Отзывы на книги автора «Гюстав Флобер»

А тому ли я дала?..
Краткий вольный пересказ сюжета "Госпожи Бовари".

It only takes two lonely people to fuck love up and make it evil. [Marina and the Diamonds - "E.V.O.L."]

Собственно, что же я сейчас прочла? Это французский роман девятнадцатого века, когда дамы скучали по домам за книгами и вышивкой, да тратили деньги мужа, а мужья работали и влезали в долги, чтобы выполнить прихоти жены и потешить собственное честолюбие. Ну, по крайней мере, так было в домах с более-менее приемлемым достатком. На сцене общего скучно-сельского пейзажа возникает глуповатый и ничем особо не приметный Шарль Бовари. Который, после смерти своей первой жены, решает жениться повторно на обворожительной дочери одного из своих пациентов. Эмма - натура противоречивая, перечитавшая помпезных романов, с большими запросами к любви и роскоши, Шарль же достаточно прост, в принципе, не прихотлив, нисколько не романтичен и не проницателен, зато беззаветно влюблен в свою чудесную молодую жену. За кажущимся благополучным "фасадом" в душе Эммы разгораются нешуточные страсти в погоне за "настоящей" любовью и истинной роскошью. Она хочет и того, и этого, и чтобы все было как в романах, а этот тупой муж ее совсем не устраивает, его приземленность, его характер, внешность - решительно все в нем постепенно доводит Эмму до такого состояния, что она начинает его ненавидеть. И бросается в объятия любовников...

Сложно оценить поведение героев этого многогранного произведения. В глаза бросается лишь одно - никого, кто хотя бы отдаленно вызвал симпатию, тут нет. И мужа, которому регулярно наставляют рога, совершенно не жалко. И жену, мечтающую О ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕМ (именно так и не иначе), которой вечно все не то и не так, а до книжных высот ее жизнь неспособна вспорхнуть. Ни любовников, которые жалки, лживы, трусливы и скупы (в принципе, за что Эмме и поделом). Да и второстепенные персонажи вызывают лишь презрение, раздражение или кривую ироничную усмешку.

Хочется сказать, что если бы Эмма была менее эгоистична, то все бы сложилось иначе. Если бы она умела ценить то, что имеет, а не тупо желать того, что недостижимо, то все было бы по-другому. Если бы между ней и Шарлем возникла бы настоящая дружеская привязанность, то все было бы по-другому. Если бы... но, знаете, слишком много этих вот "если бы", а факт остается фактом - таких вот Эмм Бовари и по сей день "прозябает" в своей скучной домохозяйской жизни тысячи и десятки тысяч. Современных "пресыщенных" жен может спасти развод, в девятнадцатом веке пресыщенные жены шли налево за упоительной страстью, наполненной страхом быть разоблаченными, отчего эта страсть разгоралась еще пуще прежнего. И ведь даже с любовниками Эмма не может достичь того идеала, к которому стремится. Да, поначалу все идеально, но пресыщение приходит и на ложе любовников, и вот уже то не так и это не эдак вновь. Потому что, сколько бы такой человек не имел, ему хочется больше, больше, БОЛЬШЕ и еще чуть-чуть.

Не хочу судить этот роман с моральной точки зрения - он в этом не нуждается, автор сам все расставляет по своим местам (ну, или почти все) - он очень хорош с литературной точки зрения, психологичен, поучителен без прямых и навязчивых нравоучений. Еще одна замечательная вариация на тему "имея - не ценим, а потерявши плачем", попутно захватывающая все обилие человеческих пороков и изобличающая их в таком, в общем-то, небольшом объеме.

А тому ли я дала?..
Краткий вольный пересказ сюжета "Госпожи Бовари".

It only takes two lonely people to fuck love up and make it evil. [Marina and the Diamonds - "E.V.O.L."]

Собственно, что же я сейчас прочла? Это французский роман девятнадцатого века, когда дамы скучали по домам за книгами и вышивкой, да тратили деньги мужа, а мужья работали и влезали в долги, чтобы выполнить прихоти жены и потешить собственное честолюбие. Ну, по крайней мере, так было в домах с более-менее приемлемым достатком. На сцене общего скучно-сельского пейзажа возникает глуповатый и ничем особо не приметный Шарль Бовари. Который, после смерти своей первой жены, решает жениться повторно на обворожительной дочери одного из своих пациентов. Эмма - натура противоречивая, перечитавшая помпезных романов, с большими запросами к любви и роскоши, Шарль же достаточно прост, в принципе, не прихотлив, нисколько не романтичен и не проницателен, зато беззаветно влюблен в свою чудесную молодую жену. За кажущимся благополучным "фасадом" в душе Эммы разгораются нешуточные страсти в погоне за "настоящей" любовью и истинной роскошью. Она хочет и того, и этого, и чтобы все было как в романах, а этот тупой муж ее совсем не устраивает, его приземленность, его характер, внешность - решительно все в нем постепенно доводит Эмму до такого состояния, что она начинает его ненавидеть. И бросается в объятия любовников...

