Глава 6. Драка

Они вошли не спеша, друг за другом. Последний аккуратно закрыл за собой дверь. Мордастый парень, лет тридцати, улыбаясь во весь рот, вертел в своих ручищах финский нож.

– Ну что, милый, вот он я. А ты и растерялся! Не бойся! Мы только немножко подкастрируем тебя, чтобы больше не портил чужих девок.

Сидящие за столом женщины онемели от испуга. У Эдика бешено заколотилось сердце, по спине потекли холодные струйки пота. – Шестеро, к тому же рослых парней. Многовато для него одного. А места маловато. Тесно. А может это и к лучшему. Главное, чтобы никто из них не ушел. Скроются, а потом будут подкарауливать и… перо в бок.

Он насмешливо сказал: – Серж! Ты хоть предупредил своих костоломов, что я бью только один раз, после чего ни один врач не сможет на ноги поставить.

– Не хорохорься! Никакое самбо тебе сейчас не поможет.

– Как знать, Серж. Как знать. Но мое дело предупредить.

Эдик резким движением плеча сдвинул книжный шкаф и перекрыл им входную дверь.

– Что ж, ребята. Никто отсюда своими ножками уже не выйдет. Ну! Кто смелый? – Он сделал шаг вперед, слегка развел руки. В его глазах забегали чертики.

Серж не выдержал и пошел на него. Одновременно Эдик заметил справа рыжего парня. Сделав вид, что он поглощен только Сержем, Эдик взмахнул левой рукой и тут же ногой ударил в пах рыжего, увернулся от ножа Сержа и достал его правой, ударив ребром ладони по виску. Тот упал без звука.

Дальше понеслось с бешеной скоростью. Он едва успевал уклоняться и отмахиваться от ударов кулаков, ног, ножей, одновременно стараясь дать сдачи. Эдик «работал» в удивительном ритме, четко соизмеряя с действиями противников каждое свое движение рук и ног, повороты туловища. Ни одного пореза, ни один удар нападающих не достиг цели. А вокруг уже лежали с перебитыми челюстями и руками, хрипели со скособоченными шеями четверо. Пятый достал пистолет и в упор разрядил в него почти всю обойму, но Эдик как заколдованный уклонялся от пуль, сосредоточивая все свое внимание не на пистолете, а на глазах бандита, по которым угадывал моменты нажатия курка. Его спасло еще и то, что шестой не нападал на него, либо боясь попасть под пули, либо будучи уверенным, что его товарищ не промахнется с расстояния в три метра.

Эдик вдруг бросился на пол в направлении шестого и, изогнувшись бумерангом, метнулся на пятого и сбил его ударом по ногам. На лету выбил у него пистолет, вскочил и, от нахлынувшей внезапно звериной ярости, изо всех сил пиннул его в челюсть. Почуяв спиной последнего, резко ушел влево, отбил рукой занесенный нож, поднял человека над головой, крутнулся и швырнул его в окно. Бандит головой вышиб оконную раму и вывалился с пятого этажа на асфальт…

Эдик медленно приходил в себя. Рубашка на нем в нескольких местах была порвана и порезана. Волосы всклокочены, взгляд бешеных глаз приводил в ужас. На руках спеклась чужая кровь. Женщины смотрели на него со страхом, даже с ужасом.

Эдик медленно подошел к телефону.

– Алло! Милиция? … Приезжайте по адресу Виноградова, семь, комната пятьсот двенадцатая. Шестеро бандитов с ножами и пистолетом хотели немного порезвиться. Пришлось их успокоить.

Не дожидаясь ответа, набрал 03 и вызвал скорую помощь. Затем отодвинул на место книжный шкаф, уселся за свой стол и, молча, просидел до приезда оперативников и медиков. Женщины тоже боялись вставать со своих мест, но на вопросы милиционеров отвечали подробно. Допрашивали и Эдика. Капитан лишь головой покачал, увидев побоище.

– Силен ты, паря. Профессионал?

– Нет. Любитель.

– Откуда их знаешь?

