф уверил, что они необходимы. «Так она поймёт всю серьёзность ситуации и сможет скорее присоединиться к нам», – говорил Джефферсон, как заклинание. Но эта магия давно не действовала на Кайла.

Когда-то он был подростком, восхищённым охотниками. Доктор Кристиан казался таким умным, опытным, величественным даже. В Джеффе он видел своего наставника, второго отца, который сам выбрал его однажды. Но потом Кайл повзрослел, сам набрался нужного опыта, и иллюзия стала спадать, а вместе с ней проходило и восхищение.

Доктор Кристиан стал руководителем местного клана. Хорошим руководителем. Но всё же не более того. А Джефф… сказать, что Кайл в нём разочаровывался – ничего не сказать. Его методы были противоречивы, но парень следовал за ним. Возможно, потому, что иного выхода не видел, а, может, и потому, что где-то в глубине души оказался согласен с ним, только вот признавать этого не хотел.

Постоянно находясь на дежурстве, Кайл потерял счёт дням с того момента, как Лиз оказалась взаперти. Может, прошло дня три, а, может, пробежала уже неделя. И за всё это время она не обронила ни слова, по крайней мере, при нём. Это ощущалось губительным, но Кайл не имел права требовать от неё иного. Он оказался одним из тех, кто запер её в этом сыром подвале, оборудованным под аскетичную комнатку. «Как у маньяка в подвале», – пролетело первой мыслью у Кайла, когда он оказался там, пока Лиз ещё не была с ними даже.

Теперь, видя её прикованной к длинной массивной цепи, первая мысль всё больше упрочнялась в мыслях юного охотника.

Он вновь принёс поднос с едой, вполне приличной, то же он ел на завтрак в их кухне, поставив на поверхность кушетки. Рядом с Лиз приходилось быть начеку, поэтому движения его были резки, но она не шевелилась, не делала попыток схватить и обезвредить парня.

Поднос он поставил в ногах кушетки, пока рядом с подушкой сидела Лиззи. Она уткнулась лицом в свои колени, обняв те руками. В подвале было довольно прохладно, но девушка всё равно сидела в одной чёрной футболке и джинсах, которые заранее подготовил Джефф, чтобы Лиз нашлось, во что переодеться. Это оказалось очень кстати – её одежда после погони безнадёжно испортилась. Израненные капканом вещи выбросили, а рана на ноге Лиз довольно быстро затянулась, не оставив и следа.

Молчание его ранило всё больше и больше, ведь он даже не имел возможности объясниться, так как с ним не общались, а, значит, видимо, и не слушали. Ему хотелось рассказать, что всё не так, как ей видится. А он не мог. Притормозив у массивной железной двери, которую не под силу выломать даже натренированному вампиру, Кайл резко сменил курс, отойдя к дальней стенке, усевшись напротив неё.

Он сразу же испачкал чёрные джинсы пылью с пола, но ему было всё равно. Он вытянул уставшие ноги и опёрся спиной на холодную стену. К счастью, ветровка, пусть и казалась лёгкой, всё же защищала его спину от охлаждения через каменную стенку.

Он ждал хотя бы «Убирайся отсюда» с её стороны, но даже этого не последовало. Кайл лишь прикрыл глаза, став представлять… вспоминать.

Так часто он хотел рассказать ей правду, но это откровение повлекло бы слишком много последствий. Поэтому Джефф тренировал его не только физически, но и морально. Он должен был быть уверен в том, что Кайл не расскажет правду его дочери. «Слишком рано», – говорил он ему часто. Только вот, когда наступит «вовремя», Кайл так и не понимал.

У Лиз, которая последний месяц даже не сидела на месте, посвящая всё время тренировкам, жутко затекли ноги, а тело ломило от усталости сидения в одной позе. Но она не хотела ничего. Даже шевелиться.

