Глава 3

– Заказывать? Холодный кофе делаете?

Его голос пробудил во мне чувства, схожие с теми, что вызывали песни. Не самые порядочные. Глаза дьявола сверкнули озорным огоньком, он сложил свои руки на стойке, приблизив ко мне лицо. Не буду юлить, лицо его было красивым. Даже чересчур. Отросшая щетина, ровный, острый нос, длинные ресницы и поблекшие веснушки на переносице. Шляпу он снял и держал в сложенных руках, демонстрируя каштановые волосы с бронзовым отливом. Пытливая улыбка не сходила с его губ.

Весь его вид заставлял трепетать и в то же время опасаться. Руки затряслись и все, чего мне хотелось, так это кинуть в него круассаном. Или тортом.

– Ку-ку?

– Убирайтесь. – Процедила я. Понятия не имею, откуда взялась эта смелость.

Он злорадно хмыкнул.

– Вы так всех клиентов обслуживаете?

– Нет, только преступных мерзавцев! – Теперь улыбнулась я.

Дьявол сдержал смешок.

– Значит, не будет никакого кофе?

– Если не хотите схлопотать ведром по голове – нет, не будет.

Я сжала руки в кулак, выпрямила спину и напрягла глаза, чтобы этот негодяй не подумал, будто я избегаю его темных очей.

– И никакой благодарности… в любом случае, я хотел вернуть талисман. Судя по корзинке, он ваш.

Дьявол, или… кажется, его звали Райан? В общем, он положил на стойку ветвь лаванды и медленно придвинул двумя пальцами ко мне.

– И как, работает? – Ухмыльнулся он.

– Кажется, вместо мужчины я привлекла нечисть. – Заметила я.

Теперь Дьявол дал волю смеху. Его раскатистый, томный хохот разразил мое кафе.

– Доброй ночи, мисс Лаванда. – Улыбнулся он. – Надеюсь, в следующий раз вы будете более клиентоориентированы, не то придется писать жалобу…

Я замахнулась в него термо-кружкой и швырнула со всей силы, только вот Дьявол уже успел скрыться за дверью, и кружка с грохотом ударилась о столик. Вопиющая наглость! Во мне бурлила ярость, граничащая с ненавистью.

– Заявился в мое кафе! – Обращалась я к кассовому аппарату, закрывая смену. – Хорошо хоть без пистолета!

Пистолет. В голове тут же прозвучал ночной выстрел, оглушительный, способный заковать в путы страха. Пока я одевалась, осознание произошедшего навалилось с новой силой. Я нахамила члену банды. Члену крупной, безжалостной банды. Теперь меня ждет несчастный случай или откровенное огнестрельное ранение в лоб? Нет, все же стоит настоять на том, чтобы Коннор отныне забирал меня после закрытия.

Сегодня наушники в моих ушах появились раньше, чем я села в автобус. Arctic Monkeys – Why’d You Only Call Me When You High? заполонила сознание приятным голосом солиста группы. Я тихо напевала финальный припев на остановке, не замечая прохожих.

Домой я снова заявилась на нервах и вздрагивала от гудков автомобилей снаружи. У мамы, как и у многих матерей, была способность считывать состояние своего ребенка по одному взгляду. Она не попросила помощи ни в уборке, ни в готовке, потому что понимала мою усталость. Мне не хотелось разговаривать даже с братьями, я мечтала завалиться и хорошенько выспаться. Но Дьявол и сегодня нарушил мой, несколько раз выстрелив в меня в царстве морфея.

– Вот же черт! – Выругалась я, подлетев с постели. – Четыре утра?!

Бухнувшись на подушку, я постаралась нагнать сон. Нет уж, сегодня мне следовало подремать хотя бы до семи часов. Только вот мой разум не был со мной солидарен, и принялся анализировать недавнюю встречу. Дьявол заявил, что от меня не последовало никакой благодарности. И за что же мне быть благодарной?! Наглец.

В памяти всплыл вопрос:

– «Райан, есть там кто?»

Он прикрыл меня. Дьявол не выдал моего присутствия, и за это теперь ожидает благодарности?

Я снова села. Только сейчас осознала, какой опасности подвергла себя прошлой ночью. Ведь в лавке был кто-то ещё, и одно мое неловкое движение, шум, слово или слово Райана, и… нет, на ночь глядя, не стоит думать о других стечениях обстоятельств.