Сложно оценить поведение героев этого многогранного произведения. В глаза бросается лишь одно - никого, кто хотя бы отдаленно вызвал симпатию, тут нет. И мужа, которому регулярно наставляют рога, совершенно не жалко. И жену, мечтающую О ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕМ (именно так и не иначе), которой вечно все не то и не так, а до книжных высот ее жизнь неспособна вспорхнуть. Ни любовников, которые жалки, лживы, трусливы и скупы (в принципе, за что Эмме и поделом). Да и второстепенные персонажи вызывают лишь презрение, раздражение или кривую ироничную усмешку.

Хочется сказать, что если бы Эмма была менее эгоистична, то все бы сложилось иначе. Если бы она умела ценить то, что имеет, а не тупо желать того, что недостижимо, то все было бы по-другому. Если бы между ней и Шарлем возникла бы настоящая дружеская привязанность, то все было бы по-другому. Если бы... но, знаете, слишком много этих вот "если бы", а факт остается фактом - таких вот Эмм Бовари и по сей день "прозябает" в своей скучной домохозяйской жизни тысячи и десятки тысяч. Современных "пресыщенных" жен может спасти развод, в девятнадцатом веке пресыщенные жены шли налево за упоительной страстью, наполненной страхом быть разоблаченными, отчего эта страсть разгоралась еще пуще прежнего. И ведь даже с любовниками Эмма не может достичь того идеала, к которому стремится. Да, поначалу все идеально, но пресыщение приходит и на ложе любовников, и вот уже то не так и это не эдак вновь. Потому что, сколько бы такой человек не имел, ему хочется больше, больше, БОЛЬШЕ и еще чуть-чуть.

Не хочу судить этот роман с моральной точки зрения - он в этом не нуждается, автор сам все расставляет по своим местам (ну, или почти все) - он очень хорош с литературной точки зрения, психологичен, поучителен без прямых и навязчивых нравоучений. Еще одна замечательная вариация на тему "имея - не ценим, а потерявши плачем", попутно захватывающая все обилие человеческих пороков и изобличающая их в таком, в общем-то, небольшом объеме.

А тому ли я дала?..
Краткий вольный пересказ сюжета "Госпожи Бовари".

It only takes two lonely people to fuck love up and make it evil. [Marina and the Diamonds - "E.V.O.L."]

Собственно, что же я сейчас прочла? Это французский роман девятнадцатого века, когда дамы скучали по домам за книгами и вышивкой, да тратили деньги мужа, а мужья работали и влезали в долги, чтобы выполнить прихоти жены и потешить собственное честолюбие. Ну, по крайней мере, так было в домах с более-менее приемлемым достатком. На сцене общего скучно-сельского пейзажа возникает глуповатый и ничем особо не приметный Шарль Бовари. Который, после смерти своей первой жены, решает жениться повторно на обворожительной дочери одного из своих пациентов. Эмма - натура противоречивая, перечитавшая помпезных романов, с большими запросами к любви и роскоши, Шарль же достаточно прост, в принципе, не прихотлив, нисколько не романтичен и не проницателен, зато беззаветно влюблен в свою чудесную молодую жену. За кажущимся благополучным "фасадом" в душе Эммы разгораются нешуточные страсти в погоне за "настоящей" любовью и истинной роскошью. Она хочет и того, и этого, и чтобы все было как в романах, а этот тупой муж ее совсем не устраивает, его приземленность, его характер, внешность - решительно все в нем постепенно доводит Эмму до такого состояния, что она начинает его ненавидеть. И бросается в объятия любовников...

Сложно оценить поведение героев этого многогранного произведения. В глаза бросается лишь одно - никого, кто хотя бы отдаленно вызвал симпатию, тут нет. И мужа, которому регулярно наставляют рога, совершенно не жалко. И жену, мечтающую О ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕМ (именно так и не иначе), которой вечно все не то и не так, а до книжных высот ее жизнь неспособна вспорхнуть. Ни любовников, которые жалки, лживы, трусливы и скупы (в принципе, за что Эмме и поделом). Да и второстепенные персонажи вызывают лишь презрение, раздражение или кривую ироничную усмешку.

Хочется сказать, что если бы Эмма была менее эгоистична, то все бы сложилось иначе. Если бы она умела ценить то, что имеет, а не тупо желать того, что недостижимо, то все было бы по-другому. Если бы между ней и Шарлем возникла бы настоящая дружеская привязанность, то все было бы по-другому. Если бы... но, знаете, слишком много этих вот "если бы", а факт остается фактом - таких вот Эмм Бовари и по сей день "прозябает" в своей скучной домохозяйской жизни тысячи и десятки тысяч. Современных "пресыщенных" жен может спасти развод, в девятнадцатом веке пресыщенные жены шли налево за упоительной страстью, наполненной страхом быть разоблаченными, отчего эта страсть разгоралась еще пуще прежнего. И ведь даже с любовниками Эмма не может достичь того идеала, к которому стремится. Да, поначалу все идеально, но пресыщение приходит и на ложе любовников, и вот уже то не так и это не эдак вновь. Потому что, сколько бы такой человек не имел, ему хочется больше, больше, БОЛЬШЕ и еще чуть-чуть.