«Папа… Кайл… Предательство…», – за всё время в этом дурацком подвале весь её мысленный словарный запас сошёлся лишь к этим трём словам. Она даже не была уверена, что сможет сказать что-то вслух, по крайней мере, не расплакавшись тут же. Не одни сутки у неё заняло перестать плакать, потом, видимо, слёзы попросту кончились. А вместе с ними ушли и чувства.

Хотя кого она хотела обмануть? Чувства проникли так глубоко в её сердце, разрушая его изнутри, что Элизабет лишь вовремя смогла блокировать их вместе, поэтому ощущала минимально. В какой-то момент ей казалось, что только боль и усталость в теле её беспокоили, но это не было правдой. Её сердце болело из-за внутреннего кровотечения, пусть и в переносном смысле.

«Заткнись… Заткнись», – практически кричала она в своей голове, уже какое-то время слушая такое родное сердцебиение Кайла. Она впервые его услышала своими вампирскими силами в тот момент, когда узнала о его предательстве, и теперь оно ассоциировалось лишь с тем моментом.

Почему он так и не ушёл?.. Она должна быть тут одна. Так не больно. Так она может делать вид, что ничего не изменилось, и тут её заперли враги, а не родной отец и лучший друг.

– Прошло уже пару часов, а ты даже не поела, – прервал длительное молчание Кайл, в какой-то момент попросту не узнавая свой голос. Он звучал чужим в его собственной голове.

– От силы полчаса прошло, – машинально отозвалась Лиз, не меняя свою позу, из-за которой голос её прозвучал приглушённо.

– Лиз, – Кайл сразу же оживился, раскрывая глаза, чтобы посмотреть на девушку. Её волосы не были убраны в привычный хвост и спадали по плечам и рукам, которые обнимали колени. Он ведь даже не видел её лица, в которое так любил смотреть раньше… – Поговори со мной, – попросил он, став подниматься.

Его тело затекло, поэтому это не вышло быстро, дав время Элизабет, чтобы поднять на него затуманенные опухшие глаза. Они не выражали ненависть, злость, страх, обиду, нет, они не выражали ничего. Это ещё хуже.

– Подойдёшь ко мне – я вырву твоё сердце, – в горле першило, стоило ей заговорить самым своим холодным тоном, который она только смогла изобразить.

Кайл так и замер, толком не поднявшись на ноги. Он сверлил взглядом подругу, не узнавая её.

– Это не ты, знаешь, – лишь сказал он, но тут же нервно рассмеялся, усаживаясь на своё прежнее место и также вытягивая длинные ноги. – Ты этого не сделаешь, Лиз. Не кидайся фразами из… фильма какого-нибудь, да? – он посмотрел в её глаза, которые она не отрывала от него. – Ты не тот вампир, Лиз.

Эмоции резко стали возвращаться, ударяя Лиззи изнутри. Ей хотелось закричать, подойти и ударить парня, чтобы привести того в чувства… Ей так хотелось увидеть на его месте не этого Кайла, которого она не узнавала, а того самого, её лучшего друга многих лет, который никогда её не предавал, всегда стоял за неё горой, в которого, ей казалось, она начала влюбляться…

– Расскажи-ка мне, – наконец, Элизабет смогла выпрямить ноги, свесив их с кушетки, на которой спала уже целых пять дней, да, она считала дни, не переставая. Тело стало покалывать, когда она расслабилась, а вместе с тем пришло и ощущение голода. – Какой же я вампир?

– Ты не злая, это, во-первых, – он постарался заглянуть в её потрясающие карие глаза, но теперь Лиз не сосредотачивала на нём взгляд, не давая даже поймать его. – Я знаю тебя всю жизнь, Лиззи, ты никогда не была злой, – он покачал головой, стараясь отбросить свой рабочий тон, говоря наиболее мягко. – А, во-вторых, ты чистокровная, а не обращённый вампир.

