Цитаты из книги «Философия поступка. Самоопределение личности в современном обществе»

вменяемым и ответственным. В нем в наибольшей степени выражаются степень «проясненности» сознания личности, уровень ее зрелости – нравственной, гражданской, политической, научной. Такой поступок изначально ответствен в плане принципиального человеческого «не – алиби в бытии»579, когда ответственность, долг и вина личности абсолютны и изначальны, а любые ее заслуги и успехи относительны. Именно в этом плане и следует понимать призванность, определявшую поведение Ломоносова, Лютера, любого творца и мастера, – будь то художник или композитор, политический деятель или изобретатель. Он изначально и добровольно берет на себя не внешнюю необходимость, а внутреннее долженствование, свою ответственность и вину за реализацию определенных идеалов. И такая личность абсолютно свободна, поскольку перед ней нет выбора: «она не может иначе». Свобода для нее есть в буквальном смысле слова осознанная необходимость.

ориентирует именно на самостоятельность, инициативу и ответственность. Принцип «не могу иначе» ставит человека по – своему в безвыходную ситуацию, когда он «обрекается» на вполне определенные поступки. Решение проблемы нравственного выбора и свободы воли состоит как бы в снятии ее: альтернативы нет, поскольку «не могу иначе». Однако эта «безысходность» есть выражение именно свободы выбора и свободы воли как осознанной необходимости. Только речь идет не о внешней, чуждой субъекту необходимости, хотя бы даже и познанной им (о которой он «знает»), а об осознанной, внутренней, пережитой, «субъективно–объективной». В следовании подчинения внешнему «надо» едины и Великий инквизитор, и Шигалев с Петром Верховенским. И ссылки на принцип из «Евангелия от Матфея»: «Иго – мое благо и бремя мое легко» не корректны. Сознание «не могу иначе» опрокидывает эту «диалектику» – не иго есть благо, а наоборот, благо есть «иго», определяющее поведение человека. Осознание своей призванности (творческой, научной, изобретательской, политической, художественной и т. д.) нередко требует от личности подвижничества, отказа от удобной и спокойной жизни. Такой человек нередко приносит боль своим близким, но отступить от своего призвания он не в силах. Это не означает, что призвание ость своеобразная форма одержимости. Одержимость, как и фанатизм, всегда безответственна. Призвание же и «не могу иначе», есть высшая форма «самоотдачи» как фактора динамизации поступка. В призвании должное и сущее, реальное и необходимое сливаются для личности воедино в мире «как бы существующего», по законам которого начинает жить личность. Личность, осознавшая свое призвание, беспощадна по отношению к себе, а всякое умаление собственной ответственности для нее унизительно. Отождествив себя с миром своей идеи, такой человек берет на себя и полную ответственность за этот мир. Как писал А. Сент – Экзюпери, «если, желая оправдать себя, я объясняю свои беды злым роком, я подчиняю себя злому року. Если я приписываю их измене, я подчиняю себя измене. Но если я принимаю всю ответственность на себя, я тем самым отстаиваю свои человеческие возможности. Я могу повлиять на судьбу того, от чего я не отделим»578. Одержимый, неразмышляющий, бескомпромиссный максимализм безответствен и беспощаден к другим. Призвание, означающее добровольную ответственность личности, к другим терпимо и великодушно. Поступок, совершаемый в соответствии с призванием и «не могу иначе», является принципиально

и великие примеры героизма, на которых человека воспитывают по принципу «как надо», возникли и воплотились благодаря не внешнему «надо», а внутреннему «не могу иначе». «Надо» ориентирует на несамостоятельность, безынициативность: «надо, вот я и делаю». «Не могу иначе»