Не хочу судить этот роман с моральной точки зрения - он в этом не нуждается, автор сам все расставляет по своим местам (ну, или почти все) - он очень хорош с литературной точки зрения, психологичен, поучителен без прямых и навязчивых нравоучений. Еще одна замечательная вариация на тему "имея - не ценим, а потерявши плачем", попутно захватывающая все обилие человеческих пороков и изобличающая их в таком, в общем-то, небольшом объеме.

Недоверие к самим себе гнетет их, боязнь не понравиться их пугает; к тому же глубокие чувства похожи на порядочных женщин; они страшатся, как бы их не обнаружили, и проходят через жизнь с опущенными глазами,
или утраченные иллюзии по-флоберовски. Или история одного французского неудачника? Или не одного, а целого поколения? Или история героя нашего времени, вышедшая из-под пера Флобера? Или история одной несостоявшейся любви? Или утрата иллюзий? Что выбрать? Думаю, что все это вместе  и еще все то, что увидит на страницах книги пытливый читатель. Как в жизни за неприметными событиями порой скрываются разбитые надежды и прошедшая впустую жизнь.
Флобер упоителен в создании состояния невесомости или замирания времени перед каким-то важным событием, вот когда возникает ощущение парения над землей, перед тем как взлететь еще выше или рухнуть на землю, как это происходит в тот момент, когда Фредерик стоит на палубе и Париж исчезает из глаз, или в тот момент, когда Фредерик впервые увидел её: розовые ленты на ветру, гладко причесанные волосы, светлая кисея, родинки, силуэт на фоне голубого неба. Вот оно! Вот этот упоительный момент бытия, когда кажется, что все только начинается, весь мир перед ногами, весь спектр чувств сейчас ворвется в сердце и...всё... И в этот момент начинается просто жизнь, а в ней на первый взгляд ничего не происходит - встречи, обеды, званые ужины, бесконечные этажерки и жардиньерки, женщины, ждущие любви, салоны и скачки, сделки, заемы, разорения, смерть мужа и тут же согласие на брак с любовником, кредиты, великосветские любовницы и куртизанки. Бесконечный поток жизни, обыденной жизни французских буржуа. Чудесные сценки из парижской жизни. Ах, Париж, Париж! Как ты упоителен в своей просто жизни. Все идет по кругу, все движется в одном направлении, все чувства по-французски дивно хороши, остры и не знают стыда.
Но ''Воспитание чувств'' это еще и история одного самообмана, где чувства или чувствительность преобладают над разумом. История Фредерика Моро это история одного неудачника, совершающего глупые поступки, запутавшегося внутри самого себя и в своих чувствах. Его стихия - чувства, он живет сообразно только своим чувствам, но в любви Фредерика к госпоже Арну не хватало одного кусочка, маленького кусочка, чтобы завершить историю в положительную сторону или, хотя бы, сделать ее приятной им обоим - решительности и понимания действительности. Вот этого ''чуть-чуть'' Фредерику не хватило ни в любви (ах, эти бесконечные метания от одной женщины к другой, а в сердце образ первой любви), ни в политике (ах, эти бесконечные глупые попытки войти в правительство), ни в проматывании денег (ах, эти бесконечные долги Розанетты и мужа той, той самой первой любви, вместо того, чтобы жить на полную катушку и уж если кутить, так кутить), ни в искусстве. Это какое-то топтание на месте, бесконечное возвращение в одну и ту же отправную точку - ведь не зря Флобер привел Фредерика вновь на пароход, как в самом начале романа, только в отличие от начала это был конец и вместо ожиданий перемен он изведал тоску. Завершение череды ошибок и заблуждений, он так и остался навсегда обычным дилетантом не понимающим ни искусство, ни людей, ни своего юношеского потенциала и своих возможностей, ни любви, ни женщин. Он вернулся в начало. И подумать только в самом конце романа его отвратили седые волосы госпожи Арну. Ах, она пересатала быть прекрасным видением, а на ее месте, вдруг оказалась обычная постаревшая женщина - какое разочарование! Ах! Ах! Ах! Не шарман. В романе нет четкого разделения на положительных и отрицательных героев, за исключением почти идеальной госпожи Арну, но она в романе скорее как символ, как образ Прекрасной Дамы, как Дульсинея Тобосская. А разве у Прекрасной Дамы могут быть седые волосы? Вот-вот. ''Утрата иллюзий''.

Жизнь должна быть непрерывным воспитанием. Всему нужно учиться, учиться говорить, так же как учиться умирать, - писал Флобер за три месяца до окончания романа.

