К восьмому, девятому классу, у нас сформировался костяк нашей команды. Просто «Трое из леса», нет, нас было не трое, нас было четверо, ну пятеро. Четверо были одноклассники, и к нам еще затесался, как-то, один товарищ из соседнего двора, хотя, как сказать из соседнего, да вообще не из соседнего, он жил через квартал, по другую сторону дороги. Команда у нас подобралась интересная, разношерстная, вообще необычная, интернациональная. Было два Максима, Александр, и ваш покорный слуга, один Максим был цыган, другой Максим был еврей, Александр был чувашин. Того мальчика с другого двора звали Миша, он учился в другой школе, в другом районе, Миша был мордвин. Затесался он к нам вообще как-то случайно. Одно время мы «тусили» с неформалами. Через дорогу, напротив моего дома, был кинотеатр «Страт», за ним спортивная площадка, ну, как бы, она должна была там быть, там было футбольное поле, с двух сторон стояли ворота, с погнутыми перекладинами, имелось недостроенное здание, там должен был возводиться спортивный комплекс, Мекка советского спорта. Начали возводить это строение, на заре перестройки, да так и не достроили, спортивные свершения стали никому не нужны. Звалась эта конструкция, в миру, «Железкой», потому что была выполнена из металла. Поставлен на фундамент железный каркас и обтянут металлическими панелями, со стекловатой между ними. Рядом с оной красовался ряд гаражей, по которому мы весело играли в догонялки, перепрыгивая с одного на другой. В двух местах в этом стройном ряду металлических гаражей были существенные расстояния, вот именно их мы и перепрыгивали. Перепрыгнуть это расстояние без разбега было невозможно. Это доставляло. Прыгать через гаражи было весело, рыло можно было себе разбить запросто, да и голову проломить. Ух, как я однажды с них навернулся. Я не допрыгнул, получил нормальный такой удар в поддых о скат крыши гаража и благополучно сполз на землю. Было больно. Так вот, на этой «железке» устраивали встречи неформалы, это было что-то новое, ребята были несколько старше нас, вели заумные разговоры о музыке, философствовали на тему устройства мира, о язвах социума. Там: «Цой», «Гражданская Оборона», «Наутилус», Настя Полева, ребята во всем разбирались, имели свои суждения, короче местный такой андеграунд, на самом деле алкоголики и тунеядцы, как и все неформалы. В беседах о своей исключительности, в восприятии процессов общества, и откровенном самолюбовании, господа неформалы проводили вечера, подогревая градус понимания не дорогим портвейном. Когда же детский мозг утопал в алкоголе полностью, беседа переходила на запредельный уровень интеллектуальности, ну это как они считали сами. Суждения этой группы лиц, основывались на жуткой смеси ультра-правых и ультра-левых убеждений, как и у любого подростка. Значение некоторых моментов, ребята вообще не понимали, однако, свое неоспоримое мнение все равно имели во всех областях. Рассуждая о музыкальных направлениях и стилях, о субкультуре, неформалы были убеждены, что отношение к этой самой субкультуре, делает их исключительными, особенными. Однако, как мне уже со временем стало понятно, российская субкультура неформалов, панков, металлистов, вообще не имеет никакого отношения к этой самой культуре. Панк движение, музыкальные группы, с музыкой протеста, «Ramones», «Sex Pistols», да ребята вообще не особо понимали, против чего вообще этот протест, в каких условиях он рождался. Потому что, не имели ни малейшего представления о западном мире и андеграунде, о истинных корнях этого протеста среди западной молодежи, о недоступности там образования, о невозможности без образования устроиться на работу, эту идею как-то им подменили чем-то другим. Конечно, неформалы перестройки протестовали против «совка», даже не понимая, что именно «совок» дал этим балбесам возможность учиться, а потом сидеть и умничать в какой-то помойке. За что боролись на то и напоролись, попробуйте сейчас получить высшее образование. На бюджетные места в нормальные вузы нормальный конкурс, да и мало их, бюджетных мест, а коммерческое обучение с каждым годом все дороже. Я уверен, что в не далеком будущем, образование в РФ сможет получать только материально обеспеченный, причем хорошо обеспеченный. Социальных лифтов становится все меньше и меньше, оберегают люди денег свое положение, двигаться никто не хочет, умных много не надо, когда умных становится слишком много, начинаются всякие брожения. Тем более, премьер, прям так и сказал, не нужно столько людей с высшим образованием, говно некому убирать, все с высшим, и все с претензией. Так не надо. Опять меня понесло не в ту степь. Оставим это. Словом, неформалы, были совершено обычные ребята в переходном возрасте, у которых немного было больше разума и интересов, чем у дебильной дворовой гопоты, все цели которой сводились к банальному отжиманию денег у слабых. Тем фактом, что ребята исключительные, они очень гордились, однако, это ни каким образом не помогало избежать конфликтов с местной гопотой, да потому что многое знание, несет много скорби. Это я так, шучу, на самом деле эти самые неформалы, были просто ссыковатые и закомплексованные подростки, переживающие свой пубертатный период в условиях всеобщей истерии. Именно поэтому они и втягивались в субкультуры, соприкосновение с которыми, опять-таки по их собственному мнению, делало их исключительными, возвышая из общей серой массы дегенератов. Обычный инфантильный вздор. Как и положено в переходном возрасте, конченные «чудаки», бездельники, алкоголики и маргиналы, но тогда, для нас, это было что-то новое. Вот, как-то, этот самый Миша с их компании перебрался в нашу, он был нашим ровесником, и, судя по всему, с нами ему было намного комфортнее.