Подчинением внешнему «надо» усиливается отнюдь не ответственность совершаемых поступков, не их неслучайность и обязательность. Происходит другое. Как писал М.М. Бахтин, поступок в этом случае становится «неоправданно горд»576. Под влиянием внешнего «надо» человек начинает действовать не сам от себя лично. За ним оказывается некая «высшая» необходимость и воля, представителем которой он якобы является. Мало того, что эта «высшая инстанция» снимает с него ответственность за совершаемое, он сам начинает ощущать себя представителем этой инстанции, оправдывая свои действия «высшими интересами». Пытаясь понимать свою жизнь как скрытое представительство, он становится лишь самозванцем577. В том и заключается парадоксальность подчинения человеческого поведения внешнему «надо», что, принимая его, человек внутренне остается чужд своему делу и поступку. Чувствуя себя самозванцем в жизни, он и ведет себя как самозванец – временщик. Особенно социально опасно сочетание «надо» с «тоталитарным рационализмом», придающим безответственному поведению видимость обоснованности, целесообразности. Тотальность внешнего «надо» является нравственной трагедией общества. Отчуждение мотивации от личности порождает манипуляцию стимулами. С их помощью безответственные самозванцы оперируют с избавленными от ответственности массами. Весь ход рассмотрения, проводимого в данной работе, показывает, что внешних целей нет. Как конкретизация потребностей цели есть уточнение сугубо внутренних интересов и направленности деятельности по удовлетворению потребностей. Можно много и красиво говорить о благородных общественных целях. Но до тех пор, пока они не станут внутренними, осознанными и принятыми личностью в качестве ее собственных, никакие «воспитательные» меры не сделают их целями. К сожалению, транслируемая нравственность в нашей стране до сих пор строится на том, что человек «должен». Нужда тем самым возводится в добродетель.

Что заставляет человека искать, находить и решать все новые и новые проблемы, что движет им на пути самоутверждения и на что направлен этот путь? Что обусловливает активный поиск проблем, отрицание самоуспокоенности? Ответ на эти вопросы предполагает выявление каких – то глубинных мотиваций, дополнительных стимулов к самоопределению и самоутверждению, лежащих в самой личности. Что, например, заставляло М. Булгакова десятилетия работать над рукописью романа «Мастер и Маргарита», переделывать и совершенствовать ее, зная, что роман скорее всего не будет опубликован? Что заставляло его писать фактически «в стол»? Может, не случайно особое место в смысловой ткани романа занимает ставшая крылатой фраза «рукописи не горят»? Что двигало М. Лютером, когда в ответ на отлучение его от римской католической церкви он не только публично сжег папскую буллу об этом отлучении, но и отлучил самого папу Льва X и его кардиналов от христианской религиозной общины? Что заставило его, стоя на рейхстаге в Вормсе перед судом императора Карла V, в ответ на требование об отречении произнести ставшие историческими слова: «На том стою и не могу иначе»? Что двигало М.В. Ломоносовым, заявившим, что нельзя его отставить от Академии, скорее Академию можно отставить от него? В отмеченных случаях, человеком движет осознанная им призванность и ответственность за реализацию этой призванности, необходимость и долженствование совершения им вполне определенных поступков.

Мир взрослых всегда ставит определенные рамки, границы реальности для каждого человека, чтобы загнать его туда и идентифицировать. Итогом этого может служить табличка на могиле или в колумбарии, где человек «идентифицирован» полностью. Отвержение молодостью «свойств», идентификации, постановки себе границ и рамок – это не анархизм, а сознание в себе собственной молодости и здоровых сил жизни, проявление ее романтизма, молодости души. Привлекательность и счастье детства, юности, молодости вообще – именно в еще не «ставшести», в отсутствии «свойств», в полной и открытой еще «возможности». Молодому человеку во что бы то ни стало хочется стать больше, чем он есть. В слабой форме это стремление выражается в его установке быть не понятым, загадочным для других, не таким, как все, неразгаданным, «не ставшим». Это может проявляться в одежде, поступках, словах, нарочитой их парадоксальности и эпатаже окружающих.