Для Фредерика искусство жить и воспитывать себя, свои чувства, свой разум, то есть вся наука жизни, - все это прошло стороной, оставив его без изменений. Но самое интересное, что революция в романе, как психологический срез всех персонажей книги: с одной стороны сумасшедшая жажда перемен и участие в переустройстве государства, но в тоже время, поменялись лишь действующие лица, а итог один и тот же - страна вернулась к состоянию до февральской революции. Произошло все и ничего. Круг замкнулся. Фредерик вернулся на пароход.
Это чудесная книга бездействия и бессюжетности, о жизни, прожитой впустую. Это книга о том, что жизнь только чувствами чревата глупостями и инфантильностью.

Недоверие к самим себе гнетет их, боязнь не понравиться их пугает; к тому же глубокие чувства похожи на порядочных женщин; они страшатся, как бы их не обнаружили, и проходят через жизнь с опущенными глазами,
или утраченные иллюзии по-флоберовски. Или история одного французского неудачника? Или не одного, а целого поколения? Или история героя нашего времени, вышедшая из-под пера Флобера? Или история одной несостоявшейся любви? Или утрата иллюзий? Что выбрать? Думаю, что все это вместе  и еще все то, что увидит на страницах книги пытливый читатель. Как в жизни за неприметными событиями порой скрываются разбитые надежды и прошедшая впустую жизнь.
Флобер упоителен в создании состояния невесомости или замирания времени перед каким-то важным событием, вот когда возникает ощущение парения над землей, перед тем как взлететь еще выше или рухнуть на землю, как это происходит в тот момент, когда Фредерик стоит на палубе и Париж исчезает из глаз, или в тот момент, когда Фредерик впервые увидел её: розовые ленты на ветру, гладко причесанные волосы, светлая кисея, родинки, силуэт на фоне голубого неба. Вот оно! Вот этот упоительный момент бытия, когда кажется, что все только начинается, весь мир перед ногами, весь спектр чувств сейчас ворвется в сердце и...всё... И в этот момент начинается просто жизнь, а в ней на первый взгляд ничего не происходит - встречи, обеды, званые ужины, бесконечные этажерки и жардиньерки, женщины, ждущие любви, салоны и скачки, сделки, заемы, разорения, смерть мужа и тут же согласие на брак с любовником, кредиты, великосветские любовницы и куртизанки. Бесконечный поток жизни, обыденной жизни французских буржуа. Чудесные сценки из парижской жизни. Ах, Париж, Париж! Как ты упоителен в своей просто жизни. Все идет по кругу, все движется в одном направлении, все чувства по-французски дивно хороши, остры и не знают стыда.
Но ''Воспитание чувств'' это еще и история одного самообмана, где чувства или чувствительность преобладают над разумом. История Фредерика Моро это история одного неудачника, совершающего глупые поступки, запутавшегося внутри самого себя и в своих чувствах. Его стихия - чувства, он живет сообразно только своим чувствам, но в любви Фредерика к госпоже Арну не хватало одного кусочка, маленького кусочка, чтобы завершить историю в положительную сторону или, хотя бы, сделать ее приятной им обоим - решительности и понимания действительности. Вот этого ''чуть-чуть'' Фредерику не хватило ни в любви (ах, эти бесконечные метания от одной женщины к другой, а в сердце образ первой любви), ни в политике (ах, эти бесконечные глупые попытки войти в правительство), ни в проматывании денег (ах, эти бесконечные долги Розанетты и мужа той, той самой первой любви, вместо того, чтобы жить на полную катушку и уж если кутить, так кутить), ни в искусстве. Это какое-то топтание на месте, бесконечное возвращение в одну и ту же отправную точку - ведь не зря Флобер привел Фредерика вновь на пароход, как в самом начале романа, только в отличие от начала это был конец и вместо ожиданий перемен он изведал тоску. Завершение череды ошибок и заблуждений, он так и остался навсегда обычным дилетантом не понимающим ни искусство, ни людей, ни своего юношеского потенциала и своих возможностей, ни любви, ни женщин. Он вернулся в начало. И подумать только в самом конце романа его отвратили седые волосы госпожи Арну. Ах, она пересатала быть прекрасным видением, а на ее месте, вдруг оказалась обычная постаревшая женщина - какое разочарование! Ах! Ах! Ах! Не шарман. В романе нет четкого разделения на положительных и отрицательных героев, за исключением почти идеальной госпожи Арну, но она в романе скорее как символ, как образ Прекрасной Дамы, как Дульсинея Тобосская. А разве у Прекрасной Дамы могут быть седые волосы? Вот-вот. ''Утрата иллюзий''.

Жизнь должна быть непрерывным воспитанием. Всему нужно учиться, учиться говорить, так же как учиться умирать, - писал Флобер за три месяца до окончания романа.