– Серж пять лет тому назад изнасиловал и убил мою девушку. Я помог его задержать. Других не знаю. Они пришли помочь ему свести со мной счеты…

Оставаться больше здесь Эдик не мог, чувствуя, что вызывает какое-то неприятное ощущение у окружающих. Они явно боялись и сторонились его. Он уволился и уехал в Москву, потому что давно хотел побывать в столице.

Глава 7. Спецгруппа «Купидон»

Граждане СССР с удивлением узнали, что их идеалы были не те и их жертвы напрасны. Мол, исторический ход советской цивилизации зашел в тупик. Это был страшный удар пожилым и уже зрелым, кому за тридцать. К тому же им крайне тяжело было перестраивать свое мировоззрение. Некоторым это и вовсе не удалось. Отсюда у людей возникли различные реакции – полная апатия и равнодушие к политике правящей партии, элиты; резко негативное отношение или полная поддержка, которая может быть обусловлена либо симпатией к новой политико-экономической системе, либо приспособлением к новой ситуации.

Люди ничего не могут понять, растеряны. Что происходит? Кто прав? Куда идти? Как себя вести? Всю жизнь маршировали в одном направлении. А теперь – кто куда! Хаос! Многие ударились в большой и малый бизнес, пытаясь занять свою социальную, считай – экономическую, нишу, часто выгоняя успевшего туда залезть другого. Закон джунглей. Выживает сильнейший. Но как быть остальным – беззубым, растерянным, незнающим что делать, пассивно плывущим по течению событий дня сегодняшнего, со страхом ожидающих неопределенного дня завтрашнего, будущего.

Коснулись перемены и КГБ, который в последнее время резко критиковался, что не могло не наложить соответствующий отпечаток на его сотрудников, правда не на всех. В результате чего у них появилась некоторая, можно, наверное, сказать, застенчивость и более деликатные методы работы.

Вместе с тем, кроме критики сограждан, на чекистов стало оказывать влияние и изменившая ситуация взаимодействий как с исконными врагами социализма, спецслужбами Запада – КГБ теперь чуть ли не братается с ЦРУ, так и с бывшими друзьями Восточной Европы, которые теперь стремятся порвать с ними доверительные отношения.

Реакция КГБ на все это выразилась либо в стремлении сделать им подножку, либо даже в переходе некоторых сотрудников на сторону спецслужб Запада, а в целом, в ослаблении бдительности и почти полном равнодушии к инакомыслящим. Разумеется, сказанное справедливо только на текущий момент времени.

И все же, нельзя везде и во всем уступать. Где-то надо и отыграться, если не на внутреннем и внешнем фронтах, тогда на … – на инопланетянах. Да, да. Всю накопившуюся за годы перестройки ярость и энергию следует выплеснуть на них и их пособниках – целителях, колдунах, астрологах, ясновидящих. Однако, учитывая современную ситуацию, должна быть не тупая ярость невежды, а благородно обставленная месть интеллектуала.

Секретным распоряжением высшего руководства ФСБ была создана группа «Купидон». Почему назвали «Купидон», а не «Зевс» или по другому, более подходящему по замыслу? А затем, чтобы через название не просматривалось истинное предназначение группы. Чего-чего, а маскироваться у нас умели. Руководителем группы назначили полковника в отставке, человека уже в годах, но еще крепкого духовно и физически. Мужик умный, грамотный, а главное – дотошный. Вцепится и, пока не докопается до истины, не отпустит. И сотрудников он подобрал себе подходящих. Их было трое.

Ваня. Атлет, капитан. Получил высшее техническое образование. Молод и холост.

Яков. Тоже капитан. Молод и холост. Здоровьем его бог не обидел, хотя он и послабже будет Ванюши. Интеллектуал, силен в теории, аналитик.

Ирина. Воинского звания не имеет. Молода и красива. Не замужем. Криминалист высшей квалификации.

В группе были в ходу демократические принципы, но приказы полковника выполнялись беспрекословно и мгновенно.

Работать начали с изучения архивного материала и сообщений прессы, а также стали поближе присматриваться к московским целителям, знахарям и прочим аномальным людям и объектам.

Полковник, Александр Иванович Ярославцев, был человеком жизнерадостным. Но после смерти жены затосковал. Дети, два сына, служили на дальних погранзаставах. Так захотел их отец. Одиночество предполагает воспоминания, и Ярославцев частенько стал вспоминать молодые годы, проведенные в необъятных и затаеженных болотах Васюганья Томской области.

