Цитаты из книги «Зулейха открывает глаза»

Плотный сумрак за окошком в изголовье ее ложа становится жиже,

бьет длинной клюкой по ступеням лестницы

перескакивает еще на несколько ступенек выше

сплевывая в ладонь изредка попадающиеся зерна

Она подтягивает ночную рубаху к груди,

Смерть была везде. Зулейха поняла это еще в детстве. И трепетно-мягкие, покрытые нежнейшим солнечно-желтым пухом цыплята, и курчавые, пахнущие сеном и теплым молоком ягнята, и первые весенние мотыльки, и румяные, налитые тяжелым сахарным соком яблоки – все несли в себе зачаток будущего умирания. Стоило случиться чему-то – иногда явному, иногда вовсе незаметному глазу, случайному, мимолетному, – как биение жизни в живом останавливалось, уступая место распаду и гниению: бездыханными

– Так вы дадите мне мундир?! Под прицелами внимательных соседских глаз она залезает на табурет и тянет с антресолей огромный фанерный чемодан. Роется в нем и достает со дна измятый, местами кружевной от моли и белый от пыли мундир. Лейбе радостно смеется и надевает его, ласково оглаживает. Трещит на рукаве шов, расползаясь и ощеряясь зигзагами ниток. Почерневшая пуговица срывается и звонко прыгает по полу куда-то в угол. – Я так и знал, что вы забрали его в чистку, – довольно улыбающийся профессор поправляет затертый ромбик на груди и разворачивается. – Куда вы? – обмирает предчувствием катастрофы Груня. – В университет, на лекцию, – удивленно пожимает плечами тот и выходит, стуча тапками без пяток. – Обулся бы, – обретает наконец дар речи одна из соседок. – Застудится…

Оставить ее такую он не мог. И оставаться здесь – больше не мог.