Цитаты из книги «Воспитание чувств»

Действительно, здесь были все виды красоты: англичанка с профилем, какие встречаются в кипсеках; итальянка с черными глазами, огненными, как Везувий; три сестры в голубом, три нормандки, свежие, как яблони в апреле; высокая рыжеволосая женщина в уборе из аметистов; белые искры бриллиантов, дрожавших на эгретках в волосах, лучистые пятна драгоценных камней на груди, нежный отблеск жемчуга, оттенявшего цвет лица, – все сливалось со сверканием золотых колец, с кружевами, пудрой, перьями, с кораллом губ, перламутром зубов. Куполообразный потолок придавал будуару сходство с корзиной; от колыхания вееров пробегал душистый ветерок.

ничего менее естественного, чем Микеланджело, и ничего более замечательного! Забота о внешнем правдоподобии обличает современное убожество, и, если так будет продолжаться, искусство превратится бог весть в какую ерунду, оно станет менее поэтичным, чем религия, и менее занимательным, чем политика. Его цели – да, цели, заключающейся в том, чтобы возбуждать в нас бескорыстный восторг, – вы не достигнете пустяковыми произведениями, как бы вы ни ухищрялись, как бы ни отделывали их. Взять, например, картины Басолье: мило, нарядно, чисто и не тяжеловесно! Можно положить в карман, взять с собой в дорогу. Нотариусы платят за такие вещи по двадцать тысяч франков, а идеи тут на три су; но без идеи не может быть ничего великого! Без величия не может быть ничего прекрасного! Олимп – это гора! Самым потрясающим памятником неизменно останутся пирамиды! Лучше излишество, чем умеренность, пустыня, чем тротуар, дикарь, чем парикмахер!

Такая заблаговременная уверенность в том, что сам он считал благородным поступком, молодому человеку не понравилась.

чувственное разочарование в ней

тоску по утраченному блаженству

Случалось ли вам иногда думать обо мне?

он, очевидно, располагал благоприятными сведениями о ее приданом

Он содрогнулся, охваченный леденящей печалью, как будто перед ним открылись целые миры нищеты и отчаяния

ния, жаровня с угольями подле койки больного, трупы в морге, прикрытые кожаными передниками, под краном, из которого им на волосы льется холодная вода.

Разве газеты у нас пользуются свободой? Разве сами мы пользуемся ею? – с горячностью воскликнул Делорье. – Когда подумаешь, что, прежде чем спустить лодочку на реку, может потребоваться двадцать восемь формальностей, просто хочется бежать к людоедам! Правительство готово сожрать нас! Все принадлежит ему: философия, право, искусство, самый воздух, а измученная Франция хрипит под сапогом жандарма и сутаной попа!