Глава 8. Санька. Комендант Васюганья

Серым дождливым утром Санька проснулся от сильного толчка. Баржа уткнулась носом в мель и буксир, захлебнувшись от натуги, хрипло заревел. Протирая кулаком еще не проснувшиеся глаза, он вышел на палубу.

Ссыльные столпились у борта, с тревогой и надеждой вглядываясь сквозь дождливую пелену в темный таежный берег. Крупный осинник вплотную подходил к пологому берегу. Меж их голых стволов проглядывались тонкие сосенки. Было сыро, зябко. Нудный дождь мелко моросил по сгорбленным спинам людей, стекая противными холодными струйками за ворот, и навевал такую жуткую тоску, что многие совсем пали духом. Их было восемьдесят шесть человек, семейных, одиноких, разных национальностей. Не все они были врагами Советской власти, хотя многих из них ненасытная жадность к земле, деньгам, толкнула на поджоги, убийства, растрату колхозного добра… Были здесь и совершенно невинные. В Нарымском краю они очутились с небольшим скарбом.

Санька хмуро глядел на стоящих людей и думал. – И у вас, поди, запрятано золотишко. Нажились, гады, за счет кровавого пота батраков.

Бешеная злоба тугим комом подкатила к горлу. Санька ненавидел их всем своим существом. Его отца, члена комбеда, убили кулаки в поле, а мать и двух сестренок живьем сожгли в доме. Так и остался он один как перст на белом свете. В родном селе под Саратовом оставаться более не мог. Не мог спокойно ходить по улицам и смотреть на каждого зажиточного мужика с подозрением – а не ты ли убивал моих родных?

Подался в Сибирь. Работал в милиции, боролся с бандитами, ворами. Сейчас был назначен комендантом Васюганского района Томской области. Поехал к месту назначения вместе с партией ссыльных кулаков, чтобы самому выбрать места их поселений.

К левому борту баржи причалил буксир и капитан, парень лет двадцати пяти, крикнул Саньке: – Товарищ комендант! Снять баржу с мели невозможно. Крепко засела! Что прикажете делать?!

Санька поглядел на капитана, одетого в ватную фуфайку, галифе, заправленные в резиновые болотные сапоги, в лихо заломленной бескозырке, и, усмехнувшись его виду, прокричал в ответ: – Разгружаться! Кулачье будет жить здесь!

– Но ведь приказано плыть до Васюгана!

– Выполняйте мой приказ, Мыльджин!

– Есть! – козырнул капитан.

Ссыльные глухо зароптали, услышав приказ селиться за десятки верст от жилья, в глухой болотистой тайге. Но когда конвой взял винтовки наизготовку, нехотя стали собирать свои пожитки. Время было суровое, беспощадное и Санька был уверен, что он еще слишком мягок с ними, так как еще свежи были его собственные раны, да и насмотрелся он в Сибири на зверства ссыльных.

Спрыгнув прямо с борта в воду, Санька выбрался на землю и пошел вдоль берега. Чуть выше против течения реки Васюган, он увидел чистую от леса обширную поляну, метров двести шириной и длиной почти в километр.

Здесь и заложим поселок, – решил Санька. – Будем осваивать Сибирь-матушку. И здесь вам батраков не будет, – злорадно подумал он, возвращаясь к барже, – придется самим попотеть.

Целый день разгружали баржу. Вещей и продуктов набралось все-таки прилично. Кроме того, разгрузили часть кирпича, толи и досок, гвоздей и инструментов, предназначенных для районного центра Новый Васюган.

Первую ночь ссыльные встречали в палатках и шалашах. Конвой и экипаж остались на барже и буксире, так как убежать отсюда было практически невозможно. Кругом на многие десятки километров тайга и непроходимые Васюганские болота.

Следующим утром стали валить лес, строить общий барак. Санька без устали носился среди людей, организовывал работу, подгонял и так торопившихся людей. А дождь все лил и лил. Конвоиры тоже работали, строили себе отдельный дом. Десятерых из них Санька оставлял здесь.