Осталось принять тот факт, что он выгородил меня. Но зачем? По сути, я представляла опасность. Банда Эльберга, со слов Нила, коварные профессионалы, незаметные преступники, которых не может отследить сама полиция. Как непринужденно они очистили улицы в тот вечер, как грамотно подстроили скачок электричества, отключив фонари. Я была лишними глазами. Свидетелем. Но о моем присутствии все же знал один человек, и только бог знает, что его падший ангел сделает с этой информацией.

Переутомившись от размышлений, я таки уснула.

***

Неделя пролетела незаметно. Спокойный, привычный ритм был нарушен, а потому и время ощущалось иначе. Меня слово выдернули из затяжной спячки. Коннор все это время работал в Канаде, сообщений и звонков от него не поступало. Лишь в субботу я получила сообщение:

К: «Завтра заеду за тобой в кафе, в шесть вечера»

С: «Ок»

Это был наш первый диалог после той переписки на аукционе. Он не интересовался моими делами, я не расспрашивала о Канаде. Если бы не его сообщение, я бы и забыла про воскресенье. В мое кафе повалились клиенты, а потому все свое внимание я концентрировала на том, чтобы создавать для них вкусный кофе, качественный обед и уют. «Лавандовая ветвь» обзавелась новыми постоянными гостями, в частности женщинами, наслышанными от Шерил и Мадлен о смехотворном талисмане. Смех смехом, а глаза этих дам пылали интересом, когда вместе с чашечкой кофе они получали заветную ветвь.

Аккаунт «Лавандой ветви» в социальных сетях тоже набирал обороты. Посетители ввели хэштег, по которому делились фотографиями кофе, веточками и надеждами на то, что талисман действительно сработает.

И, самое важное, Дьявол больше не заявлялся в мою кофейню.

Наступило воскресенье. При мысли о скорой встрече с Коннором внутри разыгрался давно потухший трепет. У меня было предчувствие, что после долгой разлуки, отношения заиграют яркими красками. Однако ни сердитая физиономия Коннора, выглядывающего из-за руля своего BMW, ни новость о том, что мы снова пойдем в кино, не оправдали моих ожиданий.

– Как Канада? – Спросила я, запрыгивая на пассажирское.

– Нормально. – Отвечал он протяжно.

– А в конторе как дела? Прибыль увеличилась?

– На восемь процентов.

– Как твои родители?

– Улетают в Грецию, контора будет на мне всю неделю.

– Понятно.

Ни одного вопроса обо мне, ну и ладно. Он, кажется, даже ни разу не взглянул на меня, а ведь я специально вырядилась в его любимую полупрозрачную водолазку, цвета оникса, и черную облегающую юбку до колена.

– Что будем смотреть?

– Выберем на месте.

– Слушай, может… сходим в кафе?

– Тебе свое-то не надоело? – Парировал он, все же обратив на меня взгляд покрасневших глаз.

– Ну, можем прогуляться в Кэннон Хилле.

Он устало вздохнул и забарабанил пальцами по рулю, часто поглядывая в телефон. Но не на время, нет. Экран был разблокирован, Коннор обновил мессенджер.

– Какие-то дела?

Я будто вернула его на землю, Коннор тут же нажал кнопку блокировки и убрал телефон.

– Ладно, парк, так парк.

Шины заскрежетали на развороте, и автомобиль двинулся в сторону моего самого любимого места в Бирмингеме. После доков, конечно.

В парке Коннор держался отстраненно, сначала попробовал взять меня за руку, но почему-то сразу полез в карман за телефоном. Любопытно, его интерес связан с работой или…

– С кем переписываешься?

– Не твое дело.

Я словно оплеуху получила. Скрестив руки на груди, я устремила на него гневный взгляд, остановившись прямо посреди тропинки.

– Коннор, какого черта происходит?

– Ничего не происходит.

– Зачем мы здесь?

– Шутишь? Это ведь тебе приспичило прогуляться.

Его тонкие губы сомкнулись, а русые волосы растрепались на ветру.

– Я имею в виду, зачем мы вообще встретились? Неужели тебя не напрягает то, что между нами происходит? Мы видимся раз в неделю, две. Общаемся, как… едва знакомые.

Его глаза, цвета грецкого ореха, смягчились.

– Мы просто заняты своими делами. У тебя кафе, у меня контора.