люди выступают обычно друг для друга как бы в трех ипостасях: такие, какие они есть на самом деле, такие, какими они видят самих себя, и такие, какими они видят друг друга. Однако, подчеркивает Унамуно, есть еще «четвертый человек» – каким человек сам хотел бы видеть себя, каким он хотел бы стать. Это творческое начало в человеке Унамуно считал подлинно реальной личностью, проявляющейся обычно случайно – во взгляде, жесте, и чтобы ее узнать в человеке, надо его любить и ждать575. Акцентирование этого аспекта личности, его абсолютизация, неизбежно возникающая в ситуации, когда общество не дает личности реальных возможностей для самоопределения, приводят человека к систематическому и постоянному уклонению от самоидентификации. Он стремится быть «ничьим», лишенным: определенных «свойств». Внешне он вполне может идентифицироваться, но во внутреннем своем мире оставаться без свойств. Более того, «человек без свойств» – это изначальный, априорный по самой своей природе протест против традиционных норм, ценностей, культуры в целом.

Успех – самопреодоление в качестве мотивационного фактора мобилизует на развитие личности, на преодоление не только и не столько каких – то внешних проблем, но и саморазвитие и самосовершенствование личности. Человек в любой момент времени несводим к тому, что он есть, чем и кем он уже стал – он всегда, хотя бы немного, больше «суммы своих свойств». Это «больше» – то, что он еще не реализовал, то, чем он еще не стал, его возможности. «У человека, – отмечает Р. Музиль, – по меньшей мере девять характеров – профессиональный, национальный, государственный, классовый, географический, половой, осознанный, неосознанный и еще, может быть, частный; он соединяет их в себе, но они растворяют его, и он есть, по сути, не что иное, как размытая этим множеством ручейков ложбинка, куда они прокрадываются и откуда текут дальше, чтобы наполнить с другими ручьями другую ямку… Но у каждого жителя земли есть еще и десятый характер, и характер этот – не что иное, как пассивная фантазия незаполненных пространств… то, что должно было бы заполнить его»574. Если «по меньшей мере девять» характеров человека, «свойства» человека, т. е. уже реализованные характеристики, по которым он может идентифицироваться в обществе (возраст, место проживания, национальность, род занятий и т. д.), дают индивиду «чувство реальности», то «десятый» характер, будучи лишенным «свойства», дает человеку «чувство возможности», чувство перспективы его реализации.

свойственно дерзать, утверждать себя в решении проблем и преодолении трудностей. Прокладывая дороги, возводя дома, предлагая новые технические и научные решения, создавая необычные произведения искусства, молодой человек создает самого себя как личность. Поэтому молодости так нужна эта «питательная среда», ферменты социального роста – реальные задачи, реальные трудности, а не тепличные, искусственные беспроблемные условия жизни. Выморочные заформализованные «мероприятия», и прочие «специальные события» только способствуют потребительским настроениям, социальной безынициативности и безответственности среди молодежи. Увеличение числа различных «неформальных» объединений молодежи – во многом следствие этих процессов: юноши и девушки вынуждены искать свое «альтернативное» поле проблем. Ведь если молодому человеку их не хватает, он находит их сам. Только через решение реальных противоречий и проблем можно приобрести жизненный, профессиональный социальный опыт. Если недостаток опыта, знаний и умений способствует формированию у личности «комплекса неудачника», переживанию ею негативных эмоций, то осознание возможностей, достаточных для разрешения жизненных и творческих проблем, дает мощный заряд положительных эмоций. В некоторых видах деятельности такое поведение конструктивно и социально значимо. Например – в науке, спорте, художественном творчестве, иногда – бизнесе, политике. Стремление повторить успех, решить еще одну задачу мобилизует силы, дает мощный заряд креативного поиска.

Для формирования и развития личности важен не только успех – признание результатов ее деятельности (в том числе и «значимыми другими»), но и успех – преодоление, разрешение человеком или коллективом проблем и противоречий своей жизни. Именно решенные проблемы, преодоленные трудности и составляют опыт человека, обусловливают его самооценку и «самоуважение». Человек только в этом случае начинает осознавать свои возможности, что он может и «чего он стоит». Поэтому успех – преодоление особенно важен для молодого человека. Молодости свойственна установка на одержание побед, ей