На третий день закончили стройку, затопили печки. Уставшие, промокшие люди сушили одежду и обувь, курили крепкий самосад, дружелюбно переговаривались.

Баржу, освободившуюся от людей и части груза, удалось снять с мели. Санька отдал последние распоряжения и перебрался на баржу, в свою каюту. Мокрое эхо передразнило дважды свисток буксира и захлебнулось. И снова потянулись за бортом глухие берега, то залесенные, то чистые, с песчаными пляжами.

Глава 9. Кокон

Фарид медленно брел по полутемной улице. Проходя мимо старинной постройки большого дома, вдруг заметил в черном провале прохода слабое свечение овального предмета. Заинтригованный, он подошел к нему поближе и остановился от изумления. Прямо на земле лежал парень, окутанный светящимся шаром.

В это время в подворотню ввалились четверо парней и тоже от удивления замерли.

– Кеша! Глянь! Летающая тарелка!

– Да ну! Это же йог.

– Мужики! А давай его попинаем. Чего это он развалился без спроса на нашей территории.

Фарид вжался в небольшой выступ. Ребята шумно пробежали мимо.

– Уф! Не заметили! – Фарид вытер вспотевшие ладони о штанины. – Опять эти же хулиганы. Видимо, недостаточно страха нагнала на них Дина.

Парни же между тем пытались перевернуть лежащего в светящемся саркофаге человека. Однако прозрачная сфера даже не шелохнулась. Удивленные хулиганы пытались дружно попинать его, но ноги отскакивали как от упругой стенки. Свободно лежащий внутри кокона парень даже не почувствовал их ударов и спокойно продолжал спать. Парни остервенели. Один из них вытащил финку и попытался проколоть «яйцо», но безуспешно. Тогда «Лысый» выстрелил в светящийся овал из пистолета. Пуля с глухим чмоканьем застряла в прозрачной «кожуре» и осталась там висеть.

Внезапно послышался звук милицейской сирены. Хулиганы бросились врассыпную. Из подлетевшего «уазика» выскочил лейтенант, и оторопело уставился на человека, лежавшего внутри светящейся голубовато-фиолетовым ореолом капсулы.

– Вот это да! – воскликнул он, – Это что за НЛО еще такое?!

Сержант, сидевший за рулем, выбрался из машины и подошел к нему.

– Спит, подлец! Может, разбудим?

– Эй, ты! Вставай! Ты как туда залез?

Они покричали немного, попытались перекатить кокон, попинали его… Лейтенант по рации сообщил о происшествии дежурному. Тот пообещал доложить выше и велел ждать.

Минут через двадцать подъехали «жигули». Оттуда выбралась троица из группы «Купидон» и со знанием дела взялась за дело. Засверкала «молниями» фотовспышек Ирина, Яков расспрашивал милиционеров, затем подошел и к Фариду, вышедшего из своего убежища. Тот рассказал все, что видел. Яков записал его имя и фамилию. На вопрос – где живет, – сказал, что в Москве проездом и дал адрес тетки. Иван же между тем пытался разобраться с «яйцом» как и его предшественники.

– Подожди, Ваня, – сказал Яков. – Тут надо с умом. Ребята! У вас есть фонарик?

– Отлично. Свет эта штуковина, наверное, должна пропускать.

Действительно. От нудного мигания фонарика парень зашевелился, заморгал, недовольно скривил губы и… проснулся. Разглядев собравшихся, он что-то сделал с коконом, так как тот исчез, и поднялся с тротуара.

– Чего вам надо? Не дали поспать.

– Погоди, парень. Что за оболочка была вокруг тебя?

Тот недоуменно пожал плечами. – Какая оболочка?! Я лег поспать и все тут.

Иван загорячился. – Ты, парень, не финти! А ну, рассказывай!

– Чего вы ко мне пристали? Я не хулиганил, не пил. Спокойно лежал, никому не мешал.

– Успокойся, Ваня. Тебя как зовут? Документы есть? – Яков старался говорить помягче.

– Эдик. Документы дома лежат, в сейфе.

– Домашний адрес?

– Далеко мой дом отсюда.

– Почему тогда по Москве без документов шляешься?

– Ну, забыл. Понимаете…

– Хорошо. Поедем с нами, поговорим по душам.