Для Фредерика искусство жить и воспитывать себя, свои чувства, свой разум, то есть вся наука жизни, - все это прошло стороной, оставив его без изменений. Но самое интересное, что революция в романе, как психологический срез всех персонажей книги: с одной стороны сумасшедшая жажда перемен и участие в переустройстве государства, но в тоже время, поменялись лишь действующие лица, а итог один и тот же - страна вернулась к состоянию до февральской революции. Произошло все и ничего. Круг замкнулся. Фредерик вернулся на пароход.
Это чудесная книга бездействия и бессюжетности, о жизни, прожитой впустую. Это книга о том, что жизнь только чувствами чревата глупостями и инфантильностью.

Недоверие к самим себе гнетет их, боязнь не понравиться их пугает; к тому же глубокие чувства похожи на порядочных женщин; они страшатся, как бы их не обнаружили, и проходят через жизнь с опущенными глазами,
или утраченные иллюзии по-флоберовски. Или история одного французского неудачника? Или не одного, а целого поколения? Или история героя нашего времени, вышедшая из-под пера Флобера? Или история одной несостоявшейся любви? Или утрата иллюзий? Что выбрать? Думаю, что все это вместе  и еще все то, что увидит на страницах книги пытливый читатель. Как в жизни за неприметными событиями порой скрываются разбитые надежды и прошедшая впустую жизнь.
Флобер упоителен в создании состояния невесомости или замирания времени перед каким-то важным событием, вот когда возникает ощущение парения над землей, перед тем как взлететь еще выше или рухнуть на землю, как это происходит в тот момент, когда Фредерик стоит на палубе и Париж исчезает из глаз, или в тот момент, когда Фредерик впервые увидел её: розовые ленты на ветру, гладко причесанные волосы, светлая кисея, родинки, силуэт на фоне голубого неба. Вот оно! Вот этот упоительный момент бытия, когда кажется, что все только начинается, весь мир перед ногами, весь спектр чувств сейчас ворвется в сердце и...всё... И в этот момент начинается просто жизнь, а в ней на первый взгляд ничего не происходит - встречи, обеды, званые ужины, бесконечные этажерки и жардиньерки, женщины, ждущие любви, салоны и скачки, сделки, заемы, разорения, смерть мужа и тут же согласие на брак с любовником, кредиты, великосветские любовницы и куртизанки. Бесконечный поток жизни, обыденной жизни французских буржуа. Чудесные сценки из парижской жизни. Ах, Париж, Париж! Как ты упоителен в своей просто жизни. Все идет по кругу, все движется в одном направлении, все чувства по-французски дивно хороши, остры и не знают стыда.
Но ''Воспитание чувств'' это еще и история одного самообмана, где чувства или чувствительность преобладают над разумом. История Фредерика Моро это история одного неудачника, совершающего глупые поступки, запутавшегося внутри самого себя и в своих чувствах. Его стихия - чувства, он живет сообразно только своим чувствам, но в любви Фредерика к госпоже Арну не хватало одного кусочка, маленького кусочка, чтобы завершить историю в положительную сторону или, хотя бы, сделать ее приятной им обоим - решительности и понимания действительности. Вот этого ''чуть-чуть'' Фредерику не хватило ни в любви (ах, эти бесконечные метания от одной женщины к другой, а в сердце образ первой любви), ни в политике (ах, эти бесконечные глупые попытки войти в правительство), ни в проматывании денег (ах, эти бесконечные долги Розанетты и мужа той, той самой первой любви, вместо того, чтобы жить на полную катушку и уж если кутить, так кутить), ни в искусстве. Это какое-то топтание на месте, бесконечное возвращение в одну и ту же отправную точку - ведь не зря Флобер привел Фредерика вновь на пароход, как в самом начале романа, только в отличие от начала это был конец и вместо ожиданий перемен он изведал тоску. Завершение череды ошибок и заблуждений, он так и остался навсегда обычным дилетантом не понимающим ни искусство, ни людей, ни своего юношеского потенциала и своих возможностей, ни любви, ни женщин. Он вернулся в начало. И подумать только в самом конце романа его отвратили седые волосы госпожи Арну. Ах, она пересатала быть прекрасным видением, а на ее месте, вдруг оказалась обычная постаревшая женщина - какое разочарование! Ах! Ах! Ах! Не шарман. В романе нет четкого разделения на положительных и отрицательных героев, за исключением почти идеальной госпожи Арну, но она в романе скорее как символ, как образ Прекрасной Дамы, как Дульсинея Тобосская. А разве у Прекрасной Дамы могут быть седые волосы? Вот-вот. ''Утрата иллюзий''.

Жизнь должна быть непрерывным воспитанием. Всему нужно учиться, учиться говорить, так же как учиться умирать, - писал Флобер за три месяца до окончания романа.

