Поверьте, на слово, я долго колебался, опубликовать фрагменты её дневника или нет? Ведь это очень личное. Но, если это личное поможет кому-нибудь найти себя в необъятных просторах Любви, то, это, уже, не совсем личное. Это то, что должно передаваться по цепочке. Фрагменты её дневника будут неполными, если я не выложу в этой книге, хотя бы одну нашу совместную фотографию. Долго я не решался сделать это. Но наверное пришло время. В этом году (2021), уже 16 лет, как я живу без любимой. И родился я 16 июня. За эти годы я написал более 10 книг и в каждой из них изображение Золотки, как я ласково иногда называл Гузель. В конце этой книги размещена фотография, где мы втроём: я, Гузель и маленький ангелочек между нами, которого я держу на руках. Также разместил фотографию своих родителей. Наверное, все-таки, они имеют на это право.
* * *
Первое моё знакомство с Гузель (которое воплотилось в несколько часов общения) состоялось в августе 1984 года. Ей было 15 лет, мне 21. Учитывая её возраст и хорошее родительское воспитание (в СССР это было нормой развития многих людей), кроме общения и нескольких неудачных поцелуев, ни о чём большем не могло быть и речи. Вообщем знакомство наше состояло из нескольких часов общения, прогулок и посиделок на деревенской скамейке в вечернее время (она приехала к бабушке на каникулы, а я был проездом). После, судьба развела нас в разные стороны на долгих три года. Признаться, я забыл про неё. Но судьба, каким-то чудом снова свела нас вместе в 1987 году, опять же в августе месяце. И умерла она тоже в августе месяце, через 18 лет нашей совместной жизни.
В этом дневнике мысли девушки, лирика её души. Видно Господу так угодно, забирать молодыми людей, которые, как Он считает, будут более полезны в другом пространстве. Кому-то эти мысли покажутся наивными, но именно через подобную наивность выписывается пропуск в миры, которыми дышат «мои» книги. Читая мысли этой наивной девушки кто-то из вас заразиться Любовью. И это будет ПРЕКРАСНО! Наш бренный мир будет очищаться настолько, насколько будет передаваться эта «болезнь», именуемая Любовью, другим людям!
* * *
ВРОДЕ ТАКИЕ ВЕЩИ НАЗЫВАЮТСЯ «ДНЕВНИКОМ ЖИЗНИ?!»… ИЛИ «ЖИЗНЬ ДНЕВНИКА».
Так разрешите же мне его начать….. мой черновик жизни – «сборник грехов» моих.
Решила завести, потому что подумала, должно же в жизни человека быть что-то такое, где ничего не скроется, всё на виду, как в зеркале отражение и, конечно же, о котором знают только двое: ты и твоя душа.
Разговор с собой, со своей душой, анализ «себя», критика, задачи и решения (порой трудные очень…)
Что меня толкнуло на это? Страшная, скупая минута тревог и раздумий, боли и мучений. Минуты, выливающиеся в долгие мучительные часы, дни, недели, месяцы…
Вроде посидишь, излагая басни своего «личного» и на душе становится легче, светлей.
Умение жить, а не существовать в этом скупом мире – великое искусство…
Пройдут годы, откроешь, прочтёшь: может кое-что вспомнишь, чему-то удивишься (неужели так было?…), над чем-то посмеёшься, поплачешь, задумаешься… И в конце концов откроешь из этого что-то для себя новое (пусть поздно), и скажешь: «Да это же мой дневник…».
* * *
Я люблю тебя жизнь! За то, что в таком огромном и странном мире есть маленькая частица, пылинка – я. и для меня есть моё гнездо, моё (пусть неудачно выбранное) место в жизни.
* * *
Природа! Какое доброе и мудрое создание…!
Я слышу твой тугой, натянутый звон. Отдаваясь ему, птицы-друзья воспевают его. Каждый по-своему.
Люди! Посмотрите, ведь вокруг вас так много светлого и доброго, его только надо захотеть, почувствовать, понять.
А принимается оно так же легко и радостно…
Вы сами, сами отстраняетесь от него, вы отвергаете, вы слепы и глухи к прекрасному, но, увы… не немы.
Какая горечь и яд – наш язык. Мы жалим им друг друга, мы злословны и скупы. И это – норма нашей жизни.
* * *
Не всё потеряно.
У нашей жизни есть чудесные создания – дети. Они приносят нам великую радость, никто кроме них, не бывает так добр и весел с нами, они заставляют нас жить по-человечески, они – «чудо-зверьки».
* * *
Как хорошо, сидя вот так одной, ночью, уединившись, излагать текущий поток своих мыслей.