Так вот, несколькими годами позже, гаражи убрали, «железку» снесли, металл сдали и пропили, поле очистили, вырыли котлован, и стали строить дом, строили его долго, неверное лет восемь, он был кирпичный, двенадцатиэтажный, трехподъездный, почему так долго, не знаю, но часть моего отрочества и юности, прошли на стройке.

Все началось, наверное, с того, что мы пересмотрели много иностранных фильмов про героические эпосы. «Бетмана» обсмотрелись, а уж когда он был «навсегда», прям совсем хорошо, а от героя Бандероса в «Отчаянном» вообще башню снесло. Мы с ребятами решили, что нам надо что-то менять, жить так дальше невозможно. Мы же в душе «отчаянные», просто «desperados», но, чтобы круто бить рыло, надо было иметь подобающую физическую форму. Тут понеслось. Недалеко мы нашли качалку. Походы в оную превратились в ритуал. Мы качали «банку» после школы, а вечером развлекались потешными боями. Нет, конечно, мы не били друг другу морды в кровь, так, в стеб отрабатывали приемы, которые видели в кино и книжках. Ни перчаток, ни шлемов тогда не было, спортивный инвентарь в далеком девяносто пятом был редкостью и стоил дорого. Где все это можно было делать? Ну, конечно, на стройке. Как говаривал, Юрий Клинских в одной своей песни: «остается подвал». Мы, конечно, не сидели в подвале, мы лезли на стройку, нас тянуло вверх. Одно время, когда дом еще только начинали возводить, мы все это делали на плитах у этого самого дома. Мне только одно не понятно, почему нас не гоняли сторожа. На этой стройке, когда только строили первый этаж, ребята со всех дворов бегали там, играли, хулиганили, был несчастный случай, сорвалась оконная балка, такая квадратная плита, короче парню одному переломала ребра, прям на скорой увезли. Ему повезло, он остался жив.

Наверное, все дети спальных районов того времени шарахались по подворотням, подъездам, подвалам, стройкам, изучали мир, искали приключений на свою филейную часть. Начались наши приключения с игры в «бетмена», как я уже и говорил, обсмотревшись видеофильмов, мы решили, что будем супергероями, ну «бетманами», оберегать будем город от наводнившей его преступности, ну что не придет в неокрепшую детскую голову. Назвали мы это мероприятие «Проект ночь», ну в кино, обычно, все преступления творятся под покровом ночи. Конечно, на начальном этапе, подростковый ум не строил запредельных задач, сначала мы решили, что будем делать «беткостюмы», чтобы нам сразу не проломили головы. Сшивали деревянные рейки в щитки, хотели найти хоккейную защиту, но не нашли, спорт инвентарь, как я говорил, в то время стоил дорого, да и на приобретение оного денег ну совершенно не было, а объяснить родителям зачем оное тебе надо наших вводных было невозможно.

Заморочились мы по полной, даже планировали рыть «бетукрытие», лопаты украли со стройки, и лом прихватили. Это все, чтобы с преступностью бороться. Чертежи какие-то делали. Остро стоял вопрос «бетмобиля», тому как лет нам было мало, а автомобиль стоил тогда как квартира, да и откуда у подростка средства на это. Хотели приспособить, для этой цели велосипеды. Однако быстро поняли, что сей девайс на роль «бетмобиля» совершенно не тянет. Хотели даже пойти в секцию картинга, там ребята, из металлолома делали хоть что-то, что ездит, но как-то не пошли. Мы пошли другим путем.