Для Фредерика искусство жить и воспитывать себя, свои чувства, свой разум, то есть вся наука жизни, - все это прошло стороной, оставив его без изменений. Но самое интересное, что революция в романе, как психологический срез всех персонажей книги: с одной стороны сумасшедшая жажда перемен и участие в переустройстве государства, но в тоже время, поменялись лишь действующие лица, а итог один и тот же - страна вернулась к состоянию до февральской революции. Произошло все и ничего. Круг замкнулся. Фредерик вернулся на пароход.
Это чудесная книга бездействия и бессюжетности, о жизни, прожитой впустую. Это книга о том, что жизнь только чувствами чревата глупостями и инфантильностью.

Недоверие к самим себе гнетет их, боязнь не понравиться их пугает; к тому же глубокие чувства похожи на порядочных женщин; они страшатся, как бы их не обнаружили, и проходят через жизнь с опущенными глазами,
или утраченные иллюзии по-флоберовски. Или история одного французского неудачника? Или не одного, а целого поколения? Или история героя нашего времени, вышедшая из-под пера Флобера? Или история одной несостоявшейся любви? Или утрата иллюзий? Что выбрать? Думаю, что все это вместе  и еще все то, что увидит на страницах книги пытливый читатель. Как в жизни за неприметными событиями порой скрываются разбитые надежды и прошедшая впустую жизнь.
Флобер упоителен в создании состояния невесомости или замирания времени перед каким-то важным событием, вот когда возникает ощущение парения над землей, перед тем как взлететь еще выше или рухнуть на землю, как это происходит в тот момент, когда Фредерик стоит на палубе и Париж исчезает из глаз, или в тот момент, когда Фредерик впервые увидел её: розовые ленты на ветру, гладко причесанные волосы, светлая кисея, родинки, силуэт на фоне голубого неба. Вот оно! Вот этот упоительный момент бытия, когда кажется, что все только начинается, весь мир перед ногами, весь спектр чувств сейчас ворвется в сердце и...всё... И в этот момент начинается просто жизнь, а в ней на первый взгляд ничего не происходит - встречи, обеды, званые ужины, бесконечные этажерки и жардиньерки, женщины, ждущие любви, салоны и скачки, сделки, заемы, разорения, смерть мужа и тут же согласие на брак с любовником, кредиты, великосветские любовницы и куртизанки. Бесконечный поток жизни, обыденной жизни французских буржуа. Чудесные сценки из парижской жизни. Ах, Париж, Париж! Как ты упоителен в своей просто жизни. Все идет по кругу, все движется в одном направлении, все чувства по-французски дивно хороши, остры и не знают стыда.
Но ''Воспитание чувств'' это еще и история одного самообмана, где чувства или чувствительность преобладают над разумом. История Фредерика Моро это история одного неудачника, совершающего глупые поступки, запутавшегося внутри самого себя и в своих чувствах. Его стихия - чувства, он живет сообразно только своим чувствам, но в любви Фредерика к госпоже Арну не хватало одного кусочка, маленького кусочка, чтобы завершить историю в положительную сторону или, хотя бы, сделать ее приятной им обоим - решительности и понимания действительности. Вот этого ''чуть-чуть'' Фредерику не хватило ни в любви (ах, эти бесконечные метания от одной женщины к другой, а в сердце образ первой любви), ни в политике (ах, эти бесконечные глупые попытки войти в правительство), ни в проматывании денег (ах, эти бесконечные долги Розанетты и мужа той, той самой первой любви, вместо того, чтобы жить на полную катушку и уж если кутить, так кутить), ни в искусстве. Это какое-то топтание на месте, бесконечное возвращение в одну и ту же отправную точку - ведь не зря Флобер привел Фредерика вновь на пароход, как в самом начале романа, только в отличие от начала это был конец и вместо ожиданий перемен он изведал тоску. Завершение череды ошибок и заблуждений, он так и остался навсегда обычным дилетантом не понимающим ни искусство, ни людей, ни своего юношеского потенциала и своих возможностей, ни любви, ни женщин. Он вернулся в начало. И подумать только в самом конце романа его отвратили седые волосы госпожи Арну. Ах, она пересатала быть прекрасным видением, а на ее месте, вдруг оказалась обычная постаревшая женщина - какое разочарование! Ах! Ах! Ах! Не шарман. В романе нет четкого разделения на положительных и отрицательных героев, за исключением почти идеальной госпожи Арну, но она в романе скорее как символ, как образ Прекрасной Дамы, как Дульсинея Тобосская. А разве у Прекрасной Дамы могут быть седые волосы? Вот-вот. ''Утрата иллюзий''.

Жизнь должна быть непрерывным воспитанием. Всему нужно учиться, учиться говорить, так же как учиться умирать, - писал Флобер за три месяца до окончания романа.

Для Фредерика искусство жить и воспитывать себя, свои чувства, свой разум, то есть вся наука жизни, - все это прошло стороной, оставив его без изменений. Но самое интересное, что революция в романе, как психологический срез всех персонажей книги: с одной стороны сумасшедшая жажда перемен и участие в переустройстве государства, но в тоже время, поменялись лишь действующие лица, а итог один и тот же - страна вернулась к состоянию до февральской революции. Произошло все и ничего. Круг замкнулся. Фредерик вернулся на пароход.
Это чудесная книга бездействия и бессюжетности, о жизни, прожитой впустую. Это книга о том, что жизнь только чувствами чревата глупостями и инфантильностью.