– И что? Ты мог бы забирать меня по вечерам, ведь ты заканчиваешь не позже шести…

– Не всегда. Ты представляешь, какие это затраты? Как материальные, так и моральные. Я валюсь с ног к девяти.

– Тогда ответь на вопрос: зачем мы вместе?

Коннор отвел взгляд на цветочную клумбу, пестрящую маргаритками.

– Затем, что мы вместе целую вечность и дороги друг другу.

– А дороги ли?

Его пальцы притянули мой подбородок, а губы нежно прижались к моим губам. Я вдохнула родной аромат сандалового дерева, прижавшись к его груди.

– Поехали ко мне?

Я согласилась. В конце концов, физические потребности (правильнее сказать, потребность в сексуальных утехах) никто не отменял, а я знала, зачем мы едем к нему. Не знаю, откуда в нем проснулось резкое желание, а, может, оно томилось все это время, но мы полночи не могли уснуть. Я доводила его до изнеможения сверху, он демонстрировал свою власть, пристроившись сзади. Мы заснули в объятиях, о которых позабыли несколько месяцев назад.

Я проснулась первой. Что-то настойчиво тренькало, и, разлепив глаза, я увидела телефон Коннора на прикроватной тумбе. Солнце взошло, возвещая о наступлении понедельника, и, черт возьми, я могла проспать работу! Схватив телефон Коннора, чтобы взглянуть на время, я наткнулась на пару уведомлений. Кровь застыла в жилах.

Ким: «Куда ты пропал? Ты ведь обещал заехать за мной»

Ким: «Так дела не делаются, Коннор! Ты ведь писал, что скучаешь!»

Я сглотнула подкатившую тошноту. Медленно положив телефон на место, встала с кровати на ватных ногах. «Дыши Селина, дыши» – повторяла я, стараясь унять ноющее сердце и подходившую рвоту. Я взглянула на Коннора. Русая шевелюра, мокрая от пота, закрывала лоб. Лицо источало умиротворение, спокойствие. Этот козел был спокоен, а я… разрывалась на тысячи частей!

Не помню, как оделась, и как мне удалось бесшумно удалиться из его дома. Семья Коннора жила в частном секторе шикарных домов мечты, и добираться отсюда на работу было намного сложнее и дольше, чем если бы я ехала из своего района. Я последний раз посмотрела на его мощеный, роскошный дом. Окна третьего этажа были нараспашку, ночью нам стало жарко, и мы решили пустить прохладу. От воспоминаний о его прикосновениях я вздрогнула, с ненавистью оглядела белую, усыпанную кустами пионов беседку и бросилась наутек.

Слезы обжигали щеки, пока я ждала такси. Я редко пользовалась таким элитным способом передвижения, но других вариантов, чтобы успеть к открытию, не было. Как только я села в такси, сразу достала телефон и принялась строчить Эбигейл:

С: Эб, ты сегодня в школе?

Э: И тебе доброе утро. Нет, сегодня у нас матч в другой школе, так что я пас. Я уже на подъезде.

С: Слушай, я приеду к вечеру, ладно? Часам к семи, и ты сразу поедешь домой.

Э: Что-то случилось?

С: Усталость навалилась. Пожалуйста, угости Дороти в мое отсутствие.

Э: «сердитый смайлик»

– Будьте добры, сверните к Стейшн-стрит. – Обратилась я к водителю.

– Как скажете.

Мы подъехали к кинотеатру. Мне отчаянно хотелось убежать, спрятаться, упасть и утонуть в своих слезах. Только бежать было некуда. Дома слишком много лишних глаз, на работу с красными глазами я заявиться не могла, в парке… в парке мы были вчера с Коннором, и это только сильнее ранит сердце.

В кино идти передумала, представив, как будут беситься зрители, слушая мои завывания. Пришлось бродить по улицам неприкаянной. Я купила багет и присела на лавочку, чтобы покормить голубей, или чтобы самой пожевать теплое тесто, не знаю. Я ничего не чувствовала, кроме адской боли, вызванной предательством. Как не пыталась я истолковать сообщения некой Ким, не нашлось у меня ни одного разумного объяснения. Точнее, аргумента в защиту Коннора.

Интересно, думал ли он о ней, когда приглашал меня к себе? Когда зажимал в кулак мои волосы и ненасытными толчками возвращал меня к жизни? Наверное, думал. Ведь все пошло не по плану. Вместо быстрого просмотра фильма и встречи с Ким, ему пришлось плестись по парку. Вероятно, не получив желаемого от Ким, он решил снизойти до меня. Просто удивительно, что он выбрал меня.

– Вот вы все кормите этих крылатых тварей, а они и гадят по всей аллее! – Буркнула мне мимо проходящая старушка.

Я закатила глаза и воздержалась от комментариев, но кормить голубей не прекратила. Совсем забыла о музыке! Утерев слезы, я включила Lil Peep – Star Shopping. «Могла выбрать ещё более трагичную песню?» – спросил у меня разум, и я тут же послала его на три буквы, слушая любимого исполнителя. Пока я наслаждалась красивым текстом песни, пришло сообщение от Коннора:

К: Ты на работе? Почему не разбудила?

Я заблокировала телефон и продолжила листать плейлист, решив немного размять ноги. Спустя полтора часа я добрела до доков. Оказывается, пешая прогулка с музыкой в ушах ещё приятнее поездки на автобусе, но в другие дни у меня на неё не нашлось бы ни сил, ни времени. На подходе к кафе я вытащила наушники.

– Да, скоро буду ездить на собеседования в колледжи.

Резвый голосок Эбигейл был слышен за столиком у стены. Надо бы её отругать за вольное поведение и пустующую стойку, но ведь клиентов не было, да и Эбби меня сегодня выручила. Я включила фронтальную камеру: глаза у меня ещё были красными, как и кончик носа, предательски выдавая недавние слезы. Но как только я увидела, с кем так непринужденно трещит рыжеволосая девчонка, и горе, и спокойствие меня тут же покинули.

– Выметайся отсюда. – Прорычала я.

Дьявол медленно, грациозно обернулся и оценивающе оглядел меня. На нем было надето длинное, темно-коричневое пальто; шляпы, на этот раз, не было; под верхней одеждой скрывался светлый джемпер и темно-синие брюки. Ехидная улыбка не сходила с его губ, он выпрямился на стуле. На соседнем стуле сидела возмущенная Эбигейл – в фартуке поверх сиреневой толстовки.

На столе виднелись опустевшие кофейные чашки и надломленный чизкейк. Сколько же они тут просидели?! Я заставила себя оторвать взгляд от презентабельного, влекущего Дьявола.

– Селина! Как ты можешь…

– Я дважды не повторяю. – Снова рыкнула я.

– Селина…

– Молчи, Эбби!

– Я всего лишь забежал за стаканчиком холодного кофе. – Улыбался он. – Хорошего вечера, С-е-л-и-н-а.

Растянул он мое имя, точно пробуя на вкус, затем прошел в сантиметре от меня к выходу. Что-то вне сознания и реальности вызвало импульс – захотелось перехватить его руку, остановить, поговорить, но я вовремя сжала ладони в кулак. В нос ударил уже знакомый мне запах табака и пороха. Как только дверь за Дьяволом закрылась, Эбби вскочила со стула.

– Селина, как это понимать?!

– А как понимать, что ты воркуешь с гостями, пока касса пустует?!

– Да ведь кафе пустое! – Возмущался рыжий бесенок, надув губы. – Зачем ты так?!

– Он… нехороший человек, Эбби.

– Откуда ж тебе знать? – Глаза Эбби округлились. – Постой, вы знакомы?

– И да, и нет. Не до этого сейчас, Эбс.

Тут-то она и заметила мое раскрасневшееся лицо, лопнувшие сосуды и следы от слез на воротнике пальто.

– О, Боже, Селина… Что-то все-таки случилось?!

Эбигейл обняла меня, погладила по волосам и, зная мои предпочтения, побежала делать холодный латте с лавандовым сиропом. Аппарат зашумел, я подошла ближе и принялась перебирать оставшиеся веточки лаванды.

– Этот козел Коннор, да? Он тебя обидел?

– Все намного хуже, Эбби. Мы…

Я рассказала ей обо всем, кроме процесса, коим мы занимались всю ночь. Эбби то охала, то бранилась, на чем свет стоит. Я не могла сдержать смеха, хотя во время повествования у меня снова покатились слезы. В итоге Эбби доработала смену со мной, и мы вместе поехали домой. Без музыки. В молчании. Только её рука, не переставая, сжимала мою.