Цитаты из книги «100 очерков о Петербурге. Северная столица глазами москвича»

Много лет спустя, называя нарвскую катастрофу «счастием», он писал, что после нее «неволя (небходимость действовать. – Г. Б.) леность отогнала и ко трудолюбию и искусству (т. е. к неустанной и серьезной, профессиональной деятельности. – Г. Б)… принудила». И уже в следующем, 1701 году в Прибалтике были одержаны первые, пусть и незначительные в военном отношении, но важные сами по себе, успехи, летом 1702 года – новые.

Великая Северная война России со Швецией, продолжавшаяся 21 год, была начата 28-летним царем Петром I в августе 1700 года. В начале войны задача сводилась к захвату какого-либо важного, существенного, пункта на берегу Финского залива – закрепиться здесь, получить жизненно необходимый России выход к морю – такова была задача, для решения которой наскоро собранные, обученные и вооруженные русские полки осадили важную

Россия давно уже была удалена от морских побережий, замкнута в сухопутных границах. Черное море было как бы «внутренним озером» Османской империи, Турции, а Балтика – внутренним озером могучего тогда Шведского королевства. Территории, бывшие исконной частью Руси, входившие в состав Новгородской земли, места, по которым проходил не только древний «путь из варяг в греки», но и пути направленной на север новгородской средневековой канонизации, оказались отторгнутыми от России, стали отдаленной провинцией Швеции.

Петербург родился при обстоятельствах, основанию нового города вроде бы совсем не способствовавших. Он был рожден в ходе войны, на самом театре военных действий, среди боев. И создание его было продиктовано в первую очередь нуждами войны.

Она не является изложением истории Санкт-Петербурга в строго хронологической последовательности. Автор по собственному усмотрению коснулся отдельных событий, примечательных мест и персон, оставивших след в судьбе города на Неве.

Густав Александрович – один из авторов идеи создания Всемирного клуба петербуржцев и один из его первых членов.

Со знаменитой трибуны лекционного зала этого Общества им будут прочитаны 235 (!) лекций (с Л.Н. Гумилевым они «состязались»: у кого больше слушательская аудитория…).

этого, правда, требовалось за один год пройти курсы 9-го и 10-го классов школы. Густав это обязательство исполнил. Любопытная деталь: во время беседы министр поинтересовался, о чем мечтает мальчик. Густав произнес: «Побывать в Ленинграде, поработать в исторических архивах. Но мне негде там остановиться…» «Эта проблема решаемая», – заявил Потемкин. Через некоторое время Густав получил приглашение от ленинградских властей приехать и поселиться в комнате в роскошном доме № 26–28 по Каменноостровскому проспекту. Сюжет по нынешним временам – сказочный. Случайность – подумает кто-то, но, говорят, случайность есть проявление скрытой закономерности…

Московский мальчик-восьмиклассник «заболел» темой истории возникновения Санкт-Петербурга и эпохи Петра I в историческом кружке своей школы. Летом 1940 года ему довелось присутствовать в Московском государственном университете на защите диссертации (по теме «Ништадтский мир») одного высокопоставленного морского чина, и там он удивил ученый совет парой вопросов к диссертанту, обнаруживших его недюжинную эрудицию. Декан исторического факультета Московского государственного университета решил познакомиться с любознательным мальчиком поближе. Впечатлениями о знакомстве с сыном мамы-библиотекаря (отец умер в 1930 году) он поделился с министром высшего образования Потемкиным. Тот пригласил Густава к себе на прием и после обстоятельного разговора предложил ему без экзаменов поступить на исторический факультет МГУ – для

Мне особенно приятно говорить о нем, поскольку он был моим школьным учителем. Причем не просто учителем, а, как бы высоко это ни звучало, именно Учителем. Два года, проведенные под началом Густава Александровича в школе № 107 на Выборгской улице, стали настоящим историческим «университетом» – даже знания, полученные затем в вузе, порой не могли сравниться с высочайшим уровнем школьных лекций Богуславского. Уроки стали настоящей школой жизни.