Может всё, что я пишу – записки сумасшедшего? Пусть! Я не далека от этой участи. Ведь можно же нормальным людям тоже иногда быть сумасшедшими?
Я излагаю всё так, как есть, как я думаю, без малейшей выдумки. Наверное, я даже не думаю, о чём я пишу. Так странно, но рука сама выводит буквы.
* * *
Как страшно осознать, что ты ничья, что никому не нужна, что вся твоя жизнь – одно существование. Существо…
Почему всё выходит так глупо, не так, как ты хочешь? У кого ты просишь ответа, бедняжка? У себя? Так отвечай же. С тебя многое надо спросить.
Значит были в твоей жизни, в твоих поступках какие-то упущения: одному ты уделяла слишком много внимания и времени, другое – старалась оставить незамеченным…, всё стороной… И слишком много улыбалась своим «друзьям», которые тебе желали зла…..
* * *
Ночь. Какая глухая темнота. Как дико давит в виски, стучит в жилах кровь. Жутко…, но так ярко светит Луна, чего-то предвещает… Мирно тикают часы, за окном идёт снег. Скоро Новый год. Кто я в нём?
* * *
Зачем такая жизнь нужна, ведь завтра может быть любовь…
* * *
Уют домашний – ты прекрасен, но рядом нет тебя.
* * *
Последний день моих долгожданных каникул… Всего неделя – 7 дней.
Впрочем, я довольна тем, как я их провела – эти 7 дней. Не без пользы, активно отдохнула (какая же всё-таки прекрасная пора – зима). Ездила в деревню к бабушке, моей милой бабушке. Какой всё-таки там прекрасный, звенящей чистоты, воздух!!! Какие там простые и радостные люди-работяги… Общаясь с ними становишься чище душой (даже появляется какая-то светлая зависть к ним…), нет места в голове дурным мыслям.
* * *
Странно, но у меня бывает так редко: какой-то настрой души и всего тела… Хочется петь, веселиться, летать, как бабочка, всем улыбаться и делать только добро, в теле такая удивительная лёгкость и всё, что ни делаешь, до чего не дотронешься – всё тебе послушно, идёт само по себе.
Всегда бы так, не знать ни горя, ни печали…
А ведь так можно сделать, управляя собой, но, увы – я не управляема, не послушна даже к самой себе.
* * *
Не так давно я поняла, что, несмотря ни на что, во многих моих делах мне сопутствует успех, вокруг меня много хороших людей и немало верных друзей, и что пользуешься уважением и может быть, имеешь пусть небольшой, но авторитет в коллективе, обществе. Не смотря на всё это – я бесконечно несчастный и одинокий человек…
* * *
Тоска – проклятая обуза,
Куда мне от тебя бежать?
Иль полюбить и приласкать?
Но жить тобой я не смогу,
Я… лучше я уйду…,
Родная, милая и гордая моя тоска…
* * *
Странно, но иногда злит всё, с чем не столкнёшься: с добрым, весёлым, чистым и даже удивительно непонятным… Может даже это и не злость, а напряжённая работа каждой клеточки твоего тела, каждой его микроточки. Всё это сливается воедино, возникает мощный потенциал, который возбуждает твой ум, твой мозг. Постепенно нарастает какой-то непонятный гул, звон, чувствуешь, как накаляется, натягивается твоя струна в теле, которая вот-вот лопнет, разорвётся и тогда не будет и тебя. И она, она действительно лопается с удивительно потрясающей силой, но ты продолжаешь жить. Вот тогда-то и возникает та непонятная злость на всё окружающее…, на себя. Злость…, которая травит, убивает твою душу своим ядом и которая смеётся над тобой, так дико и беспощадно. Кто даёт ей повод, толчок?! Не ты, нет, – твой внутренний «футлярный» мир, моя дорогая.
* * *
Жизнь… как мы в ней? Основной её закон – закон джунглей. Чей зуб острей, чей ум – острей, тот и выживает, остальные отомрут, уйдут в небытие… И это – жестокая правда, о которой мы так стараемся не думать, не знать, не видеть. Оденьте «чёрные очки», и пусть, кто потревожит вас…, в них всё прекрасно, всё для «цели»… Дурак теперь тот, кто что-то в чём-то смыслит, понимает. Дурнее тем, что не надел «очки», забыл их где-то… или не «купил»…
* * *
Послушай друг, прислушайся к мгновенью,
И постарайся честно дать ответ:
Кто ты такой, зачем живёшь… терпенья
Не хватит у тебя,
Ты сам себе секрет!