– Что это меняет? – она не собиралась поддаваться этой его провокации, пока он называл её милым именем и говорил о всей жизни, проведённой вместе.

Кайл, который называл её «Лиззи», изменяя свой тон до самого милого буквально за секунду, и Кайл, который провёл с ней всю жизнь с самых пелёнок, кардинально отличались от того Кайла, который предал её и теперь сидел неподалёку.

– Ты… всю жизнь была такой. При обращении вампиры теряют свою человечность, но с тобой этого не происходило. Ты, даже являясь вампиром, остаёшься человечной.

– Бред, – девушка практически выплюнула это слово, стараясь показать своё отношение к его рассуждениям.

Ей так хотелось накричать, ударить парня посильнее, чтобы он пришёл в чувства. Одумался, опомнился даже. Но она не могла ничего сделать. Ей стало противно рядом с ним находиться. Хуже в её жизни оставался лишь один человек.

Отец…

Она сверлила парня взглядом, пока он запускал руку в волосы, растрепав их. Он нервничал, она слышала это по его сердцебиению, только не доверяла уже ничему. Даже сердцу парня, который являлся самым близким для неё всю жизнь.

Вся жизнь оказалась ложью. Дружба и чувства тоже…

– Прошу, просто поешь, – он всё же стал подниматься на ноги. Разговоры с ней оставались бесполезными, и он не мог винить её. Не должен был, по крайней мере, хотя такие ощущения и проскакивали. – Ты выносливая, конечно, но питаться нужно нормально, иначе силы тебя попросту покинут.

Впервые за время их разговора, да и вообще впервые за эту почти неделю взаперти она рассмеялась. Так горестно и так неискренне.

– Так вам же это и нужно, да? Чтобы я тут сидела слабая без сил и не сопротивлялась.

Кайл перекрестил руки на груди, из-за чего нижний край его ветровки задрался. Он сверлил девушку взглядом, пытаясь найти в ней хотя бы намёк на то, что надежда ещё есть. Он пытался отыскать понимание, даже прощение, возможно, но ничего не видел.

– Ты слишком строга, Лиз, – он покачал головой, смотря, как она медленно поднимается на ноги.

Цепь, прочно закреплённая на её левой щиколотке, гремела, ударяясь о металлическую ножку койки и о камень пола. На момент у Кайла внутри что-то сжалось, но ему обещали, что это необходимые меры. Он сомневался, конечно, но против воли старших всё же не шёл.

– Я строга?! – она повысила голос, уткнув руки в свои бока.

Её фигура всегда была хороша, по крайней мере, по мнению Кайла, но теперь он заметил то, как выстроилось её тело, обросло мышцами, и все изгибы стали чётче проявляться.

Он так часто обнимал её… возможно, чаще, чем следовало бы не её парню, но тем не менее. Он знал каждый её изгиб, знал на ощупь различные вещи из её гардероба, её кожу… А теперь она даже выглядела другой.

Неужели он ошибался, и знание о своей сущности её всё же изменило?..

– Я строга?? – повторила свой вопрос на повышенных тонах девушка, даже сделав несколько шагов навстречу парню. Он не двигался с места, просто следя за тем, что она делала и говорила. – Мой родной отец и мой лучший друг заперли меня в каком-то подвале… посадили на цепь! – из её глаз брызнули слёзы… как бы ни пыталась она скрыть свои эмоции. – Кайл, на цепь! – она топнула ногой, к которой прикреплена тяжёлая цепь, из-за чего по помещению разнёсся металлический звон.

Сердцебиение парня стало учащаться, казалось, отдавая ему в уши. Конечно, она была права и имела все основания злиться, но какого чёрта она не хотела слушать их и хотя бы попытаться понять мотивы?

– Это лишь временно. Это необходимые меры, чтобы… – начал оправдываться Кайл. Его голос дрожал, что, наверное, не было бы заметно постороннему человеку, но не той, кто провела всю жизнь рядом с этим парнем. Выслушивать это Лиз совершенно не хотелось, поэтому она тут же перебила друга.