   Саламбо - обладательница этого прекрасного имени, стала камнем преткновения всех действующих лиц романа. На устах с этим именем умирали жители Карфагена, считая ее виновницей нарушения обета, похищении заимфа и падения города; с этим именем, как с оберегом, шли на войну солдаты по приказу ее отца, чтобы больше не вернутся; не раз от этого имени сжимались кулаки расчетливого суффета, отца Саламбо, видевшего в дочери свою слабость и поражение; это имя, глядя на Луну зовет Мато, бесстрашный начальник варваров, предводитель наемников, полюбивший однажды дочь Карфагена. Лишь Саламбо беспрепятственно принимает свою судьбу, добросовестно моля богиню Танит о благосклонности к своему городу.

   Книга великолепна в своем неповторимом историческом свете и рассказывает не столько о любви, которой так и не испытала Саламбо к Мато, сколько о восстании наемников в Карфагене, которое войдет в историю как Ливийская война, "война без перемирия", произошедшая в 240-238 годах до нашей эры. Флобером проделан колоссальный труд в изучении ранней карфагенской истории из которой он и создает свой шедевр - он дает не только новую жизнь "безымянной дочери Гамилькара", но и создает легенду о ее влиянии на ход военных событий!

Дальше, не много...

Битва под Карфагеном. / "Саламбо"

Но впоследствии археологи подтвердили правоту (Флобера), угадавшего страшную правду. Был раскопан тофет — место захоронения, где нашли обугленные детские кости, останки жертв Молоху. Надписи и следы гнусных обрядов воскрешают картины из прошлого Карфагена: неистовые, полубезумные толпы, алчный идол, смрад горящего человеческого мяса, заглушаемый дымом благовоний... На одном карфагенском памятнике сохранилось изображение жреца, который держит в руках ребенка.

   Ужас, отчаяние, человеческая дикость и реки крови - всем этим буквально переполнены страницы "Саламбо". Особенно хочется выделить дикость людей, не зря прозванными варварами, в одичавших характерах которых проявлялись зачастую черты, достойные настоящих мужчин! Удивительные сочетания.

   И напоследок, не смогла удержатся, это аллюзия истории Саламбо и Мато с легендой о Танит (с которой и сравнивали Саламбо) и Апполоне. В начале книги Саламбо из собственных рук преподносит Мато вино, после чего, тот влюбляется в нее, также как по легенде, когда Танит напоила Аполлона вином, чтобы тот снова и снова возвращался к ней.

История провинциала Фредерика Моро, в 18 лет в 1840 году прибывшего в Париж, его метания, шатания, революционный 1848 год, реакционный переворот 1851-го, и как эпилог - последние главы о том, как сложилась судьба Фредерика и окружения его молодости в дальнейшем.

А ничего особенного и не сложилось у Фредерика, заурядный и бесхарактерный он тип.

Поначалу он скромен, так как довольно беден. Но потом получает долгожданное наследство от дядюшки, и деньги эти умопомрачительны для молодого человека, который до сих пор был вынужден экономить.

Множество самых разных знакомств ожидает Фредерика в Париже – тут и виконт, и влиятельный банкир, владелец торговой лавки предметами искусства, бедствующий завистник и неудачник адвокат; республиканец, называющий себя гражданином, студенты, подрядчики в магазинах, редактор бульварной газетки, художник, не блещущий успехами и талантом. Вся эта разнокалиберная публика шатается беспорядочно на страницах книги по кафе, гостиным, чердакам и конторам. У всех у них низкая планка порядочности, все они нещепетильны в денежных делах.

Предполагалось, что Фредерик в Париже будет учиться юридическим наукам, но он вскоре забыл об этой скукотище, особенно после того, как нотариус прислал ему деньги и документы по наследству.

Жизнь в Париже представлялась Фредерику бесконечной вереницей лет, полных любви. Вереница лет заполнилась метаниями между содержанкой, которая раз в неделю меняет покровителей либо возвращает отвергнутых ранее, и томлениями по замужней женщине, добропорядочной матери семейства старше его и с достоинством несущей тяготы несчастливого брака. Позже добавляется зрелая великосветская дама и подруга детства, пылкая наивная провинциалочка.

И чувства, чувства, одни чувства, никакого рационализма, никакой логики поведения, ни малейших усилий воли. С утра Фредерик любит мадам Арну, к вечеру он её ненавидит за то, что не пришла на свидание и бежит к Розанетте, чтобы развеяться, тут же презирает её за невежество и глупость, но, сочувствуя в её денежных затруднениях, бежит к мадам Дамбрёз подзанять денег. И такой круговорот чувств бесконечен. Лжёт, конечно, всем. Можно понять тех читателей, кого к середине книги этот беспорядочный поток начинает несколько утомлять.

В делах Фредерик поступает также чувствительно. Он может вложить деньги в заведомо безнадёжное предприятие, дать взаймы заведомому обманщику, обещать и тут же махнуть на обещания рукой, так как его повлекло за собой другое чувство. Он сердится на чьё-то недостойное поведение и дает себе слово не знаться с тем или этим, а наутро вновь бежит на встречу.

Ярче и выразительнее, чем шатания Фредерика, в романе описаны революционные баррикады 1848 года, тупая жестокость, бесцельные сборища, противоречивые идеи, низменные неистовства. Всё смешалось в бурных волнах отрицания сложившегося порядка вещей, аристократия уподобляется черни, а чернь громит покои аристократии. Полнейший сумбур в политике. Легитимисты, республиканцы, бонапартисты, социалисты - все смешались в одну кучу, невозможно отделить одни идеи от других. Сегодня говорят одно, завтра голосуют за другое. То, что восхваляли утром, вечером порицают. Взятки берут за одно действие, назавтра делают ровно противоположное.

Кое-кто половил рыбку в этой мутной воде. Но только не Фредерик. Впрочем, через много лет, встретившись с приятелем тех молодых лет, они будут вспоминать эти годы, как лучшее что было у них в жизни.

История провинциала Фредерика Моро, в 18 лет в 1840 году прибывшего в Париж, его метания, шатания, революционный 1848 год, реакционный переворот 1851-го, и как эпилог - последние главы о том, как сложилась судьба Фредерика и окружения его молодости в дальнейшем.

А ничего особенного и не сложилось у Фредерика, заурядный и бесхарактерный он тип.

Поначалу он скромен, так как довольно беден. Но потом получает долгожданное наследство от дядюшки, и деньги эти умопомрачительны для молодого человека, который до сих пор был вынужден экономить.

Множество самых разных знакомств ожидает Фредерика в Париже – тут и виконт, и влиятельный банкир, владелец торговой лавки предметами искусства, бедствующий завистник и неудачник адвокат; республиканец, называющий себя гражданином, студенты, подрядчики в магазинах, редактор бульварной газетки, художник, не блещущий успехами и талантом. Вся эта разнокалиберная публика шатается беспорядочно на страницах книги по кафе, гостиным, чердакам и конторам. У всех у них низкая планка порядочности, все они нещепетильны в денежных делах.

Предполагалось, что Фредерик в Париже будет учиться юридическим наукам, но он вскоре забыл об этой скукотище, особенно после того, как нотариус прислал ему деньги и документы по наследству.

Жизнь в Париже представлялась Фредерику бесконечной вереницей лет, полных любви. Вереница лет заполнилась метаниями между содержанкой, которая раз в неделю меняет покровителей либо возвращает отвергнутых ранее, и томлениями по замужней женщине, добропорядочной матери семейства старше его и с достоинством несущей тяготы несчастливого брака. Позже добавляется зрелая великосветская дама и подруга детства, пылкая наивная провинциалочка.

И чувства, чувства, одни чувства, никакого рационализма, никакой логики поведения, ни малейших усилий воли. С утра Фредерик любит мадам Арну, к вечеру он её ненавидит за то, что не пришла на свидание и бежит к Розанетте, чтобы развеяться, тут же презирает её за невежество и глупость, но, сочувствуя в её денежных затруднениях, бежит к мадам Дамбрёз подзанять денег. И такой круговорот чувств бесконечен. Лжёт, конечно, всем. Можно понять тех читателей, кого к середине книги этот беспорядочный поток начинает несколько утомлять.

В делах Фредерик поступает также чувствительно. Он может вложить деньги в заведомо безнадёжное предприятие, дать взаймы заведомому обманщику, обещать и тут же махнуть на обещания рукой, так как его повлекло за собой другое чувство. Он сердится на чьё-то недостойное поведение и дает себе слово не знаться с тем или этим, а наутро вновь бежит на встречу.

Ярче и выразительнее, чем шатания Фредерика, в романе описаны революционные баррикады 1848 года, тупая жестокость, бесцельные сборища, противоречивые идеи, низменные неистовства. Всё смешалось в бурных волнах отрицания сложившегося порядка вещей, аристократия уподобляется черни, а чернь громит покои аристократии. Полнейший сумбур в политике. Легитимисты, республиканцы, бонапартисты, социалисты - все смешались в одну кучу, невозможно отделить одни идеи от других. Сегодня говорят одно, завтра голосуют за другое. То, что восхваляли утром, вечером порицают. Взятки берут за одно действие, назавтра делают ровно противоположное.

Кое-кто половил рыбку в этой мутной воде. Но только не Фредерик. Впрочем, через много лет, встретившись с приятелем тех молодых лет, они будут вспоминать эти годы, как лучшее что было у них в жизни.