Твой разум не способен ясно мыслить,
Мечтать, любить и жить:
Ведь жизнь твоя – скупая исповедь,
Ты все ошибки стараешься забыть.
Сплошная нервотрёпка, мрак и суета, —
Всё это радость жизни и твоя беда,
Не чуя при себе ни рук, ни ног,
Ты будешь выполнять скупой урок,
Который преподнёс тебе жестокий мир,
И ты в нём – лишь приличный ученик,
Бессмыслица затмит твоё воображение,
В жестоком зеркале увидишь ты тупое отражение,
Ты постараешься забыться, улыбнуться,
Мол, всё в порядке – верьте мне друзья,
Но мутные глаза твои наткнутся
На боль и страх в лице, ведь ты казнишь себя…
Всё так скудно и жизнь не балует тебя
Случайными сюрпризами,
И всё же твоё маленькое «я»
Наполнено ненужными капризами.
Ах, эти чувства: и без них бы жить,
Зачем они – такие благородные?
На всё бы плюнуть, глаз за веко заложить,
Но нету сил и мысли так бесплодны.
* * *
Любовь… в ней нет границ, в ней нет причала,
В ней нет ни совести, ни зла,
В ней нет ни правды, ни добра,
В ней всё, чем я живу,
И это всё в моей судьбе,
И всё же – чего-то жду,
Жду и надеюсь…
* * *
В последнее время такое дикое желание быть по страшному занятым, чтобы до всего тебе было дело, чтобы ни минуты покоя и отдыха, не позволять себе ни малейшей слабости. Крутиться целый день волчком, как белка в колесе, а к вечеру, уже изнемогая, и получив огромную радость от своего «не бездействия», ложиться спать (и всё-таки засыпая помнить, что мне некогда спать…). И это всё лишь для того, чтобы не думать об одиночестве, создать нейтральную оболочку вокруг себя, уйти целиком в себя и свою работу… Нечеловеческое желание.
* * *
Была я соловьём прекрасным, певчим,
И в сказочном лесу жила,
И, горделиво, распевая свои песни,
Полжизни птичьей так я провела.
Но вот однажды, ворон, мимо пролетая,
Позвал меня, вслед за собой,
Я полетела, без оглядки, с ним, того не зная,
Что рисковала я своей судьбой.
Меня с ума сводил блеск перьев его чёрных,
И горделивый взмах крыла,
Он заманил меня в трущобы,
Где горе мыкает добро, в путинах зла.
Накинул на меня злодей кольчугу-сетку,
И, очернив, злачёных перьев цвет,
Колдун тот засадил меня в железо-клетку,
И так я, до сих пор, не вижу белый свет.
* * *
Настал тот час, закрылись магазины,
И снова я по улице бреду,
Куда идти? О чём мечтать? Невинно
Я улыбаюсь горю своему.
Всё также тихо сны ласкают
Мои прикрытые глаза,
Ресницы слиплись, набегает,
Совсем ненужная слеза.
Спешат куда-то пешеходы,
Скупая злоба не таясь,
Прикрыла плотно-плотно губы,
На добрых лицах работяг.
Ещё чуть-чуть, замрёт мой город,
Уставши – погрузится в сон,
Тогда… нет для меня страшней минуты,
В душе проснётся томный звон.
* * *
Ценю тот миг, тот час и то мгновение, когда решили боги – будет «твой»!
* * *
Твои глаза, о, Боже, что за миг!
Божественны, печальны и таинственны,
Что я прочту, найду в них, что пойму,
Я не хочу обидеть мир их,
Я только лишь кусочек света для себя возьму,
Тихонько украду, ты не заметишь,
И это всё лишь для того, чтоб дальше жить,
И хоть не ярко, но светить,
Светить и создавать тепло любви, —
Неповторимое и нежное, желанное и мудрое.
* * *
Рустам! Так трудно и грустно без тебя! Но рядом чувствую твоё дыхание, ласку глаз… Хоть на минуту бы увидеть. Прильнула бы тихонько к тебе на плечо, обвила бы шею твою руками и ласкала бы так нежно, как ребёнка. Целовала бы тебя в брови, глаза, твои ресницы, уголки губ твоих (в них таится улыбка). Потом глубоко вздохнула бы и умерла в твоих руках от счастья и тоски….
Улыбка твоя – такая тихая, наивная, мальчишеская… Она как еле слышный, звенящий хрусталью ручеёк. Такая удивительная и неповторимая.