Как раз в этот период моей жизни, наверное, чтобы оградить меня от дурного влияния улицы, родители отправляли меня к бабушке, хотя, наверное, уже к дедушке, бабушка у меня к тому времени скончалась. Странное, такое, мероприятие, мои дедушка и бабушка по отцовской линии жили, как это не странно, в Чапаевске, печально знаменитом городке в Самарской области, славившимся обилием наркоманов, бандитов, цыган и всему сопутствующему антуражу. Шпана там была лютая, отбитая, и полностью, на всю голову, отмороженная. Вот, уже как-то позже, я подумал, что вообще, это была идиотская идея, ну прям, оберегли от улицы, хотя может быть я чего-то не понимаю, и батя специально отправлял меня туда, чтобы вырабатывать характер, привыкать к самостоятельности и готовиться к армии. Тут следует отметить, что папа, считал меня разгильдяем и балбесом, и говорил, что только армия сможет сделать из меня человека. Тут я могу сказать совершенно объективно, что папа был не прав, не знаю, как в его время, хотя, как не знаю, знаю, да такая же была лютая дедовщина как и всегда, прав тот у кого больше прав, и не в правде сила, хочу это особо отметить, да, просто, во времена моего призыва, это уже была не дедовщина, армия была как зона, с понятиями. Да, еще и под мой призыв отчетливо вырисовывалась, вторя чеченская компания, а там говорят, постреливали, да еще иногда и попадали. Так вот, все мои друзья, что посетили это увеселительное заведение, не особо могли похвастаться какими-то невероятными достижениями в области функционирования центральной нервной системы. Ребята возвращались с контузиями, у одного товарища, я знаю, их было две, после чеченской. У другого, после возвращения, была одна бровь ниже другой, и все рассказывали жуткие вещи, было непонятно, как одни люди могут такое вытворять со своими соотечественниками. Армия того времени, опять-таки, по рассказам тех, кто в этом участвовал, это тюрьма, где люто ломали восемнадцатилетнего юношу, уничтожали его самосознание, это делали, как и офицеры, так и сослуживцы. Понятно, что солдат не должен думать, не должен рассуждать, солдату не нужен мозг, кроме спинного никакой, и мнение пушечному мясу иметь не положено. Солдат должен идти, бежать, копать, стрелять, не задавая никаких вопросов и не ставя авторитет старших под сомнение. Подчеркну, старших, а не офицеров. Словом, стойко переносить все тяготы и лишения армейской жизни. Вы никогда не задумывались, почему в армию призывают в восемнадцать лет, да потому что в это время мозгов совсем нет у молодежи, смерти не боятся. Хотя не во всех частях была дедовщина и беспредел, я знаю и ребят, кто служил замечательно, один у нас парень служил прямо в Самаре, его даже на выходных иногда домой отпускали, я еще как-то не понимал, почему он сейчас служит, а мы с ним водку пьем. К нему даже погоняло прилипло «Дима солдат». Другой товарищ попал в часть под Сызранью, это двести километров от Самары, ракетчиком был, у них в части было семьдесят человек, два взвода солдат и два десятка офицеров, ну какая тут дедовщины. Правда, было у них там ЧП, когда случилось очень быстрое, моментальное, воспламенение арсенала. Один офицер погиб, покорёжило склад, и часть стратегического запаса тушёнки и сгущенки пришла в негодность, большая часть. Дело в том, что помятые банки с консервами, считаются не пригодными для хранения. Вот они там эту списанную тушенку со сгущенкой выменивали на водку, и этим же продуктом её заедали, а иногда и сгущенкой запивали. Тот парень, вернувшись со службы, от тушенки и сгущенки нос воротил, говорил, что сгущенку вообще видеть не может. Словом, нормально служил, к нему часто родители приезжали. Еще один парень рассказывал, про армейские будни, что в учебной части был беспредел, потом, по месту несения службы вначале, а потом, говорит, освоились, воровали и сдавали всё, что плохо лежало, что можно было оторвать, слить. Рассказывал, что там и младший офицерский состав имел подобный грешок. Собственно, в доле были. Начальник части, с большим рвением, эксплуатировал имеющийся у него в подчинение личный состав и технику, для совершения хозяйственных работ в прилегающем к части гражданском посёлке. Хотя, этот товарищ служил не в стройбате. Рассказывал, что и солдат не обижали, в плане дохода. Еще один знакомый показывал фотки со службы, я точно не помню, где он служил, у них был огромный телевизор, в две тысячи втором году жидко – кристаллических панелей еще не было, у них стоял здоровенный в полтора метра, наверное, такой телевизор с лучевой трубкой, на котором они в приставку играли. Музыкальный центр был, тоже не простой, а блочный класса «hi-fi», досуг был организован на высоком уровне. В комнате отдыха был сделан евроремонт, да у меня дома такого не было. Начальник части, говорит, мировой мужик. Может, не воровал, а может быть наоборот, делал это в таких масштабах, что становилось стыдно, и он пытался скрасить солдатский быт. Вот так и получатся, что не везде было плохо в армии. Опять-таки, отмечу, что я там не был, как там было на самом деле, не знаю, эти армейские истории записаны со слов тех, кто в этом учувствовал, я не участвовал, потому с достоверностью сказать, что было именно так, а не иначе, я не могу, и не надо ловить меня на слове, все это только версия.