– Чтобы что? Убить меня? – она не боялась. Возможно, это чувство уверенности в себе возникло лишь потому, что её пленителями оказались близкие ей люди, и она до конца не верила, что ей причинят зло.

– Нет! – Кайл даже выкрикнул это, внутренне испугавшись предположений девушки. Они ведь не убьют. Никогда. Джефф, каким бы он ни был, на такое не способен. – Никто тебя не собирается убивать.

– То есть вам просто показалось классным запереть меня в подвале на цепи?! – она сделала ещё пару шагов вперёд, не в силах перестать неконтролируемо плакать или понизить тон.

Вырвавшиеся эмоции Лиз уже не могла остановить. Она так долго запирала их в своём сердце, видя только Кайла и других незнакомых ей охотников, от силы десять минут в день, а потом её ныне бывший лучший друг оказался рядом и не ушёл… Он вырвал из неё те ощущения, которые она хотела похоронить глубоко в себе, чтобы сохранять хладнокровие.

– Это необходимые меры! – Кайл не уступал ей в том, как деланное спокойствие начало подводить. Он повышал тон пропорционально голосу самой девушки.

Элизабет ещё не могла контролировать все свои силы, поэтому вместо очередного шага вперёд, она пролетела расстояние, разделяющие их с Кайлом, за буквально секунду. Она выставила руку локтем вперёд, ударив парня таким образом. Он отлетел к стене, а Лиз быстро прижала его спиной к холодному камню.

Цепь звонко прогремела перед тем, как натянуться через всё помещение. Конечно, Лиз пыталась вырвать её и из стены, но не смогла. Неудивительно. Охотники за столько лет нашли способы и возможности ловить и удерживать вампиров. Но зачем?.. Мало им того, что они их и так убивают?

Кайл выдохнул, машинально пытаясь оттолкнуть Лиз от себя, но она не поддалась. Она приложила руку к его шее, прижимая таким образом к стене. Её глаза окрасились ярко жёлтым и смотрели на парня в ярости.

– Лиз, – приглушённо проговорил Кайл, пытаясь откашляться из-за её захвата. Её тренировали, это слишком заметно. Конечно, её инстинкты в сражениях велики, как и у любого, даже совсем новенького вампира, но движения, правильные захваты, реакции, а вместе с ними и особая сила, приходят лишь во время тренировок.

– Ты предал меня, – она хотела сказать это со всей злобой, которая росла в её сердце, но не смогла. Вышло очень тихо, показывая то, какую боль ей это принесло. Осознавать, думать, понимать, что её предали оказалось самым сложным в её существовании в этом дурацком подвале на цепи.

– Я не хотел, – он выдохнул, закрыв глаза, чего, конечно, никак нельзя делать рядом с вампиром. Как и расслабляться в целом, но ведь это всего лишь Лиззи. Его Лиззи… Она не причинит ему вреда.

Когда она надавила ему на горло сильнее, Кайл резко раскрыл глаза, даже не успев сосредоточить их на лице девушки, так как поднял руки, высвобождаясь из её захвата. Это не было так сложно, как с вампирами многих лет, но и не оказалось таким простым, как он думал изначально. Элизабет сильна. Очень. И она, кажется, даже не осознаёт, насколько…

Парень быстрыми движениями поменялся местами с девушкой, прижав теперь её к стене спиной. Он в идеале владел несколькими видами боевых искусств и подобные вещи не казались для него чем-то необычным. Он теперь удерживал её за плечо и талию сбоку – всё же нужно контролировать разные возможные варианты освобождения противника, а ногу согнул так, чтобы упираться в бедро Лиз коленом.

Элизабет даже не успела понять, как это произошло. Из-за того, что цепь оттягивала её ногу по направлению к дальней стене, девушка стояла не так устойчиво, как следовало бы рядом с врагом.

С врагом, который был её лучшим другом всю жизнь…

Она тяжело выдохнула, не без усилия посмотрев в глаза Кайлу. Глаза настолько светлого орехового цвета, что под некоторыми ракурсами они казались практически оранжевыми. Она смотрела в них столько лет уже, что вряд ли могла найти что-то новое, но сейчас оно неожиданно появилось. И пусть Лиз не могла понять те эмоции, которые выражал этот взгляд её некогда друга, она не хотела больше отворачиваться…

– Успокойся, прошу, – он постарался сказать это как можно мягче. Кайл понимал, что давит на Лиз, но хотя бы иногда расслаблялся, чтобы показать ей – он всё тот же, он также заботится о ней. Только он прекрасно понимал, что Лиззи вряд ли это замечает…

Конечно, Лиз пробовала вырваться, но её сила разбивалась о крепкую хватку парня. Он силён. Не так силён, как она думала о нём, когда он принялся за тренировки, записался в зал, а неестественно силён. Её вампирские способности будто не существовали в его руках.

– Ты такой сильный, – она даже как-то машинально это сказала, не успев подумать. Она всегда считала его самым сильным, конечно, но теперь всё оказалось на совершенно другом уровне.

Кайл тяжело дышал, смотря в глаза девушки, пока возвышался над ней возле этой стены. Он не причинял ей боли, хоть вырваться и не позволял. Больше всего ему не хотелось использовать силу против неё, но с самого начала стало понятно, что без этого не обойдётся.

– Лиз, – на выдохе он снова произнёс её имя. Пока его сердце бешено колотилось, Кайл всё же пытался привести свои мысли в порядок. И снова он хотел так много ей сказать и вроде момент представился – она, наконец, рядом и вроде как могла выслушать его. Только вот Кайл мог быть хоть самым сильным охотником, но его чувства рядом с этой девушкой давали сбой, за которым следовала некая трусость, не позволяющая говорить откровенно. Она права в том, что он не был открыт с ней всю жизнь. И не только касательно её и своей сущности… – Тебе нужно поесть. Пожалуйста.

Элизабет расслабила тело так, как могла, просто перестав сопротивляться его хватке, чувствуя, что Кайл следом ослабляет и свою. И нет, это не было трюком. Просто Лиз устала бороться. Она хотела лишь одного…

– Уходи…

Кайл удивлённо посмотрел на неё после этих слов. Он хотел задать вопрос, но так и не смог.

– Просто уходи отсюда. Я поем, обещаю, – всё же сказала она то, чего он, видимо, от неё и добивался.

Кайл машинально отступил на шаг назад, убирая руки с девушки, позволяя ей выдохнуть и отпрянуть от стены. Казалось, она хотела ударить парня, но лишь заглянула ему в глаза последний раз, после чего направилась к кушетке.

Не в силах тронуться с места, Кайл смотрел, как она усаживалась рядом с подносом и брала пластиковую вилку в руку. И на него она больше не смотрела… даже краем взгляда.

Конечно, он не имел никакого права как-то негодовать по этому поводу, но не расстроиться он всё же не мог. Она была так близко к нему, они дышали в унисон, их сердца бились рядом…. И Кайл успел забыть, что он её удерживал и это не добровольное действо.

Будь её воля, она не оказалась бы рядом с ним ни в каком смысле…

Элизабет не смотрела на него, лишь мимолётно вздрогнув от того, как услышала удар, после которого дверь открылась и вновь захлопнулась. Несколько раз ключ провернулся в замке, и снова наступила тишина. Девушка вздохнула, увидев, как один из камней стены раздроблен, и там же красовалось красное пятнышко крови.

Крови Кайла…

«Наверное, ему было больно», – и нет, эта мысль не принесла какого-то удовольствия или даже просто сарказма, напротив, волнение на момент возросло в Лиз, но быстро отступило, пока она приступала к обеду.