* * *
Рустам! Я так тебя люблю! Это чувство я не смогу выразить на бумаге. Мой нежный друг! Приди ко мне, приснись «мой бред». Ничем тебя не посмею обидеть, не потревожу доброту твоих глаз, не всколыхну душу твою, только бы ты был рядом. Тобой живу, тобой дышу, мне больше ничего не надо. Что сделать для тебя святого? Я подарю тебе маленького, совсем крохотного малыша…, совсем такого, каким был ты в детстве (на той фотографии). Он не будет плаксой, как его мама… Он будет только улыбаться и лопотать на своём «журавлином» языке, выражая ласку и любовь к тебе. О, Господи! Когда случится это? Случится ли? Я буду любить вас всю свою жизнь, делать всё только для вас. Тебе – я буду верной и любящей женой, им – доброй матерью.
* * *
Нет ничего прекрасней и утешительней в трудный час, как музыка. Музыка… Она бывает удивительной, нечеловеческой. Её создают не люди, нет. Она рождается во внутреннем мире природы, в её движении, в её дыхании. Она бывает печальной, грустной, как шум дождя осеннего; доброй и ласковой, как шум леса; трепетной и звенящей, как говор хрустального ручейка. Музыка изумрудной утренней росы. Музыка восхода и заката солнца…
Но мы её не слышим. Не всем дано, её увидеть и принять. Вот она вся вокруг нас переливается, плывёт, играет. Она умеет прятаться в опавшей листве, в бутонах цветов, даже под мохнатыми крылышками пчёлок-работяг. Может она прятаться и в душе человеческой. И, если вовремя почувствовать её дыхание, приласкать, оставить в себе, – прекрасней доли нет. Вот так она и рождается мелодия души. В прекрасном, чистом, добром и святом.
* * *
Они, как солнце – ленные,
Они, как дни ненастные,
Они, как чудо властные
Надо мной… твои глаза.
* * *
Рустик! Мой милый малыш! Очень скучаю без тебя. Всегда такое ощущение, что ты рядом, но мне не показываешься, одел «шапку-невидимку». Лада моя, я знаю, что я очень капризная у тебя, нехорошая такая…, несерьёзная. Но как бы то ни было, ты знай, я тебя очень много и много люблю…
Хочу быть всегда только с тобой и при тебе, ощущать в своих руках твои сильные, жёсткие и всегда горячие руки, мои руки.
Ты у меня такой хороший, единственный друг. И всегда такой наивный мальчишка с удивительно заразительным смехом.
Как я к тебе привязалась, ты просто не представляешь: сколько сильных узелков связало нас, сколько ниточек опутали, что никогда и никто, и никакая злая сила, не сможет их распутать, и мы сами – тоже не сможем, да и не надо…
Рустик! Как я люблю твои глаза, всегда такие добрые и тёплые… и немножко грустные. А ресницы у тебя девичьи… Люблю целовать твои маленькие губы, люблю всё в тебе…
Когда очень хочется тебя, тихонько обнимаю твою гитару и глажу, ты знаешь, она ведь даже пахнет тобой… А если очень внимательно прислушаться к её глухому звону, то слышны твои песни (они, как шум моря в ракушках…).
Я жизни без тебя не мыслю,
Ты меня одну не оставляй,
Без тебя я умру, завяну, исчезну,
Нет жизни без твоей любви.
* * *
Любви крылатые заветы,
В них и мечта, и суета,
Богов нам не страшны запреты,
Ведь счастья и тепла хотят живые существа.
Пиши, мой нежный зверь, мой нежный друг,
Рисуй для всех, не для себя,
Чтоб не замкнулся крик души твоей
В тот страшный круг,
Который чуть не поглотил тебя.
Люблю всё то, что сказано там было,
Всё от души желанной и порой больной,
И даже собственное сердце ощутило,
Что не такой уж нужен нам покой.
* * *
Когда-нибудь порвётся нить последней юности твоей,
И дальше надо будет жить ещё сложней…
* * *
В желанной тишине, закрыв глаза, мечтаю,
И нежностью во тьме, твой милый взор ласкаю,
В глазах твоих я утешенье нахожу, и ими наслаждаясь,
С ума схожу, от счастья задыхаясь.
Божественны и столь чудны мгновения,
К которым мы так долго шли,
И не напрасно, от них мы взяли исцеление,
Мы, будто в новый мир вошли,
Такие молодые и любимые.
* * *
Маленькая люлька – в ней крохотная лялька, как игрушка, только ещё и лопочет… Господи! Какое счастье, какое чудо, какая радость…
Я – будущая мать. У меня будут свои крохотные человечки. И так хочется, чтобы они никогда не плакали, не принимали боли от любимых…
Детишки, они такие безобидные и беззащитные существа, лекарство от всех болезней, плоды любви…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке